Коллектор

Греки, появившиеся на Оливе первыми, выбирали всегда очень хорошие места для проживания, и этот город не являлся исключением. Однако, Патрай, являющийся основным портом восточного побережья, соединяющим транспортной цепочкой два континента планеты, за триста лет утратил многое, полученное от своих отцов-основателей. В отличие от виданных мной ранее греческих анклавов, тут не осталось ни следа от так любимой кучерявыми жуликами праздности, воплощенной в архитектуре. Предельная функциональность зданий намекала на определенное участие расы нугенов в строительном бизнесе. И все равно город выглядел достойно, без явных трущоб и промышленных зон. Даже на улицах, непосредственно примыкающих к портовым территориям, не лежало отпечатка рабочего ботинка грузчика. Исходя из объяснений прохожего, контора моего работодателя помещалась как раз где-то тут.

Точно по адресу я нашел аккуратный трехэтажный особняк с монументальным входом. Древняя тяжелая деревянная дверь с мощным доводчиком на равных боролась с пытающимися проникнуть внутрь посетителями, препятствуя их натиску, одновременно с удовольствием вышибая на улицу желающих покинуть здание компании. Дождавшись, когда одна из створок полностью распахнется, я ринулся через дверь, и смог отделаться только несильным ударом по спине, впрочем, смягченным сумкой, болтающейся на плечах.

В офисе царила суета, люди озабоченно перемещались по этажу, на ходу просматривая какие-то документы и одновременно разговаривая с невидимыми собеседниками через наушники и ларингофоны. На меня, стоящего посередине вестибюля, несколько раз обратили внимание, но никто так и не остановился. Я уже собрался зайти в одну из дверей офиса, чтобы узнать, где тут принимают на работу, но тут сзади по моему плечу пару раз похлопали. Я повернулся.

— Добрый день. Ищете что-нибудь?

Вопрос задал крепкий кривоногий тип в сегментной кевларовой броне и аккуратном шлеме с поднятым лицевым щитком. Правую руку он держал на рукоятке пистолета, торчащего из поясной кобуры. Я засуетился:

— Я на работу приехал устраиваться, в смысле — здравствуйте. Меня зовут Клаус Фурье, штурман, вот тут у меня направление к вам на работу, вот оно.

Я извлек из бокового кармана своей крупногабаритной сумки пакет из плотного пластика, содержащий все мои документы. Среди рабочего диплома, годового допуска и кучи всяких справок показался разукрашенный голографическими штампами и факсимиле листок направления, полученный еще дома, в конторе по найму. Охранник внимательно прочитал содержание листка, проконсультировавшись с кем-то, прикрывая рукой рот, потом дал кому-то невидимому отмашку ладонью и вполне дружелюбно обратился ко мне:

— Вам необходимо на лифте подняться на третий этаж, а дальше вас проводит дежурный, он уже предупрежден.

На третьем этаже прямо у выхода из лифта меня поджидал очередной страж в такой же броне. Аккуратно пристроившись, справа позади меня, он жестами показывал направление движения, и через пару поворотов мы уперлись в монументальную иссиня-черную стену. Там мой провожатый буркнул что-то в свое переговорное устройство, и стена разъехалась в стороны, освободив узкий проход, через который я мог просочиться только боком. Это и пришлось проделать, так как охранник кивком головы приказал мне идти в проем. Протащив за собой свой многострадальный вещмешок, я оказался по ту сторону проема. Проем в ту же секунду захлопнулся за моей спиной.

Помещение, в которое я попал, можно было назвать офисным только с определенной натяжкой. Вряд ли делопроизводителям так уж необходим мощный шокер, висящий на шарнирном подвесе под потолком в дальнем углу. Да и стены, облицованные грязно-желтыми керамическими плитами, как будто взятыми прямо из орудийного отсека военного корабля, никак не помогали создать рабочее настроение на весь рабочий день. Посреди всего этого милитаристского буйства сидящий в кресле человек производил подчеркнуто мирное впечатление.

