Я лежала на спине, а он рядом на боку, закинув колено мне между ног и прижав свое бедро к моей "девочке". Одна его рука лежала у меня под шеей, а второй он теребил мой сосок. Увидев, что я уже открыла глаза и шевельнулась, он поцеловал меня в щеку и тихо сказал:
— Ты классная девчонка. У меня это в первый раз.
Я медленно повернула к нему голову и, погладив его по щеке, со слабой улыбкой ответила:
— Спасибо тебе, ты не представляешь, что ты сделал со мной. Иди ко мне, я поцелую тебя.
Но поцелуй вдруг вылился в новую страсть, наши языки встретились. Не отрываясь от моих губ, он перевернулся и сразу же вошел в меня, рот у меня был занят, я даже вскрикнуть не смогла. Сейчас я опять была полностью в его власти, и меня это возбуждало. На этот раз он долго не мог кончить, я уже раз пять проваливалась в темноту и возвращалась. Мне хотелось, чтобы это продолжалось еще и еще. И вот его член напрягся!.. Полежав еще минут тридцать, я села в кровати.
— Пошли со мной, — нежно произнесла я.
— Куда?
— Узнаешь, — улыбнувшись, прошептала я.
Встав с кровати, я сразу почувствовала, как по ногам потекла сперма. "Надо же, накачал сколько! Как бы не залететь!" — мелькнула мысль. Мы зашли в ванную. Повернувшись к нему и обняв его за шею, я прошептала в ухо:
— Я хочу, чтобы ты меня подмыл. Ты не против, дорогой?
— Не против.
Стоя под теплым душем к нему спиной, я наслаждалась тем, как он нежно подмывает мою киску. Я начала постанывать, когда его пальцы углубились в меня. Его член уже принял боевую стойку и упирался мне промеж ягодиц. Я начала ерзать по нему, делая небольшие приседания. Повернув к нему голову, я страстно ждала его поцелуя. И вот он начал ласкать меня, поднимаясь все выше. Я же, не дожидаясь его рук, начала мять себе грудь и даже повизгивать, как это делала Вера. И тут он наклонил меня вперед. Я чуть не упала, но успела упереться в смеситель. Он никак не мог попасть в меня. Поймав его "дружка" рукой, я сама направила его куда надо. Но после нескольких качков он опять выскочил, но тут же вошел, только в попу. "Да и черт с ним, там мне тоже нравится", — мелькнула мысль. Кто-то открыл двери в ванную и тут же закрыл ее. Он, видимо, поняв, что попал не туда, вышел из меня. Я издала стон сожаления. Он начал споласкивать его из душа. "Ну что же ты?" — неслись мысли. И вот наконец-то...
Он опять довел меня до оргазма, и не один раз. В последний раз у меня уже не хватило сил, и я упала на колени прямо в ванну. Отдышавшись и немного придя в себя, я повернула к нему голову. Он так и не смог кончить, и мне захотелось сделать ему приятно. Повернувшись к нему, я вновь встала на колени и начала ласкать его "дружка" сначала руками, а потом уже и языком. В это время опять кто-то открыл и закрыл двери. На этот раз я не позволила кончить себе в рот, а вовремя отпустила его и доработала рукой.
— Ну вот и все, мой золотой, — я помыла руку и, уже сама подмывшись, вышла из ванной, оставив его там. Как ни странно, но мне больше не хотелось. На сегодня я насытилась. — Что смотришь? — спросила у уставившегося на меня Сергея. И, подойдя к Вере, поцеловала ее в губы. — Я соскучилась, солнышко!
— Я тоже...
Одев халат, я вышла обратно в коридор. Проводив парней, мы уснули. Не было никаких сил, даже на разговоры.
Проснувшись в обед, мы не спеша встали. Меня опять посетила та же мысль, что и вчера: "Как бы не залететь?"
— Вера, у тебя есть таблетки?
— Алинка, ты меня удивляешь. Стала уже и об этом думать... Есть, дать?
— Давай, — ответил я, а сам задумался: "Раньше меня это совсем не волновало, даже в мыслях не было, а сейчас вдруг поняла, что я теперь и залететь могу. Это раньше сунул, вынул и пошел". — М-да, начинаю уже и думать и соображать как женщина. Верка, я только сейчас поняла, что могу залететь.
