— Сделаю, пап. — Луис вышел из комнаты, направляясь в прихожую. Здесь он открыл створку 'пенала', достал ветровку, надел её, застегнул 'липучки' и 'вжикнул' молнией, подняв застёжку до самой шеи.
Шаги младшей сестры — Сюзан — он услышал сразу.
Девочка подошла к брату, остановившемуся у зеркала и пригладившему вихры:
— Можно с тобой, Луи?
— Маме сказала? — привычно поинтересовался Луис.
— Да. Она знает. И не возражает, — ответила Сюзан.
— Хорошо, — он пошарил в пенале, достал вторую ветровку. — Вот, надень. Папа прав, становится прохладнее.
— А скоро... станет совсем холодно, — сказала Сюзан, натягивая ветровку и застёгивая молнию и липучки.
Луис в зеркальном отражении увидел, что она застегнула молнию почти полностью — до шеи. Он шагнул к двери, открыл створку, пропустил девочку вперёд, тихо закрыл дверь и сошёл по лестнице вниз, на садовую дорожку.
Сюзан, которую все домашние звали более просто — Сюзи или Сюз, была, как понимал Луис, права. Если Жнецы явятся к Идену, то они обратят самое пристальное внимание на климатические установки. Те самые, благодаря которым удалось 'спеленать' Жнеца. Если же отключить большинство из них — а в том, что их придётся отключать, Луис не сомневался — климат на Идене поменяется. Пусть ненамного и не в очень худшую сторону, но Сюзан права — будет холоднее. Если сейчас пятнадцать градусов выше нуля, то потом в это же время года... хорошо, если будет пять градусов Цельсия.
Открыв калитку, он подождал, пока порог подворья переступит сестрёнка, вышел следом, закрывая задвижку. Ночь вступила в свои права и теперь... Теперь предстояло пройтись по нескольким улицам. Да, многие писатели и сценаристы изображают компьютерщиков этакими прикованными к креслам рахитиками, дохляками, не способными выдержать большие физические нагрузки. Луис, когда ещё добивался понимания окончательности своего выбора, достиг успеха в переговорах с родителями только тогда, когда пообещал, что и про физкультуру, и про спорт и про прогулки не забудет никогда. И не просто пообещал, но и выполнял своё обещание. Не было ни дня, когда бы он не подвигался, не прогулялся по посёлку. Пройти десять или двадцать километров пешком для него теперь не составляло никакой проблемы. И не просто пройти, а с грузом. Бывало, что в качестве груза выступали сёстры: младшая — Сюзан и средняя — Бетани. Отец шутил, что Луис при необходимости спокойно смог бы нести и старшую — пятнадцатилетнюю Мэй, но пока что в этом, слава Богам и Богиням, не возникало необходимости.
Сюзан шла рядом, и Луис невольно подстраивался под её темп. Сюзан спокойно воспринимала это стремление брата и никогда не пыталась храбриться или, наоборот 'давить на жалость'. Она знала, что если потребуется — Луис возьмёт её на руки или посадит на плечи, как угодно, но она сможет отдохнуть от ходьбы, восстановить силы.
Тускловатое общее освещение улицы было привычным. Дорога — хорошо знакомой. Вокруг было спокойно. Вечер уже давно сдал своё 'боевое дежурство' ночи и теперь темнота и полумрак становились обычными. Да, они будут властвовать не восемь привычных для большинства людей часов, а больше тридцати, но... Всё равно, иденцы-люди старались жить в привычном двадцатичетырёхчасовом ритме, а значит, очень скоро улицы снова оживут — будут ездить машины, летать флайеры, ходить люди, бегать дети. Жизнь продолжается.
Надолго ли?!... Впереди такая война... Луис теперь часто смотрел сохранённую на планетных 'зеркалах' Экстранета земную кинохронику. Первая, вторая, третья мировые войны, множество локальных и региональных конфликтов. Даже если сложить их все... они не способны, как был убеждён мальчик, приблизиться к масштабу и глубине предстоящего противостояния. Одно дело, когда в результате столкновения стоит вопрос о захвате территорий и ресурсов и совершенно другое, когда одна сторона хочет только одного — тотального уничтожения живой силы оппонента. И военнослужащих, и ополченцев, и гражданских. Всех разумных органиков.
