— Пойдёт, пойдёт, — азари посмотрела на Мигеля, встававшего со стула. — Мигель... Спасибо тебе. За всё.
— Вам спасибо, миссис Т'Раино, — мальчик взял Инори за руку и вышел с ней в прихожую. Хлопнула дверь.
— Мигель. — Инори остановилась у калитки. — Спасибо тебе. За всё. От меня. И... пожалуйста... Я очень хочу пообщаться с Явиком. Помоги мне, хорошо?
— Хорошо. — Мигель переступил через порог калитки, обернулся. Инори, кутаясь в платок, стояла на дорожке и смотрела, смотрела на него. Её голубые глаза сверкали в полумраке сада как два высококлассных бриллианта. Калитка медленно закрылась, и Мигель пошёл по дороге, чувствуя приятную тяжесть мяча под локтем.
Как он дошёл до ограды родного дома — он и сам не заметил. Калитка была приоткрыта, он вошёл, закрыл за собой створку, включил защёлку и вдруг понял... Инори на него так смотрела... Не просто как на приятеля, не просто как на друга. А как на очень близкого друга...
Обернувшись к калитке, Мигель хотел было вернуться, но... в этот момент завибрировал наручный инструментрон. Пришло сообщение от Джессики. Она просила придти к ней завтра домой. Там должна была состояться встреча с Явиком. Ванесса и Луис были уже оповещены. Явик дал своё согласие.
Гася экран инструментрона, Мигель почувствовал на своём плече руку отца.
— Ванесса и нам звонила. Мы пойдём вместе с тобой. Согласен?
— Конечно, пап. А мама? — спросил мальчик.
— Я тоже пойду. — Мигель почувствовал, как тёплые и мягкие мамины руки обнимают его, а папа берёт мяч, чтобы сын мог обнять маму. — Ванесса со мной говорила. Я согласна.
— Идёмте в дом, — сказал папа. — Идёмте, пока ещё можно поспать.
Луис. Подготовка к встрече с Явиком
Разговор с родителями у Луиса получился — лучшего и желать сложно. Они и раньше спокойно и одобрительно относились к его увлечению компьютерами и соответствующей техникой и технологиями, а в этот раз... Он чувствовал, что вышел на какой-то новый, ранее ему самому не ведомый уровень мастерства.
Началось всё обычно. Придя в дом, он поел — куда же голодным такое дело проворачивать? — потом поговорил с двумя младшими и одной старшей сестрой — хохотушки и болтушки его давным-давно не напрягали и не раздражали — девочки же, как им быть другими-то? — и вошёл в холл большого семейного двухэтажного дома. Сёстры и родители собрались за столом, подождали, пока Луис настроит инструментрон и включит экраны, размещённые на стенах, а потом...
Потом Луис ощутил, что он точно знает, как и что говорить. Нет, никто ему не указывал, что именно так и следует говорить, никто не лишал его права выбора. Да и техника вела себя нормально, никаких ожидаемых Луисом 'супер-пупер-протеанских' штучек не было проявлено нигде.
Обычная карта. Да, та самая, не слишком актуальная, не слишком точная. Рассказывая, Луис чувствовал, что родителям и сёстрам не нужны эти точность и актуальность — они даже лучше воспринимали сказанное и показанное, когда не обращали на это никакого внимания.
Монолог затянулся на несколько часов и Луис с удивлением не раз отметил, что он совершенно не устал. Было такое ощущение, словно он встал на гребень и волна сама несёт его в нужном направлении, а он только чуть-чуть подправляет общий вектор.
Никакого насилия, но... Может быть, Явик действительно не только говорил им четверым тогда, а и передавал богатую коллекцию мыслеобразов? Может быть. И вполне могло быть что-то ещё кроме сказанного неподражаемым 'протеанским' голосом и представленного в закрепившихся в памяти, сознании, а возможно — даже в подсознании, мыслеобразах.
