Но пока мы тут копошились, подошёл срок моих гастролей в Италии. Фред здорово нервничает, Италия для певцов — это своего рода серьёзный экзамен на профпригодность. Италия вообще очень певучая страна, не зря же здесь получило такую популярность оперное искусство. При этом в Италии никому не приходят в голову такие как в Германии драконовские правила в отношении фонограмм. В моём понимании итальянцы такие же люди, как и везде и Фред совершенно зря так психует. Часть нашего реквизита и часть группы стаффа уже уехала своим ходом в Рим. Сейчас уточнили расписание моих концертов. Вначале, как и говорили Рим в каком-то супер-пупер местном здоровенном зале, как я понял, что-то вроде "Tokyo Dome" в Японии, ладно, приедем, посмотрим. Потом Генуя, затем Турин, Венеция — это всё по северу Италии. И потом бросок в Неаполь на юге и домой. Странно, что такой большой город как Милан из гастролей исключён, ну, да и Бог с ними. В Риме нас должны встретить организаторы от "UMG", вообще их там работает целая команда, гастроли обеспечивают и организовывают именно они. Вообще, в Рим должен прилететь Марио Карбини, наш главный куратор от лейбла. И во время этих гастролей должно пройти чёткое окончательное разграничение ролей и зон ответственности нашего Центра и группы "UMG". Сейчас фактически и мы, и они выставили полностью взаимодублирующий состав. При последующей работе такого дублирования уже быть не должно, и именно здесь Фред и Марио будут решать и всё согласовывать. Впрочем, меня это коснётся весьма опосредованно. Я уже высказал Фреду своё мнение, что в ближней зоне я хочу видеть только своих, что в части непосредственного обеспечения самого концерта тоже лучше всё делать самим, а вот остальное меня совершенно не волнует. Мне важно, чтобы было куда нам с Алёной лечь поспать и чтобы выгулять Хрюшу и было удобно Мульче. Но я отлично понимаю, что вопросов там куда как больше, а я всё равно в этой кухне ничего не понимаю. И ведь надо учитывать и чисто местные заморочки, о которых мы — здесь люди совершенно чужие не имеем никакого представления. Да нам и не нужно их знать, нам нужно, чтобы мы приехали, отработали спокойно и уехали. А кто кому и как за это отдаст энежки — это совершенно не наши проблемы и вопросы. Пусть даже в Неаполе за безопасность проведения моего концерта поручился не глава местной полиции, а какой-нибудь местный дон Карлеоне. Для меня это что-то изменит, если концерт я отработаю нормально, а за него потом будут выплачены все положенные по договору деньги? И вообще, каждый должен делать своё дело. Тем более, что после Италии нам обещано две недели, которые мы сможем провести в поместье, а Фред ещё и намекает, что если у меня уже будет всё готово по моим концертам, то он ещё три дня накинет. Вот же добрая душа. Благодетель! Прости, Господи! Впрочем, он и сам связан тем же графиком.
Этот год високосный, поэтому вылетаем двадцать девятого февраля. Зато я посмотрел на обещанный пятьсот второй Конкорд. По мне, Боинг и Боинг с двумя моторами на пилонах и пузатым корпусом. Загрузились в ещё совершенно неуютном, едва начавшем пахнуть весной прохладном и ветреном Дюсселе, а приземлились на залитом солнцем уже совершенно летнем Риме...
