"Подсудимый Макс Кэп, я судья Рлак Гор. Я, с моим коллегой Ралком Дир, рассмотрим дело о ваших преступлениях, и вынесем по нему приговор, или оправдаем вас — если ваша вина не будет доказана. Вам всё понятно?"
Расслабившийся после кратковременного отдыха и шикарного обеда в номере отеля, Максим после таких слов опешил, и не смог ничего возразить. Когда он справился с потрясением, было уже поздно что-либо говорить. Тем временем обвинитель, роль которого выполнял чиновник, сидящий слева от Кэпа, встав, весьма эмоционально зачитал обвинение. Только это, для Максима было не интересно. То, что поначалу он воспринимал как лёгкую осоловелость от долгожданного тёплого душа и сытного обеда, сейчас вызывало полное безразличие ко всему, что с ним происходило. Видимо, в еду была добавлена какая-то спецхимия.
"Подсудимый, вам понятно в чём вас обвиняют? "
Вопрос судьи Гора, вызвал желание ответить честно и Макс, на удивление бодрым голосом сказал:
— Да, всё понятно. Только я не согласен с этими обвинениями.
— Объясните свои слова.
— Да. Я был в экспедиции Рула Столна. Только числился вторым медиком, а не парамедиком. Я являюсь пострадавшей стороной, а не соучастником разбойного нападения. И это ..., в начале атаки я был тяжело ранен и пришёл в себя, когда пиратский налёт был окончен.
— Хорошо, суд это учтёт. У обвиняющей стороны есть вопросы к подсудимому.
— Да, ваша честь. — ответил строгий мужчина с округлым овалом лица, облачённый в форму подразделения юстиции. — Меня интересует следующее. Подсудимый, ответьте на такой вопрос. Как так вышло, что вы являетесь единственным выжившим из всех членов экспедиции? И это с учётом того, что все земные базы были разграблены и в последствии уничтожены. Бандиты убили всех, кого обнаружили, а мобильную базу угнали.
— Не знаю. Из-за тяжести травм, меня лечили в ближайшем от места моего ранения бункере. Об этом, меня проинформировал искин убежища. Судя по отчётам искинта, мне оказали помощь в С.Б. 05.
— И что было дальше?
— Когда я вышел из лечебной капсулы, никого из коллег рядом не было. Что ещё? Ах-да, показания приборов внешнего контроля говорили о царящей на поверхности планеты повышенной радиации. (Перед отлётом с земли, Максим потребовал у Искры установить на память маячок на попытку сканирования, содержащий ложные "воспоминания" и блок, не позволяющий считывать информацию о его реальной жизни на земле.)
— Допустим, мы поверим в этот обман.
— Протестую! Нельзя бездоказательно обвинять моего подзащитного во лжи! — резко поднявшись из-за стола, и возмущённо всплеснув руками, вставил своё слово адвокат.
— Протест принимается. — резюмировал председательствующий судья. — Обвинения, не имеющие весомых доказательств, в судебном процессе не учитываются.
— Хорошо, перефразирую свой вопрос. Почему вы оказались в отдельном убежище, которое не подверглось нападению? И как так вышло, что кроме вас, в нем не оказалось не одного человека?
— Не знаю. Видимо у разбойников не было точных координат всех убежищ. А один, в уцелевшем бункере, я оказался по счастливой случайности.
— Как вы покинули умирающую от радиации планету?
— На стандартном спасателе. Который стоял в стартовой шахте убежища. По прибытию на ближайшую орбитальную станцию во фронтире, я его продал. Затем, как только смог заработать недостающую сумму кредитов, купил Чижика, на котором прибыл в звёздную систему Алган, где меня задержал наёмный отряд.
— Кому продали спасатель?
— Анонимному покупателю. Там такое не редкость. Не продать спасатель я не мог, так как он не предназначен для длительных путешествий и после прыжка, нуждался в дорогом обслуживании.
