"Афонсу Дальбокерке настолько желал, чтобы Гоа вернулся к тому состоянию торговли, которым он всегда наслаждался, когда находился под властью Сабайо, что, как только строительство крепости было близко к завершению, он отправил нескольких капитанов вдоль побережья с приказом заставить все корабли, которые им встретятся, заходить в порт Гоа, и он сделал это по двум причинам. Во-первых, чтобы принести пользу гавани и вернуть городу прежнюю численность населения; и чтобы караваны из Нарсинги [Виджаянагара] и королевства Декан со своими товарами могли приходить в Гоа в поисках лошадей... Другая причина заключалась в том, чтобы тем самым лишить коммерческого значения гавань Батикалы"67.
Прежде всего, нужно было организовать португальскую общину и убедить ее стать более стабильной. Поэтому Албукерки начал создавать первые гражданские институты в Гоа, устанавливая "правила для жителей города в отношении назначения судей, муниципальных чиновников и инспекторов мер и весов". Он отчеканил первые португальские монеты и предоставил возможность солдатам и морякам селиться и формировать постоянное португальское население, от которого Эстадо да Индия могло бы зависеть в будущем в плане рабочей силы, поощряя браки португальцев с индийскими женщинами — политика, призванная также объединить христианскую и индуистскую общины против общего мусульманского врага 68.
События в Восточной Африке
В то время как планы Албукерки в Индии и на Востоке казались успешно развивающимися, Восточная Африка, обещавшая так много, принесла разочарование. Хотя значение острова Мозамбик начало расти, поскольку индийские флоты регулярно останавливались там на пути в Португалию и обратно, торговля в Софале и Килве пришла в упадок, и Албукерки рассматривал целесообразность полного отказа от восточноафриканских факторий. Хотя королевские фактории едва окупали свои затраты, капитаны Софалы были убеждены, что их капитанские должности могут принести прибыль. Их знания о побережье неуклонно росли, поскольку небольшие лодки посещали устья рек и прибрежные деревни в поисках продовольствия для гарнизонов. В 1511 г. в Ангоче была отправлена вооруженная экспедиция, чтобы напасть на тамошнюю мусульманскую торговую общину. Стоявшие в гавани корабли были сожжены, а город подожжен. Тем временем португальцы решили, что их попытка монополизировать торговлю золотом должна быть основана на лучшем понимании политики внутренних африканских государств. Поэтому в 1511 г. дегредаду Антониу Фернандес был отправлен в путешествие по внутренним регионам, чтобы сообщить о коммерческих условиях. Фернандес совершил второе путешествие в 1513 г. и его отчеты представляют собой первые записи о европейских исследованиях внутренней части Центральной Африки.
Он описал португальцам, как действовала система золотых ярмарок и какими товарами там торговали, и впервые раскрыл важность речных портов Замбези. Стало ясно, что африканские золотодобытчики привозили свой золотой песок на внутренние ярмарки, а не прямо на побережье, и что, если португальцы хотят получить долю в этой торговле, им придется самим ездить на ярмарки, а не сидеть взаперти в своих береговых фортах 69.
В результате отчетов Фернандеса было решено сохранить факторию в Софале и должность капитана, но оставить Килву. В 1513 г., после всего восьми лет существования, португальцы вывезли свои орудия из небольшого форта Килва и спустили свой флаг. Этот некогда знаменитый город практически опустел, а его купеческое община рассеялась.
Стратегия Красного моря
В 1513 г. Албукерки был готов обратить свое внимание на Красное море. Ранее он участвовал в неудавшейся попытке оккупировать Сокотру и использовать ее в качестве базы для блокады Красного моря. Однако, проведя несколько месяцев на этом бесплодном и изнуренном жарой острове, португальцы покинули свой форт. Стратегия Албукерки теперь заключалась в том, чтобы захватить и контролировать важные торговые центры, а не оставлять бесполезные гарнизоны на изолированных и малопосещаемых островах. В Адене была хорошая гавань и процветающая торговая община. Он также был стратегически удачно расположен, чтобы контролировать вход в Красное море. Обосновавшись в Адене, Албукерки планировал доминировать на Красном море и нанести военный удар по Египту. Чтобы добиться этого, он искал союза с эфиопами. В 1506 г. два эмиссара были отправлены в Эфиопию, а в 1512 г. эфиопская царица Элени послала армянина по имени Матфей к Албукерки, чтобы предложить союз. Албукерки, очевидно, заподозрили Матфея в шпионаже, и его отправили в Лиссабон, но были установлены своего рода дипломатические связи 70.
