— Мистер Лонгботтом! — воскликнул ошалевший от неожиданности поднимающийся на ноги мальчуган. — Вас дома очень сильно ждут! А мне некогда, — и аппарировал обратно в Мунго, где схватил Алису и перенёсся с ней в тот же подземный ход, но ближе к выходу из магазина сладостей, чтобы Фрэнк их не увидел и не помешал.

Уже зная как и что делать, с уверенностью в успехе, направил палочку в лоб ничего не понимающей женщине, вошёл в разум и снова наткнулся на немыслимую путаницу. Теперь он разобрался быстрее — сразу разыскал самый крепкий узел и подобрался к нему целенаправленно от ближайшего обнаруженного кончика. Этому помогало и то, что после работы с Френком он уже узнавал некоторые события, что помогало с ориентацией. Аккуратно подтолкнув, ослабил натяжение самых напряжённых эмоций, а дальше началось скольжение связей, стремящихся освободиться и выстроиться в естественном порядке.

Вскоре последовал уже знакомый пинок, вышвырнувший недоучившегося обливиатора и легилимента из сознания женщины.

— Миссис Лонгботтом! — немедленно доложил Поттер. — Вас ждут дома! — и не дожидаясь дальнейших расспросов, схватив недоумевающую женщину под руку, аппарировал туда, где пару-тройку часов тому назад оставил Невилла.

Товарища он застал всего в слезах и соплях, обнимающего вконец потерявшего реальность родного отца, так и оставшегося в застиранной больничной пижаме.

— Френк? Что тут происходит?! Кто напялил на меня эти ужасные тряпки?! — возмутилась женщина, глядя на мужа. — Опять твои шуточки, Фрэнки? А зачем ты выпил старящее зелье? И с кем это ты обнимаешься?

— Этот парень говорит, что он наш сын, а мы с тобой неизлечимо больны, — в какой-то прострации ответил мистер Лонгботтом.

В этот момент от дальней двери раздался глубокий "Ох" и, обернувшись, Гарри увидел, как по косяку двери, ведущей, видимо в сад (так как там просматривались какие-то цветы) медленно сползала гренадёрской стати пожилая дама, которую безуспешно пыталась поддержать маленькая и хрупкая Гермиона. Не долго думая, Гарри поспешил к ней на выручку, помог опустить бабульку на пол, а потом поспешно подхватил под локоток уже Гермиону, и доставил в прихожую дома Грейнджеров. Ему только чужих семейных разборок со слезами не хватало. Да и Гермионе он про проблемы со здоровьем супругов Лонгботтом не рассказывал. Зачем ребёнку лишние огорчения? И вообще, хватит приключений на сегодня.

"Пора завязывать с этой традицией делать кучу всего в один день. А то я с такой шоковой терапией поседею. Или кто-нибудь прибьёт."

Глава 16. Вливание

После поистине безумного дня, завершившегося абсолютно невозможным результатом, Гарри вернулся к Дурслям... и с наслаждением вынес мусор. Отчего-то страшно потянуло к обычным делам нормальных людей. Наверное потому, что от череды аппараций уже мутило, нервное напряжение до сих пор периодически сжимало сердце, а от содеянного над недавними безнадёжными больными логичному разуму вообще делалось неуютно.

Срочно требовалось отдышаться и привести в порядок мысли. Поэтому Гарри вышел из дома и принялся задумчиво окапывать кусты — тупая механическая работа успокаивала лучше всего, а клонящееся к закату солнце создавало уют. Как раз удачно получилось, что миссис Фигг прошла мимо с хозяйственной сумкой. Не иначе, для своих котов корма купила, заодно проверив, на месте ли поднадзорный. Неспешно работая, думал о прошедшем дне, своих поступках и их результатах.

