Вся жизнь в послезавтра

Сам город небольшой, по меркам человека из конца двадцать первого века, но интересных для чужака мест в нём было в избытке.

-В этом трактире моему дядьке выбили зуб. Месяца два одной кашей питался пока новый не вырос— делился впечатлениями Гриша: -А в этом он сам как-то выбил зубы какому-то торговцу и его охране. Шибко шебутной был, что не по нему сразу в драку. Он меня в братство и пристроил.

На миг проводник погрустнел, видимо судьба агрессивного дядюшки окончилась печально.

-Здесь боярин Литейшиков живёт— продолжил он указывая на сравнительно большой, двухэтажный дом с резными наличниками на окнах: -Заядлый охотник. У него за городом лучшая в княжестве псарня. Однажды наткнулся во время охоты на зверочуда, едва ноги унёс. С тех пор поутих немного. А раньше, бывало, каждый четвёртый день на охоту выезжал.

Там княжеский зверинец. Только нам туда хода нет.

Вот университет — самый лучший во всех княжествах. Если кто на оружейника или пороховых дел мастера здесь учился, то никогда нужды и бедствий знать не будет. Выпускники на вес золота, все при княжеских дворах пристраиваются, даже самые неумелые. Впрочем неумелых мастеров пороховых дел не бывает.

Ещё в университете учёный люд всякие штуки делает. Один раз профессора при всём честном народе белый свет в цветной превратили пропустив через стеклянную призму. Жаль только учиться там очень дорого. Простому люду никак невозможно. А я бы пошёл...

-Бесплатных мест нет?— поинтересовался Андрей.

-Как это бесплатных? Чтобы без денег?— Гриша наморщил лоб размышляя над новой для него концепцией: -Нет, так не бывает. Профессорам тоже кушать хочется, да и на стеклянные призмы деньги нужны. Без призм белый свет в разноцветный не превратишь.

Они остановились возле головного здания университета отделанного прямоугольными пластинами из белого камня. Надписи Галахад не переводил, видимо не рискуя вмешиваться в важный и сложный процесс зрения. Для Андрея письменность одуванчиков представлялась непонятными закорючками среди которых можно было с трудом узнать буквы "ё" и ещё, может быть "ж" — если конечно это были действительно буквы, а не его воображение уловившее в чертах и резах несуществующую закономерность. Тем более желтоволосые писали не слева направо, а сверху вниз.

Головное здание университета имело три этажа. Первые два обделаны белым камнем, а третий надстроен из потемневшего дерева. С третьего деревянного этажа кто-то выставил в окно голову обрамлённую копной соломенных волос и щуря глаза смотрел вниз, на площадь перед университетом.

-Можно было бы так— предложил Андрей: -Князь платит профессорам за твоё обучение, а потом ты отрабатываешь его службой?

Григорий глубоко задумался. Они миновали чью-то статую простирающую руки над общественным колодцем где горожане могли набрать чистой воды. К колодцу выстроилась небольшая очередь. Кто-то бесцеремонно повесил на протянутую руку статуи холщевый мешок, чтобы не мешался под руками пока хозяин крутит ворот.

-А князь согласится?

-Что согласится?— не понял Андрей.

-Платить.

-Откуда же я знаю. Надо у него спросить.

-Если бы было так просто— вздохнул Гриша: -Да и поздно уже. Теперь я в братстве. Я богатырь!

-Постой— перебил Андрей -Вот это что за здание?

-Храм. Там доктора, жрецы и шаманы — лечат и с богами разговаривают.

Андрей с интересом посмотрел на одноэтажный домик с разбитым перед входом цветником. Цветник был маленький, чтобы не мешать проезду по улице и огорожен низким заборчиком, видимо чтобы не вытоптали.

-С какими богами разговаривают?

-Ну с теми... с кем поговорить надо— замялся проводник явно не поняв смысла вопроса.

-Ты иди, а я сюда зайду, попробую поговорить если не с богами, то хотя бы с шаманами— предложил Андрей -Когда там Никодим велел приходить? Завтра после пересменки стражи?

