Радужные крылья (общий файл)

Что сказать? Даже вылезти на скалу у нас бы не получилось, не то что — спуститься. С отвесными сторонами, она была такой узкой, что край гнезда на полметра выдавался вперёд по всему периметру. В общем, зря лазили, только голова ещё больше закружилась.

Вот теперь и сидели мы в полной прострации, перетрясая мозги в поисках годной мысли. Мыслей почему-то не было. А перед глазами всё так же вставала отвесная пропасть. И куча костей под ногами не внушали оптимизма. Не хотелось бы присоединиться к этой коллекции.

Солнце почти скрылось за горизонтом, а я всё смотрела вдаль, хоть и не видела ничего, механически наматывая на кулак синюю верёвку. Ну да, зрение у меня так и не вернулось в обычный режим, но я вроде приноровилась. Так-то нормально, а вот вдаль смотреть без толку, ничего не видать, всё плывёт.

А верёвка эта Принцева. Вот вообще не помню этого момента, когда я успела? и главное, как?! я умудрилась уцепить ту верёвку за кончик? Помню, что лежала и всё думала, как его развязать? Помню глаза Принца. Панику свою. А дальше — бац! И я уже бегу через кусты вслед за Лёхой. А верёвка эта на кулак намотана и хвостом за мной тащится. Впрочем, осознала я это в таких подробностях только сейчас. Тогда у меня в голове билась лишь одна мысль — бежать! Бежать как можно быстрей!

Я и бежала. А нить оказывается тянулась за мной, ничем не мешая сумасшедшему забегу и вместе с тем освобождая от оков моего старха.

И вот теперь эта длинная толстая нить или всё же верёвка? стекала с моей руки, переваливалась через стенку гнезда и терялась где-то там, в зеленоватой дымке. Мысль о свободном Принце приятно грела душу. Не то что бы я рассчитывала на его помощь, да и чем он мог помочь в этой ситуации? Здесь вертолёт нужен, а не конь. И всё же, я ужасно хотела его увидеть.

Я сидела, смотрела за солнцем, вспоминала Принца, нашу стоянку... А тётя Аня меж тем выплёскивала переживания:

— Я таких ужастей даже в кино не видала. Как морду его рогатую вспомню, аж обмираю вся. Ну чистая сатана. Как и спать буду теперь — не знаю. И голова — на разлом. Тоже поди этот страховидл виноват. Как вперился глазищами своими, так меня чуть наизнанку не вывернуло. Только муть кровавая перед глазами плещется. И тошнота такая, аж всё горло сожгло. Надо было проблеваться ему на сапоги эти пижонские. Знал бы, как честным женщинам мозги ковырять.

— А я вообще ничего не помню. Только боль ужасная и чернота. — Зая сидела рядом, безуспешно пытаясь счистить хоть немного грязи со своих штанов. Но по-моему, только больше размазывала.

Аллочка всё так же сидела, сжавшись в комок, нахохлившись и в беседе почему-то не участвовала. Только глазами на всех лупала. И даже не плакала. Что было как-то совсем не так. Тётя Аня тоже всё на неё поглядывала. Видать, не мне одной странно. Но хоть не истерила, и то радость.

Парни рассказали про мордобой, Лёха про кусты. Алла молчала.

— А кто-нибудь разглядел этих людей в чёрном?

Оказалось, путём не помнил никто. Лёха видел больше всех, но смотрел не на физику, а на оснастку.

— Броня у мужиков была кожаная, прессованная и оружие холодное — кинжалы там, мечи. Только я форму такую не знаю. На японскую катану похожи, такие же узкие, чуть изогнутые, но крестовина немного шире, да и вообще... не такие. Только похожи. У главного и ещё одного на поясе трубки какие-то прицеплены были. Тоже металлические, но почти белые. Из них лучами пулялись. А так... Пальцев на руках по пять штук, как у нас. Ну рост вроде как высокий. Сами скорее жилистые, чем мощные. Двигаются плавно так...

Хм, глядя на жилистого Змея, что периодически прикидывался ботаном, понимаешь, выпуклые мышцы — это ещё не всё.

