Я Остаюсь

— Смотри сам. Как мне говорил мой брат по вере Михаил, "человек предполагает, а бог располагает". Я искренне рад буду видеть тебя.

— Когда вы отправляетесь?

— Я сначала планировал завтра рано утром, но твой товарищ Джонни попросил задержаться, у вас кажется завтра с ним дела?

— Да... планировали. Он собирается с вами?

— Да, а вот и он, как раз тебе сам сейчас скажет, — Джек показал рукой на появившегося корейца.

— Да, Алекс, мы посовещались и решили отправиться в Сакраменто. Я думаю, так будет лучше для нас. И я все еще надеюсь тебя уговорить поехать с нами. Получается, мы все очень обязаны тебе, и я сей-час очень неловко себя чувствую...

— Джонни, чувак... быстро прекращай разводить сопли, ничем вы не обязаны, а то я начинаю поду-мывать, что если бы мне драл задницу супер, то ты бы прошел мимо и еще бы ему посоветовал, как это сделать быстрее и качественней. На моем месте вы поступите точно так же, не дай бог, конечно... давай лучше подумаем, что скажем девочкам по поводу завтрашней прогулки, — я постарался как можно быстрее сменить тему разговора. Не то, чтобы он был мне неприятен, но как-то уже я сжился с Джонни, привык к нему и чувствовал себя сейчас немножко тоскливо.

— Парни, а вы не хотите мне рассказать, что вы задумали, возможно, как-нибудь помогу или подска-жу, — предложил Уоллес.

— Сейчас в Резеде в здании местной радиостанции находится знакомый мне с детства человек, он... точнее она в одиночестве и никого вокруг, кроме мертвецов, нет. Припасов осталось на пару дней и она в отчаянии, понимает, что ее никто не спасет и уже совсем собралась покончить с собой. Я ее слышу по ра-дио, она продолжает вести передачи, но позвонить ей или как-то сообщить о себе не могу. Мне очень тя-жело и если я хотя бы не попытаюсь ей помочь, то сойду с ума. Вот такие дела. И мы завтра собрались по-пробовать, — я не стал все скрывать и коротко пояснил ситуацию.

— И не хотите, чтобы ваши женщины знали об этом. Так? — поинтересовался Джек с очень серьезным лицом.

Я молча кивнул.

— Где она сейчас находится, я тот район неплохо знаю.

— Пересечение Шерман-авеню и Корвин-стрит. Здание радиостанции "Союз".

— Знаю, белое старое трехэтажное здание, по углам башенки. Это рядом со станцией метро "Шерман Парк". Парни, там сейчас ад. Резеду накрыло одну из первых и ее практически не защищали, там погибли почти все, — Джек задумался, потер виски и продолжил. — Ты задумал благое дело, Алекс, тебе воздастся за это, но если ты откажешься от своих намерений, то вины и греха на тебе не будет, сами помыслы уже оправдывают тебя. Твоя жертва будет напрасной...

— Как бы то ни было, я сделаю это...

— Не спеши... я с тобой не поеду, на мне судьбы братьев и сестер моих. Хотя поверь, я хочу это сде-лать. Но все-таки попробую помочь, скажите парни, кто-нибудь из вас с вертолетом управляться может?

— Нет, — ответил я.

Джонни тоже помотал головой.

— Плохо... — Джек помрачнел и задумался, потом повернулся и позвал Питера. Парень уже отложил банджо и с аппетитом уписывал сосиски. — Питер, иди сюда, мальчик мой.

— Да, дядя Джек, — парнишка моментально нарисовался перед нами.

— Скажи, пожалуйста, ты же, кажется, водишь вертолет?

— А то! Лицензию недавно получил. Даже ношу с собой. — Питер гордо продемонстрировал пласти-ковую карточку. — А что, есть вертолет?

— А ты действительно летать умеешь, — подозрительно поинтересовался Джек, очевидно имея закон-ные основания сомневаться.

— Да, конечно, у меня же сам Билл Сикорски инструктором был... это с правами на машину у меня не очень получилось, а к вертолету, Билл говорил, у меня талант. Правда, не вру, лицензия вот же...

— Все, все... верю, скажи, где поблизости можно раздобыть исправный вертолет?