А ведь неспроста это всё сегодня так сложилось. Явно сказывалось влияние Гермионы, от присутствия которой он начисто потерял тормоза. "Эх, вроде бы и двадцать лет уже — ну, почти — а веду себя... М-да... что-то часто меня заносит последнее время, устал, что ли?" Вчера она его намеренно поддразнивала, обращаясь по-супружески ласково, к сегодняшнему утру одумалась и резко всё отменила, попросив "проехать". Но его-то уже переклинило. Он... долго держался "в рамках", но потом оторвался. Словно вновь почувствовал себя в бою, когда нельзя терять ни секунды, подчиняя каждое движение, каждую мысль решению основной задачи. И он решил её в лучших традициях неподражаемого Гарри Поттера: быстро, прямо, грубо, почти непредсказуемо и вообще не задумываясь о последствиях. Но, если честно, всё как всегда — он просто действовал, а о последствиях обычно у них думала только Гермиона.

Хотя, стоп! Он сегодня не только действовал, но и соображал! И даже результативно! Ведь перед этим с утра мысленно подобрался к давно волновавшей его проблеме со странным нежеланием Рона уделить хоть немного внимания учёбе.

Гарри свернул свою деятельность с зелёными насаждениями, убрал в кладовую инвентарь, помыл руки и, поднявшись в комнату, аппарировал в Нору. Но в этот раз, помня головомойку Гермионы, сделал это не возле самого дома, а подальше, и уже на своих двоих дошагал до Норы, как будто от Оттери-Сент-Кэчпоул, куда доходил и транспорт обычных людей. Как раз к ужину угадал. Прямо за столом познакомился с главой семьи и получил приглашение пожить в этом хлебосольном доме — то есть, в одной комнате с Роном. Как раз то, что надо, потому что раньше они частенько болтали уже лёжа в кроватях перед тем, как уснуть. Останавливаться у Уизли надолго он не планировал — и иных дел полно, но вот провести ночку был не против.

Так и получилось. С обычной для них с рыжиком темы о квиддиче Гарри попытался перевести разговор на близнецов, но как-то беседа соскальзывала с этого направления до тех пор, пока не послышалось мерное сопение соседа по комнате. Поттер не стал противиться неминуемому и, как всегда, намереваясь уснуть, принялся очищать сознание, да так и отключился не завершив процесса — ему до утра снилась путаница в чужой голове, однако сказать, в чьей, он бы не решился. Так до самого подъёма и распутывал узлы, протаскивал через тесные переплетения эмоций кончики мыслей и ослаблял петли воспоминаний.

Проснулся, только когда его растолкали и утащили завтракать. Рон было предложил поиграть, как вчера, но братья его не поддержали. Сказали, что им некогда. Джинни тоже умчалась в неизвестном направлении, потому что жутко стеснялась Поттера. Она ведь влюблена в него по уши, считай, с раннего детства. Кстати, а ведь этой осенью ещё и Криви объявится с его фотоаппаратом! Перманентный герой дня тяжко про себя вздохнул и сосредоточился на Роне.

— Братья у тебя какие коварные! — начал воспитательную беседу он, пока у Рона рот был занят пирожком. — Для вида балбесничают, а на самом деле грызут гранит науки, когда никто не видит, — а больше и добавить-то было нечего. Да и, похоже, не требовалось, потому что рыжик замер, не завершив движения челюстей.

— Да ты чо?! — отмер через минуту ошарашенный младший из Уизли, сопровождая своё возмущение "салютом" крошек изо рта. — Они же всё время шуточки подстраивают. Вредилки всякие, конфеты коварные, волшебные палочки шуточные.

— Естественно, — кивнул Поттер. — Ни шагу без зельеварения, чар и трансфигурации. Я вот прикинул для интереса: для отложенного действия этих самых конфет — с сохранением убойности и сложности эффекта — нужно было твёрдо знать зелья на уровне курса четвёртого-пятого. Но никак не третьего, который они недавно закончили, — выдал он свои умозаключения, глядя в постепенно расширяющиеся глаза приятеля. — А ты что думал, они бы все свои шуточки и розыгрыши просто так смогли творить, без знаний, как этого добиться? Очень они у тебя целеустремлённые. Обязательно выбьются в люди и станут уважаемыми членами общества. Завидую я тебе, дружище! Невольно хочется взять пример.