— С прибытием, господин Фурье. Меня зовут Филипп, я приму у вас документы, и оформлю на работу к нам. Как добрались?

С этим словами мирный человек, неуловимо напоминающий навозного жука, целеустремленного в скатывании огромных шаров из навоза и сваливании этих шаров на окружающих, выбрался из кресла, и, приблизившись, протянул мне руку для пожатия. Мы потрясли руками, причем я сделал это с какой-то неловкостью, как будто находясь в растерянности. Работник компании заметил это, и не преминул спросить:

— Я вижу, вы чем-то обеспокоены?

— Да, в общем-то, ничего особенного, просто — я продолжил, собравшись с духом, — я ведь устраивался в море, на транспорта, а у вас тут охрана кругом, и вообще все так как-то...серьезно. Может быть, я не туда попал?

Собеседник улыбнулся:

— Вывеску над входом видели?

— Видел.

— Что там написано?

— "Восточная транспортная база".

— Вот видите, вы пришли по правильному адресу. С вашими рекомендациями мы ознакомились, кое-что проверили и сделали вызов через кадровое агентство. Вы нам абсолютно подходите. Кстати, выбор был сделан из двухсот кандидатов на это место работы. Так что добро пожаловать. Давайте документы.

Филипп небрежно бросил переданный мной пакет на небольшой стол у кресла.

— Теперь еще одна, последняя небольшая проверка — измерим вам давление и сделаем кардиограмму, и все. Снимите куртку и рубашку, до пояса разденьтесь и проходите вот сюда.

Я начал стягивать с себя одежду, в то время как навозный жук прошел к одной из стен, и открыл до этого момента абсолютно незаметную дверь. Аккуратно сложив одежду на стол рядом с моими документами, я направился на медосмотр, абсолютно ненужный, если бы не несколько "но!".

Сев напротив Филиппа, возящегося с каким-то медицинским прибором, я слегка расфокусировал глаза, незаметно оглядываясь периферийным зрением. Все шло как по писаному — висящий под потолком шокер уже был нацелен прямо на то место, где я находился. Служащий прекратил возню с аппаратом и поднял на меня неожиданно ставший жестким и внимательным взгляд.

— Будьте любезны, вот этот датчик себе слева на грудь прикрепите. Да, вот сюда, отлично. И левую руку в это ложе — отлично! А теперь спокойно, не торопясь, считайте в уме до десяти.

Когда Филипп произносил эти слова, я уже напряг определенные участки гладкой мускулатуры, и чужая кровь стала стремительно замещать мою собственную. На счете "четыре" я почувствовал, как из ложа, в котором находилась моя левая рука, выскочила тонкая игла, попав точно в вену. Успел я или нет, должно было стать известно прямо сейчас.

— Досчитали до десяти?

— Да.

— Значит, все, анализы закончены.

То, что анализы действительно закончены, следовало из вновь изменившегося взгляда навозного жука, ставшего опять лениво дружелюбным. Тестер захватил образец оригинальной крови моего принципала, и результат анализа ДНК совпал с контрольным, присланным доверенным лицом из кадрового агентства. На этот раз все обошлось.

— Клаус, можно мне вас так называть?

— Конечно.

— Клаус, пропуска в порт и на территорию нашего грузового терминала получите в комнате двести одиннадцать, подъемные на ваш счет будут переведены уже сегодня. Уже есть мысли по поводу жилья?

-Ну, я пока не думал...

— Рекомендую обратиться вот по этому номеру, скажете, что от нашей компании. Это хорошее агентство, у наших работников есть там определенные скидки. И мой вам совет — выбирайте место поближе к работе.

Я взял протянутую карточку с координатами агентства.

