Своих не бросаем!

Шшшшш — ядовитой змеей прошипел пистолет, грудь подростка наискосок пересекли быстро набухающие алым отверстия.

Мурза бесшумно взлетел по ступеням, заученно подхватил тело и опустил на ковер, чтобы, падая, не нашумел.

Мальченку жалко, но приказ— свидетелей остаться не должно.

Под подвернувшейся рубашкой увидел по-мальчишески тощие обнаженные ягодицы.

Падлы! Извращенцы чертовы! Ведь у чертова герцога жена! Ладно — это потом. Сейчас дело! Принимайте чертушки в гости спецназ третьего непромокаемого флота!

Не оборачиваясь прошептал в микрофон:

— Тролль, что тыл?

— Проверил, — глухо откликнулся земляк, — чисто.

Мурза утвердительно наклонил голову и жестом указал на внушительную дверь в спальню — дескать становись на часы. Сам осторожно направился дальше по едва освещенному коридору, стены которого блестели золотой лепниной, мимо зеркал и картин, с которых надменно взирали мужчины и женщины в старинной одежде, Некоторые в доспехах. Предки герцога что ли? Вряд ли — слишком много. Так, кабинет, никого, какая-то бытовка, что ли... Конец. Другое крыло, а дверь закрыта.

Тихо вернулся назад. На миг застыл у спальни. Свет из неплотно закрытой двери рисовал на полу неширокий прямоугольник. Прислушался. Женский стонущий голос, но слов не разобрать.

Пинком распахнул дверь и сразу, по привычке в сторону. Под огромной хрустальной люстрой то, что называют в народе траходром. Такой основательный, с алым, словно кровь убитого им подростка, балдахином. Он на миг застыл, а голая брюнетка на мужике в позе всадницы на кровати замерла и обернулась.

— Что там, Лизонька? — капризно протянул, не поднимаясь, по-английски мужчина.

Единый миг немолодая женщина со следами былой красоты с недоумением смотрела на закованную в легкий доспех-хамелеон худощавую фигуру в закрытом шлеме и пистолетом в руке. И тут страх заполнил ее нутро, выплескиваясь наружу сквозь зеркало души — глаза. Мурза узнал ее — жена герцога и, как теперь понятно, участница педофильских игр. В душе ничего не дрогнуло. Собаке — собачья смерть!

Пистолет слегка дернулся, звук не громче чем, когда ломают ветку. Женщина рухнула на мужа. Тот заворочался, сбросил мертвое обнаженной красотки и, словно завороженный уставился в черный зрачок дула. Что злило — Мурза не увидел особого страха.

— Вы с ума сошли? — обнаженный мужчина приподнялся на локтях. Сел. Посмотрел на мертвое тело жены. Потом на убийцу. Он один, безоружный, но уже оправился от страха и все понял — достопочтимый мастер всегда отличался молниеносностью восприятия, — Да вы знаете, кто я? — в голосе слышалось столько искреннего негодования, что Мурза удивился самоуверенности этого человека. А человека ли в свете того, что о нем знал Мурза и что сегодня увидел собственными глазами? Власть... не было такого преступления, на которое ЭТОТ не пошел бы ради власти.

— Сволочь конченная и педофил!

Собственные слова, словно позаимствованные из бюджетного боевика для жрунов, прямо-таки переполняли душу отвращением — все было не то, пошло и глупо, обесценивая и победу. Но должных слов он не смог найти, как ни пытался. Он много чего нарушил из заповедей Божьих и людских законов. Герцог Эдинбургский, наследник рода Виндзоров и глава великой масонской ложи Англии — дьяволом во плоти, но даже дьявола нельзя не уважать хотя бы за личное мужество и достоинство.

Победа была не такая...

На губах герцога мелькнула неприятная, как бы не презрительная улыбка, но взгляд все же на миг ушел в сторону — Мурзе этого хватило, чтобы решится. Палец снова прикоснулся к сенсору пистолета. На лбу герцога зачервонело незапланированное природой отверстие. Мертвое тело беззвучно рухнуло на кровать.

Еще дважды, для контроля кашлянул пистолет. Постоял, со странным выражением глядя на мертвое тело того, кто мнил себя вершителем судеб Земли.

— Предавать Землю нельзя....

Мурза порывисто развернулся.

Боевая машины для убийства снова выполнила что должно и будь что будет.

Вышел из спальни, аккуратно закрыв за собой дверь...

Следующие две недели смерть словно косой прошлась по планете. Таинственно погибло две трети земельной аристократии Европы — вся верхушка масонов.

* * *

Спустя месяц. Материнская планета волфов.

Начальник разведки клана Быстроногих Имагми, на ходу вытирая вручную вышитым куском материи шерсть на голове, с легким треском отодвинул ширму, закрывающую вход в гостиную, вошел. Вспыхнул свет, за окном, в пол, подымалось над горизонтом 'яблоко' газового гиганта, вокруг которого вращалась планета.

