Кожедуб и царь Пугачев

На робкую попытку Гринева сослаться на Божье проведение, Кожедуб с невинной улыбкой ответил:

— Когда Адам пахал, а Ева пряла, где в это время была знать?

Дискуссия оказалась плодотворной. Юность Гринева, его относительная бедность, и доброе отзывчивое сердце принимали аргументы, что российский народ живет по правде говоря очень скверно. Люди не имеют порой самого необходимого, а больше половины рожденных детей умирает, не дожив до отроческих лет. И что в целом огромная пропасть между роскошью дворцов, и нищетой хижин. И что крестьяне вовсе не такие уж и глупые!

— Вот Ломоносов из простых мужиков, но не было ему и нет равного в учености мужа! И поверь знатность рода имеет такое же отношение к отваге, как длина волос к уму! — С пафосом произнес Кожедуб.

Гринев сообщил, что готов на некоторое время остаться в крестьянской армии, но все руку на своих коллег офицеров не поднимет!

Кожедуб сообщил, что этого и не надо! Лучше помогать в обучении, многочисленного мужичья и огромных орд степняков. Армия Пугачева очень многонациональная, и в нее влилась масса недовольных. Очень много, уже и бывших солдат, которых "перекрестили" в казаки и которые уже быстро привыкали к своей новой службе.

Уверенность Кожедуба в благоприятном исходе монархической "революции" росла. Желание перемен в России ощущалось все более и более сильно. И шанс все возрастали. Следовало только действовать более решительно.

Его армия выступила в поход с двумя тысячами солдат и должны были еще пристать по пути дополнительные подкрепления. Толпы восставшего народа.

Основные сил двинули вверх по реке Яик к Вернеяицкой крепости и далее на Уфу. Стратегический план — подобрать все крепости.

Сам Кожедуб на пути рассчитывал взять ранее неприступный для Пугачевцев Кунгур, что крепче стать на Урале. Так пойдет война побыстрее. К Бугульме где умирал генерал-аншеф Бибиков направился атаман Багрянов с приказом снова занять и это ранее принадлежащую пугачецам крепость и далее идти на Самару. И с ним тоже полторы тысячи войска и пополнение каждый день прет.

Ну, а самозваный царь прихватив пятьсот всадников, несколько сотен пеших мужиков присоединилось к нему во время движения, рванул к сердцу казачьего войска. Помимо всех прочих выгод, взятие крепости позволяло снять с её блокады осадное войско. Тем более, что в городе Яицке находились наиболее боеспособные и верные мужицкому царь казачьи части.

Осада центральной крепостицы и в самом деле затянулась. Пугачевцы два вели подземный подкоп, и оба раза не совсем удачно. Причем, после первого подрыва, казаки пошли на штурм и потеряли около четырех сотен убитыми и раненными.

Второй раз Пугачев и не решился штурмовать — зато сыграл очень пышную свадьбу. Политических дивидендов это женитьба не принесла, а только усилила брожение среди пугачевцев. Тем более, что царь женился на простой, пусть даже и очень красивой казачке. Устинья и в самом деле выглядел белокурой, в кудряшках принцессой, с высокой фигурой на зависть участницам подиума. Может она и первая красавица Яика, принцесса из сказки!

Царь во всяком случае быстро потерял от нее голову. И устроил свадьбу, да еще при живой Екатерине Второй, его "законной" супруге.

Но конечно же и крепость хотелось быстрее взять.

Гарнизону полковника Семенова приходилось туго. В начале апреля пайку пришлось уменьшить до четверти фунта хлеба, а вся лососина уже подошла к концу. Слишком самоуверенный начальник гарнизона не позаботился, перенести запасы провианта в крепость. И теперь солдаты и немногие оставшиеся верными присяге казаки буквально умирали от голода. Понятно что крепость доживает последние дни или в лучшем случае недели.

Капитан Крылов, кстати родной отец знаменитого баснописца Крылова(сына и жену он отослал в Оренбург), с минорным выражением исхудавшего и постаревшего лица сообщил своему начальнику:

— Ну ваше высокородие, мальчик Федька связной нашего резидента в стане пугачевцев сообщает...