— Сегодня отдыхайте, устраивайтесь, а завтра утром в семь тридцать вам, Клаус, нужно прибыть на борт транспортного судна "Колхида 3". Сейчас судно на междурейсовом техническом обслуживании, продлится оно еще дня два, так что времени войти в курс дела будет предостаточно. Пройдете через пост на семнадцатом терминале, покажете пропуск. До свидания.

— До свидания, спасибо.

Я выбрался на улицу и быстрым шагом пошел вдоль по тротуару до ближайшего перекрестка. Воспользовавшись стойкой вызова такси, я уже через пятнадцать минут оказался у здания почтового терминала. По введенному коду я получил на доставке небольшую посылку — ящик, который поместился в моей сумке. Становилось все хуже и хуже, меня мутило. В парке неподалеку я уселся на пустующую скамейку, еще влажную от прошедшего дождя, быстро распаковал посылку и достал из ящика автономную установку для гемодиализа, эксклюзивный продукт, произведенный акционерным обществом "Креация". Воткнув толстенные иглы в бедренную вену и артерию, я включил прибор. По шлангам потекла кровь, которая, проходя через отъюстированный на ДНК мою и Фурье фильтр, разделялась на две фракции. Я постепенно отпускал клапан, сливая в кровеносную систему содержимое мышечной сферы. Полчаса, и в моих жилах уже текла только кровь, принадлежащая Клирику. Лежащий рядом на скамье, прикрытый снятой курткой прибор содержал в своей дополнительной емкости кровь Фурье. Взяв из набора инструментов специальную иглу, я подсоединил ее к контейнеру с кровью Клауса Фурье, а затем резким движением воткнул ее себе под ребра. Мышечная сфера постепенно заполнилась. Оклеенный в трех местах заживляющими заплатками, я упаковал прибор обратно в коробку и посидел еще минут пятнадцать, прикрыв глаза. "Надо бы позвонить в агентство и срочно куда-то вселяться, а то на улице не очень уютно. Хочу пожрать и рухнуть в кровать, на сегодня все", — лениво подумал я.

Следующим утром перед моими глазами развернулась впечатляющая по своим масштабам картина. Раннее утреннее солнце покрыло легким налетом зеленки все вокруг — через пару дней глаза адаптируются, и я перестану замечать этот оттенок, который местное светило придает всему окружающему. В порту все вертелось и крутилось. Ветки электромагнитной дороги, проложенной по континенту и соединяющей крупные промышленные районы, сходились в одно целое именно здесь. Гигантские секционные кары, управляемые автоматическим маршрутизатором, бесконечными звеньями бесшумно перемещались по территории, направляясь на погрузку и выгрузку. С моей стороны было очень предусмотрительным шагом внимательно изучить схему, висящую у проходной, и запомнить расположение терминалов "Восточной транспортной базы". Преодолевать искусственный хаос, как будто царящий в порту, приходилось по пешеходным виадукам, так как место, куда я направлялся, находилось недалеко от ворот, но внутренний портовый транспорт туда не заезжал. Добравшись до места, у семнадцатого грузового терминала я уперся в пост охраны, почему-то пустовавший, хотя рабочий день должен был начаться через двадцать минут, и на проходной предполагалось некоторое оживление. Мой пропуск исчез в руках у парня в разгрузке, одетой поверх вполне цивильной одежды. Он произвел проверку и вежливо протянул документ мне обратно.

— Все в порядке, проходите.

Я решил слегка задержаться, и перекинуться парой слов с охранником.

— Послушайте, я тут первый раз, поэтому подскажите пожалуйста, где стоит "Колхида 3", она сейчас в МРТО?

— Вон тот большой крытый бокс — это сухой док, пройдете сразу направо и там вдоль причала, — завершающий ночную смену парень явно обрадовался возможности поговорить.

— А что у вас тут народу никого, вроде бы рабочий день начинается?

— Вы посмотрите вон туда, видите?

В направлении, указанном охранником, я увидел толпу человек в сто, быстро исчезающую через другую проходную.

— Основной поток там, а здесь только этот терминал, с отдельной проходной.

