Джейкоб Холо "Дело "Дайсон"" (Гордиев отдел 5)

— Могу я спросить, в чем дело?

— Мы хотели бы поговорить с ним о деле, которым занимаемся. Ничего больше. Мы пытались связаться с ним раньше, но он не отвечал.

— Понимаю. — Люсент пожала плечами, отчего звезда на ее плече светилась как сверхновая. — Здесь это не редкость. Мы рекомендуем нашим гостям не отвлекаться на посторонние вещи, пока они находятся под нашей опекой. Позвольте мне проверить. — Она открыла окно интерфейса и прокрутила страницу вниз. — У нас на попечении действительно находится Энтони Ракман. Правильно ли я понимаю, что у вас нет какого-либо ордера на арест?

— На данный момент нет.

— Тогда мне нужно его разрешение, чтобы он поделился с вами дополнительной информацией.

— Мы понимаем.

— Одну минуту, пожалуйста.

Люсент исчезла.

Айзек постукивал пальцами по столу, пока они ждали. Она появилась меньше чем через минуту.

— Хорошие новости. — Она переплела свои светящиеся пальцы. — Мистер Ракман согласился поговорить с вами, хотя и просит вас присоединиться к нему в рамках его терапевтического отвлечения. Он также отказался от своих прав на неприкосновенность частной жизни, что позволяет мне свободно отвечать на любые ваши вопросы.

— Что вы можете рассказать нам о лечении, которое он получает?

— Мистер Ракман в настоящее время переживает персонализированный парад позитивного подкрепления. Как одно из наших премиальных предложений, каждый парад разрабатывается индивидуально. Мы всегда стремимся подчеркнуть положительные аспекты прошлой работы нашего гостя. Часто человек может зациклиться на негативе, и именно этому настрою должен противостоять парад. В случае с мистером Ракманом мы подчеркиваем его многочисленные выдающиеся заслуги как инженера.

— Можем ли мы поговорить с ним сейчас?

— Конечно. Как я уже сказала, он готов встретиться с вами в своем терапевтическом кабинете. Не хотите ли воспользоваться одной из наших комнат отдыха?

— Да, это будет прекрасно. Куда пройти?

— Сюда, пожалуйста.

Люсент провела их в боковую комнату, где стояли в ряд четыре светящихся кресла, каждое из которых можно было закрыть для большей приватности.

— Выбирайте, какое вам больше нравится. — Она обвела рукой кресла. — Они введут вас в систему абстракции мистера Ракмана. Соединение уже загружено.

Дверь закрылась, и Люсент исчезла, вероятно, чтобы вернуться к своему рабочему столу. Айзек и Сьюзен уселись в кресла бок о бок. Перед ними появилась большая анимированная версия логотипа О&В, за которым остался след из светящихся пикселей.

Он закрыл глаза и мысленно вызвал значок подключения.

* * *

Два детектива внезапно возникли посреди поросшей травой равнины под ясным небом. Рядом с ними возвышались деревянные двойные двери, закрытые и не подпертые стеной или какой-либо другой конструкцией. Двери были украшены замысловатой резьбой, напоминающей различные мегаструктуры — кольца, цилиндры, сферы, станции и даже Янус — наряду с изображениями многих планет и спутников Солнечной системы. Надпись над дверью гласила: "ЛУЧШИЕ ХИТЫ РАКМАНА"!

Айзек толкнул двери, и они открылись в пространство, отделенное от травянистой равнины. Он шагнул внутрь, и его ботинки захрустели по красноватой почве, оставляя неглубокие следы под бледно-голубым небом. Перед ними была вторая двойная дверь, закрытая и ничем не подпертая, как и первая.

— Марс? — Сьюзен огляделась.

— Похоже на то.

Облачко розовой пыли попало ему в глаза, и он прикрыл глаза от яркого солнца. Гигантская машина с длинным изогнутым корпусом волочила свое брюхо по марсианской почве с помощью шести крепких ног, каждая из которых поднималась и опускалась с такой неторопливостью, что казалось, будто она движется в замедленной съемке. Солнечный свет отражался от радужной оболочки, переливаясь зелеными, синими и черными оттенками.

