Напряжение растет

— Делайте то, что должно, — глухо произнес голос из под капюшона.

Пришедшие синхронно достали из глубины плащей тонкие книжицы и передали друг другу.

— Мне одному кажется, что 'пойти за тетрадкой' не лучшая причина для выхода из дома в десятом часу? — скинув капюшон, засомневался Артем.

— Сработало же. — качнул я плечами.

— Ух ты, а мне досталась биология за восьмой класс!

— А у меня пустая тетрадка. — с диковинным акцентом шепнули из-под капюшона справа.

Если бы не голос и краешек золотых волос, выбившихся прядкой, и не догадаться, кто рядом.

— Отличная вещь, — заверил Федор Светлану, с интересом разглядывая раскрашенное изображение мышц. — В нее можно что-нибудь записать.

— Федор, ее придется вернуть.

— Жаль, — вздохнул он.

— Пусть, завтра вернешь.

— Спасибо, — благодарно шепнул в ответ Федор.

— А тут ошибка во втором примере, — меланхолично произнес Артем, рассматривая то, что ему досталось.

— Да? — заволновался, привставая, Паша.

— Так, тихо! — Пришлось грозно откашляться, обводя притихших друзей тяжелым взглядом. — Артем, ты чего со скрипкой? — заметил я непорядок.

— Да я только с репетиции, — прижал он локтем футляр к себе и запахивая краем плаща.

— Ладно. Хм. Наверняка многие хотели бы знать, зачем мы сегодня собрались!

Брат дисциплинированно потянул руку вверх.

— Федор?

— Я не знаю, но зато я принес 'Монополию', — со скромной гордостью подвинул он коробку на свет.

Но затем под укоризненным взглядом задвинул ее обратно.

— На повестке дня танцевальный конкурс. — Чуть повысил я голос. — Вопрос номер один: кто умеет танцевать?

Из присутствующих подняла руку Светлана.

— Танец маленьких утят? — робко подал голос брат.

— Отлично, умеют двое. — Одобрительно кивнул я ему.

— Нет, ну такое и я могу, — возмутился Пашка.

— Уже трое. Не стесняемся, поднимаем руки.

— А такой репертуар... Точно подойдет? — Засомневался Артем.

— Главное — навыки! — С важным видом ответил я.

Как-то и не надеялся, что кто-то умеет. Но закрывать собрание на том грустном факте, что не умеет никто — так и о победе можно забыть. Научимся! Я ведь тоже никогда не танцевал, да и нога пока не особо гнется. Но у нас же еще пять дней впереди!

— А танец сами придумаем, — подвел я итог. — Тем более, что у нас есть подсказка.

На этой фразе я достал из-за спины стопку фотографий, до того лежащих изображениями вниз, и веером распахнул перед друзьями, жестом предлагая ознакомиться.

— Это те, кто будут в жюри. — Я дождался, пока фото разойдутся по рукам и добавил. — Надежные люди говорят, что им нравится смерть. И нет, не своя собственная, я уточнял.

— Будем танцевать с утятами в руках и в конце отрубим им головы. — меланхолично произнес скрипач, рассматривая фото лысого господина с безобразным шрамом на правой скуле.

Я нагнулся к Артему, внимательно посмотрел в его глаза и постучался ноготком по стеклу очков.

— Все дома?

А он, отчего-то, даже не ответил, мрачнея и не отрывая взгляд от изображения.

— Смерть — не означает гибель. Риск. Опасность, хождение по грани, — тихонько произнесла Светлана и провела по изображению ноготком, оставив глубокий след через все лицо человека — холеного, вполне приличного на вид, если бы не угольно-черные, будто бы взятые с черно-белого фото, глаза. — Вот, что им нравится.

— Предлагаю танцевать на сквозняке!

Федор от всеобщего внимания смутился и потупил глаза.

— Федор, это слишком опасно, — не одобрил я. — Так и заболеть можно. Может, танец с тиграми? У меня как раз есть парочка знакомых.

— Придется долго репетировать. Тигры могут не выдержать.

