Каралаки кивнула, стараясь не выдать своего смятения. Если предположить, что все авианосцы сектора Циклопы взбунтовались, чтобы поддержать Беллерофонт, "Аврора" увеличит военно-космические силы сектора на двенадцать процентов. Что, если бы Овал отреагировал доступной ему мощью, означало бы только то, что их плевок на сковородку продержался бы на несколько секунд дольше. И это при условии, что Дьюар и АСМ с самого начала были готовы втянуть ее в такое безнадежное противостояние.
— Я понимаю, что один носитель — это не так уж много, — продолжил Дьюар, словно прочитав ее мысли. — У нас есть... что-то вроде уравнивания шансов, но я бы солгал, если бы сказал, что кто-то в АСМ думает, что у Беллерофонта будет хоть какой-то шанс отразить тяжелую атаку, которую Ядро, скорее всего, отправит в вашу сторону, как только они узнают, что произошло. Надеюсь, президент Ксенеас сумеет не допустить, чтобы об этом стало известно. Однако с хорошими людьми случаются плохие вещи, поэтому мы не планируем зависеть от этого. Что подводит меня к предложению, одобренному Советом делегатов.
— Вчера, — спокойно продолжал он, — сразу после голосования я отправил курьера к губернатору Мерфи на Джалал, сообщив ему, что Альянс свободных миров согласился поддержать Беллерофонт и любого другого жителя сектора Циклопы, который решит присоединиться к нам. Понимаю, что на данный момент никто из нас не знает, что произошло в Джалале, но я лично не сомневаюсь, что наш курьер застанет губернатора Мерфи у себя. Практически наверняка он добрался туда раньше, чем что-либо из того, что могли бы прислать Пятьсот и Овальный кабинет, и, поверьте мне, мисс. Каралаки, Терренс Мерфи заткнет уши любому адмиралу Ядра, которого пришлют "разобраться с ним". Так что я уверен, что он получит наше послание и, зная его, отреагирует быстро и решительно. Скорее всего, он отрядит часть своих авианосцев и отправит их прямо на Беллерофонт, чтобы усилить вашу оборону. И, учитывая геометрию, он сможет добраться до Беллерофонта намного быстрее, чем кто-либо из Ядра. Если у него будет хоть какая-то фора, его отряд прибудет туда раньше любого отряда из Ядра, и в этом случае, — его улыбка была ледяной и тонкой, как бритва, — этот отряд точно выяснит, что случилось с адмиралом Син, когда она решила провести кинетическую атаку по Кранн-Бетаду.
Сердце Каралаки воспрянуло. Дьюар действительно знал Мерфи, и если он действительно верил...
— Я понимаю, что легко говорить о хорошем, — продолжил президент АСМ, — но мы верим в то, что наши слова должны соответствовать нашим делам. Итак, через двенадцать часов "Аврора" отправится на Беллерофонт, за ней последуют "Шарлотта" и "Андирон", два единственных сверхсветовых грузовых корабля, которые есть у нас в системе. Они немного медленнее, чем авианосцы, поэтому на перелет у них уйдет на несколько дней больше времени. Коммодор Серминар предпочел бы перенести свой флаг на "Аврору" и самому командовать отрядом, но он не может. В секторе Эйкира все еще не обнаружены три сверхсветовых носителя, и кто-то должен остаться дома и присматривать за лавочкой, пока мы не узнаем, появятся ли они здесь, в Нью-Дублине. И, конечно, что они будут делать в Нью-Дублине. Поэтому мы отправим вместо него капитана Карсон — хотя, полагаю, теперь она коммодор Карсон.
— Господин президент, я глубоко ценю то, что вы сказали, — сказала Каралаки, — но действительно ли вы можете рисковать в таких обстоятельствах, отправляя единственный авианосец, который у вас есть?
— О, поверьте мне! — Дьюар на самом деле ухмыльнулся. — Все мы просто надеемся, что появится какой-нибудь высокомерный придурок-флагман из Ядра и решит, что сможет отбить Нью-Дублин с помощью двух или трех авианосцев.
