Основные правила разведчика

На нормальное приведение себя в порядок времени не было, поэтому я только умылась, переплела косу и натянула свитер вместо превратившейся в лохмотья рубашки Ли. Несколько мгновений я подержала ее в руках, а затем все-таки отбросила в сторону. Стиркой и починкой тут уже не обойдешься, проще новую купить.

Когда мы вернулись, все уже было готово для телепортации. Пересчитали детей по головам, на всякий случай — трижды, наложили "оцепенение" на рогара-недоросля и перенеслись на... кладбище. Личное некромантское.

— А что? — пожала плечами Хелл в ответ на мой озадаченный взгляд. — В школе нас так рано не ждут, откуда нам знать, есть ли сейчас кто в большом зале. Сюда-то без меня точно никто не сунется.

Я покосилась на закатившего глаза к небу Ли и подумала, что на месте некромантки не была бы в этом так уверена.

В школе нас действительно не ждали. Мы прибыли в учебное время, так что тишина в коридорах царила гробовая. Ученикам было велено разойтись по комнатам и не шуметь под страхом жутчайших внеплановых контрольных, рогар остался пока на кладбище, а мы отправились к Аресу — с повинной и с наездом.

Благо, ректор оказался у себя, и наше появление стало для него весьма неприятным сюрпризом. Что же, сюрприз стал еще более неприятным, когда он узнал о подробностях учебной вылазки: о Черном Лесу, благоприобретенной ручной нечисти, нашем с Ли скоростном осмотре иномирных достопримечательностей и забеге со Змеем на среднюю дистанцию.

— М-да... — только и смог он произнести, когда мы все, наконец, выговорились. И, насколько я успела узнать сира де Асти, слов у него не находилось весьма нечасто.

Мы молчали. Родерик — несколько равнодушно — для него, очевидно, все приключения завершились с возвращением в школу, вернулись все целые и невредимые, значит, все в порядке. Хелл — раздуваясь от нетерпения — в ожидании возможности выставить обвинения злейшему врагу, которого она мгновенно записала в виновники нашего неудачного "приземления" не там, где нужно. А я — с интересом приглядываясь — откровенно говоря, после каждой встречи с Арестиром де Асти я убеждалась, что Аркхария немало потеряла, лишившись этого правителя.

— Иначе как какой-то нелепой случайностью я произошедшее объяснить не могу, — наконец, проговорил мужчина, глядя на каждого из нас по очереди. — Вас перемещали силами нескольких преподавателей, но рисунок, вне всякого сомнения, был создан верно, конечно, возможность его исказить была у любого из участвующих в переносе, но... — он задумчиво потер подбородок. — Я не вижу, кому из них это могло быть нужно.

— А Мефисто Фель участвовал? — выпалила Хельга.

Сир де Асти посмотрел на нее неодобрительно.

— Уж не хотите ли вы, госпожа Дарк, выдвинуть какие-то обвинения? Спешу вас разочаровать — нет, декан Фель не участвовал в телепортации.

Некромантка недоуменно нахмурилась. Признаться, даже я слегка озадачилась. Несмотря на все мои упорные попытки осадить подругу, готовую четвертовать предсказателя не отягощая себя поиском доказательств, в глубине души Фель мне не нравился, более того, интуитивно я сама искала возможности его обвинить, и его причастность к нашему незадавшемуся путешествию существенно перевесила бы чашу весов в сторону некромантки.

— А вы не могли бы сказать, кто участвовал? — в свою очередь поинтересовалась я.

— Я, госпожа Ланнская, господин Шарский, госпожа Нортская и господин Саольский в качестве страхующего.

Два теоретика, преподаватель рас и сущностей и предсказатель. Не очень-то, видать, они были озабочены нашим благополучным приземлением!

Ворчу, да, просто ворчу. В телепортации на дальние расстояния нет ничего особенно сложного, если ты не переносишь сам себя — других проще. И да, даже для довольно большой группы людей достаточно четырех не самых сильных магов и пятого — страхующего, готового влить свои силы, если понадобится.