Уточнять, с кого именно он собирается брать этот самый пример, Гарри не стал. Главное для рыжика, чтобы ему позавидовали. Мягкое это место у друга, что уж скрывать. Любит он и сам позавидовать, и чтобы ему тоже позавидовали. А тут его нужно было хорошенько подстегнуть, усилить произведённое впечатление. То есть добиться, чтобы мысль хорошенько впечаталась.

Рон перестал есть и даже — немыслимо! — отложил надкусанный пирожок. Неужели до него дошло? Возможно. Потому что растерянное выражение лица сменилось гневным, а потом удивлённым и, наконец, обиженным. Какое-то движение мыслей явно происходило под огненной шевелюрой, а веснушки то бледнели, то снова проявлялись.

— Но ведь Невилл ещё хуже учится! — словно утопающий за соломинку ухватился рыжий.

— Не хуже, — улыбнулся Гарри, качая головой. — Просто отвечать стесняется. То есть, раньше стеснялся. Но теперь он уже это перерос. Один был у бабушки, вот она его и зашугала. Это же не навсегда. Скованность проходит, а знания остаются.

Младший Уизли вдруг резко побледнел, вскочил и умчался вверх по лестнице. Вскоре оттуда донёсся грохот и возмущённые вопли как самого "мстителя", так и его братьев. "Ну да — главное найти виноватых и спустить на них всех собак. Хотя, не так уж приятель тут и неправ. Нам не дано предугадать, чем наша шалость отзовётся — прямо про Фреда и Джорджа написано. Раздолбаи!" — парень закатил глаза, неожиданно поймав себя на том, что слишком уж часто это делает.

С другой стороны, лет-то им немного — совсем ведь дети! Что с них возьмёшь?

Гарри невольно усмехнулся — от отношения к самому себе он испытывал то восторг, то уныние. Начавшиеся каникулы принесли массу важнейших событий, среди которых не было ни одного плохого, однако все вместе они нешуточно напрягали.

Убедившись, что о нём все забыли, Поттер аппарировал в прихожую Грейнджеров.

— А я уже думала, что ты сегодня не придёшь... — огорчённым тоном приветствовала его Гермиона, наряженная в точности также, как и перед походом к Блэкам. — Так что ты там такого натворил у Лонгботтомов? От чего мы вчера сбежали не попрощавшись? Между прочим, подобное поведение неприемлемо!

Прежде чем рассказывать грустную историю их пухлощёкого друга, Гарри с подругой переместился в гостиную и устроился на диване, после чего поведал про Невилла, оставшегося сиротой при живых папе и маме, умственно похожих на овощи. Как в прошлом варианте бытия Невилл стеснялся этого, хотя сам факт не был тайной от взрослых. Боялся, что сверстники будут над ним смеяться.

Под конец доложил о своей спонтанной выходке, завершившейся внезапным исцелением двоих безнадёжно больных.

— Очень интересные факты, — подруга воодушевлённо встряхнула причёской и взглянула на паренька. А потом заговорила на совершенно неожиданную тему. — Ты ведь не станешь меня шантажировать, набиваясь на запретное? То есть просить дать посмотреть или потрогать? Ну, там, разные места, — и густо заалела щёчками.

"Какая же она ещё маленькая! — с удивлением подумал Гарри. — Мозги варят превосходно, но варят они опыт девочки-подростка в котле обширных познаний из книг любого содержания. Художественной литературы, например. Не исключено, что классической. Или медицинской — предки, всё-таки, врачи. Капец, тут даже Снейп не скажет, каким будет результат."

— Чур, ты первая, — ответил он, лукаво улыбнувшись.

— Что первая? — не поняла девочка.

— Попросишь. Показать или дать потрогать.

Гермиона нахмурилась, подумала, а потом предложила:

— Давай проедем и это место. Кажется, время играть в игры для меня ещё не прошло.

— Скорее, не пришло, — ухмыльнулся Гарри. — Проехали. Хедвиг к тебе не прилетала?

— Нет, а должна была?