Добрыня-Гриша кивнул.

-Давай, беги— предложил Андрей -И спасибо за экскурсию.

Он вошёл в храм. Внутри оказалось заметно прохладнее. Маленькие окна пропускали крохотное количество света, но тут и там ярко горели масленые фонари разбрасывая по углам тени прихожан. Впрочем прихожан было немного: всего два одуванчика молча замерших перед статуей какого-то божества. У ног каменного истукана горел фонарь превращая его каменное лицо в странную маску, в какой не признал бы своё творение и высекавший статую скульптор.

Андрей прошёл из одного угла храма в другой. Статуи в нишах и фонари у них в ногах, ещё пара мощных, неподъёмных скамеек сколоченных из высохшего от старости дерева. Несколько раз он натыкался на занавешенные плотной тканью проёмы ведущие во внутренние покои храма, но заглянуть без приглашения не осмеливался.

-Где же местные торговцы опиумом для народа?— удивился Андрей -Клиента, в моём лице, упускают.

-Может быть нахождение чужака в храме оскверняет его?— предположил Галахад.

За спиной раздалось вежливое покашливание: -Чем могу помочь, уважаемый.

-Обернувшись он увидел одуванчика в просторных серых одеждах перехваченных ремешками на поясе и на запястьях. Склонив голову одуванчик внимательно разглядывал человека: -...уважаемому спасителю принцессы?

-Однако быстро здесь распространяются слухи— подумал Андрей. Вслух он произнёс: -Прошу прощения если по неведению нарушил или нарушу какие-то каноны, я чужак и ничего не знаю ни о вашем народе, ни о вашей вере.

-Вы пришли поговорить о религии?— в голосе одуванчика проскользнули удивлённые нотки.

-Да. То есть нет. Не совсем о религии— поправился Андрей: -Я хотел бы услышать о богах, которым вы покланяетесь, если это возможно. О возникновении вашего народа и так далее. Я знаю слишком мало и всего лишь хотел бы узнать немного больше.

Взгляд жреца скользнул по медальону выданному главой братства и он улыбнулся: -Обычно богатыри просят рассказать об уязвимых местах творений богов называемых ими зверочудами и способах их умерщвления. Приятно, что кого-то из братства интересует не только практическая сторона вопроса. Пусть даже этот кто-то не человек.

-Не человек?— мысленно переспросил Андрей полагая неточностью перевода: -Ах да, понял. Эти ребята считают людьми самих себя, а всех вокруг чужаками.

-Пожалуйста идите за мной— попросил жрец: -И ещё: мы не поклоняемся богам.

-Почему?— удивился Андрей.

-Потому, что это бессмысленно. Им не требуется наше поклонение.

Жрец повёл Андрея вглубь храма через один из занавешенных плотной пыльной тканью проходов. Видимо убирали здесь не слишком часто. Странно, если учесть, что храм по совместительству являлся ещё и больницей. Потом Андрей вспомнил, что одуванчики не болеют. Инфекции не страшны им, заражения тоже не боятся. Максимум, что может потребоваться одуванчику от жрецов — лечение полученной в бою раны или рабочей травмы. Но всё же могли бы хотя бы постирать занавески. Или пыль служит для придания дополнительного мистицизма и загадочности?

-Смотри Галахад— сказал Андрей рыцарю пока она шли: -Богам поклонение не требуется. А ты до сих пор Женю иначе как прекраснейшей, создательницей или прародительницей не называешь.

-Сначала надо выяснить одно ли и тоже мы понимаем когда говорим "боги"— заметил рыцарь -И посмотри где я, а где этот агностик.

-Ты у меня в голове— согласился Андрей.

-Не совсем в голове, но в целом верно. Агностиком быть лучше.— усмехнулся необыкновенно ехидный, для столь малого существа, каким являлся изначально, рыцарь.

