Старик с обочины

Амазонка открыла глаза и с холодным равнодушием уставилась в потолок. Я достал нож, быстро разрезал верёвки сначала на её ногах, потом на руках. Вот это да! Не затекло у неё ничего что ли? Стреми-тельно соскользнула с ящиков и пристально осмотрела меня с головы до ног. А уже через секунду я лежал на бетонном полу, а мой собствен-ный автомат упирался мне же в живот. А-а-а, чёрт тебя дери! Хватит на сегодня с меня, сколько можно!

-Ой, дура... -простонал я. -Лезь по лестнице! Живо! Они же вот-вот вернутся.

Повторять не потребовалось. Амазонка закинула автомат за спи-ну и вознеслась по ржавым перекладинам к квадратному потолочному люку. Я кое-как полез следом, и скоро упёрся макушкой в подошвы её кирзовых ботинок. Она что-то там торопливо откручивала, потом наверху треснуло, посыпалась труха, люк отъехал в сторону. Женщина ловко выбралась на крышу. Когда я задвигал крышку люка, внизу по-слышался лязг засова. А забавно будет, если мы не сможем спуститься с крыши. Нет, повезло, вон там с противоположной стороны точно такая же наружная пожарная лестница. Указал на неё, амазонка побежала туда и начала проворно спускаться. А я постарался как можно внимательнее оглядеться с верхней точки. Кажется, придется пробиваться вон туда, за заросший кустарником пустырь, мимо большой полуврытой в землю цистерны. А во-он там на юго-востоке — вытянувшиеся цепочкой чело-веческие фигурки, которые отсюда кажутся не больше муравья. Да это же наш караван!

Внизу послышались яростные вопли, зашевелился люк. Я был уже у на краю крыши и начал было спускаться, но... День невезенья продолжался: целое звено истлевшей лестницы выскочило из стены. Хорошо, что вовремя успел отцепиться, а еще лучше, что внизу оказал-ся куст. Куст был сухим и очень колючим, но всяко предпочтительнее груды бетонных обломков с торчащей железной арматурой.

На боль некогда было обращать внимание. Ткнул кулаком в напряженную спину амазонки, махнул рукой в сторону пустыря, она пригнулась, метнулась туда, не оглядываясь. Хорошо бежим, ребята! Молча и каждый сам по себе... Впрочем, жаловаться не надо, добро, что она впереди. Вот тут где-то заканчивается лукьяновский оазис и должны попадаться аномалии. Их она должна чуять хорошо не в при-мер мне, экзогену-недотёпе. О, вот, кстати, и первая ловушечка: по зем-ле вьются голубые змейки электрических разрядов, рождается электра. А у забора задумался весёлый призрак. И слева что-то незнакомое...

Бандюки начали стрелять, когда мы почти обогнули цистерну.

-Уроем гадов! -услышал я сквозь стук пуль по клёпаному желе-зу. Амазонка прижалась к цистерне, вскинула ППШ, дала две коротких очереди. Руку мастера было сразу видно: позади раздался дикий визг. Я бы ни за что не попал, хорошо, что оружие у неё.

За большим цилиндрическим баком я понял, где мне суждено сыграть в ящик. Стрелок вёл караван именно здесь, примятая трава ещё не успела подняться и будь всё спокойно, я бы рискнул догонять ребят даже в одиночку. Но для этого потребуется много времени, брести при-дётся медленно. Бандюки влезут на цистерну и расстреляют меня, слов-но в тире. Остаётся только залечь здесь и отстреливаться из хлопушки марки "Форт" до предпоследнего патрона. Пять пуль — в сторону лукья-новцев, шестую — себе в висок.

