9.2. Шестой Знак. Книга 2 (общий)

И все это — в почти оглушительной тишине. Которая при всей своей напряженности едва ли не разрывалась от возникшей в людских разумах эмоциональной бури.

Я по примеру царственного спутника сделала морду кирпичом и постаралась максимально отстраниться от бурлящих вокруг эмоций. Однако чужое любопытство и болезненный интерес присутствующих пробивался сквозь любые щиты. Многочисленные взгляды сверлили мне спину, настойчиво шарили по лицу, рукам, плотному плащу, укутывающему меня до самых пяток... я шла и прямо-таки чувствовала молчаливые вопросы окружающие: КТО ОНА?! ОТКУДА?! ЧТО ЗНАЧИТ ДЛЯ ПОВЕЛИТЕЛЯ?! Которые, судя по всему, для большинства присутствующих были настолько острыми и животрепещущими, мне вдруг остро захотелось поскорее укрыться от них за стенами ложи.

Впрочем, я сама виновата — надо было раньше сообразить, что, появившись вместе с Повелителем, я вызову массу толков и пересуд. Ввиду того, что невесту он себе так и не выбрал, да еще столь долго отказывался решать этот скользкий вопрос, наверняка в головах горожан крутилось лишь одно-единственное предположение.

Фух... дошли.

Зайдя следом за невозмутимым Владыкой в ложу, я с облегчением поняла, для чего тут висит ограждающее заклятие: едва за моей спиной закрылась дверь, как возобновившийся гул голосов снаружи тут же отрезало. Вместе с чужими мыслями, эмоциями и невысказанными вопросами. Правда, полностью расслабиться мне не дали, потому что, как оказалось, ложа отнюдь не пустовала: у дальней стены, подпирая ее широкими спинами стояло несколько мрачного вида стражей, встретивших нас короткими полупоклонами; спиной к ним, заняв расставленные в ровный рядок удобные кресла, восседало человек десять весьма благовоспитанной наружности, а еще ближе... почти вплотную подбираясь к установленному на невысоком пьедестале и пока пустующему трону, плотной кучкой сидели... кто бы вы думали? Все три десятка нынешних невест Повелителя! Все в тех же тошнотворно-розовых платьях, с одинаковыми прическами а-ля немецкая деревня в виде туго заплетенных кос, уложенных за затылке толстыми бубликами, и опущенными до полу очами, в которых при виде меня промелькнула растерянность!

Нет, вы можете себя это представить?!

Оглядев "свиту" Владыки, куда, вероятно, входили не только самые именитые граждане, но и наиболее полезные личности, я скептически поджала губы. Углядев среди незнакомых дядек илэ Мариоло, вежливо ему кивнула. Заметив его приятелей — белобрысых "близнецов" все в тех же балахонах, — обозначила легкую улыбку: дескать, как же... как же... узнала... и вам не хворать. Остальных оглядела лишь мельком — никого из них прежде во дворце не видела. А вот девушкам уделила более пристальное внимание, уловив от большей их части только безмерное удивление, от некоторых — даже нечто, похожее на облегчение... видимо, это тот редкий случай, когда дам кто-от дожидался в родной деревне... и вот от трех, сидевших ближе всех к трону, ощутила волну весьма отчетливой неприязни.

Но это все мелочи. Пустяки, на которые я бы даже не стала заморачиваться в обычной ситуации. Однако меня сильно насторожил тот факт, что больше свободных мест в ложе не было. Так что или Повелитель до конца не был уверен, что я не передумаю, или же...

Заметив, как Владыка сделал неуловимо быстрый пасс рукой, я сперва замедлилась, стараясь не торопиться с выводами. А когда рядом с троном появилось еще одно кресло, заметно отличающееся по убранству от всех остальных, мысленно хмыкнула. Ну надо же... у меня все-таки будет персональное седалище. Правда, шибко смахивающее на второй трон, но вот это уже точно сущие мелочи, на которые в моем положении просто неприлично прилюдно реагировать.

