"Хроники медузы"

— Когда вы убиваете медузу, — пробормотал Фэлкон, — вы причиняете тысячи смертей. — Его охватило внезапное, дикое отчаяние от того, что он наткнулся на эту бойню в день, который должен был стать днем открытий и удивления. — Итак, это Нью-Нантакет, как и намекала Дони. И все это из-за масла медуз. — Он с горечью посмотрел на Трейна. — Ты знал об этом?

Трейн выглядел виноватым. — Думаю, я подозревал это... Марс — маленькое место, коммандер. Недавно были новые поставки летучих веществ, сложных углеводородов. Массовые поставки. Их существование было невозможно скрыть, но источник оставался большим секретом — все знают, что на импорт подобных материалов наложено эмбарго, введенное Землей. Люди начали поговаривать о планах строительства новых куполов, даже об ускорении программы "Эос". А потом, с тех пор как я прилетел сюда, на Юпитер, и узнал о медузах — у меня не было ничего, кроме смутных подозрений, — я, кажется, понял это.

— Он говорит правду, Фэлкон, — сказала Никола Пандит, ее лицо все еще маячило на экране.

— О, хорошо, вы снова смогли контролировать громкость.

— Трейн невиновен. Но он умен, как и многие марсиане — мы живем в среде, которая отбирает по интеллекту.

— Но не по совести?

Пандит поняла это. — И я полагаю, вы бы сказали, что у наших партнеров совсем нет совести. — Теперь она отступила назад, и на экране ее лицо сменилось чопорным и неестественным.

— Машина, я тебя не узнаю, — сказал Фэлкон.

— Меня зовут Ахав. Так назвали меня мои коллеги-люди.

— Как остроумно, — мрачно заметил Фэлкон. — Значит, это марсианская операция с участием машин.

— Мы партнеры, — нейтральным тоном произнес Ахав.

— И все это ради нефти?

Пандит сказала: — Вы сами предсказали это, Фэлкон, в своем отчете о полете "Кон-Тики" много лет назад: "Глубоко в атмосфере Юпитера должно быть достаточно нефтепродуктов, чтобы обеспечить все потребности Земли на миллион лет". Видите ли, я запомнила это предложение. На самом деле мы цитировали его в нашем проспекте для потенциальных инвесторов. Спасибо за вашу помощь. Но вы оказались никудышным пророком; в наши дни Земля не нуждается в нефтепродуктах Юпитера.

— Верно, — сказал Фэлкон. — Но бедный, страдающий от нехватки Марс...

— Мы страдаем от нехватки только из-за репрессивной политики Мирового правительства.

— Итак, чтобы достичь своих политических целей, вы занимаетесь китобойным промыслом.

Пандит тонко улыбнулась. — Вряд ли мы экобандиты двадцатого века, Фэлкон. Мы отбираем стада выборочно, берем только старых животных, забираем не так много, чтобы не нанести ущерб населению планеты, которое, кстати, огромно. И мы используем не только масло, но и другие продукты медуз. Гелиевые фермы, подобные той, что вы посетили в Северном умеренном поясе, — на их подъемные оболочки пошел материал плавательных пузырей медуз. Я думала, вы это заметите. А отходы после процесса измельчения возвращаются в слой термализации, что практически не наносит ущерба экологии.

— В промышленном плане этот процесс также эффективен, — сказал Ахав. — Необходимые нам ресурсы, в том числе продукты нефтехимии, разбросаны по Юпитеру в небольшом количестве. Но медузы — естественные концентраторы, поэтому, когда мы собираем их...

— Что вы, машины, получаете от этого?

— Это чисто коммерческая сделка, осуществляемая в соответствии с человеческими — марсианскими — законами. В обмен на нефть, которую мы отправляем на Марс, мы получаем или со временем получим ряд высококачественных товаров и услуг, которые...