Глаза Каралаки расширились, когда остальные участники, сидевшие за столом, заулыбались, соглашаясь с президентом.
— Ну, я, конечно, не собираюсь возражать против всего, что, по вашему мнению, вы можете выделить для нас, — откровенно сказала она.
— Это не так много, как нам хотелось бы отправить прямо отсюда. — Выражение лица и голос Дьюара теперь были спокойными. — Это все, что мы можем — то, что есть у нас. Но, надеюсь, это поможет сохранить порядок до приезда губернатора. И, поверьте мне, мисс Каралаки, он приедет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Система Уромачи
Сектор Ди Цзюнь
Те Ла Лиан Менг
20 ноября 2552 года
— Что ж, все выглядит достаточно нормально, — пробормотал капитан Су, сидевший рядом с командирским креслом Тан Цяна, в то время как на заднем плане тихо шел непрерывный цикл рутинных уведомлений отправки и управления движением.
— Конечно, это так. — Глаза Тана были прикованы к главному дисплею, и зеленый значок Цзинаня, также известного как Уромачи IV, мерцал на нем, пока "Цай Шэнь" и "Ли Шицзи" снижали скорость, приближаясь к границе Пауэлла звезды G6 в 43,7 световой минуты. — Насколько известно кому-либо в Уромачи, все нормально.
Семьдесят две минуты назад они вышли на субсветовой режим на расстоянии 153,98 световой минуты от звезды системы, и их скорость упала до 220 743 километров в секунду. Однако они все еще находились на расстоянии 48,7 световой минуты от границы Пауэлла, а от Цзинаня, который лежал на расстоянии 13 световых минут от звезды, до границы было 30,7 световой минуты. Это было слишком большое расстояние для какого-либо связного разговора. Хотя они передали свои транспондерные коды в тот момент, когда покинули пространство червоточины, эти коды не дойдут до огромной базы флота на орбите Цзинаня еще тридцать восемь минут. Если уж на то пошло, даже при их нынешней невероятной скорости и торможении корабли Тана все равно были в лучшем случае в трех часах полета от орбиты Цзинаня, и нетерпение кипело в его крови.
В нем все кипело, но правда заключалась в том, что, несмотря на охватившее его чувство безотлагательности, он бы предпочел остаться далеко-далеко от этой звездной системы. Но он не мог, и раз уж ему пришлось докладывать, он бы скорее покончил с этим.
— Я ожидаю, что они свяжутся с нами примерно через... — он взглянул на дисплей с указанием времени, — минут через семьдесят или около того. После чего потребуют объяснить, что мы здесь делаем. — Он поморщился. — Не думаю, что губернатор Чжэн будет очень рада, когда узнает.
— Не могу представить, почему бы ей не быть счастливой, сэр, — сухо сказал Су, и Тан фыркнул.
Они все еще находились слишком далеко для активных сенсоров, но пассивные сенсоры "Цай Шэня" вывели на главный экран схему внутренней системы — или, по крайней мере, такой, какой она была чуть менее часа назад, — и пространство сразу же заполнилось множеством значков вокруг Цзинаня. Навигационные маяки, корабли на орбите, прибывающие и отбывающие грузовые суда, голубые ромбы, обозначающие промышленные платформы, зеленые звезды пунктов перевалки грузов, янтарные бусины энергетических спутников...
Промышленная и экономическая мощь, представленная на схеме, была впечатляющей. Но только до тех пор, пока Тан не задумался обо всем, что было потеряно в Дию.