— Нет, но надо же было как-то тему перевести, — вновь улыбнулся Поттер. — Сегодня выпущу её и скажу, чтобы перебиралась сюда, да и пожила тут какое-то время. А то у Дурслей я рывками бываю. Она же птица — ей летать нужно. Ты не будешь против?

— Да, то есть нет, не буду. Ты ужасный разгильдяй, мистер Поттер! А я тогда открою слуховое окно на чердаке и не забуду накормить бедную совушку. Мы вместе станем скучать по тебе. Ой! Зря я это сказала, — Гермиона совершенно по-детски приложила к щёчкам ладошки и покачала головой. Но, быстро справившись с собой, продолжила: — И, в конце концов, когда мы уже навестим Лонгботтомов? Я же сгораю от нетерпения, — Гарри стало совершенно понятно, что у всегда собранной и организованной подруги мысли сегодня скачут и разбегаются. Интересно, с чего бы это?

* * *

К появлению Поттера с Грейнджер у Лонгботтомов, Фрэнк и Алиса уже вытрясли из Невилла всю правду о вчерашних событиях. То есть про то, что Гарри, выслушав просьбу их сына заглянуть в разумы родителей, вдруг пропал в неизвестном направлении, чтобы проверить, можно ли ему на каникулах колдовать в подземном ходе.

Сам этот ход родители помнили, хотя и не видели в нём друг друга. И видели там лишь Поттера, которого вымели из своего сознания, как только к ним вернулся разум. На протяжении всего разговора бабушка Августа тихо сидела в уголке и просто плакала — от внезапной радости она не знала, что делать. Зато все прекрасно усвоили, чего делать категорически нельзя — юный Лонгботтом доходчиво объяснил им, что можно врать как угодно, лишь бы не было даже намёка на причастность Гарри к их внезапному исцелению.

Нев неплохо соображал, хотя и старательно прятал это ото всех — прочитав в утреннем "Пророке" заметку о пропаже четы Лонгботтомов из клиники, он вспомнил и о том, что разучился стесняться. Это позволило ему коротко и ясно донести до родни идею того, что Гарри ну очень не любит свою популярность и предпочитает полную анонимность. Именно после завершения этого разговора и объявились Поттер с Грейнджер, и совсем не удивительно, что хозяева дома встретили их приветливыми улыбками.

— То есть, ты крутой мозгоправ? — прямолинейно спросил Фрэнк, после всё же состоявшегося официально представления народа друг другу.

— Немного изучал Легилименцию в объёме раздела учебника для обливиаторов, которых готовит Академия Аврората, — упирая на первое слово, отпёрся Гарри. — Как я эти сведения достал, не спрашивайте. Там шла речь о способе выделения участка памяти по определённой тематике, чтобы прицельно её стереть. Но вам я ничего не стирал. А вот Невиллу несколько эпизодов перенёс в самый дальний уголок, тоже не уничтожая. Если попросит — верну обратно, — пожал плечами мальчуган.

— Ты что, научился изменять людям характер? — вскинулась Гермиона, удивлённо рассматривая друга.

— Не уверен. Всё это очень зыбко. И вообще ужасно боюсь навредить. А освоенная мною методика проникновения рассчитана, думаю, только на беззащитных магглов. Вон, реальные волшебники мигом меня вышибли, едва очнулись. Невилл же раскрывался передо мной добровольно, чтобы помочь научиться.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже добровольно раскрылся? — ехидно спросил товарищ.

— Его там, считай, и не было. Он ещё первого сентября лишился памяти после моего мощного "Обливейта".

— А Квиррелл? Он ведь оставался в сознании, просто был под "Петрификусом".

— Про Квиррелла я без понятия. Не в себе он тогда был. В отчаянии от вселившегося в него духа Волдеморта, да нахлебавшись крови единорога. Не сопротивлялся он. Совсем.

— М-м-да, — супруги Лонгботтом переглянулись. — Получается, ты вылечил нас исключительно по незнанию и неопытности. Не будучи настоящим легилиментом, основываясь исключительно на навыках, полученных при изучении не самого подробного учебника, — почесал в затылке Фрэнк.