— Я не знал, что Ракман приложил руку к "Жуку", — сказал Айзек.

— К чему?

— Зеленый жук. Это марсианская платформа для терраформирования. Она передвигается по незаселенным частям планеты, обрабатывая почву и засевая ее. Как следует из названия, она оставляет за собой растительный след, где бы она ни проходила. Это один из самых известных терраформеров на Марсе. Существует с тех пор, как... — Он сделал паузу, задумавшись. — Вероятно, с самого начала марсианского терраформирования. Тогда здесь появились сконструированные растения, которые начали изменять атмосферу планеты.

Айзек первым прошел через вторую дверь, которая привела их на окраину воздушного города над Венерой. Они продолжили осмотр ряда залов, которые привели их к изображениям Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна — либо на орбите вокруг газовых гигантов, либо в их атмосферах, — а также нескольких спутников, всегда с какой-нибудь мегаструктурой поблизости: кольцами, цилиндрами, сферами, станциями, космическими лифтами, терраформерами и плавучими средами обитания.

— У этого парня, безусловно, есть резюме для такой работы, — сказала Сьюзен.

Череда дверей в конце концов привела их к круглой платформе из матового стекла, которая со всех сторон уходила в звездную пустоту. В центре платформы возвышалась платиновая статуя Ракмана, примерно в три раза превышающая обычный рост, ее взгляд был устремлен вверх, а на губах играла спокойная уверенная улыбка. Табличка у ее подножия гласила: "КТО ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ РЕШИТЬ НЕРАЗРЕШИМОЕ? ЭТО — РАКМАН!"

Настоящий Ракман сидел на краю постамента статуи, у него была смуглая кожа и короткие вьющиеся волосы с длинными бакенбардами, которые почти достигали подбородка. Он наблюдал за их приближением суровым взглядом, который служил тонкой завесой, скрывавшей море негодования, кипевшее внутри. Одна из светящихся сестер проплыла рядом. Она улыбнулась детективам, кивнула Ракману и исчезла из симуляции.

— Понравилось шоу? — спросил Ракман, не потрудившись встать.

— Вряд ли мы похожи на целевую аудиторию, — ответил Айзек. — Полагаю, лучше было бы спросить, что вы сами думаете по этому поводу?

— Я пока не уверен в этом, — проворчал Ракман. — На первый взгляд, концепция парада О&В звучит великолепно, но через некоторое время становится немного однообразной. Хотя это была интересная прогулка по закоулкам памяти. Я едва помню половину этих проектов. Не уверен, что это стоит того Уважения, которое я выкладываю, но все равно. Это заставляет меня задуматься, может ли новая карьера обеспечить здоровую смену темпа.

Он повернулся к краю, где висел список, который гласил:

СТАТЬ ИНТЕГРИРОВАННЫМ СОБЕСЕДНИКОМ

УЙТИ В ТВОРЧЕСКИЙ ОТПУСК

ОТКРЫТЬ ФРАНШИЗУ РАЗДАТЧИКА ЕДЫ

ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К СИСПОЛУ, ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ ГЕФЕСТ

ПРОДОЛЖАТЬ ЗАНИМАТЬСЯ ТЕМ ЖЕ САМЫМ

— Мистер Ракман, — начал Айзек, — мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

— Да, Люминос и Люсент так и сказали. Вы из СисПола?

— Верно. Детектив Чо, подразделение Фемида.

Он взглянул на Сьюзен. — А вы кто?

— Агент Кантрелл, — представилась Сьюзен, слегка кивнув. — Я заместитель детектива Чо.

— Агент? Чего?

— Департамент темпоральных расследований Администрации.

— Администрации? Серьезно? — Ракман покачал головой. — Как раз то, что мне нужно, черт возьми.

Айзек заметил, как Сьюзен слегка нахмурилась.

— Мистер Ракман, позвольте заверить вас, что агент Кантрелл...

— Послушайте, я уверен, вы скажете мне, что она маленькая невинная радуга.

— Если вы позволите мне закончить...