Мама и папа... Да, они знали Луиса очень хорошо. Единственного сына. Слушали очень внимательно, изучили карту, её 'легенду'. Вопросов не задавали. Не потому, что им было не интересно то, что рассказывает сын, а потому, что он рассказывал очень понятно и чётко. Неправду говорят те, кто считает, что дети не могут на равных общаться с родителями. Могут дети на равных с родителями общаться! Могут! Только для этого и дети, и их родители должны... подготовиться.
Работа с протеанскими артефактами... Она важна и необходима, особенно сейчас, когда протеане перестали считаться вымершей расой. Явик... он успел настолько плотно, полно и существенно повлиять на иденцев... Нет, он не лез на ближайшую трибуну, не произносил никаких зажигательных речей, не обещал золотые горы, сладкие берега и кисельные реки. Нет. Он говорил, что впереди — огромная, сложная и страшная опасность. Имя этой опасности — Жнецы. Полумашины. С машинами — гетами... тоже не всё так однозначно, а уж с полумашинами... Наверное, их тоже можно победить, но... К этой победе необходимо будет хорошо и полно подготовиться. И готовиться необходимо уже сейчас. Как оказалось, не только взрослым, но и детям. Потому что в будущем противостоянии не будет тыла. Все разумные органики будут воевать. Так или иначе, но — воевать. Как говорили и писали имперцы-земляне? 'Всё — для фронта, всё — для победы'. Краткий призыв, лозунг, но — сколько в нём сложного и важного смысла! Явик как никто знал, что такое война со Жнецами.
Не так давно по каналам планетного Интернета прошла серия видеороликов, запечатлевших адаптированный вариант 'послания протеан'. Того самого послания, которое было заключено в протеанском Маяке. Теперь Луис знал, что этот Маяк намеревался забрать Жнец. И этот же Маяк было приказано доставить на Цитадель экипажу фрегата-прототипа 'Нормандия'. Вот такое вот совпадение и Луис, проводивший много времени перед экранами с 'картинками' планетного Интернета, не мог бы сказать, что оно уж очень уникально. Было известно, что Маяк погружен на борт фрегата-прототипа, но...
Появление Явика-протеанина со всей определённостью доказало, что Советники Маяк не получат точно так же, как не получил его и Жнец, который приложил для захвата протеанского средства межзвёздной связи максимальные усилия, использовав даже подчинённых ему гетов. Планетный Интернет бурлил, и Луис это бурление наблюдал несколько иденских суток — теперь многие местные жители охотно высказывались на тему Жнецов и гетов, протеан и Советников Цитадели. Ролики, снимавшиеся как обычными гражданами Идена, так и сотрудниками корпораций и компаний, множились с конвейерной скоростью.
Спектр мнений был широчайшим. И в этом спектре всё отчётливее проступала тема войны. Не обычного межрасового конфликта, а именно галактической войны. Войны с внешним врагом. Для землян, выдержавших противостояние с турианской Иерархией, война с инопланетной расой не являлась чем-то необычным, но предстоящее Противостояние выходило далеко за привычные рамки. Пятьдесят тысяч лет не было такой войны. И вот теперь до неё осталось... Сколько точно осталось до 'первого выстрела', никто, к сожалению, а может быть, к счастью, сказать не мог.
Луис рассказывал и показывал на экране инструментрона, снятого с руки и уложенного на большой, 'обеденный' стол, где именно расположены наиболее ценные протеанские артефакты, которые предстояло 'четвёрке' и её помощникам изъять и передать в руки иденских учёных и музейщиков. Именно так. Оставив ни с чем 'чёрных археологов', копателей, посредников, перекупщиков, курьеров и всех других, кто видел в этих 'вещицах' только средство денежного обогащения. Да, валюта была единой — те самые кредиты, но... Кроме общегалактической валюты люди продолжали пользоваться своими планетными и системными валютами — как в электронной, так и в материальной форме. То же самое делали и многие другие расы — сейчас не было нужды заострять на этом внимание.