— Чушь собачья, — прорычал Фэлкон. — Каковы бы ни были условия этой "сделки", Пандит, я знаю Машины; они работают в более длительных временных рамках, чем мы, и преследуют другие цели. Вас используют. Но с какой целью? — Он пристально посмотрел на Ахава. — Вы сейчас вмешиваетесь в политику человечества, Ахав? Пытаетесь разжечь конфликт между Землей и Марсом? Это что, игра?

— Мы не играем в игры, — просто сказал Ахав.

— И мы не делаем ничего противозаконного, — сказала Пандит.

— На самом деле? — рявкнул Фэлкон. — На Земле тоже охотились за китами из-за их жира. Пока не поняли, какой вред наносили, и не остановились. Как и киты, медузы — разумные существа.

— У вас есть доказательства этого? — спокойно сказала Пандит.

— Я беседовал с одной из них в течение двух столетий. Я покажу вам расшифровки...

— Чистый антропоморфизм, — сказала Пандит. — Вы одинокий человек, Фэлкон. Это результат вашего несчастного случая, вашей собственной неудачливой натуры. Вы ищете общения там, где его нет в других местах, — вы видите душу там, где ее нет.

Фэлкон сжал механический кулак. — Я всегда ненавидел психоанализ, — пробормотал он. — Особенно когда он используется в качестве оружия. Но на этот раз закон на моей стороне. Благодаря свидетельским показаниям, подобным моим, десятилетия назад Институт Бреннера обратился во Всемирный суд с просьбой признать медуз в качестве законных лиц (не являющихся людьми), обладающих соответствующими правами.

— Рассмотрение дела было отложено без принятия окончательного решения, — тихо сказала Пандит.

Машина сказала: — Разумность или что-то еще у медуз не имеет значения.

Это, казалось, шокировало даже Пандит, которая повернулась, чтобы посмотреть на своего спутника.

— Жизнь на углеродной основе — это просто еще одна форма системы обработки информации, и к тому же неэффективная. — Ахав, казалось, задумался на мгновение. Затем он сказал: — Этот разговор больше не имеет смысла. — Его экран погас.

Фэлкон, похолодев, уставился на него. Он обратился к Пандит: — Вы слышали, что сказал ваш союзник?

Она сказала с каменным выражением лица: — У нас нет выбора, кроме как иметь дело с машинами. Рабочая группа не оставила нам выбора. Фэлкон, вы не собираетесь задерживать наш производственный процесс. Возвращайтесь на свое место в миссии "Орфей" или приготовьтесь сдать свой корабль...

Трейн прошептал: — Кето — следующая в очереди.

Фэлкон отвернулся от системы связи и посмотрел на него. — Время выбирать, Спрингер. Ты со мной или с Пандит? Земля или Марс?

— Человек или машина?

— Возможно. Это долгая игра.

Трейн недовольно поджал губы. — Я так не думаю. Почему я должен выбирать? Если я с кем-то, так это с медузами.

Фэлкон улыбнулся. — Хороший ответ. Давай исправим это. — Он прикоснулся к рычагам управления, и гондола понеслась по небу Юпитера.

29

— Здесь идет дождь.

— Дождь из гелия и неона, который падает сквозь воздушное море металлического водорода. Он искрится, когда циркулируют электрические токи. А вокруг меня огромные магнитные поля взмахивают крыльями размером с луну...

— Меня зовут Орфей. Эта телеметрия передается с помощью радиосигналов, принимаемых Хароном-3 на границе плазмы, Хароном-2 на границе раздела газ-жидкость в водороде, и передается через "Ра" над слоем термализации на Харон-1 на станции NTB-4, а затем в центр управления полетами на Амальтее. У меня отличное самочувствие, и все подсистемы работают нормально. Я по-прежнему полностью осознаю себя и привержен целям миссии...

— Миссии...

— Миссии...

— Я беспрепятственно падаю, как пылинка, пролетающая сквозь чудовищный двигатель.

— И, во всяком случае, этот океан плазмы глубиной в сорок тысяч километров является именно этим: двигателем, который создает огромную магнитосферу Юпитера, поле, окутывающее спутники, и посылает высокоэнергетические частицы, которые проникают сквозь вещество неосторожных посетителей, машин или людей. Я тщательно составляю карту электромагнитных полей. Одна из целей миссии — установить связь между этим двигателем глубинного мира и внешней магнитосферой.