Сюзи шла не спеша, но и не заставляла брата идти слишком уж медленно. Старалась 'согласоваться' и продолжала молчать, не решаясь первой начать разговор. Да, возможно, девочек считают болтушками и хохотушками, но на самом деле все девочки — разные. И по-разному ведут себя в разных обстоятельствах.
— Лу... Ты... ведь не останешься надолго в посёлке? — спросила Сюзан, остановившись у перекрёстка.
— Наверное, нет, — ответил Луис, подходя к краю тротуара. — Далеко не всегда удастся помочь Джессике, Ванессе, Мигелю... дистанционно. Уверен, что часто придётся помогать им... находясь рядом с ними.
— А как же Софи? Ты ... — Сюзан посмотрела на брата, шагнувшего на дорогу и намеревавшегося свернуть в переулок.
— Завтра после разговора с Явиком... многое станет яснее, Сю, — ответил Луис. — Тогда я... постараюсь встретиться с Софи и пояснить ей... очень многое. А пока...
— Ты прав... Пока не нужно. Волноваться Софи будет. Она уже сейчас волнуется. — Сюзан, как всегда, была 'в курсе' взаимоотношений брата с девочками и могла очень точно и чётко предсказать поведение его подруг в самых разных ситуациях.
— Знаю, что волнуется, — кивнул Луис, ступая на тротуар и сворачивая в переулок. Дорога осталась позади, здесь было темнее, чем на одной из основных улиц селения, но страшно не становилось. Вокруг всё было привычно и пока ничего не указывало на какие-нибудь опасности.
— Уверена, что действительно знаешь, Лу, — одобрительно сказала Сюзан. — И всё же... Ты не особо затягивай с разговором. А то... сам понимаешь...
— Понимаю. — Луис посмотрел чуть вверх, взгляд коснулся плафона на мачте уличного освещения. — Хорошо. Так и сделаю. Надо бы сегодня ещё 'походный комплект' составить и подготовить.
— Я тебе помогу, Лу, — сказала Сюзан.
Вот она вся здесь. Готовая придти на помощь брату всегда и везде. Не обращавшая тогда внимания ни на свой возраст, ни на то, что она девочка, ни на то, что она — совершенно не технарь. Сюзан не была и чистым гуманитарием, но... Если брату требовалась помощь — она всегда первая откликалась, не задавала лишних и глупых вопросов типа 'А не нужно ли тебе помочь, братик?', просто 'подключалась' и делала то, что могла и умела. А умела и могла она очень много.
— Спасибо, Сюз. Если что — я попрошу тебя.
— И я тебе с радостью всегда помогу, Лу! — ответила сестрёнка. — Только... Ты Бетани не отставляй в сторону... Она начинает злиться, если ты пытаешься её 'отодвинуть'.
— У Беты будут свои проблемы, Сюз. — Луис никогда не общался с младшей сестрой посредством 'сюсюкания'. — А у Мэй — тем более. Мэй надо будет помочь маме, а Бетани — помочь отцу. Сейчас это яснее, чем когда-либо раньше, — вздохнул он. — Успеть бы, — он остановился перед пешеходным переходом — впереди была площадь, одна из нескольких площадей в небольшом посёлке.
— Тогда я... я помогу тебе, Лу. Родителей сестрички подстрахуют, а я — тебя... Только не надо меня отодвигать, Луис. Не надо! — повторила Сюзан, подняв голову и вперив свой прямой и мягкий взгляд в глаза брата. — Так уж вышло, что я — рядом с тобой.
— Ты — рядом со всеми нами, Сюз, — ответил Луис, беря сестру за руку. Хоть и ночное время, но — площадь и машина может появиться с любого из четырёх 'направлений'. Сюзанна шагнула на дорогу следом за братом, спокойно и неспешно дошла до другого тротуара, остановилась, огляделась.
— Устала? — спросил Луис, поворачиваясь к сестре. Не ожидая от неё ответа, он подхватил Сюзан на руки, дал ей обнять себя за шею и пошёл по тротуару.