А пока... Пока нужно было сделать всё, чтобы зачистить протеанские башни от протеанских артефактов. В первую очередь — эти многоэтажные и многоуровневые колоссы. Затем, а точнее — одновременно, следовало зачистить места скопления наиболее ценных артефактов и обеспечить их перевозку и передачу в руки учёных и музейщиков. Да, может быть и опасно концентрировать такое количество ценнейших артефактов в нескольких местах на планете, но... Это гораздо лучше, чем терять десятки и сотни, а может быть — и тысячи артефактов, которые будут продолжать пытаться изъять и скрыть в частных коллекциях и тем более — вывезти за пределы Идена 'коммерсанты от археологии', убеждённые в том, что 'хотя шедевры и бесценны, всему на свете есть цена'. Цена-то, может быть, действительно всему есть, но она очень часто выражается не исключительно в дензнаках.
Луис, владевший, как и все члены 'четвёрки' картой, постоянно актуализируемой Явиком, возможно, лучше других своих партнёров понимал, что объёмы предстоящей работы — запредельно большие. Да, может быть, Джессика, Ванесса и Мигель тоже знают о сложности предстоящей работы, но вот в цифрах... Луис это знал совершенно точно — он знает лучше их троих, но, конечно же, знает хуже, чем Явик. Ситуация постоянно меняется. Протеанин закрывает возможности вывоза артефактов за пределы Идена и скрытия их в частных коллекциях, а остальное... Остальное он передал 'четвёрке'.
Явик придёт завтра в полдень. А пока... Луис вспоминал своё 'сольное выступление' перед родителями и сёстрами. Они должны знать. Потому что это уже — не игра. Это — работа. Трудная, объёмная и сложная. Пусть уж лучше самые близкие люди знают о том, чем занят будет Луис в ближайшие несколько... недель, месяцев? Да хоть лет! Это же перспектива! И для взрослой жизни тут возможностей — очень много. Важных, интересных возможностей. Здесь уже схалтурить — не получится! Доверие единственного выжившего представителя Старшей Расы обмануть?! Нет, такого Луис не допустит.
Мальчик хорошо знал, что осуществлённые за несколько последних десятков часов многочисленные успешные задержания курьеров и челноков, ранее вывозивших многие протеанские артефакты с Идена почти 'по расписанию', это — не заслуга иденских полицейских и таможенников, а результат работы Явика. Какие уж он там средства и методы со способами применил для этого — Луис точно не знал, понимая, что для нынешних рас они недоступны не только для задействования, но и для понимания. А Явик... Объяснять он ничего не будет. Эти артефакты — наследие его расы. И протеанин — единственный полномочный владелец, хозяин и — распорядитель. Да разве дело только в задержаниях — массовых, к тому же — курьеров в космопортах и на грузовых портах планеты? А осуществлённые за последние несколько иденских суток многочисленные задержания — с последующими, подтверждёнными местными судами арестами — частных коллекционеров, ранее принимавших раз за разом в свои коллекции украденные 'чёрными копателями' протеанские артефакты? И не только ведь 'чёрные копатели' приложили к этому свои грязные руки! Важно ведь понимать, что само по себе коллекционирование — не порочно, но нельзя скрывать артефакты Старшей расы от всех остальных иденцев. Нельзя делать их предметами скрытого, корыстного обмена, тем более — продажи и перепродажи.