— Леди? — вежливо предложил мне присесть Владыка.

С непроницаемым лицом кивнув, чем заработала себе почти четыре десятка изумленных взглядов, я отстегнула застежку на плаще, позволив ему упасть на подлокотник кресла, и, проигнорировав донесшийся сзади слаженный вздох, совершенно спокойно заняла предложенное место. При этом мысленно отметив, что Повелитель тоже не чурается этикета и, как ни странно, нашел довольно красивый способ извиниться за вчерашнее недоразумение.

Ладно, ценю.

Взглядом поблагодарив за такое отношение, я выжидательно на него посмотрела.

Итак? Что у нас сегодня в программе?

По губам мужчины скользнула легкая улыбка.

— Что бы вы хотели здесь увидеть, леди?

— Кхм, — чуть не растерялась я. — А разве у меня есть какой-то выбор?

— Обычно очередность событий на Арене устанавливаю я: соревнования вишеров, схватки между лучшими воинами Элойдэ-шаэрэ, красочные представления, танцы... — Владыка с непонятным выражением усмехнулся. — Но сегодня я готов предложить этот выбор именно вам. Как прекрасной гостье и единственной леди в этой ложе, которая не побоялась нарушить принятые в нашей стране традиции моды.

Это он о моем костюме?

Я неопределенно пожала плечами.

А что такого? Костюм как костюм... если не считать того, что он брючный. Почти точная копия того, какой я носила в Рейдане в дни моего пребывания в ней в качестве "леди Гайдэ". Помню, тогда он произвел настоящий фурор в столице, так что вполне понимаю, почему мне в спину сейчас уперлось столько растерянных и, местами, восхищенных взглядов. Жаль, только шляпки с пером у меня здесь не было — я все-таки не люблю головные уборы. Да расцветку я взяла другую: черную с серебром, если вы меня понимаете. А так — один в один. Надеюсь, сидящим сзади мужчинам понравилось.

Впрочем, выбирала я такой стиль одежды вовсе не из соображений кого-то шокировать и поразить до глубины души. Не зная, чем обернется сегодняшняя прогулка, мне хотелось подстраховаться. Все же болтаться в платье по лесу — то еще удовольствие. А вот сапоги на толстой подошве и очень небольшом, аккуратном каблучке... плотно сидящие брюки из черной замши и короткая курточка с удобными внутренними карманами были в самый раз.

— Благодарю вас, сударь, — нейтральным тоном проговорила я, с подчеркнутым вниманием изучая трибуны. — Рада, что вам понравился мой выбор.

— На Во-Алларе теперь так принято? — вежливо поинтересовался Владыка.

— Не совсем принято, но... допустимо. Особенно если леди желает уделить внимание верховой езде.

— Неужели? А почему вы решили именно сегодня об этом вспомнить?

Вот настырный!

Я так же вежливо улыбнулась.

— Мне показалось, мы с вами собирались на прогулку. И, исходя из своего прежнего опыта, я предположила, что, вполне вероятно, нам придется ехать верхом. Только и всего. Мой костюм предназначен именно для этого. Меня никто не предупредил, к сожалению, что добираться досюда мы будем исключительно порталами.

И это, между прочим, сущая правда! Я целых пять минут вчера потратила на то, чтобы ее придумать!

— На вишерах не ездят верхом, — ненадолго задумавшись, обронил Повелитель, последовав моему примеру и тоже уставившись на пустое ристалище, где слуги как раз заканчивали последние приготовления. — Их запрягают исключительно в колесницы.

— Что, даже на скачках?

— Да, леди. А лошадей, как вы уже заметили, у нас нет — не прижились.

Я огорченно вздохнула.

— Жаль.

— Вы так любите верховую езду? — с подозрением покосился на меня Владыка.

— Да, сударь. С некоторых пор это — мое любимое развлечение...