Перед низким круглым столиком из драгоценного дерева дрого, который клановцы с риском для жизни добывали на островах южных болот, опустился на пол. Скомканную материю, не глядя, бросил в угол, приоткрылась незаметная дверка, из норки высунулся крохотный робот, отдаленно похожий на земного краба. Схватил материю и юркнул обратно в убежище.

— Компьютер, — произнес в пространство волф, — какие новости?

— Хозяин, — прошелестел бесплотный голос, — получено сообщение от агента тхорга (маленький падальщик, обитающий на материнской планете волфов, символ жадности и трусливости, волф, который пресмыкается перед сильным).

Треугольные уши взлетели вертикально. Тхорг — агентурная кличка, наверное, самого важного агента клана, которого он курировал лично, землянина по имени Томас Даррен и сообщениям от него следовало относиться со всей серьезностью.

— Вывести сообщение на экран!

Ближняя стена вспыхнула, засветились иероглифы.

Тхорг

Имагми довольно фыркнул и приложил ладонь в ритуальном жесте к сердцу. Не совсем то, ради чего все затеяно, но и это неплохо! Пожалуй, следуют возложить изначальным богам в семейном храме за удачу хвалу... Что бы такое им пожертвовать? А может...

Он не успел определиться — снова прозвучал голос компьютера:

— Получено сообщение от личного секретаря милорда Сафура. Вам предписано срочно прибыть на аудиенцию. Что сообщить в ответ?

— Буду немедленно!

Есть чем порадовать главу клана, — подумал с удовлетворением, оскалил клыки и приказал:

— Распечатать донесение!

— Исполняю! — прошелестел бесцветный голос.

На фиолетовых, безоблачных небесах газовый гигант царил безраздельно, когда Имагми, в сопровождении двух телохранителей — один держал папку с донесением тхорга, вышел на улицу. До дворца милорда Сафура всего пара ли (мера длины волфов, приблизительно равная пятистам метрам) — десяток минут ходьбы, и он решил прогуляться, а не вызывать машину.

Высокомерно не замечая торопливых поклонов встречных клановцев, шествовал мимо домов с ухоженными террасами вместо крыш, с уличными фонарями напротив, неподдельно старинными, с решетками крошечных, ниже пояса, заборов. Положение низшей прослойки клановцев немногим отличалось от рабского и так из поколения в поколение. Тысячелетиями они заключали между собой браки, воспитывали детей, но при этом обязаны выполнять то, что требовал глава клана и уполномоченные им. Свобода? А что они с ней будут делать? Глава клана дал им все необходимое — еду, одежду, кров — что им еще надо?

... Краем глаза Имагми увидел, как в небесах нечто мелькнуло. Поднял голову и увидел в небесах летящий предмет, но не топтер. Удивленно оскалил зубы. Эволюция на планете пошла иным, чем на Земле, путем и создала всего несколько сотен летающих видов.

Сфокусировал зрение — летящий приблизился. Надо же... ночной нетопырь в безоблачном небе. Странно. Обычно эти существа выбираются из пещер только ночью. А еще с ними связана некое поверье. Ах да. Великий учитель кланов Гуан-Лао утверждал, что увидеть их днем — к несчастью? Учитель, конечно, был мудр, но в данном случае ошибся. И если они и пророчат несчастье, то не ему!

Имагми высокомерно проигнорировал знамения. Воистину, кого изначальные боги хотят погубить — того лишают разума!

Вслед за привратником, забрав папку с донесением, вошел в дворец. Дверь с змеиным шипением встала на место, отрезая от привычных звуков кланового города: легкого шума голосов, шипения топтеров и отдаленных криков ручных эолов. Повели ни как обычно в личные покои главы клана, а в зал приемов.

Полумрак в зале разбивался на части светом, падающим сквозь высокие, узкие окна на отполированный ногами посетителей за долгие века до идеальной гладкости пол и, создавал на камне яркие трапеции. На стенах слабо светились фрактальные образы и узоры — плод фантазии дворцового компьютера. У потолка плавали светильники, похожие на облака, на изящных бабочек и птиц и бросали колеблющиеся тени на старинные и почти бесценные клинки на стенах, на милорда Сафура — массивного и крепкого для своего солидного возраста, застывшего в церемониальных, алых одеждах на троне под плакатом с клановым девизом. На приближенных и высших клановцев, ровными рядами сидевших вдоль стен. В зале — безмолвие, нарушаемое только легким уличным шумом.

Имагми вошел и взгляды скрестились на нем. Необычное начало аудиенции, все эти взгляды, в которых он не чувствовал и капли доброжелательности, настороженно встопорщили длинные треугольные уши.

Уважительно склонил голову перед троном и выпрямился. Похоже произошло что-то, о чем он не знает? Ну что же, не впервой испытывать бурю начальственного гнева — выдержит и сейчас!

— Подойди, Имагми, — рыкнул глава клана.

В звенящей от напряжения тишине, в сопровождении гневных, равнодушных и откровенно радующихся происходящему взглядов, престарелый начальник разведки медленно приблизился, склонил голову. Рука в ритуальном жесте прикоснулась к левой стороне груди. Застыл, с невозмутимым видом глядя на застывшее в маске равнодушия лицо главы клана. Только мелкая дрожь ушей выдавала испытываемые начальником разведки чувства.