Карта... Луис понимал, что для её создания Явику пришлось очень напрячься. И её актуализация — причём достаточно частая — тоже дело не слишком простое. Да, выглядит эта карта просто, привычно для землян — обычное двумерное изображение. И, тем не менее, информация карты раз за разом охватывает всю планету. Как Явику удаётся физически контролировать размещение, нахождение и перемещение каждого мало-мальски значимого предмета, входящего в состав протеанского расового наследия — Луис не понимал, осознавая, что это вряд ли понятно и более опытным компьютерщикам и программистам. Карта жила, обновлялась, изменялась, доказывала, что протеанин взялся жёстко контролировать и направлять судьбу протеанских артефактов — всех сразу и каждого в отдельности. Наверное, когда 'Нормандия' покинет Иден, Явик займётся выявлением, а затем — обеспечением защиты предметов протеанского наследия на других планетах. Первым объектом приложения его усилий станет, безусловно, не планета, а станция Цитадель. Ох, не поздоровится тамошним барыгам... Не поздоровится — теперь в этом у Луиса не было сомнений.
Да, завтра ближе к полудню Явик обещал придти в посёлок для разговора с родителями всей 'четвёрки'. Хороший ход. Если уж он выбрал Луиса, Мигеля, Джессику и Ванессу в качестве своих помощников, если они сами захотели помочь Явику, то... Пусть родители будут спокойны и осведомлены.
Выключая экраны на стенах, Луис ожидал вопросов, но... их не последовало. Сёстры молчали, они даже не стали шушукаться между собой. Может быть, действительно Явик смог подготовить всю 'четвёрку' к таким 'сольным выступлениям', воспользовавшись своими расовыми возможностями? Очень даже может быть. И хорошо, что он вот так, не вмешиваясь прямо, помог детям сделать первые, традиционно — самые важные — шаги во взрослую жизнь. Где выбор и ответственность — всегда рядом и всегда взаимосвязаны.
Закрывая экран инструментрона, Луис обернулся, услышав за спиной шаги. К нему подходил отец. Он положил свою руку на плечо сына и другой рукой погладил его по макушке. Молча. Спокойно и очень тихо. Эта ласка столь много сказала Луису, что тот замер, а потом прижался к отцу, видя, как вставшие со своих кресел сёстры обступают маму, продолжавшую сидеть в удобном кресле.
Ему очень повезло с родителями. Они поддержали его интерес к компьютерам, к программированию, не стали пытаться что-либо навязывать, помогали ему покупать, а временами — и доставать нужные комплектующие. Луис отлично учился, особенно любил точные науки, физику, химию, астрономию. И знал, что это — его личный выбор, его жизнь, его судьба. Он здесь — полноправный хозяин, а родители... Родители всегда помогут. Они хорошо понимают своего единственного сына и всегда поддерживали и поддерживают его. Отец немногословен, хотя... говорить он умеет. Чётко, кратко, ясно и очень, очень понятно.
Пристёгивая инструментрон к запястью, Луис поднял голову, посмотрел на отца:
— Спасибо, папа, — сказал он, выключая маленький экранчик.
— Тебе спасибо, сын, — серьёзно и тихо ответил мужчина. — Хорошо, что рассказал и показал нам... очень многое.
— Явик придёт к полудню следующего земного дня. — Луис старался всегда уточнять, если говорил о времени суток — привык разделять иденский счёт времени и земной, закономерно более привычный. — Прости, — он почувствовал вибрацию инструментрона. — Пришло сообщение, — открыв маленький экранчик, Луис нажал несколько сенсоров на браслете. — Это от Джессики. Она сообщает, что Явик придёт к ней домой и просит, чтобы вы пришли вместе со мной в дом родителей Джесси. Она также пишет, что если сёстры захотят — они тоже могут придти.
— Обязательно придём, — мужчина обернулся к супруге. — Правда?
— Правда, правда, — кивнула женщина. — Луи, отпиши, что мы благодарим. И — мы придём. Обязательно придём, — добавила она, вставая с кресла. — Поблагодари.
— Обязательно, — тихо сказал Луис, набирая ответ на засветившейся виртуальной клавиатуре. — Отправил. Отметка о получении принята, — он погасил экранчик, выключил инструментрон. — Пап, мам... Мне надо... пройтись по посёлку... Подумать.
— Хорошо, Луис, — сказал отец. — Только... оденься потеплее. Ночи теперь холоднее стали.