— Это да, — пришлось согласиться и сосредоточиться на поиске вариантов.

Раз с тиграми не получилось... А есть ли в мире еще что-то, что будет опасно для других, но не опасно для меня?

— Идея! — Озвучил я мысль, пришедшую озарением. — Огромное металлическое кольцо! С гранями столь острыми, что могут перерезать человека, как лист бумаги! Мы закрутим его и будем танцевать внутри!

— А вы знаете, я отлично играю на скрипке, — тут же деловым тоном прокомментировал Артем. — Гораздо лучше, чем танцую.

— Живая музыка — хорошая идея, — одобрил я.

— Фортепиано! — В одном слове выдохнул весь объем легких Паша и с паническим видом затряс поднятой вверх рукой. — Фортепиано! Второе место в городе!

Аж гордость взяла за такое рвение общим делом.

— Барабан! — Важно ответил Федор.

— О, умеешь? — заинтересовался я новой гранью таланта своего брата.

— Громко!

— Понятно, — почесал я затылок. — Тогда — принимается. Оркестр — три человека. Танец — два человека.

— Может, не надо? Все же, твоя нога... — возразил Артем.

— Все будет отлично, — отмахнулся я и логично отметил. — Светлана умеет танцевать. Пусть танцует, а я закручу кольцо.

Для примера, выудил монетку из кармана, выпустил из ладони и, призвав Силу, заставил совершить петлю обратно в руку.

— Только кольцо надо будет сделать особенное. Легкое, но прочное, и с медной жилой внутри, — задумался я, мельком отметив завороженные взгляды на монетке, которая все падала, но никак не могла достигнуть пола.

— У папы в мастерских можно сделать, — как-то даже посерьезнев, и взглядом, и в голосе, жестко произнес Паша. — Я займусь.

— Отлично! Тогда Артем похитит кого-нибудь из Долгоруких и добудет информацию про второй этап соревнования.

— А что сразу я? — возмутился он.

— Имей совесть, между прочим, Паша делает огромное металлическое кольцо!

— Я тоже хочу делать кольцо!

— А зачем нам два?

— И я не хочу похищать людей!

— А я — танцевать, но я же не жалуюсь.

— И вообще — Долгоруких невозможно похитить!

— Так. Ладно, — задумался я.

Артем звучно выдохнул.

— А кто мог бы похитить Долгоруких?

— Колычевы, наверное, — с сомнением выдал он.

— Отлично, тогда хватай кого-нибудь из Колычевых. Раз они могут, то наверняка уже все разузнали, — логично отметил я.

— Да это ж банкиры! Там половина рода — охрана!

— Так, а кто может похитить Колычевых?

— А когда всех соберем, мы сможем сыграть в 'Монополию'? — робко подал голос Федор.

— Н-да, ты прав.

Звучно выдохнул Артем.

— Тут и места толком не хватит на такую толпу, надо другое подыскивать.

Артем задохнулся подготовленной фразой.

— Думаю, тайна конкурсов хранится в самом надежном месте. — произнесли вроде еле слышно, но так, что все заинтересованно посмотрели на Свету.

— В голове у князя, — выдала она со смешинкой. — Не подобрать ключ и не подкрасться.

— Тогда на повестке дня вопрос номер три. Самая секретная часть!

Друзья подобрались и отложили фото в сторону.

— Надо расставить запятые в этом тексте. — выложил я тетрадку по русскому языку.

— А почему секретная?

— Никто не должен об этом знать!

Разошлись уже за полночь — и виной тому не длинный текст в три страницы, назначенный мне в качестве работы над ошибками, а целая горка бумаг, связанных с конкурсом, которую где-то раздобыл и предложил заполнить Артем под самый конец. Требования к месту проживания, транспорту, питанию, разрешения родителей, формы отказа от претензий, регламент мероприятия, правила регистрации, порядок уведомления о прибытии — и все это нужно было как минимум прочитать. Но, вроде, справились — кроме части бумаг, которые должен был подписать глава семьи. У Паши отец уже неделю прочно обосновался в Москве и назад вернется нескоро, а у Светланы так вообще родня за океаном — так что за них, подглядев подписи в других документах, расписался Федор. И если кто-то сомневался в его таланте до того, как он взял ручку, то уже позже Пашка тихонечко подложил раскрытый дневник с трояком — а это, если кто не знает нашу классную руководительницу, знак качества! Одним словом, мастер! И мой брат.