Что любопытно, Рогатого тоже помнили плохо. Нет, рост, рога, клыки и сапоги врезались в память намертво. А вот реально — черты лица там, какие-то отличия — это нет. Даже с цветом глаз мы не могли определиться. Хотя вся женская часть нашей группы заглянуть в них успела.

Вот ещё вопрос. А почему он потрошил мозги только дамам?

Тут я ляпнула про то, что это у него была такая боевая форма.

— Нет, ну натурально. Те типы, что тебя, Пашка, вязали, всё восторгались — ах, рога! ах боёвка! Круть-жуть! А сами едва не писались от страха. И кстати, они и сами не знали, кто этот рогатый был. Только лишь, что шишка большая. Ещё сокрушались, что в боёвке лычек не увидеть. Говорили, что он из этого, как его?.. Из Высшего Кагана, вот.

Тут по большим глазам тёти Ани я внезапно поняла, что они-то ещё не в курсе моих открывшихся талантов.

Ну и понеслось. Рассказала всё. И про то, что это Мёртвая Долина, и нашим знакомым аборигенам здесь плохо. В принципе потому мы сюда и побежали. И про то, что хотели нас отправить к какому-то Великому. И нет, не в гарем, а в казематы. К дознавателю — благородному ар-Оджо. Вспомнила даже то, что Летяга должен был светиться в каком-то у-спектре после подпитки Рогатого. А мы оказывается похожи на каких-то хумов. А те оказываются напрочь не способны к управлению чем-то там мистическим. Какими-то не то потоками, не то ещё чем-то. А вот эти, таги, которые солдаты, жрут какую-то дурь или пыль? чтобы этими потоками управлять. А вот благородные или высокородные? ар-таганы, Рогатый кстати из них, могут и без дури. Типа круть невозможная.

Насели на меня всерьёз. Не знаю, как там благородный ар-Оджо, но мои товарищи вывернули меня буквально кверху мяском. Я вспомнила всё, даже то, на что тогда и внимания не обратила.

А всё тётя Аня. Она завела речь о том, как эти убивцы странно двигались по нашей стоянке.

— Веришь-нет, Санюшка, я сначала думала, ну мало ли, может им религия не позволяет меч твой, в смысле того упыря трогать. Да и сумка непростая. А потом, нет, смотрю, они даже сами не понимают, как их ноги относят мимо. По лагерю суета, шум, гам, беготня какая-то, а меч как стоял себе посреди в землю воткнутый, так и стоит. Даже тот, рогатый, рядом всё топтался, а не задел.

Ну мы тут немного подискутировали — показалось тёте Ане или нет? Больше всех упирался Олег. Типа каким местом она всё это наблюдала, если сама в отключке валялась? Потом короля Артура с его мечом-в-камне вспомнили. Ну поржали чуток. Малость истерически, конечно, но уж что есть.

— Солнце садится. Не хотелось бы хозяев гнезда встретить. Как думаете, ночевать не прилетят?

— А может, тут не живут? — Зая опять нервничала и грызла ноготь на большом пальце.

— Не похоже, чтоб гнездо обжитое было. Ни остатков пищи нет, ни перьев...

— А ты, Лёха, типа зоолог, да? Специалист?

— С хера ли ты опять начинаешь, Олег? Зоолог — не зоолог. Руухи ночью охотятся, так что дожить до утра шансы есть, а там видно будет.

— А если это не руухи?

— Если опять какая-то местная фауна?

— Тогда будем прыгать за борт.

— Шутки у тебя, Павел, тупые.

— Не тупее твоих.

— Вы ещё подеритесь, придурки!

— Желание дамы — закон!

Я пикнуть не успела, как эти идиоты сцепились — мат, крики, визг. И вот умом я понимаю, что всё это — стресс, и у них просто клапан сорвало, и это надо просто пережить, чай не убьются до смерти.

Но твою ж мать! У меня, может, тоже стресс!

Пальцы сами собой сжались в кулак. Мне бы хлыст сюда, ну или хотя бы мокрое полотенце!

— А ну хватит!

Верёвка или всё же нить? рассекла воздух синей молнией. И спустя миг оказалось, что Пашка с Олегом, связанные как рождественские гуси, мирно сидят рядком, обиженно кривя губы.