Проводник зашёл в небольшую комнату без окон со столом, парой стульев и несколькими аккуратно застеленными лежаками.

-Комната для медитаций. Здесь мы сможем поговорить.

Свет от пылающего в коридоре фонаря позволял различать предметы, но не более. Наклонившись над столом жрец зажёг масло в стеклянном сосуде и новоявленный источник освещения высветил из полумрака его лицо. Также как лики статуй в главном зале, бьющий снизу свет превратил лицо жреца в маску. Он сел и наваждение исчезло. Андрей пристроился рядом.

-Я расскажу— пообещал жрец: -Но взамен ты поделишься со мной верованиями своего народа. Где вы живёте?

-Далеко на востоке— придумал Андрей -За лесом и дальше, через большую равнину, и через широкую реку и ещё через один лес.

-Ты проделал немалый путь— сказал жрец: -От кого-то бежал или что-то искал?

Андрей пожал плечами. Удовлетворившись молчаливым ответом жрец начал рассказывать.

Народ одуванчиков сотворили восемь или девять столетий назад. Для живущих не более двадцати лет это субъективно больший срок чем могло показаться человеку, даже не бессмертному. Насколько мог судить Андрей (приходилось постоянно держать в уме, что рассказ ведёт один из аборигенов и соответственно корректировать и подвергать всё сказанное анализу) создавали их без какой-либо чёткой цели. Только из любви к искусству или в ходе оставшегося неизвестным эксперимента. Несколько тысяч взрослых желтволосых однажды очнулись на берегу реки, сразу в одежде, со всеми необходимыми вещами вроде охотничьих луков, мотыг для обработки земли и запасом семян для посадки. Они проснулись зная своё имя и имена соотечественников, с заранее распределёнными социальными ролями. Кому-то повезло проснуться царём, а кому-то не повезло землепашцем или конюхом. Впрочем конюхов в те времена ещё не было. Ездовых страусов одуванчики одомашнили гораздо позже. Также как самостоятельно научились добывать и обрабатывать металл. Открыли сталеварение — методом проб и ошибок наткнувшись на примеси при добавлении которых металл становится прочнее и гибче.

Численность населения росла. Единая в те времена страна переживала и хорошие и плохие времена. Однажды на трон взошёл слабый правитель и единое государство распалось на княжества так, до сих пор, и не собравшиеся в сжатый кулак предпочитая существовать в аморфном болоте многочисленных договоров и взаимного антагонизма. Даже то, что предыдущая война с гномами случившаяся лет двести назад привела к полному уничтожению одного из княжеств не заставила самостийных правителей собраться вместе забыв старые дрязги. Во время войны князья образовали что-то вроде военного союза. Причём именно "что-то вроде" — каждый тянул одеяло на себя. Гномов прогнали обратно в горы совместные армии одуванчиков и русалов. Слишком уж возгордился подземный народ объявив войну сразу двум наземным расам, за что и поплатился. Жители сожженного княжества поклялись впредь не допускать подобного и именно выжившие дружинники из разбитой дружины погибшего в битве князя положили начало богатырскому братству. Делом они занялись объективно полезным и интересов важных особ особенно не задевали, потому распространились по обитаемым землям довольно быстро. На сегодняшний день братство представляло собой весомую силу официально неподконтрольную ни одному из князей. Вот только зря они решили пробовать стать самостоятельным игроком в большой политической игре. Останется братство или исчезнет подобно многочисленным рыцарским орденам (самыми известными из которых являются, пожалуй, тамплиеры) из известной Андрей земной истории неясно, но прежним никогда уже не будет.

Разумеется жрец не говорил о многом прямо, а о многом вообще не говорил. О чём-то Андрей догадался во время разговора, что-то узнал гораздо позже пока у него не сложилась цельная картина истории народа одуванчиков.