— Насколько мне известно, защитные заклинания могут неблагоприятно влиять на телепортацию, — внезапно произнес Родерик. — А коль скоро после случая с деканом Алмором защитное поле Академии было усилено, и мы установили несколько заклинаний и амулетов еще и внутри... в расчетах была сделана поправка на это?

— Боюсь, что нет, — кивнул ректор. — Такое предположение кажется мне разумным. Хотя я извещу стражу о случившемся на всякий случай. Если они посчитают нужным, то проведут расследование.

Мы с Хельгой скептически переглянулись. Чтобы тэр Лернский возжелал провести расследование? Да скорее вампиры будут признаны всеобщими благодетелями, а на границах с Аркхарией выстроится очередь из желающих сдать кровь на благо мира.

— Что ж, благодарю. Вы поступили правильно и разумно, — беглый одобрительный взгляд в сторону некромантки дал понять, что в способности некоторых действовать правильно и разумно он иногда сомневался. — Не смею больше вас задерживать, госпожа Дарк, декан Росский... госпожа эо Ланна, а вас я попрошу уделить мне еще немного вашего драгоценного внимания.

Хм, чем это я, интересно, заслужила?

Родерик вышел торопливо, как будто только этого разрешения и дожидался. Хелл бросила на меня угрожающий взгляд — только посмей мне потом в подробностях все не рассказать!

Оставшись со мной наедине, Арес заговорил не сразу. Сначала смерил меня долгим изучающим взглядом, словно видел впервые, затем медленно стянул перчатки, отложил их в сторону, размял пальцы. Я наблюдала за представлением с некоторым любопытством, а задним числом отчего-то размышляла, какая жалость, что в Академии нет ванны. Мне бы хотелось после всей этой беготни полежать в ванне, наполненной эльфийской пеной, смотреть, как лопаются радужные пузырьки, вдыхать вишневый аромат... и хорошенечко простирнуть косу, в которой скопился мусор аж двух миров! Я отчаянно почесала затылок, и ректор почему-то улыбнулся.

— Госпожа это Ланна, я бы хотел попросить вас составить подробный и детальный отчет по поводу вашей с Ли Д"арком прогулки по иному миру. Природу голубого сияния в Черном Лесу маги пытаются познать уже долгие годы, но, сами понимаете, далеко в этом деле не продвинулись. Так что ваш доклад может стать прорывом в изучении этого вопроса.

Вообще-то я не имела ничего против, но природная вредность — такая черта характера, которую не так-то просто игнорировать.

— Вы же сейчас понимаете, что просите послужить на благо греморской науки аркхарскую стражницу, которая подалась в преподаватели исключительно по указу свыше, и ничего, кроме выполнения поставленной задачи, ее в принципе не должно интересовать? Почему бы вам не попросить Ли Д"арка? Уверена, он распишет все очень красочно. Даже иллюстрации нарисует, если попросите.

— Он нарисует, даже если не попросим, — хмыкнул ректор старательно упрятав улыбку за суровым поджатием губ. — Только вряд ли подобного типа иллюстрации можно будет представить ученым мужам. Между прочим, для того, кто считает, кто занимается преподавательством исключительно по долгу службы, вы неплохо справляетесь.

— Неплохо?! — возмутилась я.

— Блестяще, — со вздохом признался вампир.

— Ладно, напишу, — буркнула я польщенно. — Вы думаете, найдутся желающие туда отправиться?

— Жажда знаний толкала людей и на куда более глупые поступки. Насколько мне известно, несколько исследовательских групп сгинули в Черном Лесу и без знания того, что обратная дорога есть, просто охраняется радужной ящерицей.

— Радужной ящерицей? — недоуменно переспросила я. — Вы знаете, что это был за Змей? Тьфу ты, зверь?

