Если ты человек

Сын миллиардера активировал браслет, вызывая панель-меню.

— Выбирайте. Правда, у меня тут по большей части фантастика и хоррор... Как насчет "Полета на мертвый астероид"? Или "Неоморфа-5"?

Он поднял глаза, а заодно — и брови.

— В чем дело? Проблемы, узкоглазый? Тебе что-то не нравится?

Джиан, который сделался предметом вопроса, в ответ только поморщился. Не прекращая корчить мученических гримас, он поднялся на ноги. Одной рукой китаец поддерживал спину, другой — живот.

— Да нет. Я, кстати, за "Неоморфа"... Не в том дело. Мне вдруг внезапно потребовалось... Ну, вы понимаете. Ох...

— Твою мать, — Вилар едва удержался, чтобы сплюнуть. — Мы, конечно, поставили горшок, но заванивать его с самого начала — это скотство! Мы же сейчас все это будем нюхать! Пока едим и смотрим!

Бэйли сморщила нос.

— Вечно вы, конфедераты, все испортите...

— Я выйду наружу, — поспешил успокоить китаец. Утвердившись на ногах, он развернулся в сторону выхода и стал пробираться между сидящих товарищей и тесно уложенными постелями. — Еще не очень поздно. Я быстро...

Лимитов тяжело вздохнул и поднялся тоже.

— Я провожу, — забирая оставленный у порога топор, курсант включил фонарь на своем браслете. — Идем быстрее. Поздно или не поздно, а за бортом уже темно. Опасно далеко отходить.

Дейвис подмигнул Бэйли и усмехнулся.

— Ты права, детка. Конфедераты опять обосрались. Эй, придурки, опасно или нет, а под дверью не гадить. Не хватало еще потом вступить в ваше дерьмо... И не надейтесь — просмотр начнется без вас!

Стараясь не особо шуметь, Лимитов и Симэй опустили за собой дверь. И, обойдя подозрительный контейнер, вскарабкались по земляной насыпи навстречу темному и глубокому звездному небу. Теперь расположение планет на нем выглядело иначе — диск газового гиганта сместился в сторону. Зато одна из его лун надвинулась вплотную — должно быть, вращаясь по встречной орбите.

— Необъяснимо, но такой вот вид, как у этого неба сейчас, вызывает подспудную тревогу. Где-то внутри, на уровне инстинктов...

— Вызывает, — не стал спорить Лимитов, хмуро оглядываясь вокруг. — И не только небо. Ты звуки послушай.

Ночная поверхность планеты разительно отличалась от дневной. Если днем в жарком мареве шастало много жизни, но вела она себя преимущественно тихо — за редкими исключениями, то теперь все было иначе. Вокруг воды оставалось достаточно светло — благодаря отраженному свечению газового гиганта. Однако далее, от холмов из тьмы доносились самые разнообразные звуки. Стрекочущие взвизги и потрескивания перекрывались гулкими вздохами, переходившими в рокот, в котором можно было явственно различить утробное порыкивание.

— Жуть.

— Жуть, — опять согласился курсант, продолжая вглядываться во тьму. — Представь, что бы с нами стало, не найди мы этот корабль.

Он бросил короткий взгляд на неизвестно чего ожидавшего китайца.

— Ну, чего стоишь? Или мне отойти, чтобы не смущать?

Симэй оглянулся на темневшую дыру, из которой они только что вылезли. И нервно дернул плечами.

— Нет. Слушай, мне не нужно. Просто здесь нас не услышат, — он еще раз оглянулся вокруг, словно ожидал, что их разговор в самом деле мог кто-то подслушать. — Иван, надо серьезно поговорить.

Лимитов, еще раз внимательно осмотрелся. После чего кивнул на торчавший чуть ниже входной "дыры" большой камень, который обнажило при проседании почвы.

— Присядем.

Они кое-как умостились на неровной поверхности шершавого булыжника, единственное достоинство которого заключалось в расположении — теперь за их спинами оказалась насыпь и нападения оттуда ждать уже не приходилось. Китаец, морщась, прислонился к земляному склону, с неудовольствием чувствуя, как крупицы почвы попадают за шиворот.