— До тех пор, пока она не попытается убить меня или отправить в одну из их адских тюрем, мне на самом деле все равно. Итак, как насчет того, чтобы двигаться дальше и покончить с этим?

— Очень хорошо. — Айзек наколдовал пару виртуальных стульев напротив Ракмана, затем сел и открыл свои записи. — Сначала мы хотели бы обсудить, как вы покинули СорсКод.

— Вы имеете в виду, как компания, на которую я проработал почти двадцать лет своей жизни, превратила меня в козла отпущения? Как будто я был бы настолько глуп, чтобы разработать такой мощный механизм репликации, не напичкав его до отказа средствами защиты. Мой дизайн ни за что не стал бы таким мошенническим. При таком количестве мер предосторожности.

— Тогда почему СорсКод уволила вас?

— Вы имеете в виду сфабрикованное обвинение, которое они выдвинули? Почему бы вам не спросить их?

— Мы так и сделали. Они обвинили вас в том, что вы неправильно воспользовались своим доступом к системе безопасности, и подозревают, что вы, возможно, даже саботировали испытание.

— Вот именно! — Ракман был в ярости.

— И что с того?

— Они могут нести любую чушь, какую захотят! На самом деле, чем больше, тем лучше, потому что в следующий раз их будут слушать мои адвокаты!

— Вы намерены подать в суд на СорсКод?

— Вам лучше поверить в это! Незаконное увольнение, диффамация и, возможно, небольшое эмоциональное потрясение в качестве довершения. Мы с юристами все еще рассматриваем мои юридические возможности.

— Понимаю. Итак, продолжим: вы вообще контактировали с Обществом охраны истории Меркурия?

— К счастью, нет. Я думаю, что Атлас принял на себя основной удар их гнева. Полагаю, это одно из преимуществ абстрактной жизни. Протестующим трудно найти и преследовать кого-то, кто передвигается с помощью лазера коннектомов.

— А как насчет Десмонда Файка?

— Кого?

— Председателя отделения Общества здесь, в третьем двигательном блоке.

— Никогда о нем не слышал.

— А как насчет Атласа? Вы общались с кем-нибудь из их сотрудников во время работы над проектом Дайсон?

— Нет. С чего бы мне общаться? Это было бы глупо.

— Даже с Эстебаном Веласко?

— Эстебаном? — глаза Ракмана загорелись. — О, это! Черт возьми, это другое дело. Мы с Эстебаном давно знакомы. Конечно, я иногда разговаривал с ним. Мы часто встречались, чтобы поговорить о делах и обсудить все проблемы на рабочем месте. Это было, — он внезапно улыбнулся, — можно сказать, терапевтическим действием.

— А тот факт, что ваши компании конкурировали за один и тот же контракт?

— Не имеет значения. Пока мы держались подальше от конфиденциальных материалов, что мы и делали.

— Когда вы в последний раз разговаривали с Веласко?

— О, дайте подумать. — Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на звезды. — Я хочу сказать, что примерно месяц назад. Мы старались встречаться раз в месяц или два, но иногда у нас не получалось.

— Какое у вас сложилось впечатление о нем в то время?

— Напряжен. Очень напряжен. Я мог бы сказать, что проект давил на него, не давая покоя.

— Что конкретно произвело на вас такое впечатление о его психическом состоянии?

— Трудно сказать. Он ничего такого не сказал и не сделал. Во всяком случае, ничего подобного. Больше того, он все время казался отстраненным. Как будто он делал какие-то движения, пока мы разговаривали. — Ракман покачал головой. — Извините, не могу сказать более конкретно.

— Он сказал или сделал что-нибудь необычное?

— Кроме того, что выглядел немного не в себе? Нет.

— А как насчет места? Ничего странного в этом не было?

— Место? — Ракман принял задумчивый вид. — Теперь, когда вы упомянули об этом, эта часть была немного странной. Я встретил его в том отеле на Хребте. Помню, это был "Деленные на ноль".

— Веласко выбрал это место?