— С одной стороны, физика проста. Сердце планеты оставалось горячим со времен ее бурного рождения, когда она сформировалась в холодных внешних областях молодой Солнечной системы и на короткое время устремилась внутрь, вместе с Сатурном, навстречу солнечному огню. А в глубинах этого океана изначальное тепло вызывает конвекционные потоки, которые, в свою очередь, обеспечивают энергией электромагнитные поля, пронизывающие эту обширную арену.

— И все же здесь есть нечто большее, гораздо большее, чем просто тепловой двигатель. Я все больше убеждаюсь в этом. В циркулирующем вокруг меня повсеместном взаимодействии электричества и магнетизма по уравнениям Максвелла есть такие детали — больше деталей, конечно, чем необходимо, чтобы служить двигателем магнитосферы. Детали и, более того, красота, даже в математических описаниях, которые прокручиваются в моем сознании.

— Иногда я ощущаю структуры вокруг себя. Их переплетенный каскад, простирающийся от атомных объектов, даже меньших, чем я, до гораздо более крупных масштабов, таких как машины, корабли, луны и планеты — здесь есть место для такого каскада!

— Это жизнь?

— Возможно. Если жизнь — это автокатализ структуры, питаемой потоком энергии и способной к самовоспроизведению, — а я был свидетелем таких событий здесь, когда узлы электромагнитного поля собираются и "рождают" новые, — тогда да, это хороший кандидат на жизнь, еще один слой в огромном гнезде, которым является Юпитер.

— Но есть ли разум? Возможно.

— Но мой разум уже переходит к следующему, и последнему, этапу моего путешествия, когда я приближаюсь к странному сердцу этого странного мира...

30

Включив термоядерный двигатель, гондола "Ра" приблизилась к Кето.

Изображение огромного бока животного промелькнуло на обзорном экране Фэлкона. Грохочущие звуковые крики и зловещие пятна на ее теле, передаваемые по радио, свидетельствовали о том, что Кето срочно пыталась заговорить со своими подругами в этой жуткой очереди на бойню, пытаясь успокоить их словами мрачной квазирелигии медуз.

Затем, после момента наибольшего сближения, Фэлкон направил "Ра" в крутой вертикальный подъем — и услышал, как Трейн что-то проворчал, но не стал жаловаться на это новое ускорение.

Фэлкон более или менее остановил гондолу, удерживая ее маневровыми двигателями немного в стороне от линии медуз. Вскоре он увидел корабли-факелы "китобоев" из этого ужасного Нью-Нантакета, вокруг него появлялись их искры, летящие в угасающем дневном свете. Но их было недостаточно, чтобы запереть его в этом трехмерном небе, а эти атмосферные аппараты малой дальности, очевидно, оптимизированные для работы на ближнем расстоянии по отлову обреченных медуз, все равно не могли догнать его собственный корабль, способный выходить на орбиту. Он мог выбраться отсюда в любой момент, когда бы захотел, и не мог поверить, что даже машины могут зайти так далеко, чтобы попытаться сбить его.

Но даже если бы они попытались, он бы никуда не ушел.

Трейн указал на экран. — Вау. Посмотрите на это.

Фэлкон повернулся, чтобы посмотреть. Он увидел нечто, похожее на эскадрилью самолетов, угольно-черных, похожих на наконечники стрел, летящих рядом с боком Кето, в пределах кордона человеческих кораблей. — Как "спитфайры" атакуют дирижабль.

— Как что?

— Не бери в голову. Ты знаешь, что видишь?

— Манты. Они кажутся такими маленькими на фоне медузы. Но сами они — сколько? сто метров в поперечнике?