— Расскажи, Имагми, что происходит у презренных голокожих, — взгляд главы клана направлен куда-то в сторону, упорно избегая остановиться на несводящего с него глаз верного слуги.

— Достопочтенный милорд! Перед тем как от вас пришел срочный вызов я получил новости... но они конфиденциальны, — Имагми выделил интонацией последнее слово, вытащил из папки лист и вопросительно посмотрел на главу клана.

— Здесь нет предателей, — высокомерно бросил Сафур, обводя рукой ровные ряды застывших статуями клановцев, — верный мой Э`Неримо, прочитай нам письмо. Вслух.

Глава клана слегка поджал тонкие черные губы.

Молодой — еще ни одного седого волоса, волф поднялся и, провожаемый завистливыми взглядами, подошел к Имагми и протянул руку. Начальник разведки сверкнул глазами, но передал папку молча. Черное лицо, обрамленное коротким мехом цвета антрацита, густо подернутым сединой, застыло в вежливой маске,

Прохвост Э`Неримо важным голосом зачитывал, а глава клана молчал, только единожды тонкие черные губы раздвинулись, обнажив 'волчьи' клыки, как у дикаря.

Э`Неримо закончил, поклонившись главе клана, подошел к трону поближе, замер, не отводя настороженного взгляда от Имагми. На несколько мгновений установилась напряженная, словно натянутая тетива лука, тишина.

— Когда ты просил немалые, очень немалые средства — 500 тонн высокообогащенного урана, Имагми, ты обещал, что голокожии начнут войну между своими кланами... — обвиняюще проговорил Сафур и презрительно дернул кончиками ушей, — а вместо этого они только переселяются ближе к нам. Как ты можешь объяснить неудачу?

— Милорд, — склонил голову начальник разведки, — тайные дела таковы, что никто не может дать гарантии успеха. Всегда может случится так, что изначальные боги подкинут противнику симифиу (выигрышные расклад в популярной у волфов настольной игре). Но хочу отметить, что их государство поразила зараза розни и скоро нам будут противостоять не объединенные голокожие, а кучка разрозненных планет и, когда мы будем готовы, они проиграют новую войну! Галактика будет принадлежать излюбленному изначальными богами народу! Разве это не успех, милорд?

Негодяй Э`Неримо склонился к уху главы клана, зашептал.

— Ты перестал ловить добычу (идиоматическое выражение: перестал соответствовать чему-либо) и приносишь клану только проблемы и расходы. Ты стар Имагми и больше не нужен клану. Это тебе! Ты знаешь, что обязан сделать! — Сафур повелительно махнул рукой, открылась дверь.

Вошел слуга в одежде клановых цветов: красном и желтом с искусно изукрашенной шкатулкой из драгоценного дерева дрого. На миг замер на пороге, потом подошел к Имагми и с поклоном поставил шкатулку перед застывшем волфом на пол.

Сердце Имагми на миг остановилось. Изначальные боги, какая неблагодарность! Он догадывался, ЧТО ждет его в шкатулке. Но ни единое движение не отразило бушевавшую в душе бурю. Выверенным жестом склонил седую голову. Если ты не умеешь держать язык за зубами, то зубы тебе и не нужны!

Глава клана поднялся с трона и, демонстративно не глядя на проштрафившегося клановца, вышел из зала. За ним поднялись остальные клановцы и вышли за повелителем и Имагми остался один.

Ну что же пора подвести итоги жизни. Тяжело опустился на колени перед ларцом и чисто из формальности открыл крышку. На дне шкатулки драгоценной 'синей' сталью блеснул клинок. Простая деревянная рукоять... но несмотря на внешнюю простоту он бесценен. Как никак им владел легендарный основатель клана Быстроногих Д`Аод!

Ценит! Имагми негромко презрительно рыкнул. Надо же... все почти как в Книге Жизни великого учителя Гуан-Лао:

'... и герой сей, командующий теми, кто скрыт во тьме, великую услугу окажет народу волфов. И враги волфов сойдутся между собой в великой битве, словно тхорги (крупные хищники с экваториального континента) в весенней схватке за самку. И спасет тем герой сына своего, а сам погибнет. Ибо неблагодарный глава клана прикажет ему умереть. Истинно будет так, говорю вам я, учитель кланов Гуан-Лао'

Главное... главное сын Бодиччиус. Я выполнил свою часть соглашения с герцогом Эдинбургским. Надеюсь, что и он выполнит и отпустит его из плена!

Смерти Имагми не боялся — слишком много смертей он видел и слишком верил в изначальных богов. Пора отправится к ним? Ну что же он готов!

Покосился на стены. Наверняка Ничтожные наблюдают! Ну то же покажем, как уходят из жизни Достойные.

Рука, которой он взял клинок была тверда, как обычно. Шея ощутила холодную остроту клинка. Пора... Негромко рыкнул, набираясь решительности перед последним движением...