— Лу... Ты не торопись домой, — тихо сказала Сюзанна. — И меня не надо носить... долго, — она искоса взглянула на экранчик своего инструментрона. — Давай дойдём до вон того перекрёстка, — она на несколько секунд расцепила кольцо своих рук, указывая направление, затем снова обняла брата. — И там решим, куда идти дальше.
— Хорошо. — Луис дал возможность сестре устроиться поудобнее и зашагал по тротуару. Он любил носить сестёр на руках, ему это было привычно и даже, как он понимал, необходимо. Чувствуешь себя не только физически, но и нравственно и морально сильным. И... чистым.
Сюзан задремала, склонив голову на плечо брата. Луис чувствовал её дыхание — ровное, спокойное. Удивительным образом оно успокаивало и его самого. Сестра дремлет, отдыхает, расслабляется и ему спокойнее. Она — рядом. Доверяет, верит и уверена в нём, своём единственном брате.
Сколько же семей пострадают с первых секунд Противостояния? Много, очень много. Будут гибнуть матери и отцы, сёстры и братья, дочери и сыновья, дедушки и бабушки. Сложно даже перечислить все ступени родства, но потери будут — огромные. Другая война. Совершенно другая. Пока что вокруг — мир, но это... очень ненадолго. Может быть, хорошо, что пока не знаешь, когда мир окончательно сменится войной. Тяжёлое, очень трудное это знание.
Сейчас Луису, как компьютерщику, очень хорошо известно, насколько активизировалась подготовка к войне. Иден вооружается, приспосабливается к военному ритму. Идёт скрытая, а кое-где — явная мобилизация. Явик, конечно, может воспринимать эти приготовления по-своему, но... Главное — выстоять, главное — выдержать удары, а потом... потом научиться отвечать ударом на удар. Как в известной имперской песне? 'При каждой неудаче — давать умейте сдачи. Иначе вам удачи — не видать'. Просто, чётко и очень ёмко. Почти лозунг. Много будет вывешено патриотических плакатов, очень много. Вот на этих столбах, вот на этих гидрантах, на стенах остановочных павильонов. Везде, где плакат увидят, где он сыграет свою роль, выполнит свою функцию.
Шипанув тормозами, с идущим по тротуару мальчиком поравнялся рейсовый пассбус. Выглянувший водитель увидел спящую на руках у пешехода девочку, провёл машину чуть вперёд, остановил пассбус и открыл двери.
— Луис, — позвал он тихо, почти шёпотом.
— А, дядя Майки, — мальчик повернул голову, встретился взглядом с водителем. — Последний рейс? — негромко спросил он, взглянув на спящую сестру.
— Да, — ответил водитель. — На эти сутки — последний. Давай, залезай. Пусть Сюзи отдохнёт на мягком сиденье. Поедем медленно, окна открыты, а то душно и жарко сегодня как-то.
— Многие говорят, что... — ещё раз взглянув на спящую сестру, Луис решительно шагнул к передним дверям, стал подниматься по ступеням, вошёл в салон.
— Да, многие пассажиры говорили, что прохладно. Не по сезону как-то прохладно, — согласился Майкл, закрывая двери и плавно трогая машину с места. Луис успел сесть на полумягкое сиденье, но сестру устроил на коленях — она не захотела садиться рядом, не стала расцеплять кольцо своих рук. Продолжала дремать. А может быть — даже спать. Дыхание девочки стало ещё более ровным, медленным.
Пассбус ехал по переулку, свернул налево, мерцнули софиты очередного остановочного павильона. На улицах — пусто. Большинство обитателей посёлка уже спят. Сейчас сон важен, ничего лучше не придумали люди для восстановления сил после трудового дня. Луис отметил, что Майкл ведёт машину по 'большому кругу'. Это разрешалось, может быть, кто-то из жителей припозднился.