Правда, езжу я не только на конях. А все больше на демонах, кахгарах, всяких там многоногах...

— В таком случае, быть может, вам будет интересно начать этот день именно со скачек? — снова прицепился ко мне Владыка.

— А это возможно? — деликатно уточнила я, не поворачивая головы и не отрывая взгляда от соседних лож.

— Если пожелаете... вы позволите сделать вам приятное?

Почувствовав, что от этой приторной вежливости меня сейчас стошнит, я ограничилась простым кивком и краем глаза подметила, как по знаку Владыки на Арене тут же засуетились какие-то люди.

Мы сидели не очень далеко от каменного бортика, отделяющего собственно арену от трибун, но достаточно высоко, чтобы приходилось всматриваться в детали. Правда, общий обзор, благодаря тому, что пол на ристалище был опущен метров этак на шесть, был действительно великолепный, так что, наверное, я не зря сравнила его с римским Колизеем. Сходство оказалось потрясающим.

Когда суета внизу закончилась, на Арене, как и обещал Повелитель, появилось около двух десятков колесниц, запряженных нещадно воняющими вишерами. Конечно, запахи в ложу почти не проникали местные, а все до единого, как говорил когда-то Ниг, щеголяли особыми амулетами, но мне все равно казалось, что под защитным колпаком ощутимо попахивает. Стоило только вспомнить посещение конюшен, как к горлу сам собой подкатил тошнотворный комок.

Надо ли говорить, что скачки не произвели на меня особого впечатления? Тем более, что следить за претендентами на победу оказалось довольно тяжело — почему-то никто не позаботился как-нибудь украсить или отметить отличительными знаками колесницы. Нацепить, к примеру, порядковый номер, на борт, одеть жокеев в форму, зверушкам ленточки на хвосты прицепить... единственное отличие, которое было между ними, так это разноцветные шапочки на макушках ездоков. Но в той толчее, которая разом образовалась на импровизированной беговой дорожке и в той пыли, которую тут же подняли своими лапами птицеящеры, разглядеть что-либо до финиша не представлялось возможным.

Короче, я быстро заскучала. И все то время, что резвые ящерицы-переростки наматывали аж целых три круга по громадному полю, была вынуждена следить за разнокалиберными клубами густой песчаной пыли, по которой можно было судить о передвижении участников. При этом сами ящеры двигались на редкость некрасиво — как самые настоящие курицы, смешно взлягивая мощными задними лапами и цепляя острыми когтями целые пласты слежавшейся под слоем песка земли. Из-за этого временами даже казалось, что над головами ездоков клубятся стаи черных ворон, а после того, как забег закончился, и трибуны разразились приветственными криками при виде определившегося победителя, арена на какое-то время превратилась в неплохо вспаханное поле.

Во время короткого перерыва, когда слуги торопливо приводили арену в порядок, я то и дело ловила на себе внимательные взгляды Владыки. На девушек уже просто не обращала внимания — за первые полчаса нашего пребывания в ложе они успели просверлить в моей спине самые настоящие дырки. А уж когда я расстегнула куртку и показала в относительно неглубоком вырезе рубахи шею, со спины раздался отчетливый возмущенный шепоток. Причем кто и каким образом смог оценить мой внешний вид, до сих пор остается для меня загадкой — я сидела ВПЕРЕДИ. Так что "невесты" и все остальные могли наблюдать лишь мою спину и ничего более. И то, практически скрытую высокой спинкой кресла. Но, как рассказал потом любопытный Вега, это абсолютно не помешало особенно недовольным красоткам из первого ряда регулярно метать на мой затылок возмущенные взоры, а сидевшим поодаль мужчинам, напротив, потихоньку крениться в сторону, чтобы получше разглядеть, что я там на себя надела.