Глава 55
Песню "До свиданья, Италия" я помню, а вот по случаю, типа "Здравствуй, вечный город" ничего в голову не приходит. Я уже приготовился встречаться с кудрявыми черноволосыми детишками мамы-Ромы, но мне опять поломали клише, нас встретила итальянская представительница "UMG" Анжела, причём белёсая, совершенно бесцветная с прозрачными голубыми водянистыми глазами блондинка. Так и лезет в голову про чудь белоглазую. Ни граммульки макияжа, но по тому, как она держится, видимо такой необыкновенный типаж здесь в жутком фаворе. Я бы наверно посоветовал ей хотя бы ресницы белёсые покрасить, да и тонкие бледные губы чуть увеличил и придал им цвета. Но как раз меня об этом совершенно никто не спрашивал. Впрочем, фигура у неё достаточно знойная, весьма пышная, где нужно, и при этом имеется талия, а сало нигде не висит поросячьими складками. Я её почему-то сразу для себя назвал Анжелой Дэвис. Вот бейте меня по голове стоптанным тапочком и ещё как-то истязайте беспощадно, но всё равно не смогу признаться, что знаю, кто это такая. Вообще это имя из лексикона моего папы, который иногда говорил "Свободу Анжеле Дэвис" и делал кулак Рот-Фронтом, после чего они с мамой начинали улыбаться. То есть, это шутка откуда-то из их юности, причём из тех времён, когда меня ещё даже в планах не имелось. У меня последняя практика разговора на итальянском была с Марко Бендетто — поваром из "Golden Palase". Вообще я говорил с итальянцами во время поездки на Чеджудо, и общался однажды с подсунутой мне на подработке итальянской семьёй, но все они говорили немного иначе и гораздо медленнее Анжелы, которая узнав, что я говорю на итальянском жутко обрадовалась, и выстреливала итальянские фразы, как взбесившийся миниган. В принципе, мне не составило труда подстроиться под её манеру речи, и я не испытывал особенных неудобств. Вообще, это обязанность переводчика максимально быстро подстроиться под манеру речи собеседника, но видимо я ещё и скопировал её безумную скорость, хотя той же Але я переводил в совершенно нормальном темпе. Мне ещё было очень интересно, откуда у неё такой необычный диалект, оказалось, что она коренная неаполитанка и говорит со мной на признанном правильным и литературным флорентийском диалекте, но при этом она хорошо знает неаполитанский язык, который многие считают диалектом итальянского. Я попросил её поговорить со мной на неаполитанском. Ну, понять я её могу, особенно если она будет говорить не слишком быстро. Но стрекочущих как швейные машинки неаполитанцев понять мне первое время будет очень не просто, действительно различия достаточно большие. Похоже, что Марко был откуда-то из Умбрии или Тосканы, если ему так нравился мой итальянский, да и его итальянский для меня звучал знакомо и совершенно понятно. Так, что тот домик под Ливорно, который я забраковал, если бы мы его купили, то вокруг говорили бы на самом, что ни на есть литературном флорентийском итальянском языке...
Анжела привезла нас в очень уютную гостиницу, у которой оказался свой маленький парк. Оказалось, что это перестроенный в гостиницу какой-то известный старинный палаццо. Мне же было гораздо интереснее, что нас всех поселили вместе, а в парке я мог без проблем в любое время выгулять нашу Хрюшу. За счёт того, что мы всей командой поселились в одном месте, мы с Алей словно растворялись в компании молодых ребят и девчат, и в этом была своя прелесть и удобство. Мы даже один день всей компанией весело побродили по римским магазинам. Всё-таки почти все так или иначе оказались одеты не совсем по погоде. В Риме оказалось очень солнечно и тепло, пока ещё не по-летнему жарко, но это не могло сравниться с самым началом немецкой весны. Хрюша пыхтела вместе с нами вывалив свой не маленький язык, с которого регулярно повсюду падали капли слюны, а она сама пила почти постоянно. Видимо мы с Алёнкой немного устали от этой ставшей такой сложной зимы, поэтому обе с удовольствием купили и влезли в коротенькие лёгкие платьица, правда, из-за Ласи мне купили платье с короткими рукавами, которые её прикрыли, а сама художница приобрела себе платье на тоненьких бретелях.