В 1513 г. Албукерки отплыл в Красное море. Армия была высажена у стен Адена, и штурм начался после бомбардировки с кораблей. Однако Аден был слишком силен, и португальцы были отброшены — официальная версия, которую повторил сын-биограф Албукерки, заключалась в том, что атаку пришлось прекратить, когда все штурмовые лестницы сломались 71. Отведя свою армию, Албукерки отправился в плавание по Красному морю, полностью разрушив порт Камаран, по возвращении снова обстрелял Аден и вернулся в Индию, мало чего добившись. Неспособность взять Аден существенно подорвала стратегию Албукерки. Без операционной базы в устье Красного моря португальцы не смогли бы предотвратить доставку специй в Египет и Средиземноморье традиционным маршрутом. По способности Короны обеспечить соблюдение торговой монополии в Индийском океане был нанесен роковой удар.
Вместо этого Албукерки снова обратил свое внимание на Ормуз и в 1515 г. добился сдачи города. Как и Малакка, Ормуз с соседними островами не только занимал выгодное стратегическое положение, но и был процветающим центром международной торговли. Форт, построенный португальцами в Ормузе, сделал их значительной силой в политике Персидского залива. Все суда, направлявшиеся в порты Персидского залива и города Месопотамии, останавливались на острове, и обеспечение владения им не только позволило португальцам блокировать Персидский залив, но и дало Короне новый и важный источник дохода. В Ормузе португальцы не свергли правителя, а сохранили его на троне в качестве короля-марионетки, который будет платить дань королю Португалии (политика, которую они пытались проводить в Софале и Килве).
Вскоре после взятия Ормуза Албукерки умер. В результате военных достижений своего губернатора дон Мануэл теперь управлял тремя наиболее важными торговыми центрами Индийского океана, а его политическое влияние широко распространялось на порты Хадрамаута, Малабара и Восточной Африки. Завоевания Албукерки, какими бы впечатляющими они ни были, возложили на Португалию в первый и, возможно, единственный раз в ее истории как нации политическую и военную ответственность великой державы. Оказалось, что это обязательство намного превышает возможности Португалии по его поддержанию.
Военное влияние Португалии на Востоке
Всегда задаются два отдельных, но взаимосвязанных вопроса о влиянии, которое Португалия оказала в Индийском океане в период между прибытием Васко да Гамы и смертью Албукерки. Во-первых, как удалось Португалии, такой бедной, маленькой, слабой и далекой, захватить такие великие города, как Ормуз, Гоа и Малакка, и обложить данью западную часть Индийского океана, успешно бросив вызов могущественным государствам Азии и Ближнего Востока? Второй вопрос, задаваемый в качестве частичного ответа на первый, заключается в том, действительно ли влияние Португалии на Азию было столь велико, как можно было бы предположить, читая хронистов. Второй из этих вопросов будет рассмотрен в последней главе этой книги, но рассмотрение первого должно стать эпилогом к любому рассказу об эпохе да Гамы, Алмейды и Албукерки.
Большинство историков сходятся во мнении, что португальцы прибыли в Индийский океан в исключительно благоприятный для себя момент. Великие сухопутные державы Востока — Делийский султанат, индуистский Виджаянагар, Персия, императорский Китай и Османская империя — все были поглощены политической борьбой в глубине своих континентальных земель. Войны на Ближнем Востоке и в восточном Средиземноморье закрыли сухопутные маршруты доставки пряностей в конце XV в. Морской торговлей в Индийском океане занимались портовые города-государства, которые были в значительной степени независимы от материковых держав, получавших небольшую часть их доходов от морской торговли. Действительно, императорский Китай вообще закрыл свои порты для внешней торговли. Поэтому утверждалось, что великие азиатские державы просто игнорировали прибытие португальцев до тех пор, пока последние не утвердились слишком прочно, чтобы их можно было легко вытеснить.
Второе объяснение, выдвинутое, в частности, Г. В. Скаммелом, заключается в том, что португальцы с самого начала смогли использовать местное соперничество и стали во многом полагаться на сотрудничество туземных союзников. Соперничество Малинди с Момбасой в Восточной Африке или Кочина с Каликутом на Малабарском побережье — два очевидных примера. Почти с самого начала португальцы начали набирать местных солдат и моряков, чтобы восполнить нехватку рабочей силы. Согласно этому аргументу, португальские победы были одержаны с помощью коллаборационистов и с использованием тактики "разделяй и властвуй", а не благодаря превосходству в военной или военно-морской силе. Это был аргумент, выдвинутый в противовес утверждениям Карло Чиполлы о том, что именно вооруженные военные корабли с их тяжелой артиллерией дали Португалии подавляющее военное преимущество 72.