— Думаю, да. Эти ящерицы — путешественницы между мирами. Питаются, в том числе, силой порталов. Они необходимы им для роста и поддержания жизни. Когда сила портала иссякает, они перебираются к другому. Судя по ее размерам, портал просуществует еще сотню лет точно. Между прочим, удивительно прекрасные создания — эти ящерицы. Вы разве не обратили внимания на то, как сияет и переливается ее чешуя? Ради ее опалового блеска полегло немало охотников, когда одна такая завелась в Греморе пару сотен лет назад.

— Мне в тот момент было как-то не до опалового блеска, — пробормотала я, силясь припомнить, какого она вообще была цвета. В памяти отложились только огромные желтые глаза и клыки с локоть величиной.

Но теперь не удивительно, что никто из исчезнувших в голубом сиянии не вернулся: более удачливые попали в период между кормежками и остались в деревне, а менее — окончили жизнь в желудке гигантской рептилии.

— Как продвигается ваше расследование?

Этот вопрос воодушевил меня уже меньше. Когда я доложила ректору о том, что от Хельги пытались избавиться, он забеспокоился еще больше, но согласился со мной, что докладывать об этом страже не имеет смысла. Они посчитают, что некромантка просто пытается выгородить друга. Мы прошлись тем же путем, что и она в тот день до булочной, где был куплен торт, и обратно, но так и не смогли понять, где и как на нее могли совершить воздействие. Ректора этот результат, очевидно не удовлетворил.

— Мы ждем возвращения в город Большого Пса, — привычно отрапортовала я. — Если все-таки удастся с ним встретиться, то, возможно, он сможет как-то пролить свет на эту историю.

— Если, — вздохнул ректор. — Поторопись, Киа, мне все сложнее оттягивать суд над Лессом. А если дело дойдет до суда, нет никаких причин признать его невиновным.

Я одарила его мрачным взглядом. Можно подумать, я не знаю, что нужно торопиться. Но неужели непонятно, что я и так делаю все, что могу? Но, встретившись взглядом с черными глазами Ареса, сообразила — понятно. Просто собственное бессилие раздражает ректора куда больше, чем мое возможное бездействие.

— Я могу идти? — я кивнула на дверь.

Ректор утвердительно качнул головой, и, стоило мне подняться, добавил:

— А идея с тренировкой учеников в реальных условиях была прекрасная. Возьмем на вооружение. В следующий раз надо будет просто лучше продумать организацию. И, — он кашлянул, — возможно, отказаться от телепортации. Благо и под Эскалиолом есть, чем заняться...

Только выйдя за дверь, я вдруг сообразила, что описывая все наши приключения, мы забыли упомянуть одну ма-ахонькую деталь. О том, что на Академическом кладбище сейчас пасется ручной недоросль одного из самых опасных видов дариольской нечисти. Дернулась назад, даже взялась за ручку двери, чтобы вернуться. Но потом смалодушничала и торопливо зашагала к себе, запихивая совесть куда подальше. Некромантская зверюшка? Вот пусть некромантка с ней и разбирается!

Рогару в Академии ректор не обрадовался. Очень не обрадовался. Даже не знаю, как именно он о нем узнал, ибо из нас троих преподавателей никто так и не смог найти в себе смелость сообщить о нечисти сиру де Асти. Но, как мне потом сообщил относительно достоверный источник в лице Ли Д"Арка, ректор ворвался на кладбище прямо посреди занятия, грозно отправил студентов в аудиторию (правда, не проверил, все туда отправились или же отдельные разноцветноглазые и демонообразные особи остались подслушивать на входе) и непримиримо потребовал, чтобы некромантка немедленно устранила опасную нечисть или же ушла с дороги и позволила это сделать ему. А Хельга... та Хельга, которая знала о нечисти и нежити почти все, которая была одной из немногих магов в целом и некромагов в частности, которые в действительности понимают всю опасность, что представляют эти создания, встала у него на пути.