Да, я ещё не говорил, что в процессе моя дракошка на правом плече приобрела своё собственное имя, я назвал её Ласи, как появилось это имя не знаю, оно, словно само попросилось на свет. Так, что у меня на плече теперь живёт вполне самостоятельная зверинда даже со своим собственным именем. Алёнка совсем недавно наконец закончила с наведением окончательного марафета на свою работу. Эти сеансы были наверно самые долгие и муторные, пока она долго разглядывала картинку, делая на нарисованном на листке контуре рисунка какие-то свои пометки. Потом по несколько раз меняла контейнеры с краской, прогоняла краску до игл, меняла иглы, и всё это не быстро, ведь контейнер с новой краской нужно не просто переставить, нужно прогнать краску, протереть везде, где краской набрызгало, и только потом сделать буквально несколько движений, пожужжать в разных местах, требующих коррекции именно этим оттенком, и процедура снова повторяется. Я вообще-то раньше думал, что более тёмные места на наколке появляются за счёт того, что там просто плотнее кололи, а в более светлых — реже. Ну, как на газетных изображениях выполненных одной краской просто меняется плотность точек и получается вполне симпатичное изображение. Но в современном тату всё оказалось иначе. Плотность, само собой тоже играет свою важную роль, но ещё краску банально разводят, и за счёт этого получается не чёрный, а разные тона серого. Вот под эти оттенки, то есть разные разведения нужны свои контейнеры. Все они помечены разными обозначениями, в которых я точно не разберусь, и Аля над ними трясётся, как над кладкой яиц. Как она сама мне объясняла, разведённые цветные составы ещё можно различить на глаз. А вот все разведения чёрного внешне выглядят просто чёрной тушью и один от другого отличить не реально. И если вы думаете, что я очень страдал от скуки во время этих по паре часов сеансов, то вы ошибаетесь. Мало того, что я просто безумно обожаю свою рыжульку, знаете, какая она красивая, когда работает? Взгляд какой-то особенный, вся сосредоточенная, собранная, движения отточенные, лаконичные и словно обращённая куда-то внутрь себя. Как она мне говорила, что во время работы она не имеет права видеть меня, это бы её очень сильно отвлекало. Она видит только рисунок, с которым нужно работать, а то, что он нанесён не на бумагу, а на кожу живого человека, ну, а что делать, рисуем на чём получится... А я — нахал такой, совершенно бесплатно любуюсь её чуть потемневшими зеленющими глазищами и просто млею от наслаждения...
Я несколько раз очень серьёзно и долго думал, а могло бы мне так повезти — встретить Алю или её реинкарнацию в моей прошлой жизни в другом мире? И самое неприятное, что Серёга в той жизни бы просто прошёл мимо Али. Не по глупости или чёрствости, а потому, что у меня там была совершенно другая модель общения с девушками. Я в том мире никогда не был охотником, в отношении другого пола я исходно принимал схему, в которой я, если и не жертва, но уж точно не активная сторона. И этому у меня были довольно серьёзные причины, так вёл себя мой папа, так было со очень многими уважаемыми мной мужчинами вокруг, которые постулат о том, что в играх полов выбор всегда за самкой, возвели в абсолют и совершенно не переживали по этому поводу. Родители совершенно откровенно говорили о том, что папу выбрала и женила на себе мама, что если бы она не проявила достаточной активности, он никогда бы не сделал сам первый шаг. Хотя потом у них был красивый период ухаживания с цветами и свиданиями, и даже предложение, как и положено, он ей сделал сам. После прозрачного намёка мамы, надо полагать. Так, что в моём понимании, в той жизни моё дело было просто до определённого момента бегать от особенно безумных в своей активности девиц, вроде Ленки Гречиной. А когда встретится ОНА, та самая, я перестану бегать и отдамся ей со всем жаром и пылом. Теперь, с высоты моего нынешнего опыта, и не просто опыта, а можно сказать секретнейшей разведывательной информации, полученной из самой серединки