Парень явно намеревался продолжить разговор, но я с извиняющимся видом бросил взгляд на часы, и пошел через ворота.

Грузовой причал вдавался в океан минимум на километр, и хорошо, что док стоял практически в самом его начале. Я подергал небольшую дверь, ведущую в док, но она оказалась закрыта. Справа от двери торчал считыватель, к которому я попробовал приложить пропуск. Дверь открылась. Внутри дока царила абсолютная тишина. Высоченный трехсотметровый корпус транспортного судна покоился на киле. Люк над машинным отделением был открыт, и прямо над ним висела на талях рабочая часть турбины, чуть раскачиваясь. Я поднялся по ремонтным лесам и взошел на борт судна по довольно хлипким на вид сходням, перекинутым с лесов на край фальшборта рядом с надстройкой. Взбежав по трапу на крыло мостика, я обнаружил там все то же безмолвие и отсутствие кого-либо. Экраны навигационного оборудования и систем управления слепо уставились в тишину. Снизу, из прохода на нижнюю палубу раздалось какое-то невнятное бурчание, перешедшее в долгий утробный звук. Простучав подошвами по ступенькам трапа, я оказался внизу. Выходящая в коридор дверь санблока оказалась открытой. От той картины, что предстала моим глазам, захотелось крепко выругаться, и даже кого-нибудь хорошенько стукнуть. Передо мной маячила здоровенная задница склонившегося над унитазом человека, издающего звуки, не вызывающие ни каких сомнений в том, чем этот черт занят. "Пьяный и блюет. Судя по размерам задницы — явно боцман судовой, хоть корявенький, но свой. Отличный экипаж, вот повезло". Я осторожно похлопал его по плечу. От неожиданности человек резко повернулся, и его повело в сторону — он ухватился обеими руками за косяк, и красными глазками уставился на меня:

— Ты кто такой? Пошел отсюда быстро! Сейчас охрану вызову! — собеседник решил, что сказал все, что мне нужно было услышать, и попытался отвернуться обратно к унитазу. Я схватил его за относительно чистое место на воротнике рубашки, и резко дернул на себя:

— Ну ты, выкидыш носорога, я новый второй помощник капитана, кто на вахте, где капитан?!

Вместо ответа быкообразный детина попытался оттолкнуть меня и треснуть по морде с разворота. Отойдя в сторону от дверного проема, я пропустил летящую по инерции тушку мимо и сильно пнул ей по кобчику. Визави распластался по палубе, но резво вскочил, с явным намерением порвать меня на флаг Федерации. Я уже был рядом, не давая ему шанса, и резко ударил тыльной стороной ладони под нос. Через миг поверженный перец опять, но уже без сознания, валялся на палубе, расплескав кровавые сопли и не делая попыток встать. Я стукнул его носком ботинка по голени, но в ответ услышал только мычание. Детина вырубился минут на пятнадцать, судя по всему. На шум драки не появилась ни одна живая душа. "Да что тут, вымерли все, что ли?" — я пошел проверить каюты нижних палуб. Скоро мои поиски увенчались успехом. В столовой храпели на разные лады человек десять, причем семеро из них выглядели как работяги из рембригады, а остальные — явная матросня. На столах валялись объедки и бутылки с остатками вина на дне. Настроение резко испортилось, но работа есть работа, и я принялся методично приводить в чувство отдыхающих. Первый рабочий день начался.

Глава 3

Клим

Сидя у широкого окна монопоезда, стремительно летящего сквозь зелёные просторы Оливы, я вспоминал, как совсем недавно точно так же смотрел в окно баса, который вёз меня к речному вокзалу... Прошли годы, но для меня это было как вчера. Поезд мчался с огромной скоростью, но тот, кто строил эту дорогу, знал своё дело и убрал все насаждения и постройки довольно далеко от магистрали, тем самым исключив утомительное мелькание неразличимых теней за окном. Пейзаж разворачивался медленно и величественно.