— Хорошо, что ты сам вызвался меня сопроводить, — без перехода поделился он. — Меньше подозрений.

— Все равно давай живее, — курсант уперся железом в землю, прокручивая под ладонью топорище. — Иначе явится какая-нибудь местная зубастая живность. Или Дейвис забеспокоится и отправится меня искать.

Китаец усмехнулся.

— Джия волновалась, что вы не найдете общего языка. Но, как оказалось, зря. Ты ему явно нравишься.

Лимитов усмехнулся в ответ, глядя мимо собеседника во тьму.

— Как ни странно, он мне тоже. Хотя этому нет логического объяснения. Так о чем ты хотел поговорить?

В темном небе, усыпанном мириадами звезд, стали стремительно зажигаться новые. Падая, они тянули за собой длинные хвосты. Сидящим у входа в мертвый корабль на дикой планете в сотнях световых лет от Земли молодым людям временами казалось, что они слышат глухие удары, которые сопутствовали их приземлению.

— О чем успеем, — Джиан поднял руку, указывая на метеориты. — Но прежде всего, вот об этом.

Он поелозил, устраиваясь поудобнее.

— Ты помнишь то, что случилось после выхода Туарры из сверхпространства? Я имею в виду, досконально?

Лимитов несколько мгновений молчал. Потом кивнул.

— Отключились щиты. И мы сразу попали в поле астероидов, которые вывели из строя двигатели и пробили обшивку.

— Верно. Тогда еще вопрос. Ты хорошо знаешь физику? Знаком с теорией Райкова-Сина?

Курсант взглянул исподлобья.

— Физику я еле натягиваю на четверку... с минусом. Теория Райкова-Сина... нет. Даже не слышал...

Китаец кивнул.

— Значит, я не ошибся — ее вам еще не преподают. Думал, возможно, все же излагают ксенологам, хотя бы в виде гипотезы. Но, как видно, нет. Потому что это непроверенная теория, и пока проверить ее нет никакой возможности.

— О чем ты говоришь?

Симэй шумно вдохнул через нос.

— Я говорю о бортах Туарры, Иван. Без щитов при той силе... и направленности ударов, которым подвергся лайнер, полученной энергии столкновения хватило бы на то, чтобы раскурочить нас в хлам. Несмотря на хваленую трехслойную титаново-иридиевую оболочку.

— Нас и раскурочило.

— Нас только слегка приласкало. Мы столкнулись с булыжником, величиной с дом — и не с одним. Если мне память не изменяет, не менее, чем с десятком. По известным нам законам вселенной, Туарра должна была погибнуть еще после первого удара. Вместе со всеми нами.

Лимитов на миг отвлекся от рассматривания окружающей действительности.

— Почему же не погибла?

Симэй дернул головой, пряча кривую ухмылку.

— Об этом я долго думал, пока висел у тебя за спиной. И у меня только два объяснения. Первое — Господь спас заблудших во всех смыслах чад от гибели из милосердия Своего, либо в силу иных, пока неведомых нам причин...

Курсант поперхнулся, изумленно вскидывая брови.

— Я думал, ты буддист.

— Был. До прыжка через лаву.

Голос Симэя звучал серьезно, без малейших ноток сарказма или глумления. Лимитов потер лоб, потом глаза.

— А второе объяснение?

— Теория Райкова-Сина. Разгон в сверхпространстве.

Иван перестал мучить веки, поднимая голову.

— Разгон в сверхпространстве невозможен. Любые маневры в нем невозможны. Мы только задаем точку входа и точку выхода.

Симэй вскинул кисть с поднятым вверх указательным пальцем.