противоположных окопов, я на того себя смотрел совсем иначе. Какой же я был наивный и глупый. Какая ОНА? Серёжа! Задолго до того, как меня бы случайно вынесло на повороте на ту самую и единственную, которую бы я, скорее всего, просто не заметил, нашлась бы чуть более хитрая, не слишком обременённая принципами и более целеустремлённая, которая бы не стала тупо атаковать в лоб, в надежде проскочить дуриком, а чуть подыграла бы моим комплексам. И я сам со скоростью достойной европейских шустрых поездов, понёсся бы вместе с ней в ЗАГС, и выбирать ей в свадебном салоне самое-самое платье, ведь, ну, ты же понимаешь, милый, замуж выходят только один раз и это на всю жизнь. И ведь наверно даже счастлив был бы, как и подавляющее большинство мужиков, которым встретилась не клиническая идиотка. Ведь я тогда даже представить себе не мог, насколько в девушках крепко забит этот безумный матримониальный императив. Каким шоком для меня стало, когда я узнал мечты вполне успешных и состоявшихся девчонок из "Короны", нет, ну, правда ведь, богатые, молодые, красивые, знаменитые... А Ли Хе-Рин? Только-только взлетела на вершину мировой известности, красивая, молодая, впереди несколько лет, это при самом плохом раскладе, мировой славы, денег, наконец. То ради чего она больше десяти лет терзала свою несчастную скрипку, сквозь слёзы от боли в стёртых об струны пальцах отрабатывала своё мастерство, ту самую внешнюю лёгкость игры настоящего виртуоза. Это не труд, это просто адская пахота изо дня в день, отказывая себе во многом, наступая на горло своей лени, возможности сходить куда-то повеселиться с подружками, да просто поваляться на диване лишних полчаса. Это мир, разделенный на две неравные части, где в большой половине её величество скрипка и музыка, а в оставшемся малюсеньком кусочке всё остальное. Я — наивный дурачок, тогда подумал, что мы с ней находимся на одной волне, что у нас будет не просто совместное творчество, что само по себе классно, что между нами будет одна волна, понимание, ведь у нас с ней одинаковые цели, понимание жизни, значение в ней музыки. Но она даже взлететь толком не успела, как первому же поманившему её пальчиком владельцу пары стоматологических клиник отдалась со всем жаром и выбросила на фиг свою скрипку, и больше половины своей прошлой жизни, чтобы готовить любимому мужу кимчхи и чемпени, а в самом ближайшем будущем окунуться в пелёнки и распашонки. Это я получился такой мутант, вернее девочка из меня получилась совершенно неправильная, которую от игривого мужского поцелуя даже в щёчку корёжит сильнее, чем беса политого святой водой. Но даже закрытая со всех сторон моим бдительным разумом, моя внутренняя девочка умудрилась найти брешь и теперь у меня есть сыночек, мой замечательный Мико, от одной мысли о котором у меня внутри всё теплеет и из меня можно лепить, как из подтаявшего воска...
Но я начал с того, что в той жизни я бы просто не смог встретить мою Алёну. Нет, встретить мог и даже не раз пересечься с ней по жизни, вот только, я сам едва ли смог бы разглядеть её безумно тонкую и нежную красоту, эти удивительные прекрасные распахнутые, какие-то одновременно мудрые и по-детски доверчивые глазищи. Всякое отсутствие позы, рисовки и апломба, то самое настоящее и живое, что за время совместного обучения сумели в ней разглядеть влюблённые в неё мальчишки*, но что я бы на бегу, среди московской толкучки не увидел бы никогда. Для того, чтобы увидеть такую настоящую красоту, наверно нужно быть японцем свято поклоняющимся основополагающим принципам философии Ваби-Саби, ту самую приглушённую красоту, как это называют японцы, на самом деле настоящую, природную, живую, истинную, если хотите, красоту. И дело не в наличии или отсутствии косметики на лице, не в вызывающей или наоборот одежде. Вроде бы Генри Форду приписывается фраза, что в дорогом или дешёвом костюме он всё равно останется Генри Фордом. Речь о сути, а не об оболочке, а я тогда едва ли был бы способен заглянуть так далеко и глубоко...