Амазонка, видимо, точно так же оценивала положение. Однако никакого выражения на её каменном лице по-прежнему не было. Всё те же сжатые в нитку губы, всё тот же цепкий, оценивающий взгляд. Она еще раз выстрелила по залёгшим преследователям и вдруг насторожен-но закрутила головой. А дальше всё превратилось в палату для буйно помешанных. Подруга по несчастью торопливо перевесила автомат на шею и бросилась бежать. Ё-моё! Бежать, представляете? По заросшей корявым кустарником пустоши, где даже самый обдуманный медленный шажок мог оказаться последним! Что мне оставалось делать? Пустился следом, стараясь попадать след в след. Ну, разок я таки просчитался, дёрнуло от пят до макушки чем-то вроде слабого электрического разря-да, но, в общем, авантюра завершилась успехом. И метров через трид-цать я понял, на что рассчитывала амазонка, идя на такой сумасшедший риск. Между нами и преследователями справа наискосок серой волной шла орда крысюков.

Из записной книжки Старика

Крысы — истинные хозяева зоны. Сложно представить организм млекопи-тающего, обладающий большей приспосабливаемостью. Во многом это объясняет-ся эффективностью работы их репарационных систем ДНК. Быстрые темпы раз-множения и большое количество детёнышей в выводке позволили им (как и следо-вало ожидать) быстро приспособиться к новым условиям среды.

Несомненно, бóльшая часть крысиного племени при возникновении Зоны погибла. Оставшиеся считанные единицы оказались настолько гибко реагирующи-ми на изменения, что дали начало нескольким разновидностям своих потомков. В конкурентной борьбе уцелели и размножились три типа: кенгуры, крысюки и норные крысы.

Кенгуры, как видно даже из названия, перешли к стремительному передви-жению прыжками на двух сильно развитых задних лапах. Их размер увеличился, в высоту они достигают 35-40 сантиметров. При этом передние конечности почти не изменились и используются лишь для хватания и придерживания пищи во время еды. Любопытно, что серый окрас спины также поменялся на рыже-бурый, а брюхо побелело. Зрение осталось на прежнем уровне, зато обоняние и слух стали намно-го лучше. Также весьма интересной особенностью сенсорной системы кенгуров яв-ляется их повышенная чувствительность к электромагнитным импульсам. Замечено что они могут обходить очень многие аномалии. Кенгуры живут семьями по 3-4 осо-би. В состав семьи входят родители и детеныши двух поколений, причем старший крысёнок выполняет по отношению к младшему роль пестуна-наставника. Живот-ные всеядны, но отдают явное предпочтение мясной пище. Атакуют обычно самец и самка, они прыгают на спину жертвы, стараясь достать до горла или сломать шейные позвонки: добить обреченное существо при повреждении спинного мозга легче всего.

Крысюки незначительно изменились по сравнению с прародителями. Соб-ственно, одиночные особи ничего интересного, с точки зрения науки, собой не представляют, разве что стали чуть массивнее. Зато крысюки приобрели способ-ность сбиваться в огромные стаи — до тысячи особей. Благодаря пока еще слабо изученным этологическим особенностям, стая крысюков действует слаженно, как единый организм. Причем, чем больше особей в стае, тем более скоординированы её действия. Вообще говоря, подобное взаимодействие наблюдается и вне Зоны, например, в косяках рыбы. Но на суше подобное явление уникально. Можно пред-положить, что для координации действий крысюки используют особый вид обще-ния. Благодаря острейшему слуху крысюковая орда стая может действовать "ра-зумно", устанавливая постоянный контакт между всеми особями посредством уль-тразвука. Вожаками орды становятся самцы и самки, у которых больше всего по сравнению с другими развит специальный орган-резонатор который представляет собой "звуковую линзу" — жировое тело, окруженное соединительной тканью. Она расположена в полости черепа. Благодаря "линзе" они могут транслировать уль-тразвуковые сигналы для всей орды.

Также напрашивается гипотеза об использовании животными инфразвука исключительно как средство нападения. Тому есть определенные подтверждения, например явление "крысюковой депрессии". Одиночная особь, издавая инфразвук определенной частоты не опасна. Но орда тысячи в полторы крысюков, используя когерентные волны и эффект усиления (унисон? или интерференция? не помню точно) представляет уже страшную угрозу, вызывая у атакуемого животного или человека ощущение слабости и дикую панику.