Уромачи был административным центром сектора Ди Цзюнь. Здесь также располагался один из крупнейших судостроительных комплексов Те Ла Лиан Менг, хотя за последние восемь стандартных лет темпы расширения верфей Цзинаня значительно снизились. Это вызвало бурю негодования среди промышленных магнатов Уромачи, которые видели, как падают прибыли из-за резкого падения спроса на продукцию их орбитальных газоперерабатывающих заводов и добывающих платформ. К несчастью для таких гутоу, число которых равнялось числу Пятисот в Федерации, у них не было той степени контроля над политикой правительства, которой обладали их коллеги из Федерации. Они были вынуждены проглотить это негодование более или менее молча — что они сделали с угрюмым видом — потому что никто из доминирующего в Согласии движения Вечно вперед, которое управляло Лигой, не осмеливался рассказать даже своим ближайшим друзьям о Дию и флоте Дракона.
Что ж, они узнают об этом достаточно скоро, — мрачно подумал Тан. — И, без сомнения, теперь экономика Уромачи будет испытывать определенные трудности. В конце концов, откуда-то же должны взяться корабли для замены!
Зазвонил его личный коммуникатор, и он взглянул на отображаемый текст, затем фыркнул, отстегнулся и поднялся со своего командирского кресла.
— Кайха говорит, что скоро подадут обед, и мне лучше присутствовать при этом, — сухо сказал он. — У меня будет достаточно времени для обеда, прежде чем ответ Цзинаня дойдет до нас.
— Конечно, сэр, — пробормотал Су, наблюдая, как третий адмирал направляется к люку флагманского мостика.
Почему-то начальник штаба сомневался, что Кайха случайно позвала своего мужа на обед именно в этот момент. Она прекрасно знала, насколько тонкой была нить, на которой держались все они. А это означало, что она также знала, что, вполне возможно, это будет последний ужин, который третий адмирал разделит со своей семьей.
* * *
Тан Цян со вздохом удовольствия отложил палочки для еды. Чар суй, поданный с белым рисом, который он предпочитал лапше, был восхитителен, а сяолунбао с крабовой начинкой были идеальным гарниром.
— Это было даже лучше, чем обычно, — сказал он своей жене, улыбаясь ей через стол.
— Что ж, когда тебя отрывают от дома, в твоем корабельном буфете гораздо больше припасов, чем когда-либо было в магазинах аркологии, — ответила она с ответной улыбкой.
Тан внутренне содрогнулся, увидев напряжение, так плохо скрытое за этой улыбкой. Они оба делали все возможное, чтобы их сын Идрак не понял, почему их "похитили из дома", но он подозревал, что их усилия не увенчались успехом. Если уж на то пошло, он никогда не делился всем, что его беспокоило, даже с Кайхой, хотя после тридцати стандартных лет совместной жизни она должна была знать, что происходит на самом деле.
А потом была...
— Что у нас на десерт? — спросила Кристина Мориц-Тан, как будто одна мысль о ней вызвала этот вопрос.
— Да, — поддержал Тан Рао, дядя Тана.
— Не будьте такими нетерпеливыми! — ругнулась Кайха.
— А почему тут не быть нетерпеливыми? — возразила Кристина. — Ты же знаешь, что нам нужно побыстрее съесть десерт, потому что Цян собирается выскочить вон за ту дверь, — она указала на люк в обеденную каюту Тана, — и вернуться на мостик, как только коммандер Ванг вызовет его, — фыркнула она. — Это то, что он делает, Кайха.
— Верно, — голос Кайхи, говоривший "все нормально", чуть дрогнул, и Тан бросил на сестру укоризненный взгляд. Это сразу же слетело с нее, как вода.
— Я бы тоже не отказался от десерта, — вставил Идрак. — Хочешь, принесу, мам?
— Вообще-то, было бы неплохо, — сказала Кайха.
Идрак отодвинул стул, встал и направился в помещение, которое раньше служило буфетной для стюарда Тана, пока Кайха не выгнала его, как только поднялась на борт, и улыбка Кайхи последовала за ним через люк.
— Он хороший парень, — тихо сказала она, оглядываясь на мужа.
— Так было всегда, — ответил Тан с еще более теплой улыбкой на лице. — Есть несколько шероховатостей, которые, конечно, еще нужно устранить. Не могу представить, откуда они взялись.
— Ты в последнее время проходил мимо каких-нибудь зеркал? — спросила Кристина.