— Ну вот, видишь, ты уже воспринимаешь себя полноценной женщиной. Даже уже в мыслях понимаешь, что ты способна рожать.
— Ладно, хватит! Дай быстрей таблетку. И собираться надо, в магазин успеть.
— В какой?
— За одеждой.
— Вау, ты еще хочешь купить?
— Хочу еще, много хочу.
Каково же было ее удивление и разочарование, когда мы спустились в магазин "Охота и рыбалка". И она вместо кофточек, блузочек и так далее увидела камуфляж разных цветов и фасонов.
— А это что? — удивилась она. — Ты же сказала, еще хочешь... Я думала...
— А это что, не одежда?
Выбрали себе по размеру все, что нужно, даже теплые куртки и обувь. Купили еще несколько охотничьих ножей и еще кое-какие мелочи. Затем мне захотелось увидеть Макса, и я набрал его номер. Встретившись, мы посидели в пицце-ленде, поговорили, потом расстались.
Дел тут уже не было и, подумав, решили выехать с утра. Весь вечер мы отдыхали. За окнами похолодало, казалось, вот-вот снег пойдет. Я бы и не удивился, он и в июле выпадал, а сейчас уже август. Но пошел мелкий и занудный дождь. Вера собрала уже два чемодана, а я пока почистил комп и приготовил ужин.
Выехали в четыре часа утра, накануне договорившись с Мариной, что ключ мы оставим себе, на случай, если придется сюда заехать. Я не знаю, о чем думала Марина, но ее поведения меня насторожило. Она как будто о чем-то догадывалась, уже не спорила и, соглашаясь на то, что я возьму ключ, просто сказала:
— Ну, конечно, это же твоя... то есть твоего отца квартира.
Глава одиннадцатая
— Счастливая ты, Алинка, у тебя есть и дочь, и сын, — сказала Вера, уже когда выехали.
— Да, только вот как сыну сказать, что его папа — теперь его сестра. Выдуманная.
— А зачем говорить? Главное, дочь знает правду.
— Да, — вздохнул я. — Хоть это успокаивает, что ей врать не приходится. Не переживай, Вера, и у тебя будут дети, вот увидишь.
— А ты еще не хочешь? — улыбнувшись, спросила она.
— Нет, увольте. Это не моя кухня.
— Ну а что? Так бы вместе забеременели и родили в один день.
— Ага, а потом бы путали, где чей. Кто кого должен кормить.
— Нее, мы бы вместе ходили с колясками, гуляли бы в парке, играли бы с ними. Друг дружке помогали бы.
— Я бы предпочла как раньше.
— Нет уж, как раньше — не получится. Хорошо было: заделал и смылся. Вот теперь сама почувствуешь как это.
— Верка, не сыпь мне соль на сахар. Не хочу и не буду я рожать. Я просто далека от этого.
— Да? А вот вдруг залетишь? Что тогда? Аборт?
Я вздохнул:
— Не знаю. Но я же еще не залетела.
— А долго ли бабе залететь? И сама не успеешь понять, как ты уже с животом.
— Вера, понимаешь, я совсем об этом не думала.
— А вчера вдруг таблетки попросила.
— Ой, не знаю, Вер, просто что-то в голову ударило. Нет, я и раньше знала, что у меня есть теперь рабочая матка, но я не думала, что можно залететь... Ну, я не знаю, как тебе объяснить. Не думала, и все.
Она вздохнула:
— Просто ты, наверное, по привычке. Ты ведь раньше не знала таких проблем.
— Возможно. Знаешь, Вер, я, наверно, стерилизуюсь.
— Ты что, дура, что ли? — испуганно возмутилась она. — Ты потом локти себе кусать будешь. Не вздумай даже думать об этом.
Сейчас она напомнила мне ту Веру, из школы. И взгляд, и интонации в голосе.
— Шучу я.
— Поставь тогда спираль, если уж боишься залететь. Ее хоть снять можно. Или пользуйся презервативами. А лучше как я — таблетки. Но тогда они у тебя должны быть постоянно: как только ты бросаешь их пить, то вероятность залета высока.
