Некуда бежать, негде спрятаться (Домик...- 3)

Верно, я хотел спокойной жизни. Кто её не хочет? Почему же вокруг меня нет ни мира, ни покоя, всегда маята, или война. Она не всегда, а постоянно с мелкими перерывами. Нет покоя, есть вечный бурление.

Боже, что я делал не так?

— Подбирал вкусные крошки, — грустно улыбается Шальи. Да, она тоже здесь! — Перед тобой, Майки, разбросали вкусняшки, как перед наивным петушком, а ты давай их подбирать! Подобрал там, подобрал здесь, и в результате пошёл по тропке, что проложили персонально для тебя. Только вот та тропка не твоя, хотя её специально для тебя проложили, протоптали. Утоптали, и чтобы не заблудился, и никуда по глупости не свернул, выложили камнем да битым кирпичом. Но твоя тропка другая, она другим не видна, да и ты на неё даже не смотришь...

Хм. Действительно, куда вела дорога, мощённая жёлтым кирпичом028?!

В Изумрудный город, куда же ещё.

В то место, где всё не так, как кажется. Или было бы правильнее спросить: "К кому"?!.. Впрочем, ответ на этот вопрос я уже знал.

— Что ты называешь "крошками"? — я догадался, но мне позарез было нужно это услышать от девчонки.

А ещё я боялся спугнуть Шальи. Сейчас, наверное, самый первый раз, когда эта странная девушка сама попыталась со мной искренне поговорить. Что-то рассказать, объяснить. И мне до боли в сердце хотелось её выслушать.

— Твой Дом, Майки, он же не совсем твой, и даже не совсем Дом, — Шальи крепко прижалась к моему боку, чтобы поцеловать в ухо и тихо-тихо прошептать. — Твой дядя, кто не совсем дядя. И твоя сбежавшая горничная тане совсем не горничная, а принцесса, ведь так? — Ещё один поцелуй. — Тоже "крошка". Хитрюга Бри, как и все её егеря, — всего лишь ловко рассыпанные "крошки", чтобы ты их охотно подобрал. Ты сам не заметил, как поменялся. Вот только куда? Туда ли? А ведь смена твоего отношения к длинноухим стала ещё одним шагом куда-то не туда. А потом ты, мой милый Майки, вдруг получил высшее военное образование. Стал офицером? Сразу капитаном, чуть-чуть погодя — майором. Вот тебе ещё одна "крошка"!

И назначение комендантом Восточного пригорода было ещё одним шагом по дороге из жёлтого кирпича. Да каким удачным! Я тогда, было, подумал, что шагну наверх. Забыл, что выше не обязательно лучше. Много ли ты знаешь таких везунчиков, Миша? Ни одного! Шальи права: ты просто молодой петушок, Мишка. Ты бездумно клюёшь вкусные крошки, щедро рассыпанные перед тобой, ходишь по удобным тропкам.

Сделать шаг. Подобрать "крошку", да шагнуть к следующей...

Ты подумал, что из тебя готовят "сакральную жертву"? Поверил, что ты — "тайный наследник"? Ха-ха! Шагай дальше, глупец! Ты будущий обед. Из тебя приготовят наваристый петушиный бульон. Его скушают те, кто рассыпал перед тобой "крошки", и их приближённые. Один раз тебя чуть не съели, но Мендесам, уже приготовившимся отобедать, не повезло. Их самих "съели". Кто следующий в очереди?!

Оглянись, Миша! Восточный пригород, комендант, сэр, живёт в мире и в покое. Так, как хотел бы жить ты. Вокруг нет войны. Но ты чувствуешь жар пламени на своём теле? Кто-то уже разжёг тот огонь, что спалит твои роскошные перья, Миша, и подготовит тушку к последующей разделке.

— Кто ещё? — губами я старался не шевелить, говорил на выдохе тишайшим шепотом. Шальи, видимо, стереглась Апсары, не желала делиться с ней информацией. — Наверное, хитрая Марго, наивная Лариса, отважная Рейс Сильвия и тихоня Шальи, да?

Шальи я добавил просто так, для счёта. Ясная дело, она не может быть "крошкой". Она никто, как и Рейс Сильвия. Обе попали в мой ближний круг случайно.