— Для наших технологий невозможен. А для биомехов... есть мнение, что они на это способны. Теория Райнова-Сина состоит в том, что биомехи прыгают в самом сверхпространстве. Доподлинно неизвестно, что происходит с их кораблями там, но ты наверняка знаешь, что сразу после появления их космолеты практически неуязвимы для нашего огня — где-то около десяти-пятнадцати минут. А потом они превращаются в летающие корыта, и средства ПKО легко справляются с ними, если те не успевают за это время совершить новый прыжок. Значит, во время разгона в сверхпространстве их корабли, помимо чудовищной скорости, либо меняют свойства вещества, что по сути абсурд. Либо попадают под защиту еще не открытого поля, действие которого пропадает в течение этих пятнадцати минут после выхода в нормальный космос. То же случилось с Туаррой.

Лимитов помотал головой, будто прогоняя наваждение.

— А с чего ты взял, что Туарра прыгала в сверхпространстве?

— А как еще мы смогли оказаться за сотни световых лет от дома за те несколько минут неполного прыжка, когда должны были только достигнуть Проксима-Центавры?

Курсант еще раз мотнул головой и неверяще усмехнулся.

— Подожди. Это все теории. Бредовые, ты меня прости... Даже если предположить, что ты прав. Мы так и не смогли захватить ни одного корабля биомехов... настолько целым, чтобы его изучить. Откуда на Туарре оборудование... технологии биомехов?

— А вот это очень хороший вопрос, Иван.

— Тихо!

Чье-то стрекотание раздалось совсем близко. Лимитов привстал, крепко стиснув в руке топор. Едва заметно переменившийся в лице Джиан положил ладонь на свою смертоносную "табличку", готовый в любой миг защищаться — или убраться под защиту чужого корабля...

Завязка "Неоморфа" еще только начиналась, когда скрежет, а потом и стукнувшая дверь возвестили о возвращении сводной бригады сходивших в туалет. Мигом позже Лимитов и Симэй появились в дверях каюты и, на несколько мгновений порушив трехмерное изображение идущего фильма, пробрались через участников просмотра на свои места. Вид у обоих был сильно взъерошенный.

— Вы чего? — остановив высококачественную, цветонасыщенную картинку, поинтересовался Дейвис, так как на обоих возвращенцах одинаково не было лица. — Привидение увидели?

Те в ответ нервно переглянулись. Теперь уже все оторванные от действа фильма зрители смотрели на русского и китайца, отмечая их бледность, которая была различима даже в полумраке каюты.

— Иван, что случилось?

Лимитов бросил смятенный взгляд в сторону Кареевой. И тряхнул головой, с силой протерев ладонями лицо.

— Ничего не случилось, — с запинкой ответил он. — Мы немного задержались — поговорить. А там эти огни...

— Огни? Какие огни?

— Огни на той стороне озера, — Джиан в свою очередь нервно поёжился. — Они... как будто быстро двигались в нашу сторону. И...

— На нас напал беспричинный страх, — угрюмо дополнил его Лимитов. — Вроде панической атаки.

— Погодите, какие огни? — Вилар привстал, забыв про разложенный на коленях ролл. — Типа вспышек, с переливами?

Возвращенцы переглянулись еще раз и почти синхронно кивнули.

— Я видел такие же! Блин, там, у лавы...

— Я тоже, — припомнила Бэйли. — Но не знаю, что бы это могло быть.

Дейвис, которому не терпелось продолжить просмотр, нетерпеливо пробарабанил пальцами по своему браслету.

— Ну, огоньки. Ну, двигаются. Ну и чего вы испугались? Огоньков?

— Да пёс его знает, чего мы на самом деле испугались, Кэмми, — курсант глубоко вздохнул. Стены корабля и плотно закрытая дверь, по-видимому, придавали видимость защищенности, потому что его лицо уже не казалось таким испуганным, как минуту назад. — Я ни с того ни с сего понял — это очень опасно. И мы сразу ушли.

— Что бы то ни было, оно пугает до жути, — китаец нашарил край шерстяного отреза и завернулся в него, как в покрывало. — Надеюсь, эта штука нас не заметила и сюда не заявится.

— Может, сделаем звук потише?

— Снаружи звук не слышен, — поспешил успокоить Джиан. — Но если все-таки заметило — то и так придет...