Питер задумался, поскреб рукой голову под повязкой и заявил:

— Вот прям здесь не знаю, а дома, в Инглвуде, сто пудов наш клубный "Raven" стоит, как раз, когда гнев божий начался, ему Билл с Джозефом профилактику делали и я помогал, тогда собака и покусала их, пришлось мне убегать. Потом вы же знаете, что началось, так что он по любому там. Ну, на крайний слу-чай, второй в ангаре стоит, кажется, тоже в рабочем состоянии, на нем только движок поменяли. Там же и AWGAS в хранилище есть. Ну, бензин, то есть. Наш город вы знаете... — Питер сильно помрачнел. — Прак-тически полностью сожрали... так что все на месте, никто не улетел...

— Питер, мальчик, не горюй, родных твоих господь уже принял в лона свои, — Джек прижал к себе парня. — Лучше скажи, если тебя доставят на аэродром, ты сможешь, отвезти джентльменов в Резеду и об-ратно, а потом на вертолете долететь в Сакраменто к братьям нашим.

— Да запросто. У него запас хода около трехсот миль, только надо будет топливо машинами везти, а я буду лететь, если надо, присяду и дозаправлюсь, может и не понадобится даже — это в Сакраменто-то, а в Резеду я и на одной заправке сгоняю, легко, еще и больше половины бака останется, — Питер от энтузиазма даже подпрыгнул, а потом опять яростно стал скрести голову под повязкой. — Когда двинем?

— Ты иди, перекуси, мы пока не решили, а потом позовем, — когда Питер отошел, Джек повернулся к нам с Джонни. — Слушай меня, Алекс. Вертолет после вашего дела улетит с нами. Это не обсуждается. Ты обязуешься оберегать мальчишку, как своего ребенка. Я решил тебе помочь, скрепя сердце и только пото-му, что ты спас наши жизни и господь мне велит помочь тебе. Делайте свое дело, мы подождем с отправ-кой. Тебе все понятно?

— Да. Я обязуюсь, — коротко ответил я.

— И я тоже, — добавил Джонни.

— Вот и хорошо. Давайте карту. Я покажу, как безопаснее всего доехать к аэродрому.

Вот так просто образовался план, как спасти Анжелику и одновременно спасти меня от сумасше-ствия. Я был очень благодарен Джеку, вертолет, по моему мнению, здорово упрощал ситуацию, если, ко-нечно, еще не завелись летающие мертвецы. А в самой Резеде уж как-то справимся, хотя бы попытаемся, сильно я не обольщался, мне было главное, что я хотя бы попытался. Теперь осталась только как-то объяс-ниться с Эсси...

— Ты совсем забыл про свою жену, Алехандро Гарсия, — ко мне на колени плюхнулась раскрасневша-яся Эсмеральда, только закончившая отплясывать с Хатори и остальными девочками. — На тебе пива, ты уже полчаса пустую бутылку в руках держишь.

— Я про тебя никогда не забуду, — серьезно сказал я. — Просто думаю. Это же моя обязанность — забо-титься о нашей семье.

— Конечно, твоя. А моя обязанность заботиться о тебе. И я все вижу. Давай рассказывай, что уже за-думал.

— Тебе, вместе с Хатори, завтра придется побыть здесь без меня и присмотреть за остальными. До ве-чера. Мы с Джонни смотаемся в Инглвуд за вертолетом.

— За вертолетом? — Эсси наморщила лобик. — А зачем нам вертолет?

— Ну как тебе сказать...

— Так и скажи, что собрался лететь за своей школьной любовью... mierda... я так и знала, что ты не успокоишься, я с тобой, без разговоров.

— Ты останешься, дорогая. Не беспокойся. Все будет нормально. Ты в вертолет просто не поместишься...

— Не будет нормально, не будет, ты же с ней будешь наедине. Так и знала, что ты такой, как все...

— Эсси, я тебе давал основания так про меня думать? Успокойся, женщина, и заруби себе на носу, я тебя люблю и никогда тебе не изменю.

— Правда? — всхлипнула Эсси, она уже совсем собралась пустить слезу. — Тогда не лети никуда.

— Ты хочешь, хочешь чтобы я с ума сошел? Я должен это сделать, а то свихнусь. Я обещаю тебе, что не буду совать голову в пекло. Все же очень просто. Прилетели, забрали и улетели, или прилетели, убеди-лись, что ничего сделать не можем и улетели. Правда. На вертолете это совсем просто.