— Так нечестно! — возмутился я под конец, обнаружив за оградой целый караван машин с терпеливо дожидающимися водителями. — У нас ведь тайное мероприятие!

— Так я с репетиции возвращался, — засмущался Артем.

— А я просил их закрыть глаза, но мы чуть забор не снесли...

— Сдайте тайные плащи! — был непреклонен я, и жестом указал на пять гвоздиков у калитки, вбитых собственной рукой.

— Извини. — развел руками Тема.

— Свет, тебя подвести? — Смущенно поинтересовался Паша.

— Я своим ходом, — полуулыбкой ответила она, продемонстрировав брелок с ключом.

Где-то за оградой игриво квакнула сигнализация.

— Пока, — махнули друзья рукой и зашагали к своим машинам.

Отправив Федора в дом, я прогулялся до дороги и некоторое время постоял, ожидая, пока процессия авто с Пашей и Артемом не скроется за дальним поворотом. Собирался было вернуться, как рядом звучно остановилась красная спортивная машина. Вжикнуло, опускаясь, тонированное стекло со стороны водителя.

— Руслан Артемьевич расстроен, что ты не посещаешь вечерние занятия, — с укором произнесла Светлана.

— Так у меня ведь нога, — засмущался я и виновато оправдался, чувствуя всю неловкость слова. — Освобождение.

— Нельзя взять освобождение от жизни. — Строго произнесла она. — Событиям все равно, готов ли ты к ним.

Из окошка показалась тонкая книжица — укрытая обложкой всего с одной стороны, с явными следами того, что совсем недавно от нее аккуратно отрезали как минимум половину.

— 'Азбука разведчика'? — с сомнением озвучил я заглавие.

— С чего-то нужно начинать.

С некоторым сомнением заглянул я в оглавление — а затем так и застыл, чувствуя, как волна за волной накрывает любопытство, и только то, что следующая строчка еще интересней предыдущей — не дает немедленно пролистать книгу до интересного момента! Слишком их — этих моментов — много! Затем, почуяв подвох, сверился с номером последней страницы — не хватает больше половины! И, судя по заголовкам, самого-самого интересного!

— А... Вторая часть? — голосом сладкоежки, знающего про запрятанную банку меда, с надеждой уточнил я.

— Выучишь первую часть — получишь вторую.

Басовито рыкнул мотор, края моего плаща мотнуло ветром от сорвавшейся с места машины. Но я уже не смотрел в ее сторону.

— 'Задачей диверсионного отряда...' — шептали губы вслед за текстом.

Так и замер в центре круга света от фонарного столба, не замечая времени и холода, переворачивая страницу за страницей.

— Максим, пойдем спать? — окликнул Федор, зябко ежась в одной пижаме и накинутой поверх курточке, через неведомо сколько часов.

— А ты знаешь, что для пересечения реки взрослым человеком надо всего три дощечки в локоть длиной?

— А выдержат? — живо заинтересовался брат.

— Завтра на трудовике и проверим.

Глава 13

Рассветное солнце перепрыгивало через верхушки деревьев, козырьки редких железнодорожных станций, перемигивалось за вагонами встречных поездов, расплывалось пыльным маревом за колонной грузовиков, спешащих по параллельной путям дороге. Мир сквозь черные линзы очков ощущался удивительно четким, но одновременно — однообразным и грустным — в серо-желтой дымке, добавлявшей ветхости старым постройкам, покрывавшей все вокруг слоем пыли. И только когда солнце показывалось во всей красе, вновь расцветал живыми оттенками. Даже самые черные стекла не в силах противостоять его сиянию — и желанию им поделиться.