— Да. Понятия не имею, почему. На Хребте не очень-то любят ухаживать за органиками, и я мог бы передать себя куда угодно. Наверное, в тот момент я предположил, что у него здесь какие-то дела. — Он сел на постамент. — Итак, скажите мне, детектив, к чему все эти вопросы об Эстебане? У него неприятности? Или у меня неприятности?

Айзек бросил быстрый взгляд на Сьюзен, затем снова повернулся к Ракману.

— Значит, вы не знаете?

— Не знаю что?

— Эстебан Веласко мертв. Вчера он покончил с собой.

У Ракмана отвисла челюсть, а руки безвольно повисли по бокам. Он уставился в пол, ошеломленный и потерявший дар речи.

— Как? — произнес он после долгого молчания.

— Он распечатал оружие и выстрелил себе в голову.

— Почему?

— Это мы и намерены выяснить.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Айзек остановился рядом с их машиной, затем обернулся и посмотрел за купол О&В на клубящиеся вдалеке облака. Сверкнула молния, и из облаков посыпались темные столбы аммиачного снега.

— Похоже, надвигается еще один шторм, — сказала Сьюзен.

— Да. Так и есть, хотя, возможно, маршрут к Акульему плавнику поможет нам избежать худшего.

— Куда дальше? Отель "Деленные на ноль"?

— Да. Особенно после того, как Ракман нашел это место необычным для одной из своих встреч с Веласко. На самом деле...

Сьюзен подняла взгляд, и ее лицо внезапно стало холодным и суровым. Айзек с любопытством посмотрел на нее.

— Это что-то... — начал он, прежде чем Сьюзен схватила его за плечи. Она дернула его вперед, поворачиваясь вокруг него таким же плавным движением, пока не оказалась между ним и их машиной.

— Что... — Айзек едва успел сформулировать вопрос, когда что-то маленькое и желтое стремительно полетело в их сторону, ударившись о крышу их машины. От удара предмет разбился на желтые осколки, разлетевшиеся во все стороны. Один осколок отскочил от Сьюзен и упал к ее ногам.

Айзек вздрогнул.

Сьюзен еще раз подняла глаза, ее взгляд сфокусировался на верхней части воздухозаборника в километре над ними. На крыше Бездыханного хребта было не так многолюдно, как внизу, но там все еще виднелись несколько выступающих сталактитовых башен.

— Что, черт возьми? — Айзек опустился на колени и зажал обрывок между двумя пальцами. Он поднял его и повертел перед своим шлемом. — Желтые волосы? Или, может быть, мех?

— Падающие обломки — это обычная опасность в здешних местах?

— Насколько я знаю, нет. Очевидно, что любые строительные зоны могут вызывать беспокойство, но обычно принимаются контрмеры. Под рабочими зонами расстилается брезент или сетка, поблизости размещаются антигравитационные роботы, которые могут налететь и поймать что-нибудь крупное. Что-то в этом роде.

— Что находится над нами?

— Конструктивный барьер, разделяющий второй и третий блоки двигателей. А над ним — воздухозаборник для второго блока двигателей. — Айзек нахмурился, глядя на маленький клочок желтого меха, затем отпустил его. Порыв ветра подхватил его и унес прочь. Он поднялся на ноги и посмотрел на заметную вмятину на крыше взятой напрокат машины.

— Мы должны сообщить об этом? — спросила Сьюзен.

— Сообщить о чем? Что этот мусор попал в нашу машину? — Он открыл дверцу машины. — Пошли. Давай осмотрим отель.

* * *

Отель "Деленные на ноль" напоминал вздымающуюся двойную спираль, состоящую из массивных белых сегментов, которые поднимались на тридцать этажей вверх вокруг тонкой полупрозрачной сердцевины. Айзек и Сьюзен прошли через открытые стеклянные двери в основании, а робокоп проплыл сразу за ними. Они прошли через круглое пространство к стойке регистрации, которая представляла собой полностью виртуальную деревянную конструкцию с таким же виртуальным абстрактом за ней. Администратор принял форму голубоватого гуманоидного силуэта в бледно-зеленой униформе, покрытой массивными символами упрощенной алгебры.