Капитан замолчал, а Семенов прикрикнул:

— Ну хватит! Говори прямо — разбил Голицын Пугачева или нет!

Крылов со вздохом сообщил:

— Вор Емельян Оренбург взял, и корпус Голицына окружил. Сам князь убит, два генерал в плену. Михельсон тоже разбит... Основные силы что шли на выручку Оренбургу и нам уничтожены!

Полковник Семенов всплеснул руками. Он тоже похудел, и ранее полное лицо заметно осунулось. Устало пробормотал:

— Так значить помощи нам ждать неоткуда?

Крылов присел на стул, налил себе вина, запасы которого в погребах все еще велики, тем более солдатам не дают и кружки. Выпил крепкого и калорийного напитка залпом и растерянным тоном сообщил:

— Да похоже неоткуда. Следующие войска, соберут и направят в лучшем случае через два-три месяца, а мы столько в осаде не выдержим. Итак люди ослабели, и если случится, штурм, то с трудом сможем его отбить!

Семенов тоже налил себе вина. Перспектива оказаться в пугачевской петле очень даже пугала. Надежда появилась когда мальчик Федька, это шустрый связной получающий за каждую весточку от полковника серебряный рубль — сообщил, что два отборных царский полка уже на пути к Оренбургу. И даже успели выбить пугачевцев из Бугульмы. Кстати, семеновцы сами видели, как пугачевцы энергично работали лопатами, расчищая путь к Яицкому городку — эвакуируя туда продовольствие.

К сожалению Голицын не пошел на сразу на Яицк, а двинулся сначала к Оренбург, так что снятие блокады оказалось отложенным. Но пугачевцы оказались сильнее.

Семенов которому винные пары уже успели немного ударить в голову, хвастливо произнес:

— Меня Пугачев не сломал, а князя и генерала разбил! Значит и мне по справедливости пора стать генералом!

Капитан Крылов уверено произнес:

— Если выживем, то нас повысят в звании. Если нет, то вздернут повыше к звездам!

Семенов хотел рассмеется, но взгляд как раз упал на окно, где красовалась виселица. Повесили одно из богатых казаков, что хотел перебежать к пугачевцам. Поймали бедолагу в устрашение к другим в петлю. Но казаков и так осталось лишь горсточка. Гарнизон поначалу насчитывал семьсот солдат и сорок пять офицеров и унтер-офицеров, не считая казаков, но сильно поредел в ходе штурмов, перестрелок и стычек. Да еще люди заметно ослабли, от голода. Кавалерии нет...

Тем не менее полковник Семенов спросил у Крылова:

— Предлагаешь сделать вылазку?

Капитан с сомнением покачал головой:

— У нас лишь триста человек, способных еще стоять на ногах, и более менее держать винтовку в руках. Воров же тут не меньше тысячи. Причем это не мужичье с рогатинами, а казаки. Воины которых обучали драться с раннего детства. Они даже лучше солдатни набранных из рекрутов. Потомственные бойцы!

Семенов налил себе еще и грубо прикрикнул:

— Глаша принеси еще!

Худая как щепка, еще юная, но с темными кругами под глазами служанка, мелькая, круглыми, сизыми от пыли пятками, побежала в подвал. Голодная девка смотрела на офицеров с ненавистью. Она даже солому грызла, а позавчера слопала жаренную крысу. Хочется сбежать от них, но караулы держат. Половина солдат всегда под ружьем. Девица впрочем, наливая вина осторожно отпила из краника. Опьянеть опасно — повесят или в лучшем случае выпорют, но хоть чуть-чуть голод станет грызть послабее.