Уже утро — по счету, третье без сна. На этот раз не было заполошной ночи, в которой все надо успеть, откатать, проверить, исправить и проконтролировать вновь. Можно позволить себе отдохнуть. Даже нужно. Только сон никак не шел.

Попробовал считать овец. Но как они должны прыгать, слева направо или наоборот? А на каком удалении? Надо ли на них смотреть сверху или забор должен быть над головой, и надо считать кудлатые тела на фоне неба? А с какой скоростью им двигаться? А окрас — серый, коричневый или черный? Большие овцы или совсем ягнята? Высота забора и его тип? В общем, сложная методика — столько неизвестных. Оттого, наверное, не сработала. Или прошлая неделя никак не хочет отпускать мысли, путая их мелкими деталями. Хотя пора бы.

Обычная ночь в комфортном вагоне, и некуда спешить. Вот друзья это прекрасно понимают, от того тихонько посапывают, наверстывая упущенное. У каждого из них, разумеется, есть отдельные кабины. Да и весь опечатанный гербовыми пломбами вагон — целиком принадлежит нам, от пяти личных комнат и общего зала, до небольшого закутка с душевой и собственной столовой.

Но как-то так вышло, что после подведения итогов прошлой ночью, решили заночевать здесь — в общем зале, на мягком ковре. Сами собой нашлись клетчатые одеяла — целая стопка дожидалась внимания в одном из шкафов, а затем и персонал вагона, путешествующий вместе с нами, озаботился матрасами и теплыми одеялами для нас.

Даже Светлана где-то тут — если приглядеться к комку из одеял в углу... Или вглядеться в бежевый силуэт за журнальным столиком, то можно предположить... А может, на массивной антресоли, откуда выглядывает уголок простыни... Во всяком случае, вчера она отсюда не выходила, это я могу сказать определенно. Вот Пашка с Федором легко обнаруживаются на слух, хотя залегли одинаковыми сугробами у правой стены. Артем так и вовсе — где футляр от скрипки, там и он. Но тут ничего странного нет — просто пару дней назад Федору пришла отличная идея сделать так, чтобы наши музыкальные инструменты были слышны отовсюду в зале. Ведь с микрофонами можно и не угадать, да и зависеть от проводов, имея на сцене огромное круглое лезвие, совсем не хочется.

Я идею одобрил, Федор загорелся и вскоре продемонстрировал результат на барабане. После того, как мы снова стали слышать, большинством голосов решили сделать то же самое с фортепиано и скрипкой — большинством, это потому что Артем не пожелал отдавать на переделку инструмент, пытался бежать, был блокирован, кусался, выпрыгнул в окно, а затем ловко откидывался желудями с дерева, а когда Пашка полез вверх — то еще и ботинком. И тут мы поняли, что мнение Артема надо уважать.

Переделали другую скрипку — теперь звучит так, что реагирует даже тонометр в медпункте. Но новая, все же, похуже старой — у Артема-то не абы какая, а работы уже полтысячи лет как мертвого человека. Так что желания втихую дотянуться до нее и 'сделать хорошо' Федор не оставил — потому и спит владелец с инструментом в обнимку. Даже в душ, вроде, с ней ходит. Но это он зря, так и испортить можно.

Интересная получилась неделя. В чем-то, очень честная — иначе сказать не получалось. Ведь люди часто выглядят совсем не так, какими они есть на самом деле, и за бравадой, гордостью и дорогим костюмом часто не бывает ничего. Надо, чтобы хорошенько тряхнуло, чтобы все ненастоящее обвалилось нарядной облицовкой с дряхлого здания. Вот нас — сотрясло основательно, перебрав по кирпичику до самого фундамента. Да и другим досталось.

Трудовика мы все же отправили в плавание — поспорили на батон, что не выйдет в сентябре на водный простор. В означенное время Юрий Вадимович за каких-то полчаса срубил плот, проигнорировав дощечки (а я старался!) с гордым видом забрал выигрыш, разложил переносной табурет, снасти для рыбной ловли и направился вниз по течению.