Роль пороха в истории европейской зарубежной экспансии нелегко переоценить, и она остается важной линией аргументации, особенно для тех, кто считает, что глобальный капитализм одержал победу не благодаря логике рынка, а слишком часто благодаря логике оружия. Сами португальские командиры придавали большое значение огнестрельному оружию и были полны решимости обеспечить себя надлежащим образом пушками и опытными артиллеристами — Албукерки даже рекомендовал дону Мануэлу, чтобы половина артиллеристов в крепостях на Востоке была немцами, которые имели репутацию лучших артиллеристов своего времени, и дал разрешение на строительство немецкой часовни в Гоа 73. Марокко было школой и испытательным полигоном для особенно успешного вида ведения войны. Нападения португальцев на марокканские порты в XV и XVI вв. были десантными операциями. Перебрасывая свои силы по морю, португальцы обнаружили, что могут добиться внезапности и быстро сосредоточить свои силы в одной конкретной точке. Доступ с моря также позволял легко снабжать и усиливать их гарнизоны 74. Более того, как указывал Чиполла, корабли могли нести тяжелые орудия, которые можно было легко и быстро вывести на позицию.
Современные описания военных действий да Гамы и Албукерки показывают, насколько гибкой стала эта десантная стратегия. Португальский флот всегда состоял из различных судов: от больших нау до каравелл и небольших гребных фуст и галер. Большие корабли были вооружены тяжелыми пушками (Bombarda Grossa могла иметь длину 20 футов и стрелять снарядом весом 90 фунтов), расположенными по бортам, и множеством более мелких орудий, некоторые из которых могли устанавливаться на баркасах. Даже каравеллы могли нести полдюжины артиллерийских орудий. Помимо того, что нау были плавучими орудийными батареями, они также перевозили боеприпасы, продовольствие и большое количество солдат. Их можно было развернуть вдоль берега для бомбардировки городов или береговых укреплений, а также они могли быстро перебрасывать войска из одной точки в другую, когда требовалось произвести высадку. Их можно было использовать для потопления вражеских кораблей и для перевозки тяжелой осадной техники близко к оборонительным сооружениям, которые должны были подвергнуться нападению. Даже длинные лодки, используемые португальцами для высадки своих людей или ведения переговоров в узких устьях рек, часто несли небольшие орудия на носу, которые эффективно рассеивали противника перед высадкой.
После захвата оборона городов зависела от установки тяжелых орудий на бастионах, предназначенных для этой цели, а также от строительства гаваней, чтобы осажденные гарнизоны могли получать подкрепления по морю. Взять великие португальские крепости оказалось чрезвычайно трудно. За единственным существенным исключением Санта-Круса, который был захвачен марокканцами в 1542 г., ни одна крупная португальская крепость никогда не была захвачена штурмом до тех пор, пока Ормуз не был взят в 1622 г., да и то, что немаловажно, в результате десантной атаки 75.
Морская мощь позволяла португальцам максимально эффективно использовать свою людские силы и ресурсы, в то время как использование артиллерии часто могло восполнить любую нехватку живой силы. С другой стороны, португальцы обнаружили, что, когда их заманивали далеко от кораблей и крепостей, они становились очень уязвимы. Поражения португальских армий в Эфиопии в 1540-х гг., в Восточной Африке в 1570-х гг. и на Шри-Ланке в 1590-х и 1630-х гг. произошли, когда португальцы пытались противостоять численно превосходящим армиям в открытом поле, вдали от моря.
Конго и Бразилия
В Атлантике португальцы никогда не пытались создать новое государство (estado). Вместо этого наследие XV в. проявилось в создании неформальной империи, в которой контроль Короны был ограничен факториями в Эльмине и столице королевства Конго, в то время как в других местах португальское присутствие зависело от деятельности афро-португальцев, базирующихся на островах Кабо-Верде и Гвинее.
К началу XVI в. афро-португальцы с островов Сантьягу и Фогу, входивших в группу Кабо-Верде, вели торговлю на всех реках между Сенегалом и Сьерре-Леоне. Они торговали орехами кола, красителями, перцем Малагетта и рабами, а также развили собственную хлопчатобумажную и судостроительную промышленность. Афро-португальцы (обычно называемые lan"ados) были типичными представителями второй фазы португальской диаспоры, которая к этому времени распространялась по всему миру, поскольку они эмигрировали с островов, населенных эмигрантами из самой Португалии на первом этапе существования диаспоры. Lan"ados основали обнесенные частоколами торговые поселения на приливных участках рек, некоторые из них, такие как Кашеу и Порту-да-Крус, превратились в крупные города и привлекли большое количество родственников, клиентов и рабов их первоначальных основателей. Их караваны уходили далеко вглубь страны, а их торговые сети раскинулись вдоль побережья, где они владели единственными морскими судами любого размера. Из-за потенциальной ценности работорговли португальская Корона тщетно пыталась сохранить хоть какой-то контроль над деятельностью этих людей — даже доходя до того, что выносила смертный приговор торговцам, действующим нелегально 76. Однако неформальные торговые общины, сохраняя связи с островами и защищая свою "португальскую" идентичность, оставались полностью вне зоны действия эффективной власти Короны 77. Португальская экспансия приобрела свою собственную динамику, и неформальная империя в Атлантике больше не могла контролироваться Короной, которая привела ее в движение.