В помещении холодно, и босые ноги зябнут. Но полковник Семенов запрещает одевать некультурные лапти, а сафьяновые, на зиму сапожки забрал, чтобы крестьянская дочь в трудные времена не барствовала. Зимой правда в доме полковника еще хоть немного топили, а сейчас дрова кончились и ходрыга. На плечи можно хоть пару больших шерстяных платков накинуть, а босые ножки зябнут, и противно ноют. Вот бы скорее господа напились, и выскочить тогда на солнышко, погреться под апрельскими лучами.

Девчонка бежит — холод и грозные окрики хозяев подгоняют служанку.

Крылов объяснил ситуацию:

— Если мы пойдем на вылазку большая часть гарнизона поляжет! Те кто смогут вырваться, будут вынуждены не одну сотню верст пробираться по степи полной разбойников, пугачевцев и кочевых орд. Наверное до Царицына. Только там, можно рассчитывать на надежное пристанище!

Полковник Семенов с робкой надеждой заметил:

— В Яицке много богатых и степенных казаков. Можно через наших лазутчиков их взбунтовать!

Крылов вежливо ответил:

— Увы! Казаки даже богатые встают на сторону сильнейшего. А сила в данном случае на стороне Пугачева. Кроме, того если уже следовало делать вылазку, тогда вор и самозванец отбыл, после неудачного первого штурма. Сейчас наши войска намного слабее!

Глаша проворно налила Семенову еще кружку вина. Полковник опрокинул её одним залпом, не закусывая, и сохраняя твердый голос, спросил у Крылова:

— Хоть какие-нибудь внятные альтернативы вылазке есть?

Капитан прикинул на пальцах, покрутился, и немного глотнув вина, ответил:

— В плохом положении все ходы плохи... Но вылазка этот наш последний и единственный шанс!

Семенов сделал жест. Девушка налила четвертую большую кружку хмельного и выдержанного напитка. Полковник выпил примерно половину, и сурово спросил Крылова:

— А ты чего не пьешь?

Капитан печально вздохнул:

— Моя семья там в Оренбурга, а город взяли воры!

Полковник быстро допил кружку, и вкрадчивым тоном произнес:

— Но ведь не будут же пугачевцы убивать женщин и детей?

Капитан вздрогнул, залпом прикончил пойло, и пробормотал:

— Мальчика надеюсь не тронут, но жену могут и изнасиловать, или что хуже. Это дикари!

Семенов тяжело вздохнул и рыкнул:

— Возможно!

Грубо дернул Глашу за толстую, густую косу и проорал:

— Налей нам лучше бренди! И кувшин возьми по более!

Ну бренди это не вино. Даже самые выдержанные вина крепче тринадцати градусов быть не могут. А бренди, это напиток полученный методом перегонки, и около сорока градусов, как водка.

Полковник явно решил напиться, до чертиков. Расстроенный капитан Крылов не возражал. Ну понятно горе у них. А закуски в отличии от вин очень даже не хватает.

Глаша бегом помчалась выполнять приказание коменданта крепости.

Полковник пока еще выражался достаточно внятно и рассуждал логично.

— Следует дождаться ночи и тогда наступать! Они нас иначе перестреляют как кроликов!

Капитан Крылов предложил:

— Если сырую солому зажечь?

Семенов потянул кружку с бренди, Глаша налила без напоминания, и вернулась очень быстро, так что полковник отпив больше половины поморщился и спросил:

— А у нас есть солома?

Капитан честно ответил:

— Коней съели, так что может быть немного фуража и осталось!

Семенов икнул, допил кружку. Теперь его глаза уже стали стекленеть. И язык слегка заплетаться:

— Съели... Да вас самих следует за это слопать... Выродки! — Полковник зло стукнул кулачищем по столу. Большущий кувшин дрогнул, но не подскочил. Еще полный. Крылов потянул свою долю... Тяжело у него на душе — семья святое, и теперь у вора в кармане. А ведь можно было отправить и далее в Казань. Вот олух...

Капитан с трудом сдерживая икоту, предложил:

— Можно солому что вместо постели используют зажечь. Она нам больше не понадобится.

Полковник глотнул еще услужливо подлитого Глашей бренди и глотая слова, спросил:

— А почему? Почему не понадобится?