— Трое последних здесь ни причём, Майки! — ещё один поцелуй. Лёгкое, мимолётное касание губами. — Участвует в деле только Марго, да и та с подачи твоей тёщи, Айнуры.

В этом я не сомневался и поэтому не расстроился. Уж очень вовремя появилась Марго в дедовом доме.

Уготованная мне роль была очевидна и раньше. Вот только выхода из ловушки до этого момента я не видел. Спасибо, Шальи, просветила. Всё оказалось просто: надо тебе, Миша, прекратить собирать "крошки" да сойти с дороги из жёлтого кирпича! На словах просто, сделать трудно!

Я поцеловал девушку в длинное ушко и тихо-тихо прошептал — так, чтобы движения моих губ нельзя было различить со стороны. Может, я в любви признаюсь, хм?

— Какова роль Апсары?

Шальи отвечать не спешила, задышала якобы возбуждённо да прикрыла глаза. Хм, очень правдоподобно, поверил. Через полминуты прижалась губами к моим и, изображая поцелуй, беззвучно произнесла.

— У Апсары своя игра. Как и у меня, Майки! — честно, другого я и не ожидал. Если Шальи взялась бы меня убеждать в ином, я всё равно бы не поверил. — Но для неё, как и для меня, очень важно, чтобы ты выжил и сошёл с утоптанной тропки. Не скрою, у нас разные мотивы, разные цели, но в главном наши интересы совпадали: ты должен выжить...

Ага, Мишка хороший, Мишку нельзя есть. Вот Шальи и Апсара подумали-погадали, да решили Мишу пока не кушать, а оставить при себе. Себе. А потом тихоня-полукровка подумала ещё немножко, подумала-подумала, да перерешила... м-да! Не строили бы вы себе иллюзий, милые дамы. Мишка Баринов и сам не промах. Съест кого угодно и не подавится!

— Решетов? Какова его роль?

— Не игрок, мелкая фигура в русской разведке. Контролёр. Тебе не друг, попутчик. Как все прочие офицеры и чиновники комендатуры Восточного пригорода. Не обольщайся его "дружеским" отношением!

Ну конечно же! Все в моём окружении либо те самые "крошки", либо стража, готовая в любой миг вернуть бедного Мишу на дорогу из жёлтого кирпича... если дурень с неё сойдёт намеренно или по собственной глупости.

Миленько! Не свернуть, не сбежать, не спрятаться. Догонят, найдут да вернут на верную тропку. Да ещё и направляющего пинка дадут!

Бедный-бедный кто? То ли Миша Баринов, то ли Майкл Барнс. Не факт, что обе эти маски — одна личность.

Я чуть отстранился и насторожил все свои чувства, всю свою подозрительность, чтобы задать два, наверное, самых важных, самых непростых вопроса.

— Кто ты, Шальи? Что ты хочешь?!..

Знаю, оба вопроса не оригинальны, но мне было важно знать, на кого я собирался опереться. Ведь только три существа из числа домашних — я не брал в расчёт андроидов, те предавать не умели — меня ни разу не обманули, не предали. Сифо, Нити и Шальи. Слуги были мне полностью понятны, была понятна и мера доверия к ним, а вот странная полукровка пале и тане подошла слишком близко ко мне и явно хотела большего. Таких, как она, просто не бывает.

— Твоя самая большая удача! — моментально ответила Шальи. В её словах я не почувствовал лжи или фальши, но и ответа не услышал. — Хочу следовать за тобой в горе и радости, быть рядом с полуночи до полночи!

Очень мило! Почти предложение, как говорится, руки и сердца. Немного наивное, но искреннее. Наверное, поэтому оно кольнуло моё зачерствевшее сердце, и я крепко обнял девчонку.

— Расскажи о себе, — шепнул я в её распахнувшиеся глаза. — Всё, что пожелаешь, что сможешь!

Первые слова из Шальи походили на капли дождя, а потом они полились тонкой струйкой, непрерывным потоком. Поначалу, когда девчонка рассказывала о детстве, это был лишь ручеёк. Позже, когда рассказ коснулся юности, ручей превратился в полноводную реку — не в Волгу, не в Енисей, но в Оруин точно.