С Верой мне вообще повезло, мне с ней всегда было легко, уютно, а самое главное, она была для меня как мать, нет, как старшая сестра. Я практически всему училась у нее и брала с нее пример. К сожалению. А она со своей стороны всегда как бы оберегала меня, проявляла терпение. Чего ей стоило научить меня хоть-чуть чуть накладывать макияж, и то я еще так и не знаю всех тонкостей этого нехитрого женского искусства, не отличаю дневной макияж и вечерний, как и куда надо краситься. Я даже не представляю, что бы без нее делал. Да, если она меня оберегала от каких-то неловких ситуаций, то я ее, в свою очередь, защищал там, где нужна была сила.
Я вспомнил как она еще там, в школе, все время кричала на меня из-за моей походки, даже наказывала. А потом сколько раз она повторяла мне, чтобы я не делал так или иначе, даже правильно сидеть учила, не расставляя ног. Я даже стал за собой замечать, что некоторые мои движения в точности повторяют Верины. Даже волосы я откидываю так, как она. Нет, меня это не пугало, наоборот, даже нравилось.
Я посмотрел на нее с нежностью.
— Ты чего?
— Что чего?
— Смотришь так?
— Нравишься ты мне, я тебя никому не отдам.
— Правда? — игриво спросила она. — А если меня какой-нибудь мужчина уведет?
— Прэстрэлу как собаку. — Мы засмеялись.
— А мы долго ехать будем?
— Не знаю, я на фуре ездил во Владик, у меня ушло десять дней, но сейчас, думаю, быстрее, дней за пять. Все зависит от нашей с тобой развратности. По моим расчетам ночью мы должны быть в Омске.
За разговорами мы не замечали расстояния, так мы проехали Сургут. Я заметил еще одну странность в моем поведении: раньше с меня слово не вытянешь. Сейчас же у меня всегда было желание говорить. Ни о чем, просто говорить.
Вскоре Вера уснула, и мне стало скучно. Я начал думать о предстоящей работе, но мыслей не было. Тогда переключился на себя: как я изменился за последние недели. Во мне как будто изменилось восприятие всего. Все, что окружает меня, я вижу как-то по-другому. Да и свои поступки я иногда просто не могу объяснить, как не пытаюсь этого сделать. Но больше всего меня беспокоил секс. Ведь я теряю контроль над собой. То, что для меня совсем недавно было неприемлемо ни под каким предлогом, сейчас приносит большое удовольствие. Вот как можно объяснить тот факт, что я встал на колени, чтобы сделать минет малолетке? Я уже не говорю об остальном. Да и остальное тоже. Зачем я позвал его с собой в ванную? И вообще, как я мог оказаться с ним в постели? Да и не только с ним. Господи, в кого я превратился! Нужно искать выход. Надеюсь, что об этом никто не узнает. Как смотреть в глаза парням, Деду?
"Ну что ты молчишь?" — спросил я неизвестно у кого.
"А что говорить? Я тебе уже все сказал. С таким отношением ты вскоре можешь оказаться или в борделе, или на панели".
"Спасибо, успокоил. Веселая перспектива".
"Конечно, в данном случае от тебя, майор, мало что зависит, ведь в тебя вкачали какую-то дрянь. Видимо, оно не только на все твое нынешнее оборудование действует, но и на мозг. Нам нужно как-то выбраться из этого круга. Вместе".
Увидев заправочный комплекс, я свернул туда.
— Верка, в туалет пойдешь? — спросил я, разбудив ее.
Вот черт, как все изменилось! Даже в туалет и то надо заезжать куда-то!
Дальше я посадил Веру за руль. Она уже ездила очень даже хорошо, да и знаки уже знала, выучив их практически на ходу. А если учесть, что и с логикой у нее все в порядке, то она довольно-таки уверенно чувствовала себя что на трассе, что в городе. Да и теперь у нее были права, липовые, конечно, но на трассе показать сойдут.
— Вер, давай, к Лешему заедем. — вдруг предложил я.
— К кому? А, это туда, где я карту оставила?
— Да.
— Давай, а куда ехать, я совсем не помню, как мы ехали.
— Но у нас есть "умный карта", он все знает... — с улыбкой и со среднеазиатским акцентом произнес я.