— Не помню, чтобы я напрашивался на какие-нибудь остроумные замечания, — сказал Тан, и она снова фыркнула.
— Хо фу ву куан цзу? — сладко спросила она, и настала очередь Тана фыркнуть. Традиционная аксиома — у отца-тигра не бывает сыновей-псов — должна была бы звучать странно в устах такого человека, как гвайму, его сестра, но она была права. Идрак действительно был не похож на других. Он был хорошим ребенком... а также упрямым, твердолобым и полным решимости усвоить все возможные уроки на собственном горьком опыте, точь-в-точь таким, каким был Тан в его возрасте.
И на самом деле все еще остаюсь таким, с иронией подумал он. Некоторые вещи не так уж сильно меняются только потому, что мы становимся старше.
Он улыбнулся этой мысли, но улыбка быстро погасла. Потому что в данный момент Идрак не был ни тем, ни другим. Он по-прежнему был хорошим парнем, по-прежнему помогал отцу, но его упрямая решимость идти своим путем — и страдать как можно более явно, когда у него ничего не получалось, — исчезла. Что было лучшим доказательством того, что их попытки оградить его от правды потерпели неудачу.
— Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, — сказал он Кристине, и она закатила свои круглые серые глаза. — Он просто...
И осекся, так как Идрак вернулся с накрытым блюдом.
— Я просто кто? — спросил мальчик.
— И почему ты так уверен, что мы говорим о тебе? — спросил Тан.
— Ты сказал "он", но я почти уверен, что говорили не о капитане Су, и говорили с дядей Рао. Что, — он ухмыльнулся, — оставляет только меня.
— Слишком умные мальчики плохо кончают, — заметил его отец.
— То же самое происходит и со слишком тупыми мальчиками, — ответил Идрак. — По крайней мере, так ты всегда говоришь мне, когда отчитываешь меня за то, что я делаю что-то не слишком блестящее.
— Верно, — подтвердил Тан и махнул Идраку, чтобы тот поставил блюдо на стол. — А я как раз собирался сказать тете Кристине, что ты никогда не наследовал от меня свое упрямство, поскольку вся вселенная знает, какая у меня разумная и гибкая душа.
Кристина издала грубый звук, и Идрак усмехнулся. Но он также поставил блюдо на стол, и Кайха протянула к нему руку. Она не смотрела на крышку — ее взгляд был прикован к лицу Тана, — и его сердце сжалось, когда она подняла ее.
— Лу по бенг! — сказал Идрак. — Мне нравится твой лу по бенг, мам!
— Это и одно из любимых блюд твоего отца, — сказала Кайха, все еще глядя в глаза мужу.
— Да. — Тан вынужден был сделать паузу и прочистить горло. — Да, это так. Спасибо, Цинь'ай де.
— Я подумала, что это... уместно, — сказала она, и он кивнул. Легенда, создавшая лу по бенг — плоские слоеные пирожные с начинкой из зимней дыни и кунжута, — отправилась к звездам вместе с Те Ла Лиан Менг. На самом деле, существовало несколько разных легенд о том, как они появились, но он знал, с какой из них Кайха выросла. Она рассказала ему свою версию, когда впервые испекла их для него.
В древнем Китае в маленькой деревушке жила супружеская пара. Они были очень бедны, но очень любили друг друга и были счастливы. Пока отец их мужа не заболел болезнью, которую никто не мог вылечить. Они потратили все, что у них было, на лекарства и врачей, продали все, что у них было, но этого было недостаточно. Однако продавать им было нечего, и поэтому, не сказав мужу, жена продала себя в рабство, чтобы выручить деньги на спасение жизни своего свекра.
Когда муж узнал, что она сделала, и понял, что потерял ее навсегда, он испек самый первый лу по бенг с начинкой из засахаренной зимней дыни и посвятил его ей. Он продавал его на улице, рассказывая ее историю всем, кого встречал, и она стала настолько популярной, что он смог заработать достаточно денег, чтобы выкупить свою жену обратно.