— Ну, ладно... только это точно в последний раз, ты меня понял? — Эсси двинула меня кулачком по груди. — Я знаю, ты меня обманываешь, Алехандро, но я тебя точно больше никуда не пущу. Иди, зани-майся, чем ты собрался, но сегодня ночью будешь делать все, что я тебе прикажу. Ты понял?

— Понял, mi Amor... идем, поговорим с дедушкой, как раз время подходит, а потом я немножко зай-мусь делом, а после этого...

— После этого ты мой...

Разговор с дедом ничего по ситуации не прояснил. Все, как всегда, уверенный, властный и сильно уставший. Все хорошо, подготовка к эвакуации идет, с проблемами удается справляться, в крупных горо-дах в Колумбии так же как и в Штатах, живых практически не осталось, но дед укрепился в загородном имении и удерживает не только его, но и небольшой городок.

Государства и централизованного управления нет, но это, в принципе, и до апокалипсиса почти так было. Правят оставшимися группами людей все те же, кто и правил, только уже легально, и в некоторых местах все-таки порядок наводят согласно своим убеждениям, но от зомбаков народ все же защищают. Ну и, конечно, грызня между ними идет нешуточная, несмотря на всеобщий песец... так всегда было и будет, люди... человеки, одним словом, когда это им окружающая действительность мешала кровушку проли-вать?

Все-таки разговор меня немного успокоил, не думаю, что дед тащил бы нас с Эсси в пекло, значит, как-то справляется... ладно, пока не самая насущная проблема. Я забрал Питера с Паком и мы сосредото-чились на планировании завтрашнего маршрута.

Оказалось, добираться нам завтра предстояло не в Инглвуд, вертолет стоял на муниципальном аэро-дроме Хоторна.

— Это практически рядом, вот смотрите, — Питер, продолжая одной рукой почесывать голову под по-вязкой, второй тыкал в дорожный атлас. — Вот, по Западной Эль Сегандо, никуда не сворачивая, прямо до аэропорта. Дорога двухполосная, широкая, с пробками проблем не должно быть.

— А что за аэропорт? Большой? — поинтересовался Джонни.

— "Джек Нортроп Филд", одна полоса, ну и рулежки, конечно, не сильно большой. Я его как свои пять пальцев знаю. Нам надо в западную его часть, там стоянки вертолетов.

— Прекрати башку чесать, скальп себе снимешь.

— Я не виноват... чешется, зараза, — Питер принялся решительно срывать бинт с головы. — Не болит, а чешется.

— Стой... — я попытался его остановить, но было уже поздно. Перед глазами явилась голова парня, с обритой левой половиной, торчащими огненно рыжими патлами на второй половине и... и кривым крас-ным шрамом, именно шрамом, а не раной.

— Эээ... братец, да у тебя все зажило, — озадаченно протянул Пак.

— Ну да, — Питер сдернул пластырь уже с уха и продемонстрировал уцелевшую часть, тоже с заруб-цевавшимися багровыми к краями.

— Джонни, ты что-нибудь понимаешь? — поинтересовался я у корейца.

— Да нет, — Пак в свою очередь тоже почесал голову. — Ураганный метаболизм у парня, хотя у меня тоже все очень быстро зажило, но я не обратил на это внимание. Так это и хорошо.

— Ну да, наверное... ладно, не отвлекаемся, парень, теперь яви мне, как ты собираешься лететь вот сю-да...

Обсуждали недолго, собственно, дорогу в аэропорт и порядок действия.

Машину оставляем в аэропорту в ангаре, пересаживаемся в вертолет. Затем летим в Резеду, Питер вы-саживает нас с воздуха прямо на крышу радиостанции, сам уходит к медицинскому центру Эйзенберга, там на крыше главного корпуса есть вертолетная площадка, которую мы предварительно очищаем от зомба-ков, если потребуется. Добираемся до Анжелики, выводим ее на крышу и сообщаем Питеру. Он нас эвакуирует. Вот примерно так. Больше ничего, к сожалению, не спланируешь... ни хрена больше не известно просто.

— Парень, что у тебя с оружием?