Откровения длились три, а то и четыре часа. Я же сидел и слушал, обнимая дрожащую от трудных воспоминаний девушку. За эти часы я узнал об Арде, эльфах и порядках, царящих здесь, намного больше, чем за все те годы, что я провёл в Валиноре. Увы! Ответ на мой главный вопрос так и не прозвучал.

Да, чёрт возьми, мне было стыдно за то, что я делал, и ещё больше за то, что так и не сделал. Я слушал, запоминал, внимал, сопоставлял слова Шальи с теми знаниями, что получил от других, ждал ответа, пока пространный монолог Шальи не прервала Апсара словами:

"Саркофаг завершил исцеление".

7

— Нет, Майки, — сокрушённо покачала головой Марго, — я и понять-то ничего не успела. Почти ничего... Стояла на корме да вываживала тохо[i] — небольшого, центнера этак на полтора. Была настолько увлечена процессом, что даже не обратила внимания на проходящую невдалеке за кормой шхуну, как вдруг — бац! Удочка улетела в воду, меня бросило на палубу.

Марго запнулась, помолчала с полминуты, а потом торопливо продолжила.

— Лежала я, бездумно глядела в синее-синее небо над головой и не могла ни пошевелиться, ни на помощь позвать. Боль возникла позже, в первый момент я ничего не чувствовала, а только с удивлением смотрела на кровь вытекающую из-под ключицы. Смотрела и не верила, что это случилось со мной, что это я лежу на палубе, что из раны течёт именно моя кровь. Потом как обвал, навалилась чудовищная боль. В глазах всё померкло. Дальше — не помню, Майк. Извини, в тот миг мне ни до чего не было дела.

То, что поведала Марго, я несколькими часами раньше узнал из сбивчивого рассказа тёщи. В её изложении тоже всё начиналось с шикарной морской прогулки, а потом её завершили звуки бац-бац-бац — удары тяжёлых пуль по надстройкам катера. Контрабандисты не стреляли по экипажу, их целью были антенны связи, радар, двигатель.

По её версии Марго зацепило исключительно случайно. Стреляли не по девушке, по надстройкам катера. Я бы поверил тёще, если бы не пуля, попавшая в супругу. Вернее, её отсутствие. Марго убивали из снайперского болтера и не металлом, а льдом. Сосулькой. Охлаждённой водой с добавкой специфических эльфийских ядов.

Когда моя тёща добралась до дочери, Маргарет уже была без сознания и ни на что не реагировала. Айнура воспользовалась лечебным артефактом, чтобы стабилизировать состояние дочки, перенесла её в каюту. Рана выглядела до крайности опасной, почти смертельной, но зять, как помнила Айнура, привязал супругу к чертогу Ному, и потому она не особо волновалась. Важно, чтобы в момент смерти голокрон дочки оказался поблизости, а дальше — милость Менфе и — здрасте вам! — возрождение.

Обычное, в общем-то, дело. Для длинноухих.

От того, чтобы радикально облегчить страдания дочери, тёщу удержали сомнения. Леди Вест не была уверена, что тот чертог Ному, который её зять выделил для дочери, будет доступен здесь, посреди океана. Немного поразмыслив, Айнура решила не рисковать. Это спасло и Марго, и тёщу. Убей она тогда свою дочь из милости, при встрече прибил бы гадину без малейших раздумий!

 Ну, или она — меня. Как получилось бы.

С чего вдруг контрабандисты начали стрелять? Зачем сэр Джеффри кинулся в погоню за шхуной вместо того, что сразу вернуться в порт Ини Талас за помощью, Айнура объяснять не стала. Возможно, не знала. Или предпочла умолчать. Не важно, позднее сам расспрошу адмирала. Так или иначе, катер догнал шхуну — правда, уже на другой стороне — успешно потопил, но сам попал на прицел местным патрульным. В итоге Марго и её родители выжили только благодаря вмешательству "Оруин".

Супруга завершила, наконец, свой монолог и робко заглянула мне в лицо. Я же смотрел в её невероятные розовые глаза и просто молчал. Слова, как тут не смотри, были излишни.

Облажалась, милая.

Сначала Лариса, потом мои тане всем скопом, а теперь ещё и Марго. И что теперь она скажет, как станет оправдываться?! Мол, я больше не буду, извини, а?!