Норные крысы заняли экологическую нишу полностью истребленных кенгу-рами и крысюками в Зоне домашних мышей и полёвок. Часто являются объектом для охоты кенгуров и крысюков, а также совок. Эти животные по сравнению с собра-тьями, напротив, сильно уменьшились, выработали великолепное сумеречное и ночное зрение. Для улавливания звуковых колебаний у норных крыс имеется осо-бый орган: вибрисы, то есть усы, играющие роль антенн. Интересной особенностью является то, что норные крысы, имеют несимметричное расположение зубов на нижней челюсти: правый зубной ряд немного сдвинут вперед по отношению к ле-вому. Эти крысы — грызуны, предпочитающие вегетарианский образ жизни, гораздо реже — падальщики. С этим связано обилие токсинов и опасных микроорганизмов, содержащихся в слюне и на зубах норных крыс. Так что брать их в руки, гладить и держать за пазухой не рекомендуется (шутка юмора, как говорит Боров).

Продолжение рассказа Старика

Я изрядно запыхался и устал. Перед глазами плыли разноцвет-ные круги. Возраст не обманешь. Кроме того, сказывались последствия удара по голове. Да и опять же, спринт зигзагами между аномалиями — это вам не тренировки в Северном парке Хамска. Но мы своего доби-лись. Крысюки уже разделили нас и лукьяновцев, так что блатные уже не смогут преследовать нас, пока не пройдёт орда. Злоба не настолько распалила блатных, чтобы те сунулись в середину многотысячной стаи. Грызуны никогда не откажутся подкрепиться и не оставят от жертвы ничего, кроме добела обглоданных уголовных костей.

И тут по закону вселенской подлости шальная пуля угодила навылет в правую ногу амазонки. Та упала, тут же вскочила, доковыляла до сухих камышей, с треском завалилась в них. Еще две пули рванули мой рюкзак, я потерял равновесие и рухнул рядом с женщиной. Тут же подполз и наскоро осмотрел её. Да-а, дела... Кровавое пятно расплыва-лось по брезентовой штанине внизу бедра беглянки. В моём рюкзаке царила полнейшая неразбериха, пузырёк с йодом, замотанный в чистую ткань и припасённый именно на такой случай, оказался, естественно, на самом дне. Когда я с ножом наклонился над женщиной, та подтянула раненную ногу и вскинула автомат.

-Не дури... -утомленно посоветовал я. Она чуть помедлила и медленно убрала оружие. Я вспорол грязный брезент.

-Сейчас будет больно.

Впервые её лицо приобрело на миг какое-то выражение: она поз-волила себе презрительную ухмылку. Когда я, залив йодом обе раны, аккуратно забинтовал ногу, амазонка известково побледнела, однако и тут не издала ни звука. Влюбиться в такую — вероятность ниже нуля, а вот уважение — это да, растёт и крепнет. Героиня. Интересно, пришла невольная мысль, они вообще умеют разговаривать. Или все эндогены — телепаты, вроде Шамана?

Мы не могли себе позволить прохлаждаться. Крысюки подарили нам минут двадцать и терять их попусту было никак нельзя. Требова-лось оторваться от преследователей во что бы то ни стало.

-Идти сможешь?

Вопрос, видимо, оказался оскорбительным. Конечно же, она не ответила и поднялась. Но и так всё было ясно — пойдёт, чтобы через па-ру сотен метров свалиться без сознания. Я с огромным сожалением вы-бросил из дырявого рюкзака всё, что при теперешних обстоятельствах вряд ли могло быть насущно необходимым, затем перевесил облегчен-ный вещмешок набок. Закинул левую руку амазонки себе на шею. Она напряглась, но не стала сопротивляться.

-На раненую ногу старайся ступать полегче, опирайся на меня.

И мы поплелись по следам каравана. Наверное, блатные шли за нами следом, но были вне зоны прицела. Ни стрельбы, ни криков позади также не было слышно.