К концу второго забега я уже даже не смотрела вниз, а вместо этого с любопытством принялась изучать людей в соседних ложах. Причем почти сразу обратила внимание на то, что женщин на трибунах практически не было. Вернее, они иногда мелькали одинокими светлыми пятнами среди бородатых физиономий и строгих камзолов, но так редко, что я поневоле поверила в то, что тут реально напряженка со слабым полом. После чего с некоторых опозданием поняла, почему по пути сюда на меня так выразительно таращились.

Гм.

Справедливо решив, что все равно изменить тут ничего нельзя, я продолжила свое занятие. Пользуясь тем, что снаружи меня никто не видел, беззастенчиво изучала собравшихся вокруг людей. И в какой-то момент заметила в одной из лож, находившейся чуть выше и правее нашей, приметного красномордого толстяк в кричаще алом камзоле.

Сперва я приняла его за ярого поклонника сидящего с абсолютно непрошибаемым видом Повелителя, потому что пузан с него практически не сводил глаз. Даже подумала невесть что, заметив, что "алый" готов буквально в рот Владыке заглядывать, да еще с таким завидным постоянством, что это выглядело подозрительно. Но затем я обнаружила, что толстяк не просто следит, а очень чутко реагирует на малейшие движения пальцев, повороты головы... и только тогда поняла, что это всего-навсего главный распорядитель Арены. Знаете, полезный такой мужичок, который, улавливая даже крохотные изменения настроения Владыки, мог оперативно поменять программу развлечений, обогатить ее каким-нибудь новшеством или же, напротив, вовремя остановить неудачный забег, не вызвавший у Господина особого интереса.

Собственно, поняла я это тогда, когда финальный этап скачек, который должен был стать, по идее, самым напряженным и волнительным, оказался каким-то скомканным и рваным. Наездников как-то слишком уж поспешно усадили в колесницы, почти сразу был дан старт (жаль, я так и не углядела, кто именно его давал). Они так же торопливо, будто боясь, что их нагонять и наддадут под зад, завершили последнюю гонку. Скованно покрутились перед зрителями, почтительно поклонились нашей ложе и испарились с Арены с такой скоростью, что я поневоле задумалась о причинах. Особенно когда зрители даже не возмутились столь резкому прекращению "зрелищ", а, напротив, тревожно притихли, то и дело косясь в нашу сторону.

— Оказывается, вам совсем неинтересны скачки, — задумчиво обронил вдруг сидящий рядом Владыка, мгновенно уложив эту череду странностей в одну молниеносную догадку. — Тогда, наверное, и состязания воинов не доставят вам особенного удовольствия?

Я изумленно замерла, нутром ощущая, как у сидящих сзади людей отрастают на голове длинные, чутко реагирующие на каждое наше слово ослиные уши. В фигуральном смысле, конечно. По крайней мере, там стало настолько тихо, что если бы я сейчас кашлянула, этот звук, наверное, заставил всех присутствующих подпрыгнуть от неожиданности.

— Почему вы так решили?

— Обычно леди мало интересуются схватками.

— Леди здесь практически и нет, — пожала я плечами. — Арена — это больше развлечение для мужчин. Хотя лично мне соревнования сильнейших не кажутся скучными.

Повернув голову, Владыка пристально на меня взглянул.

— А что еще вам могло бы понравиться, леди?

Я замерла, всем существом чувствуя, что мне сейчас, мягко говоря, дают карт-бланш. Иными словами, давали понять, что бы я сейчас ни пожелала, это будет мгновенно исполнено. Не к добру это... ой, не к добру... неужто у Повелителя возникли на меня какие-то свои планы? Что-то сомнительно мне, что дело только в том, что он ощущал себя виноватым за вчерашнее. Хотя... у некоторых мужчин невероятно развито чувство ответственности за свои проступки. Особенно у тех, кто большую часть жизни считал себя непогрешимым. И иногда, ошибаясь, такие мужчины прикладывают массу усилий для того, чтобы исправить свою оплошность. Вплоть до того, что идут на серьезные жертвы, стремясь загладить свою вину.