Спор был недолгий, но яростный. Ли попытался вплести что-то про испепеляющее молниями небо и орды нежити, пробуждающиеся по мановению некромагической руки, но под скептическим взглядом сдулся и дальше продолжил без эпических подробностей. А суть заключались в том, что рогар оставался в Академии. Под некромантскую ответственность.

И еще, почему-то, мою. Наверное, сиру де Асти обязательно надо было свалить на кого-то раздражение по поводу уступки подчиненному, именно поэтому сейчас после ужина мы с Хельгой коротали время не в комнатах за чашкой чая, а на кладбище под мелким моросящим дождем, создавая для нечисти надежный загон, защищающий учеников от него. И его от учеников.

— Что на тебя нашло? — рискнула поинтересоваться я, делая разметку для опорных точек заклинания, пока Хелл отвлекала недолюбливающего магию рогара, швыряя тому какую-то корягу. Жеребенок, как заправская собачонка, носился за ней туда-сюда, весело повизгивая от восторга. — Ладно, у нас рука не поднялась, но почему ты Аресу-то не позволила от него избавиться?

— Версию про "материнский инстинкт" тебе Ли не озвучил? — недовольно буркнула некромантка, имея ввиду причину, по которой жеребенок к ней так привязался.

Выяснилось, что самки рогаров излучают некие некротические эманации, которые позволяют жеребенку всегда находить родительницу, а, если с ней что-то случится — переметнуться на другую ближайшую самку, которая сможет о нем позаботиться. Ну и, как оказалось, некромантка тоже сойдет.

— Он мне чего только не озвучивал, — усмехнулась я. — И в следующий раз, когда мне захочется послушать форменную небылицу, я непременно снова к нему обращусь. А сейчас я предпочла бы горькую правду.

— Правду? — подруга передернула плечами. — Правда в том, что хрисс знает. Как представлю, что кто-то его...

Она замолкла, не договорив. Но договаривать, наверное, и не требовалось. И только я хотела вернуться к работе, даже отвернулась уже, как Хелл негромко произнесла будто сама с собой:

— Могу я хоть кого-то не потерять?

Вопрос этот предназначался явно не мне. И даже не богам, якобы ответственным за наши судьбы. Хельга задавала его сама себе, веря и не веря в возможность быть счастливой.

— Ты знаешь, когда погиб Арлан... я любила его. Еще в Межрасовке, — вынужденно пояснила Хелл в ответ на недоумение в моих глазах. — У меня внутри что-то оборвалось, как будто связь с реальностью. Я просто выпала из жизни и вернулась в нее с трудом. Он долго меня не отпускал, а я его. Я даже Лесса не принимала поначалу только потому, что не могла освободиться от этого прошлого. Когда два года назад на Академию напал чернокнижник, и я думала, что Лесс умер... меня вела злость, о, я была так зла! — Хелл говорила сбивчиво, не столько даже с трудом подбирая слова, сколько... не умея их произносить эти слова вслух. — Но расправившись с ним, я снова погрузилась в эту пустоту. Я не могу снова потерять его, понимаешь?

Она на меня не смотрела, а я молчала, опасаясь, что если произнесу хоть слово, некромантка сведет все к какой-нибудь горькой шутке и снова замкнется, а выговориться кому-то сейчас ой как не помешало бы.

— Но что я могу сделать? Поднять нежить, разнести тюрьму по камешку и бежать? О да! Это я могу! Но для всех это будет означать, что он виновен. А ведь это не так! Лесс мне такого не простит. И я не знаю, я уже просто не знаю, что делать...

Собственное бессилие ее убивало. Медленно, но верно. И если обычный человек, убитый горем, впадет в апатию и замкнется в себе, то Хельга вполне могла отправиться крушить все вокруг. И чем ближе был суд над Лессом, тем тоньше становилась преграда разума, сдерживающая ее отчаяние и гнев.