Около дома стоял МТЛБ, который я сразу узнал. Остановившись около калитки, посигналил. Вскоре на крыльцо вышел Леший, карабин висел на плече стволом вниз. Я знал, что ему хватает секунды, чтобы выстрелить в цель даже с такого положения. Он медленно подошел к нам.
— Я смотрю, у тебя проблемы? — опустив стекло, с улыбкой сказала я.
Он с удивлением посмотрел на меня:
— С чего ты взяла? Я чем-то могу помочь? — спросил он.
— Возможно, — он, видимо, не узнавал нас. — Смотрю, МТЛБушка еще бегает.
Я вышел из машины и, пройдя мимо него, подошел к борту. Погладил ладошкой вмятины от пуль.
— Верка, помнишь ее?
— Командир, ты, что ли? Не может быть... — уже радостно произнес он. — Я тебя и не узнал. Я видел-то тебя всего минут пять... А это Вера, точно. Ну как я тебя-то не узнал... Как вы похорошели!
— Конечно, тогда мы из болота вылезли, а сейчас, вот, из города. А ты все такой же!
— Давайте в дом. Голодные, наверное. Пойдемте, я только вчера самогонку выгнал.
— Ну вот, заехали на пять минут. А ну дай, — я протянул руку к карабину.
Он быстро снял его и протянул мне. Взяв его, покрутил в руках и, отодвинув затвор, убедился, что патрон в патроннике. Быстро повернулся и, вскинув ствол, выстрелил в глухаря, сидевшего в метрах ста пятидесяти высоко на ели. Он кубарем, цепляясь за ветки, свалился на землю. Мимо нас тут же пробежала вислоухая собака, в простонародии — утятница.
— Вот и ужин, — спокойно сказал я, открывая затвор.
— Ни фига! — удивилась Вера.
— Смотрю, не разучился стрелять, — принимая карабин, сказал он.
— Ага, тут и рада бы забыть, но, Леха, покой нам только снится. Пойдем глухаря чистить.
— А что, эту ворону можно есть? — удивленно спросила Вера.
Мы переглянулись, посмотрели на нее и засмеялись.
— Ну что вы? Я ведь не знаю, — надувшись, произнесла Вера.
— Верочка, человек ест все, даже таких вот ворон, но это вообще-то глухарь, проще петух, а капылуха — это его курица. Ты ведь в магазине курей покупаешь? Ну вот, петух, только дикий...
— Ты куда тогда делся? Машину я нашел в деревне, участковый сообщил. А тебя мы с парнями так и не смогли найти.
— Ой, Леха, лучше не вспоминать... Вывезли меня в Эмираты. И представь, к кому?
— Как? И к кому? Неужели к Шаху?
— Как — не знаю, очнулась уже у него в конюшне.
— Серьезно? В конюшне?
— Да, представь себе. Но мне там как-то не очень понравилось, и я хлопнула дверью на прощание. — Мы опять засмеялись.
— А как вернулся?
— Помогли наши. Но одно радует: Шаха я достала.
Мы разговаривали, а он тем временем чистил дичь.
— Ты опять у Деда?
— А что делать? Я ведь больше ничего не умею. Ну, еще длинномеры водить. Но что-то я как-то не представляю себя за рулем большой фуры. А эти все бабские работы типа менеджеров, секретуток, ну и так далее, вообще не рассматриваются.
— Понятно.
Из-за угла дома грохнул выстрел. Мы переглянулись.
— Макаров... — сказал я, и мы, вскочив, бросились за дом. Он не забыл прихватить карабин. — Верка, ты что пугаешь? — Увидев, что это Вера стреляет по банкам, мы успокоились.
— Я просто тренируюсь. А что, нельзя?
Он махнул рукой.
— Тут можно.
Мы вернулись обратно.
— А Вера что? — спросил он.
— По-моему, у нее тоже что-то с головой, как и у всех нас. Но раз хочет, то пусть. Может, что и получится. Она девочка смышленая, на лету все хватает.
— А Дед как к этому?
— Дал добро задействовать. Значит, присматриваются. Ну а что? В СВР ее можно использовать. Это нам нужно было проходить учебу. Столько пота и крови пролито на тренировках!