— Ну что же, — расплывшись в довольной улыбке, проговорил обвинитель, — прошу моего коллегу-оппонента, меня не перебивать. Каждое моё слово будет подтверждаться документально. Макс Кэп, я утверждаю, что вы говорите нам не всю правду, а быть может и лжёте. Прошу вывести на экраны содержимое файлов 06-12. Экспертные заключения о том, что они не подвергались никакой обработке прилагаются. И так, перед нами, координаты комплекса КИБ 010. На следующем изображении, снимок комплекса с орбиты, который был сделан с борта крейсера прорыва Возмездие. Прекрасно видно, что он полностью уничтожен орбитальной бомбардировкой. Спасательный бункер С.Б. 01. Вот его координаты, и его же снимок с космоса. Картина та же, объект полностью разрушен, как и стоявший в его шахте спасатель "Веретено 6". Следующий объект, комп... Как все видите, пираты Лиги знали координаты всех объектов, которые были разбомблены. Все, кроме площадки, где находился головной модуль базы терраформирования. На снимке прекрасно видно следы его старта. Вывод напрашивается сам собою, верить господину Кэпу на слово, нельзя. Все четыре бункера, о которых упомянул подозреваемый, уничтожены. Впрочем, следы разрушений присутствуют везде, кроме места стоянки угнанного модуля. значит, он мог проходить лечение в упомянутом модуле. Отсюда возникают вопросы: "Почему его не убили наёмники Лиги?" — "Как так вышло что подсудимый умудрился улететь с планеты?" — "Вы по-прежнему утверждаете, что очнулись в бункере, которого согласно имеющейся у нас документации, в природе не существует?"
— Протестую. — вновь поднявшись из-за стола, не очень уверенно возразил адвокат. — Мой подзащитный имел возможность покинуть убежище до начала этой варварской орбитальной бомбардировки. Я в этом уверен. Он успел покинуть планету ещё до начала того бессмысленного беспредела. Ведь пираты, много времени потратили на разграбление находящихся на земле объектов. А прилетевшая с сильным опозданием спасительная экспедиция, засняла только последствия этого грабежа. То есть, "заметания следов".
Макс, помимо своей воли, согласно закивал головой. А когда ему дали слово, неожиданно подтвердил, что его спасательное судно "Веретено-6", из-за стеснённых условий полёта, решивших воспользоваться им людей, в просторечии называемое "Мясным прессом", стартовало до начала бомбардировки. Говорил, сам же не верил своим ушам и не мог понять, почему он так поступает. Защитник, ссылаясь на предварительною беседу с подопечным, "возводил" хлипкую конструкцию алиби подзащитного. А Кэп, с серьёзным видом поддерживал этот только с виду неоспоримый бред. Всё было "красиво" и логично, пока слово не взяла сторона обвинения.
— Ваша честь, у меня есть только один вопрос к подсудимому и его защите. — с этими словами, круглолицый мужчина, с насмешкой во взгляде, посмотрел на Макса и его адвоката. — Как прикажите понимать слова подсудимого, которые я сейчас процитирую: "Когда я вышел из лечебной капсулы, никого из коллег рядом не было. Что ещё? Ах-да, показания приборов внешнего контроля говорили о царящей на поверхности планеты повышенной радиации". — Кажется я не добавил и не упустил не единого слова.
— Всё так, — прикрыв на несколько секунд глаза, подтвердил второй судья, — вы Сан, не отклонились от цитаты ни на единую букву.
— Тогда, разрешите задать моему оппоненту следующий вопрос. О какой повышенной радиации может идти речь, если как утверждает господин Кэп, он покинул убежище до начала орбитальной бомбардировки? — Если принять во внимание такую дикую разницу в показаниях нашего обвиняемого, рушится такая красивая, стройная сказка о сомнительной невиновности Макса Кэпа.
Вновь помимо воли, потупившийся взгляд Макса уставился в пол, а плечи поникли. Не смотря на все попытки, ни сменить положение тела, ни что-либо сказать не получалось. Кэп так и выслушал финальные прения сторон, последовавший за этим приговор о лишении права собственности на Чижа, и всего того, что находилось на его борту. Почему-то, Максиму показалось, что после оглашения десяти лет каторжных работ в какой-то звёздной системе с длинным цифровым идентификатором, второй судья посмотрел на осуждённого как на живого покойника. Во взгляде чиновника присутствовала и жалость, и скорбь, и что-то ещё. Впрочем, утверждать, что это не померещилось, было нельзя, так как маска вселенской отрешённости вновь "заняла своё место".
После вынесения приговора, больше не было скромного номера со спальней и душем. Одежду сменили на оранжевую в белую, вертикальную полоску робу. А на шею, был одет ошейник послушания. И вновь, всё воспринималось как странное кино, где Макс был сторонним наблюдателем, его тело само делало то, что конвоиры требовали от осуждённого. Стоило зайти в одноместную камеру, как силы покинули арестанта, и тот завалившись на совершенно пустую лежанку, мгновенно уснул.
Пробуждение не было тяжёлым, и не сопровождалось неприятными ощущениями. У Кэпа не болела голова, тело не страдало от слабости, а мысли не путались. Впрочем, и без того было чему удивляться. Камера была огромной и светлой, в ней было много людей, которым вполне хватало места для комфортного сосуществования. Судя по тихой вибрации и еле различимым звукам работы силовых установок, это было какое-то большое пассажирское судно, приспособленное для перевозки заключённых. Стоило Максу открыть глаза, как он услышал: "Ну вот, и наш Соня-засоня изволил проснуться! — Ну ты незнакомец и силён, в смысле поспать". — Голос говорящего был мощный, пробирающий до мурашек, да и звучал насмешливо, но не обидно.
— Судя по тому, как ты это говоришь, спал я на зависть всем? — не поворачивая голову к нежданному собеседнику, сипло поинтересовался Кэп.
— Ещё бы не завидовать, более трёх суток беспробудно храпел. Что мы только не делали, так и не смогли тебя разбудить. Ты это, уважаемый, случаем не собираешься вновь провалиться в сон?
— Не дождётесь, выспался надолго.
— Тогда не смущай народ, уважаемый, съешь поскорее свою пайку. Она вон, на тумбочке стоит, что у изголовья твоей койки находится.
— Благодарю, братцы. В век не забуду вашу доброту. — ответил Максим, неспешно сев на койке и потянувшись к упаковке с небольшим пищевым брикетом.
— Не благодари, мы ни сколько о тебе заботились, сколько о себе. — Ответил худой до угловатости обладатель командного голоса. — Мы твою пайку то брали, только съедали её нашим небольшим коллективом, когда приносили очередную. Вроде небольшая прибавка получалась, а желудку было приятно.
— А я, за это не в обиде. Не поступи вы так, я бы не наслаждался этим "деликатесом", а мучился от голода, пытаясь найти воду, чтобы хоть так заглушить свой разбушевавшийся аппетит.
-Ха! Тоже мне, нашёл проблему! Уж этого добра, у нас как раз вдоволь, пей — не хочу! — весело, неожиданно визгливо выкрикнула стоящая рядом с басовитым мужичком абсолютно седая женщина среднего возраста. — Вон, видишь, из стены, торчит целый десяток умывальников.
— Не ори так, Селна. — осадил крикунью обладатель командирского голоса. — От твоего звонкого голосочка даже у меня в ушах звенит.
— Остынь, Крипп, — отмахнувшись как от назойливой мухи, возразила стройная седовласая дама, — это у меня голос такой! Терпи молча, "господин командующий", говорю. Сам временами рявкаешь так, что хочется вытянуться перед тобою в струнку, или "штанишки подмочить". Последнее вероятней.
— То-то ты тётка Селна так часто бегаешь в "кабинку раздумий"! Ха-ха-ха! — подтру́нивая седовласку и тут же смеясь над своей шуткой, "подал" кто-то свой юношеский, ломающийся голос.
На эту реплику, никто из находящихся рядом людей не отреагировал. Однообразно одетые сидельцы в полосато-оранжевых робах, даже не покосились в сторону беспардонного острослова. Каждый занимался своими делами, кто-то дремал на нарах, кто-то с интересом разглядывал Максима, а некоторые, собравшись небольшими группами, о чём-то тихо беседовали. Ещё одно наблюдение, помимо единообразной одежды, у каждого заключённого, на шее красовались серебристые ошейники. Вспомнив то, что после суда, и ему одели подобный аксессуар, Макс потянул руку к шее. Однако её перехватил худышка Крипп, схватив неожиданно крепким хватом своей костлявой кисти и тихо проговорил:
— Ты дружище, лучше своё "ожерелье" не трогай. Мы тут люди уже учёные, не раз видели, чем подобное любопытство оканчивается. Тебе оно надо? Будешь тут реветь как взбесившийся бык и дугою выгибаться. Это в лучшем случае.
— А что в худшем?
— Когда придёшь в себя, придётся купаться, стирать одежду и отмывать за собою пол.
— Понял, не дурак. Что я ещё должен знать? — поспешно положив руки на колени, поинтересовался Максим, с ужасом представив, чем могло окончиться его необдуманное любопытство.
— В принципе, ничего не выполнимого. Не драться с собратьями по заключению; ни при каких обстоятельствах не трогать руками своё "украшение"; после отбоя не ходить, кроме как до нужника, да обратно. И да, по прибытию к месту назначения, работать с полным прилежанием.
— Класс, всё сказано кратко и весьма информативно. — с ехидцей усмехнулся Кэп. — Только что мне ждать в той звёздной системе, которая имеет сложное цифровое обозначение? К чему готовиться? Или мы летим в разные тюрьмы?
— Все мы летим в одну "дыру". И да, эти обезьяньи выкидыши, вопреки закону содружества, всем нам вынесли смертный приговор.
— У меня не смертный приговор, а десять лет исправительных работ, с конфискацией имущества. — машинально возразил Макс.
— Ха, наивная простота! — всплеснув руками, весьма эмоционально отреагировала на слова Макса Селна, затем покосившись на потолок ближайшего угла, тихо продолжила. — У нас всех, по приговору пять, или шесть лет каторги. Только всем известно, в системе L-2377658, больше трёх лет мало кто живёт. Оттуда, люди не возвращаются, говорю. Да и находится она где-то на краю обжитой галактики.
— Если так, то ты от куда об этом знаешь, если рассказать об этом некому.
— Тоже мне тайна. Этот факт никто не скрывает. Владеющая системой корпорация Клейт, посылает туда должников, не имеющих возможности с ней рассчитаться, да приговорённых к пожизненному заключению преступников, говорю. А у тебя десять лет, и это, уже гарантированная смерть. Впрочем, для прибывших на тот планетоид людей, нет никакой разницы, дали им год, или двадцать лет.
— Не пугай парня, Селна. Шанс выжить есть всегда. — осадил женщину Сол. — Мне из таких передряг удалось выбраться живым, что другие не верят, будто такое возможно. А здесь, нам предстоит высадиться на планетоид, а там, собирая какие-то артефакты, противостоять "взбесившемуся" искусственному интеллекту чужаков.
— Это как?
— Всё просто, стараться перехитрить остатки обороны погибших кораблей. Хм-да ... Ты что, не знаешь куда летишь?
— Нет. До этого, я работал на корпорацию и постоянно летал по дальним закоулкам космоса, было не до новостей. И без того голова пухла от обилия служебной информации. А в последней командировке, на нас напали пираты Лиги. Я единственный кто выжил. Вот меня и сделали во всём виноватым. Всё имущество конфисковали, а на отработку долга, отправили на какой-то там планетоид в этой системе.
— Ну ты даёшь. — тихо удивился услышанному Крипп. — Не запомнить названия своей тюрьмы. Это нужно вообще быть безмозглым.