— Ты хорошо подготовился. На Юпитере все построено в огромных масштабах. — Наблюдая за грациозным скольжением мант, Фэлкон невольно вспомнил о "Кон-Тики" и своих первых наблюдениях за мантами, и с некоторым смущением вспомнил свою первую реакцию: "Скажите доктору Бреннеру, что на Юпитере есть жизнь. И это важно". Позже Джефф Уэбстер никогда не оставлял его в покое за это.

— Но, — сказал Трейн, — что здесь делают манты? На этом поле убоя?

Немолодой разум Фэлкона был забит слишком большим количеством воспоминаний, и ему не пришло бы в голову задать этот вопрос.

Трейн внимательно наблюдал: — Послушайте, манты не нападают на Кето или других медуз. Они просто сопровождают их. Но если медузы отклонятся от курса...

Фэлкону потребовалась пара минут, чтобы понять, к чему клонит Трейн. — Ты прав. Эти образования мант просто пугают медуз — держат их в узде гораздо эффективнее, чем если бы эти термоядерные корабли попытались сделать это в одиночку. В конце концов, медузы эволюционировали, чтобы убегать от мант; их, должно быть, легко напугать.

Трейн осторожно сказал: — Итак, управляющие этой бойней используют мант для содержания медуз в стаде. Это похоже на то, как фермеры в эпоху земледелия на Земле использовали собак, чтобы согнать своих овец в стадо.

Фэлкон удивленно повернулся к нему. — Откуда ты об этом знаешь?

— В школе мы изучаем историю земной жизни. Сельское хозяйство и все такое прочее.

— Почему? Ностальгия по родному миру?

— Нет. Чтобы однажды мы могли сделать это как следует.

— Что ж, возможно, это дало нам возможность разрешить эту ситуацию.

Трейн нахмурился. — Как? Коммандер, хотя "Ра" и может обогнать корабли-факелы, они значительно превосходят нас численностью.

— Успокойся. Я не собираюсь пытаться помешать этой операции. Оставлю это на усмотрение властей. Все, что я хочу сделать сегодня, — это спасти старую подругу от ножей мясников.

Трейн обдумал это и усмехнулся. — Кето.

Фэлкон начал стучать по клавиатуре. — Я сейчас отправлю сообщение Кето... Трейн, думаю, ты прав, они используют этих мант в качестве овчарок. Но мы потратили десятки тысяч лет на приручение волка, чтобы получить послушную, умную колли. У этих скрытных мясников было всего несколько лет, чтобы поработать с мантами. Готов поспорить, что сломать их послушание будет гораздо легче.

— Итак, какое сообщение вы отправляете?

— Обычное. "Прости, старая подруга. Просто сохраняй спокойствие. Ты будешь знать, что делать". — Он взялся за управление гондолой. — Теперь приготовься...

* * *

*

Выпустив поток сверхгорячей водородно-гелиевой плазмы, гондола пронеслась сквозь рой мант — Фэлкон на мгновение увидел, как огромные черные фигуры, встревоженные или разгневанные, разлетелись в стороны, — и снова устремилась вниз, к медузе. Пролетая над широкой спиной Кето, Фэлкон увидел поверхность, покрытую шрамами и ямками от прошлых нападений хищников и несчастных случаев, почти как поверхность изрытой кратерами Луны. Сама шкура медузы была символом храбрости, выносливости и выживания, подумал Фэлкон, признаком возраста.

И теперь ему предстояло проделать в ней траншею. — Это будет не очень приятно, марсианин, — предупредил он.

Он настроил управление так, что "Ра" накренился, и термоядерный факел пронесся по телу медузы, обдирая и терзая его. Кожа покрылась волдырями, и, когда подъемные пузыри под ней лопнули, в воздух взметнулись огромные лоскуты кожи, куски плоти и нити хрящей. Кето издала еще один мучительный крик.

— Ой, — сочувственно сказал Трейн. — Несмотря на ее размеры, это серьезная рана.

— Если она выживет, то поправится. Медузы выносливы. Так и должно быть, хищники досаждают им на протяжении всей их жизни. Вопрос в том, сработает ли это?

Трейн проверил другие мониторы. — Если вы имеете в виду, нарушают ли манты строй, то да, нарушают.