Прощу — как не простить. Но запомню и отметку поставлю. Взрослая баба, а ответственности — ноль.

— О Великий Малори, Майкл! Что могло пойти не так?! — Марго протянула ко мне руки, нежно коснулась плеч, обняла. — Это же мои родители!! Они пригласили меня на шикарную морскую рыбалку, до замужества я не раз и не два бывала на точно таких охотах на тохо.

Вот именно, милая. До замужества.

Я тоже хорош, не додумал. Сколько времени прошло с нашей свадьбы? Чуть больше месяца. Девчонки, Лариса и Марго, ещё не привыкли к новой социальной роли и продолжали жить по-прежнему, как жили до замужества. Мне бы махнуть на все предложения Стюарта рукой и по максимуму уделить своё время жёнам, — по крайней мере, до полной нашей взаимной адаптации к семейной жизни, — но я, факеншит, сглупил.

Побежал за вкусными "крошками" и попал на дорогу из жёлтого кирпича.

Чего уж тут удивляться? Жёны развлекались без меня, как умели, как могли. Лариса, по характеру одиночка, целыми днями пропадала в офисе "Нидис индастри", а Марго, чуть что, бежала к маме и немного к папе. Обе понемногу начали отдаляться от меня, даже не успев по-настоящему сблизиться. Откуда тут возьмётся ответственность перед семьёй, перед Домом Барнс?! Отсюда все их "залёты" — у Ларисы в её бывшем доме, в "Нидис индастри", у Марго — в доме родительском.

А я... что я? Мишка, как всегда, оказался дураком.

Это не девчонки облажались, это я ступил! А теперь допущенное мною безобразие надо срочно исправлять. Сто раз права Шальи! Держись, Мишка, подальше от дороги из жёлтого кирпича, на которую тебя упорно толкают Стюарт, адмирал Вест, эльфийские князья и даже милейший Барти Симмонс... держись — и будет тебе счастье.

— Не страшно, любимая! — я прижал супругу к сердцу и поцеловал. — Ты уцелела, и это главное. Со всем прочим мы разберёмся вместе, как и положено в любой нормальной семье.

Отныне всё будет иначе. И ничего, что моя семья необычна. Необычное вполне может стать нормой.

Марго всхлипнула и уткнулась лицом мне в грудь.

— Отдельное спасибо, Майки, — ещё один всхлип, — что не позволил маме отправить меня в чертог Ному!

Интересное дело, чёрт возьми!

— Что с ним не так, милая?

— Всё так, Майки, всё так. Правда, после чертога Ному воскресла бы не я, а какая-то другая Рита, — супруга опять горько всхлипнула. — И та, другая, могла бы не вспомнить о том, что вышла замуж, не знать того, что успела узнать я, снова попасть под удушливую заботу родителей и...

Тут Марго запнулась, будто кто-то перекрыл ей воздух.

Я выждал минутку-другую, но ничего, кроме очередных рыданий, не услышал.

— ...И что ещё? — попытался заглянуть супруге в глаза, но Маргарет снова спрятала заплаканное лицо на моей груди и отрицательно помотала головой.

Сидели, молчали. Маргарет горько плакала, рубашка на мне мокла, а я всё так же бережно обнимал жену. Что она мне не досказала, что умолчала? Увы! Сейчас явно не тот момент, чтобы выведывать её секреты.

Захочет — расскажет. Потом.

Когда Марго немного успокоилась, чтобы отвлечь её от личных переживаний, я рассказал о Шальи и спросил, с чем связана показная жестокость длинноухих в отношении смесков, полукровок пале и тане. Марго поведала поразившую меня часть истории, так сказать, с иной стороны.

Удивительно, но эльфы до ужаса боялись своих смесков. У пале бытовало поверье, что в начале времён молодые фалари создали ради забавы единый народ длинноухих. Для своего отдыха и развлечения. Они воплощались в свои творения, чтобы отвлечься и поиграть. Сами эльфы были от этого в ужасе, но мнением игрушек никто из их создателей не интересовался. Их забавы продолжалось долго, очень долго. Тысячу лет, может дольше, пока в дело не вмешались старшие фалари. Они разделили некогда единый народ на пале и тане, чем лишили молодёжь популярной "игровой площадки".