Капитан Крылов подсказал:

— Мы будем наступать!

Семенов снова потянул из стакана. Его энтузиазм как-то сник. Наступать хорошо, если есть силы, а если их нет.

Крылов тоже изрядно захмелел и проорал:

— За матушку Россию и державу Екатерину!

А потом кашлянув, добавил:

-И нашу семью!

Семенов пьянел все более, и его слова разобрать все труднее:

— Мы за Русь... А царицу-немку. И слава русскому царю... Во имя Петра и уст...

Нет мешать вино и бренди, да еще пить не закусывая никому не следует. А может лучше, даже и вообще не пить... Полковник не выдержал и грохнулся словно бревно.

Капитан посмотрел на него, и жадно прилип к услужливо наполненному Глашей стакану. Жадно выпил, чуть не выблевал, лицо побледнело, но усилием воли сдержался. А затем вскочил постоял две минуты и без звука брякнулся об полю.

Глаша осторожно оглядываясь, воровато сделал несколько глотков, затем налила себе полную флягу крепкой коричневой жидкости, шустро выбежала на двор.

Солнце уже успел нагреть дорожку из черного гранита. Ступая по ней босыми, озябшими ножками девушка испытала блаженное ощущение и громко рассмеялась. Затем побежала в комнату к полковому повару. У него, хоть что-то да перекусить найдется. Все же хорошо быть почти единственной женщиной гарнизона. Не обязательно ложиться в постель, чтобы добыть себе лишний кусок хлеба. Хотя если совсем приперт и это можно.

С мужчинами вовсе не так плохо, как пугают великовозрастные матроны невинных девушек. Скорее даже наоборот!

Еще две молоденькие девчонки вкалывают на конюшне. Совсем отощали бедняжки. Разумеется босенькие, и монашеских платьях. Волосы под чепчиком. И очень стыдливые. Они кстати и есть послушницы. Остальным женщинам, по настоянию Крылова, полковник Семенов разрешил уйти. Послушницы остались добровольно, они очень боялись потерять невинность с разнузданными казаками, а Глаша личная прислужница Семенова и он её никогда не отпустит.

Но сейчас эта красотка думает и об другом. Если все же решаться на прорыв, то ей вряд ли уйти. А что казаки сделают, с пленницей? Если бы только изнасиловали, а то в горячке боя еще и заколют. Значит нужно, постараться перебраться, через стену, и смыться к пугачевцам. А у нее кстати и тайна имеется.

Вот думают дворяне, что слуги особенно взятые из деревни тупые. Однако девушка, которая в свои три года, уже могла подоить корову, а четыре пасла гусей, вовсе не дурочка. И разумеется, прислушивалась и наблюдая. Есть в древней крепости Яицка, подземных ход. Он как раз в складу где хранятся вина в бочках. Она их не раз простукивала, тайно воруя спиртное и сбывая солдатам. И нашла такой выход. Причем, об этом даже полковник Семенов не знает.

Так что если все равно у крепости шансов нет, да и вряд ли дойдут даже в случае если удастся вырваться до Царицына. Что если и в самом деле, через этот ход убежать к пугачевцам, а потом их самих привести сюда?

Ведь и в самом деле не петля её будет ждать, а высокая царская награда. Если казачий батюшка Оренбург взял, то и Питер непременно возьмет!

Передумав идти к повару, Глаша снова повернула к капитанскому дому. Ножки согрелись, и покраснели, бодрости добавилось. Караульные еще не знают, что их хозяева мертвецки пьяны, а значит можно снова сходить, за новой порцией убийцы-алкоголя.

Недаром женщины губят мужчин и империи...

Емельян Пугачев не прибыл со своим войском под вечер. И сразу же получил известие от старика полковника Каргина — старшого на местными казаками, что дюже гарная, только костлявая дивчина сообщила, что к крепость есть секретный подземный ход.

В другое время такая новость, очень бы обрадовала самозваного царя, но сей час Емельян очень хотел к своей любимой жене и поэтому недовольно буркнул: