Каприз богини

Между тем она уже обнималась с толстушкой. Та, в свою очередь, заключив её в свои объятия, забросала вопросами:

— Анюта, как я рада тебя видеть, ты отлично выглядишь, скажи, где сейчас обитаешь, где работаешь? До нас доходили слухи, что ты разводишься. Правда ли это? Кто эта девушка, рядом с тобой? Подожди, я сама скажу. Это твоя дочь, да?

Она замолчала и с интересом уставилась на Женю, которая на голову возвышалась над ней. Зотова воспользовалась возникшей паузой в череде вопросов, обрушившихся на неё со стороны толстушки, и сказала:

— Познакомьтесь, Белла Александровна. Это моя дочь, Евгения. Да, я развелась с мужем и переехала обратно в столицу. Мы приехали буквально вчера. Белла Александровна, мне вас сам бог послал, я, как никогда нуждаюсь в вашей помощи. Женя учится в 9-м классе общеобразовательной школы и в последнем классе музыкальной. Я думаю, вы меня поймёте. Я хочу, чтобы она училась в нашем колледже при консерватории. При колледже есть музыкальная школа. Помогите мне устроить туда дочь. Она идёт по классу фортепиано. Ваша рекомендация легко решила бы этот вопрос. Вы не могли бы её послушать?

Анна повернулась к дочери и сказала:

— Женя, познакомься с Беллой Александровной, это мой педагог по вокалу.

Анна снова повернулась к Белле Александровне, и умоляюще глядя на неё, спросила:

— Возможно, сейчас удобный момент решить этот вопрос? Ведь, наверное, здесь все нужные люди присутствуют.

— Узнаю прежнюю Белявскую, — покачала головой Белла Александровна, — столь же энергичную и напористую. Молодец, Анюта, не падаешь духом под ударами судьбы. Конечно, я помогу тебе, но не обещаю конечного результата. Нужно девочку послушать, ты же знаешь наши конкурсы. Но, что я тебе могу обещать, так это хорошего педагога. Ей, конечно, придётся платить, но зато она подготовит твою дочь к экзаменам в наш колледж. Да, ты её должна знать. Я говорю об Изольде Каземировне Чернявской. Она уже десять лет занимает должность проректора консерватории по учебной части. И наш колледж тоже она курирует. В последнее время учеников она берет мало, но мы её постараемся уговорить. У тебя с финансами как, Анюта?

— Хорошо, не беспокойтесь.

— Отлично, тогда я прямо сейчас попытаюсь с ней связаться.

Белла Александровна отошла к окну и из сумочки, висевшей у неё на длинном ремешке через плечо, достала смартфон и позвонила.

Анна не слышала, да и не прислушивалась к телефонному разговору. Они с дочерью тоже отошли поближе к окнам, чтобы не стоять на пути фланирующей публики. Женя, до этой минуты не проронившая ни слова, неожиданно спросила:

— Мама, ты говорила, что у девочек тоже бывают мутации голоса, только очень редко. Так вот, мне кажется, что у меня изменился голос.

* * *

Белла Александровна была действительно рада встрече с Белодарской. Та была её любимой ученицей, очень талантливой и подающей большие надежды. После окончания консерватории именно она устроила её в Пермский театр оперы и балета и потом внимательно следила за ней и её успехами. Вскоре о ней заговорили, в прессе появились восторженные отзывы музыкальных критиков, и Белла Александровна стала прощупывать возможность получения для своей ученицы стажировки в Ла Скала и перевода её в Мариинку. Её протежирование встречали благосклонно, обещали, что вот как только, так сразу.

И вдруг, новость, как гром среди ясного неба — Белявская потеряла голос. Она до сих пор вспоминает это чудное волшебное драматическое сопрано, необычайной силы и красоты. Когда господь лишает человека таланта, то он наказывает не только его самого, но и поклонников.

Втайне Белла не теряла надежды, что рано или поздно, но голос у Белявской восстановится. Она дозвонилась до Чернявской, та оказалась здесь же, и они договорились встретиться за кулисами. И сейчас Белла вела туда свою Анюту с дочерью.

Встреча состоялись, после чего Чернявская привела их в просторную комнату, где кроме рояля, стоявшего посередине, было всего лишь несколько стульев, притулившихся вдоль одной из стен.

— Не будем терять время, сыграй нам что-нибудь по своему выбору,— сказала Изольда Каземировна, обращаясь к Жене. Она подошла к роялю и, откинув крышку, пробежалась пальцами по клавишам.

— Инструмент настроен, — сказала она. — Прошу, вас Женечка, смелее. Сыграйте любую композицию, которую вы хорошо знаете и много раз играли.

Прошло пять минут.

— Довольно, — сказала Изольда Каземировна. — Спасибо, Женечка. Подожди, пожалуйста, за дверью, нам нужно поговорить.

Когда Женя вышла и прикрыла за собой дверь, то ничего хорошего для себя не ожидала. Она занималась игрой на фортепиано исключительно ради матери, чтобы не расстраивать её. Сама музыка ей нравилась, и она с удовольствием её слушала. Она знала наизусть почти все женские оперные партии и в своих мечтах видела себя оперной дивой, блистающей на мировых сценах. Но, увы, господь обделил её голосом.

Женя стояла, прислонившись к стеночке, и ждала, с интересом оглядываясь вокруг. Вот мимо неё пробежал сухонький старичок с длинной гривой седых волос и характерным носом, выдающим известную всему миру национальность своего обладателя. Неожиданно он остановился и повернулся к ней:

— У леди таки проблемы? — спросил он.

— Ага, — ответила Женя.

— Неразрешимые?

Женя пожала плечами и неожиданно решилась повторить вопрос о мутации голоса, который она задала матери, но та ничего ей не успела ответить.

— Скажите, а у девочек бывают мутации голоса?

Старичок с интересом посмотрел на неё и ответил:

— Таки это нетрудно проверить. Пропой-ка мне, голубушка, первую октаву.

Женя пропела.

— Хорошо, только, почему ты сдерживаешь голос. Спой во всю свою мощь и, не останавливаясь, пропой и вторую октаву. Давай смелее.

Женя, не раздумывая, пропела и первую октаву, и вторую и приступила к третьей, когда дверь напротив, распахнулась и в коридор вывались все три женщины, обсуждавшие, что же можно предпринять с Женей в сложившихся обстоятельствах.

— Лазарь Моисеевич, — воскликнула Чернявская, увидев старичка, — что здесь происходит, кто распевался?

— Во-первых, и вам здравствуйте, уважаемая Изольда Каземировна. — Вот эта девочка поинтересовалась у меня о мутациях женского голоса. А я предложил ей пропеть пару октав, что она и сделала.

После его слов случилась немая сцена, по накалу эмоций мало уступающая знаменитой сцене, описанной классиком. Первой очнулась Изольда Каземировна, пригласившая всех обратно в комнату. Движимый любопытством, Лазарь Моисеевич прошёл за ними.

Прошло минут двадцать.

— Лазарь Моисеевич, — обратилась к нему Изольда Каземировна, — вы сегодня выступили катализатором чуда. У девочки, никогда не имевшей певческого голоса, прорезалось колоратурное сопрано. И такой силы, и красоты. И это в её возрасте. Иначе, как чудом это не назовёшь. А теперь я предлагаю послушать мать девочки, Анну Белявскую. Чудеса, они, знаете ли, тоже иногда косяками бродят.

Она повернулась к ней и спросила:

— Когда вы пели в последний раз?

— В полную силу?

— Да.

— Больше 10 лет тому назад.

— Давайте попробуем распеться. Начинайте.

Пятнадцать минут спустя.

— Девочки, первое отделение концерта мы уже пропустили, — сказал Лазарь Моисеевич. — Но, второе отделение открываю я, и мне нужно идти.

Он подошёл к Зотовым и обеим поцеловал руки.

— Думаю, мы будем часто встречаться, — сказал он, и уже, будучи на выходе в дверях, добавил: — Я счастлив, что стал участником такого чуда.

— Мне кажется, тут давно уже всё и всем ясно, — сказала Изольда Каземировна. — Я присоединяюсь к словам Лазаря Моисеевича, нашего выдающегося виолончелиста и предлагаю пойти в зал и послушать хотя бы второе отделение.

В этот момент у Чернявской зазвонил телефон. Она подняла его к уху и стала слушать. Вдруг её лицо побледнело, потом посерело. Она повернулась к смотрящим на неё женщинам и сказала, обращаясь к Белле Александровне:

— Худченко по дороге на концерт стало плохо, и её отвезли в реанимацию. Что-то с сердцем.

— И что теперь? — спросила Белла.

— Она должна была спеть дуэтом с Капелли. Ему предложили спеть одному, а он наотрез отказался. Сказал, что не имеет прав нарушать условия контракта. Любое изменение контракта влечёт за собой штрафные санкции и немалые.

— А на замену он согласен?

— Он-то согласен, а где мы её возьмём прямо сейчас, замену эту.

Тут она резко замолчала, и её взгляд остановился на Анне Даниловне.

— Анюта, миленькая, выручайте. Нужно спеть вместе с Андреа Капелли две вещи. Вы их прекрасно знаете. Это "Con te partiro" и "Ave Maria".

— Но, я столько лет не выступала на сцене. Я боюсь.

— А хотите петь в нашем театре? Солисткой, разумеется.

— Кто же из оперных певиц об этом не мечтает?

— Ну, так соглашайтесь, пользуйтесь случаем. Сегодня вы в фаворе у Всевышнего. Ну, же! Решайтесь!

— Хорошо, — отчаянным голосом сказала, как отрубила Анна, — я согласна.

— Вот и чудненько, — пропела вполголоса Изольда Каземировна, снова доставая свой сотовый телефон и делая вызов. — Подождите меня здесь, никуда не уходите.

Она вышла из комнаты в коридор и захлопнула за собой дверь. Белла и Анна переглянулись.

— Давай-ка мы освежим в памяти обе вещи, — сказала Белла и села за рояль.

Прошло пятнадцать минут.

Дверь открылась, и в комнату вошли несколько человек. Впереди шла Изольда Каземировна, за ней шёл седой красивый и слепой мужчина под руку с молодой женщиной. В мужчине Анна сразу узнала Андреа Капелли. За этой парой вошли ещё один мужчина и девушка. Пошла процедура знакомства.

Женщина, что шла вместе с певцом, оказалась его женой. Второй мужчина, шедший за ними, был его импресарио. Девушка оказалась переводчицей, прикреплённой к певцу на время его пребывания в России.

Впрочем, Анна и Чернявская прекрасно владели итальянским языком, и переводчик не потребовался.

Сразу же после знакомства состоялась репетиция. Времени было в обрез, но оба они были профессионалами и потому быстро спелись. Поначалу в пении Анны наблюдалась некая скованность, которая вскоре прошла, и она стала не просто петь, но и играть. После третьего прогона, присутствующие, которых набилось откуда-то чуть ли не с пару десятков, дружно аплодировали.

* * *

Концерт состоял из трёх отделений, и мы с Фредерикой с удовольствием гуляли в перерывах в фойе. Она встретила пару подруг, которым представила меня просто по имени без комментариев.

Потом я предложил ей пообщаться на французском языке и приятно поразил её своим произношением. Её лексикон если и был больше, чем мой, то в основном за счёт профессиональных терминов из области её интересов. Неожиданно это сблизило нас ещё больше, и я предложил ей перейти на "ты". Она сразу же согласилась.

А в конце концерта уже был удивлён я. Но, не Фредерика была причиной моего удивления, а Зотова Анна Даниловна, которую я увидел на сцене рядом с Андреа Капелли под именем Анна Белявская. Как-то быстро она вернулась на сцену. Такой прыти от неё даже я не ожидал.

— Эста, — спросил я богиню (не мог я больше называть её искином или симбионтом, даже про себя, в своих мыслях), а ты можешь вернуть Капелли зрение?

— Это ты сам сможешь сделать. Я подберу тебе необходимый для этого учебный материал и поставлю на изучение на ночь. Завтра сможешь его исцелить. Не забудь только про свой гонорар, для него миллион евро не деньги.

— И какие у тебя планы на остаток вечера? — спросила меня Фредерика, когда мы вышли после концерта на улицу.

— Проводить девушку домой и вернуться в свою берлогу.

Я держал в руках увесистый пакет, который я вынес из ресторана и который не помешал Фредерике взять меня под руку.

— Скажи, а твоя берлога большая?

— Если сказать честно, то я там ещё не был. Я её заказал по интернету, внёс аванс и попросил обставить самым необходимым: кровать, постельное белье, столик на кухню с парой табуретов, набор кухонной посуды, чайник, мультиварку. Послезавтра у меня подписание договора с риелтором.

— Так ты что, только сегодня приехал?

— Нет, в России я уже вторую неделю живу. Просто, решил сначала в Москву съездить. Сегодня вернулся, снял номер в гостинице.

— А почему не к себе?

— Неизвестно, привезли туда хоть что-нибудь из обстановки или нет. А я с дороги был, хотел в душ, покушать, отдохнуть.

— А билеты на концерт у тебя откуда?

— В гостинице дали, в качестве бонуса.

— Слушай, ты не можешь пригласить меня на осмотр твоей берлоги?

— Почему не могу? Поехали. Сейчас вызову такси.

К моему облегчению, самое необходимое в квартире нашлось. Кровати не было, зато был большой матрас, постельное белье с полотенцами. В ванной комнате обнаружились флакон шампуня, мыло, два банных халата. На кухне нашлась пара тарелок, ложки, вилки, чайный сервиз, электрочайник, банка кофе и пачка чая.

Очутившись в квартире, мы по очереди приняли душ, а потом в одних халатах сидели на кухне, ели запечённую индейку и запивали её французским марочным вином, открывать которое пришлось старинным русским способом, стукнув пару раз ладонью по донышку бутылки, ну, и применив чуточку магии. Болтали о пустяках, привыкая, друг к другу. Насытившись, мы встали из-за стола, и Фредерика сказала, положив руки мне на плечи:

— Мне твоя квартира очень понравилась. Может быть, мы начнём её обживать?

Глава 10. Фредерика

Позавтракав остатками вчерашнего ужина, прихваченного в ресторане, мы с Фредерикой на такси поехали в её заведение, носившее романтическое название "Тихая гавань".

Праздник закончился, наступили трудовые будни. Вчера вечером я нашёл время позвонить Солохину, рассказал, как провёл день и предупредить, что ночевать буду у Зотовых, которые сняли в гостинице люкс и у них есть свободная комната. Тот поворчал, что негоже ночевать, где попало и с кем попало, и пообещал ещё поговорить со мной на эту тему, когда я вернусь домой.

Утром, пока Фредерика плескалась в ванной, Эста подсказала мне, где находятся документы Ротаря. На письменном столе в кабинете лежала кожаная папка на молнии. Я открыл её и обнаружил там два паспорта, британский и российский, диплом об окончании математического факультета Кембриджского университета, два договора с банками. Один договор на вклад в Лондонский Ситибанк в размере одного миллиона 800 тысяч евро, другой на сумму 82 миллиона рублей в нашем сбербанке. Там же обнаружилась карточка сбербанка на балансе которой оказалась сумма в 3 миллиона 549 тысяч 435 рублей 57 копеек. Эту информацию мне сообщила Эста. Она же сообщила мне её ПИН-код.

Были ещё какие-то бумаги, в том числе связанные с его наследственными делами, я их пролистал и просмотрел по диагонали, решив внимательно ознакомиться с ними потом, когда будет время.

— Эста, — обратился я к богине. — Сделай для меня, пожалуйста, тайное магическое хранилище с привязкой к паролю, чтобы я мог им пользоваться в любой своей ипостаси. Как показала практика, жизнь человека не предсказуема. Сегодня я в одном теле, завтра в другом. А с таким хранилищем я не останусь голым и беззащитным где бы я ни оказался и в любом теле, в любой своей ипостаси.