Желтоволосые не догадывались, не выдумывали, а точно знали, что боги создали их. Зачем, для какой цели — тут бы и развернуться буйной фантазии, но редкие встречи с настоящими богами существенно сужали спектр необоснованных допущений. И одуванчики поступили весьма хитро. Они сказали: да, где-то в небе живут боги. Иногда можно увидеть огненные следы от их колесниц или даже встретить их самих. Но есть ещё другие боги, домашние. Увиденные в храме статуи принадлежали как раз одомашнённым богам одуванчиков. Нетребовательным маленьким выдумкам, несуществующим и потому полностью подконтрольным тем, чьё воображение придумало их. Впрочем Андрею ли не знать, что иная выдумка со временем начинает влиять на жизнь настоящих людей больше чем самая реальная реальность. Карманные боги одуванчиков занимали промежуточное место между самими одуванчиками и живущими в небесах творцами выступая то в роли посредников, проводников высочайшей воли, то в роли адвокатов защищающих интересы паствы в верховном суде.

-Неужели большие боги существовали всегда?— поинтересовался Андрей: -Разве бывает что-то без начала?

-Расскажи о верованиях своего народа— предложил жрец: -Но подожди. Во время долгих разговоров пересыхает горло, я принесу воды.

Вернувшись жрец поставил на стол кувшин и пару деревянных чашек: -Ты спрашиваешь о том у чего не может быть начало? Например время, разве были такие хм... времена, когда времени не существовало?

Андрей почесал голову. Отпил из чашки чтобы скрыть смущение, а не потому что хотелось пить.

-И всё же боги не изначальны— сказал он -Когда-то давно их далёкие предки были обычными людьми.

-Тогда кто же был в то время богами?— спросил жрец.

-Только— замялся Андрей: -Только люди и были. Одни люди на всю планету. И хорошо жили и плохо и очень плохо, а когда стало совсем невмоготу то решили что так больше жить нельзя и начали учиться жить по другому, чтобы хорошо было всем, а не только кому-то одному.

-Значит так люди стали богами?

Андрей кивнул.

-Какая нелепая легенда— жрец сплёл пальцы рук в клубок: -Все сразу стали богами?

-Не сразу, но все. Было бы нечестно если бы один стал богом, а другой был вынужден прозябать человеком.

-Нечестно— повторил жрец как будто пробуя слово на зуб: -Теперь я верю, что ты действительно богатырь.

-Ну хоть кто-то поверил— подумал Андрей.

-Став богами они поняли смысл жизни?

-Не знаю— сказал Андрей: -Наверное. Может быть.

-Почему тогда боги не откроют его людям. Если бы они существовали в небесных сферах с начала времён, то могли не знать или не обращать внимание на людские нужды. Но если когда-то сами были людьми, то... Неужели они забыли? Или мы для них ничего не значим, словно брошенные за ненадобностью игрушки?

Андрей вынужден был повторить: -Не знаю.

-Теперь ты видишь— произнёс жрец: -Большие боги извечны и изначальны, иначе они не были бы добры.

-А разве боги добры?

-Конечно, ведь они всё же создали нас.

-И бросили, точно надоевшие игрушки.

Жрец улыбнулся. Его руки лежали на столе ладонями вверх: -Если мать оставляет своё дитя во младенчестве, то перестаёт ли она быть матерью? Повзрослев ребёнок уходит от родителей. Так кем считают нас боги: игрушками, младенцами или всё-таки взрослыми? Или не совсем взрослыми: скажем подростками — уже не детьми, но ещё и не взрослыми?

Андрей выпил ещё воды. Свежая, холодная, будто недавно набранная из колодца или отстоянная в прохладном месте. Он не знал, что ответить на слова жреца. Хорошо ещё, что тот и не ждал ответа считая заданный вопрос риторическим. Чёрт побери: одуванчики оказались по факту не глупыми дикарями, а умными, может быть даже умнее старого революционера. И ещё они двигались и думали немного быстрее него. Что скажешь на это самообъявленный дон Румата? Всё ещё собираешься посеять семена социалистической революции и спасти угнетённые массы от угнетения. А есть ли они здесь, угнетённые масса и действительно ли так уж угнетены?