Женщина раза три теряла сознание и наваливалась на меня. Правда тут же вырывалась из забытья и старательно выбирала направ-ление, обходя аномалии. Хм, в этом танце явно вела дама...

А вот её кавалер постоянно впадал в какое-то полузабытье. Вол-нами накатывала головная боль. А когда уходила, то сменялась полу-сном-полубредом, который и был самой что на есть настоящей явью. Поле, по которому мы ковыляли, не было полем в полном смысле сло-ва, так же, как густая поросль карликовых березок, нас окружающих, не была порослью в обычном понимании. Скорее, казалось мне, это были части единого целого, как составляют единое целое, на первый взгляд, разрозненные предметы меблировки и стены комнаты. Сами по себе они — столы, стулья и элементы строения. Вместе — дом. И вся Зона в целом представлялась теперь таким домом, целостным и единым, составлен-ным из мнимо независимых друг от друга деталей. Однако, понятие "дом" предполагает понятие "хозяин". В Зоне же хозяина не было. А может быть, всем только так кажется, а, Старик?

На коротких пятиминутных привалах становилось полегче. Я си-дел в тупом оцепенении. Амазонка полулежала с автоматом наготове. И правильно: мало ли какая нечисть могла наткнуться на двух измученных человек, один из которых к тому же источал соблазнительный запах крови. Наверняка здесь кишели как хищные звери, так и самые разные мутанты.

На первом же привале я не выдержал и, смешав в колпачке фляги воду со спиртом, выпил. Второй раз в глазах амазонки промелькнуло выражение: на этот раз отвращения. Что ж, она абсолютно права, пьян-ство в Зоне — самоубийство. Но я был совершенно уверен: без этих пя-тидесяти граммов мне просто не встать. Конечно, лучше, если бы мы наткнулись на грибную полянку...

Вот странно, внезапно пришло мне в голову, амазонку ранило в правую ногу, пули порвали мой рюкзак тоже с правой стороны. Но это произошло, когда мы огибали яму с какой-то зеркально-зеленой жидко-стью и были повернуты к палившим вслепую лукьяновским бандюкам левым(!) боком. Выходит ... Я запустил руку в рюкзак и принялся лихо-радочно шарить среди не выброшенных вещей. Стоп, а зачем таскать повреждённый карманный портативный компьютер? Я уже развернулся было, чтобы отшвырнуть бесполезную вещицу, но задержал размах. КПК был разбит, в нём застряла пуля. Осторожно выковыряв её ножом, я замер в недоумении. Лукьяновцы провожали нас салютом из коротко-ствольных "калашниковых" и пистолетов. А на моей ладони лежала остроносенькая пуля калибра 5,65. В памяти услужливо всплыл фраг-мент лекции Махдиева: "Снайперский патрон для автоматов "Гроза", "Вал" и специальной снайперской винтовки "Винторез". Имеет дозву-ковую скорость полета, но за счёт тяжёлой пули особой конструкции пробивает большинство бронежилетов на дальностях до 400 метров". И мне было известно только одно оружие, которое могло столь метко вы-пустить "тяжёлую пулю особой конструкции" не вдогонку, а навстречу нам. "Гроза", конечно. Эх, и гад же ты, Стрелок! Стоит выжить уже только для того, чтобы с тобой посчитаться.

И снова мы брели по оставленным караваном следам и не могли нагнать его. И вновь мне мерещилось, что где-то в Зоне идет подспуд-ная работа, заставлявшая аномалии появляться и исчезать, животных менять свои вид и суть, а людей... Что Зона делает с людьми?

Где мы потеряли след каравана, уже и не вспомнить. Кажется, не доходя до Откосов... По-моему, амазонка не догадывалась, почему нас понесло на юго-восток, для неё было главным как можно дальше ото-рваться от возможной погони. А там уж можно было бросить попутчика и повернуть, куда надо. Но чем дальше, тем ей становилось хуже. Когда она нечаянно прижималась ко мне, через грубую ткань чувствовалось горячее тело, лицо раскраснелось, зрачки расширились, дыхание уча-стилось.