— Паникеры, — Дейвис поморщился, невольно оглаживая пальцами нож. — Дверь вы закрыли? Вот и все. Она — в трюм, а значит, рассчитана на перегрузки. Выдержит. С другой стороны без робота-промышленника не подкопаешься. От того, что мы будем тут сидеть и дрожать, огонечки ваши все равно не исчезнут. Так что расслабьтесь и давайте, наконец, смотреть дальше.

Иван проснулся от ощущения непонятной тревоги. С силой прикрыв глаза, он открыл их снова, приводя к общему знаменателю вид потолка чужого корабля. Потолок, как и все прочее в складской каюте, теперь был освещен теплым приглушенным светом от браслета Кареевой в режиме ночника. Курсант и дочь Координатора лежали на прикрытых шелковой тканью шерстяных тюках в узком проходе между "картотекой" из контейнеров и входом в каюту.

Дверной проем в коридор хотя и оставался открытым, но был занавешен куском ткани. Больше в каюте ничего не помещалось кроме двух поставленных рядом и прикрытых контейнеров у стены, в которых находился запас питьевой воды.

— Прошло только шесть часов, — сонно прошелестела на ухо Нина, накидывая шелковое покрывало и укладываясь щекой на его плечо. — Снаружи еще ночь. Спи.

Иван с удовольствием последовал бы совету подруги, но засыпать обратно ему не хотелось. С того самого мига, когда едва досмотрев фильм, он прилег рядом с Ниной, и голова его коснулась импровизированной "подушки", курсанту снился какой-то муторный и суматошный кошмар. В нем Иван, не разбирая дороги, неровными скачками несся по местным ночным скалам и распугивал живность, купаясь в эманациях чужого ужаса. Причем во сне он точно знал о цели своего путешествия, и стремился туда изо всех сил...

— Не спится, — Иван коснулся губами щекочущих щеку девичьих волос. — Я лучше почитаю.

Кареева подняла голову. Взгляд ее, хотя еще сонный, уже был сфокусированнее и яснее, чем накануне.

— Тебя что-то тревожит? — без блужданий вокруг и около, прямо спросила она. — Что-то, о чем вы говорили с Чжи?

Иван покосился на незакрытую дверь, прикидывая, сколько невидимых им за занавеской товарищей по несчастью могли сейчас тоже не спать и слушать разговор. Из соседней каюты не доносилось ни звука, но рисковать ему не хотелось.

— Мы ни о чем таком не говорили. Вернулись почти сразу, как он сделал дело. Я... только спросил его, куда же он все-таки запропастился тогда, на Туарре. Перед самой катастрофой, помнишь?

Кареева заинтересованно подняла брови.

— Я и забыла об этом. И где же он был?

Лимитов хмыкнул, постаравшись сделать это как можно тише.

— В своей каюте. Оказывается, в каждой каюте на Туарре имеется кабинка вирта. Он там то ли в игры играл, то ли вообще, — курсант коснулся губами уха своей девушки, — занимался киберсексом...

— Обалдеть, — Нина даже приподнялась на локте, и курсант не взялся бы сказать, чего в ее голосе было больше — возмущения или восхищения. — Нет, ну надо же!

— Тише, — Иван улыбнулся. — Перебудишь всех. Да, я подумал также — обалдеть. Но ты лучше скажи, как себя чувствуешь?

Девушка подняла глаза и, покусывая губу, некоторое время прислушивалась к внутренним ощущениям.

— Ты знаешь, почти хорошо, — после паузы вынуждена была признать она. — Мысли еще сильно путаются... Даже твоих эмоций прочитать не могу. Но боли почти нет. Как будто я не меньше двух-трех суток провела в медблоке. Поразительно.

— Может быть, все дело в этих... роллах? Леманн говорила, что судя по составу, они могли не только не отравить, но и произвести обратный, терапевтический эффект...

Кареева подернула обнаженными плечами.

— Наверное. Иначе их не везли бы в таких условиях, что они остались годными в употребление спустя сотни, а то и тысячи лет. Скорее всего, мы подъели некий редкий деликатес неизвестной нам антропоморфной гуманоидной расы. Возможно, передающий регенеративные функции для поедающего организма...