Взглянув на экранчик наручного инструментрона, Луис посмотрел в окно. Да, 'большой круг'. Охватывает несколько маршрутов по посёлку. Пусть Майкл проедет, просмотрит. Вряд ли кто-то из местных жителей сейчас стоит на остановке, но... местная традиция требовала уточнить — всякое бывает. Сюзан спит, дышит ровно, спокойно. Наверное, видит сны. Салонные софиты пассбуса едва теплятся. Пусть сестра поспит, пусть ей не мешает яркий свет. Майкл рулит чётко, неспешно. Дорогу он выучил на память, может быть, и с закрытыми глазами проехал бы, да нельзя — правила запрещают такой экстрим. В пассбусе есть навигатор, есть автопилот, но местные водители обожают рулить вручную и начальство охотно поощряет их: поддерживать мастерство тоже надо и ручное управление — лучший способ, обеспечивающий прекрасные результаты.
Осторожно повернув голову, Луис видит крепления, которых раньше на стенах и на потолке пассбуса не было. Майкл, заметив интерес мальчика, тихо щёлкнул своим спикером и соединился с наушным спикером пассажира:
— Мы тоже готовимся, Луис. Маршруты, схемы, скоростные таблицы, хронометраж... Говорят, что и тоннели теперь многие откроют и в дальних и в ближних пещерах. Туда уже ушли группы военных и гражданских спелеологов и строителей. Мы готовимся, — повторил водитель. — А это... для носилок. Пассбус передан в резерв Медслужбы района. Другие пассбусы оборудуют для перевозки ополченцев и воинов-профессионалов, их лёгкого вооружения и боеприпасов. Теперь... — Майкл помедлил, — рулить вручную разрешают почти постоянно. А всё это техническое и технологическое великолепие... навигаторы, автопилоты... В резерве. Может быть, имперцы действительно правы в своём стремлении сохранить ручное управление везде и всюду? Хотя сложностей это стремление добавляет... — задумчиво сказал Майкл, притормаживая пассбус на повороте.
— Да, — согласился Луис. — Много сложностей, — взглянув в окно, мальчик встал с сиденья, стараясь не разбудить сестру. Сюзан не проснулась, только немного завозилась, когда мальчик шагнул к передним дверям. Пассбус остановился прямо у калитки, и Луис осторожно сошёл на тротуар. — Спасибо, дядя Майки! Успешного окончания смены вам. И — хорошего отдыха!
— Спасибо, Луис. — Майкл прощально взмахнул рукой, закрыл передние двери. Пассбус тихо тронулся с места, набирая скорость.
Шелестение двигателя быстро стихло, машина скрылась за поворотом, а Луис уже открывал калитку. Войдя в дом, он прошёл в комнаты, направляясь в детскую. Сюзан спала крепко и спокойно.
— Помочь, Луис? — подошла мама.
— Я хочу... — Луис взглядом указал на дверь детской
— Хорошо, — женщина кивнула, открыла створку.
Вдвоём они переодели Сюзан в пижаму. Вскоре девочка уже спала в своей кровати, укрытая мягким и тёплым одеялом.
Мама отошла к окну, оглянулась, увидела, как Луис поправляет одеяло. Сюзан спала всегда очень спокойно и тихо.
— Идём, Луис, — шёпотом сказала женщина. — До рассвета — не так уж и много времени.
Они вышли из детской, прошли на кухню.
— Подкрепись, — женщина указала рукой на поднос, стоящий на столике. — И — не забудь о чае. Вечер, — уточнила она, видя, как сын садится на табурет и пододвигает поднос, приступая к еде. — Обратно ехал с Майклом? Он опять 'большой круг' делал?
— Да. Его автобус передали медикам. — Луис откусил кусочек вафли, прожевал. — На улицах — пусто. Все — по домам сидят. Может, кто и в саду был, но я таких не видел. Сюзан... Она очень напряжена.
— Да, ты прав, — женщина села напротив сына за стол. — Сюзи нервничает. Да и Бета с Мэй тоже — не спокойны. Все сейчас... как 'на взводе'.
— Это ожидание... — Луис доел 'плитку' вафли, запил чаем, встал. — Мам, я пойду к себе, надо собраться. Пусть Сюзи спит. Проследи, чтобы она выспалась. А то когда придёт Явик... Она будет очень недовольна, что не смогла с ним пообщаться...
— Думаю, что тебе придётся придти к Джессике вместе со всеми сёстрами, Луис, — сказала женщина, вставая и прибирая на столе. — Лучше сделать так, чем как-то по-другому.