— Все в порядке, Алекс ... — Питер с гордостью продемонстрировал громадный револьвер "Ругер" под патрон сорок четыре магнум, в потом сбегал и принес румынский "Калаш", к моему удивлению полноценный автоматический, с уродливой деревянной рукояткой под цевьем. Ну, это на мой взгляд — уродливой, кому может и нравится.

— Ну, ниче... — с великим сомнением выразился Пак.

— Ладно, патронами загрузишься по максимуму, если нет, я дам. Все, для тебя отбой.

— А пиво...

— Одна банка и спать. В шесть утра я тебя вижу перед своими глазами трезвым и экипированным. Все, свободен, — я, чуть не давясь от смеха, очень комичным был вид у парня с половиной шевелюры на голове, отправил его отдыхать.

— Ну что, Джонни. Нас ждут великие дела, как говорится. Ты полностью экипирован, так что тоже давай потихоньку сворачиваться...

27 марта, вторник, раннее утро. Лос-Анджелес.

Проснулись мы одновременно в половину пятого, несмотря на то, что угомонились вчера далеко за полночь, полностью позабыв про стеснение. Хатори тоже. Она почти открыто за нами наблюдала и... лад-но опустим этот момент.

Я побрел в душ. А девочки принялись готовить мне завтрак. Потом я сидел с кружкой чая и сэндви-чем с салями в руке и отдавал последние указания.

— Отсутствовать я буду до вечера. Вы полностью принимаете командование. Никто за ограду ни но-гой. Баптисты... тьфу... верующие, короче, пускай занимаются своими делами. Вы же большинство време-ни находитесь в ангаре. Найдите занятие себе и девочкам. Связь с вами я буду держать по спутниковому, через каждые два часа. Это предварительно, задержусь на десяток минут, ничего страшного... хотя нет, давайте, я буду докладывать вам поэтапно. То есть, — доехали, взлетели, сели... вот в этом ракурсе. Запомните строго-настрого, наши гости доступа к нашим припасам не имеют. Есть запасы продуктов на день, вот ими и оперируйте. Все понятно?

— Есть, сэр.

— Сильно не командуй, сами знаем.

Надеюсь, кто из девочек что сказал, пояснять не надо? Эсмеральда всегда в своем репертуаре. За что и люблю ее. Так... пора снаряжаться.

Тактические брюки, множество карманов, удобные, встроены даже жгуты для перетягивания конеч-ностей в случае кровотечения. Некоторые места усилены кордурой. Мелочи по карманам.

На ноги, конечно, ботинки от 5.11+. Легкие, практически невесомые, из специального дышащего материала и еще хитрой конструкции, оберегающей голеностоп от вывихов и растяжений.

Поверх футболки легкую штормовку той же фирмы, опять же удобно и куча карманов. Да и матери-ал производитель заявляет сверхпрочный... но очень надеюсь, что все-таки жевать меня никто не будет, а от пули у меня есть бронежилет. Я пристегнул к нему дополнительные плечевые баллистические фрагменты и воротник. Магазины уже были распределены. Пять двойных для G36, это все-таки триста патронов и парочка магазинов для пистолета. Остальные магазины к пистолету и сам USP в кобуре на набедренную платформу. Пару осколочных и светошумовую гранату на внешнюю подвеску, еще три штуки в штурмовой ранец. Туда же пару магазинов для винтовки, паек, флягу, аптечку, и пачку картечи для Винчестера 1901, той самой терминаторской слонобойки, — раритет я вчера, скрепя сердце, превратил в обрез, безжалостно спилив приклад. Ну, собственно его тоже в ранец. Что осталось?

Наколенники, налокотники, тактические закрытые перчатки, легкий шлем пока в руки, еще несколь-ко мелочей. Попрыгал, покрутился — удобно, но тяжеловато и не совсем габаритно... ну и хрен с ним, меньше брать инстинкт наотрез запрещает. Утащу, — главное чтобы вертолет поднялся, а остальное все мелочи. Японский городовой... забыл. Взял с собой гранатомет AG-36 и бандольеро на десять гранат, при-ладить все это к себе не получилось, гранатомет уже в рюкзак не лез и я быстренько разобрал его и при-крепил к винтовке как подствольник, благо это оказалось совсем нетрудно.