— Ну, Сань, ну чего ты? Отпусти, а?

— Александра, не дури. Ну подумаешь, пар маленько сбросили, так мы ведь не со зла.

— Дебилы! Не со зла они — радость-то какая! У меня, может, тоже стресс! Мне, может, тоже пар скинуть охота! Щас как начну вас по бокам охаживать, так мало не покажется.

Плеть в моей руке, повинуясь мысли, со свистом рассекла воздух. И парни дружно поёжились.

— Придурки! Нет бы подумать о полезном. А если вправду щас крокодилы эти налетят, что делать-то будем? Реально, за борт выбрасываться?!

— Сань, да брось ты. Нежилое же гнездо. Сама видишь, кроме костей тут и нет ничего.

Я только рот открыла для ответа, как...

— Саша?..

Я аж зубами клацнула от неожиданности. Очнувшаяся Аллочка смотрела на меня как на Бетмана и пожарника в одной упряжке.

— Саша... У меня... У меня тут... Посмотри?..

Она беспомощно повела глазами в сторону парней, и закусила дрожавшую губу.

Господи... Неужели?.. Только не это...

— Что?

— Аллочка, деточка, ты, главное, не волнуйся...

Деточка-Аллочка, грязная и взъерошенная, как сам чёрт (впрочем, и мы не лучше), медленно вставала, судорожно сжимая край юбки.

— Мальчики, глаза закройте.

— Чего?

— Того. Быстро.

Я прикрыла ладонью Пашкину физиономию, остальные парни демонстративно зажмурились, а у Аллочки горохом покатились слёзы. Она медленно повернулась к нам спиной. И слова утешения замерли у меня в горле. Блядь. Лучше бы это и вправду были месячные.

Сзади, на её юбке, поверх грязевых разводов расплывалась желтоватая, сопливистая какая-то субстанция.

А на земле, как раз там, где она до этого сидела, валялась скорлупа пятнистого яйца и изломанный зародыш птенца с большим клювом и красным хохолком на голове.

Твою ж мать.

Глава 17. Спасение

Отбросив плеть, я устало прислонилась к стене. Запал, кураж, гнев... всё словно смыло водой. А вот осознание ситуации навалилось всерьёз и разом.

Если до этого момента я ещё на что-то надеялась, о чём-то думала, искала пути выхода, то яичница на юбке Аллочки разом поставила крест на моих метаниях. Надежду на необитаемость гнезда развеяло дымом, а на счастливый (для нас) сценарий свидания с мамкой-крокодилом я как-то и не рассчитывала. Не в её гнезде и не с пустыми руками устраивать такое рандеву.

В общем, дело плохо. И вопрос немедленной эвакуации вставал перед нами в полный рост. Потому что утро мы можем и не пережить. И слово 'может' отражает лишь время появления мамки. То есть может она прилетит утром, может ближе к обеду. Для нас разница будет лишь в часах, а не в итоге встречи.

А раз так, то в принципе нам нужно решить лишь один вопрос: вверх или вниз? Даже не так: мне нужно решить. Потому что, вот я подозреваю, эвакуироваться мы будем с помощью моих мистических нитей силы. Просто потому, что ничего другого у нас нет.

— ...Гриднева, твою мать!

Судя по кривящемуся Олеже, вынесло меня в размышлениях нехило. Вон, уже и Аллочка реветь перестала. И все остальные рядком сидят, на меня смотрят. Внимательно.

— Да Гриднева, очнись уже!

Оказалось, Олег орал не просто так, а со смыслом — я ж их так и не развязала. Короче, я устыдилась, нити сняла, но всё это шло параллельно, мозг был другим занят. Я думала.

И вот никак у меня не получалось представить спуск вниз. Казалось бы, чего сложного, закрепи нить за ветки гнезда и спускайся смело. А вот фиг там. Ну хорошо, допустим, нить я закреплю. Допустим, её длины тоже хватит. Хотя я земли внизу так и не увидела. Но допустим. А дальше? Сама я и привяжусь, и отвяжусь. Спустится тоже, наверное, смогу. Вниз ехать — это вам не вверх карабкаться. А остальные?

Нити они не чувствуют. То есть, соответственно, ни тебе привязаться, ни спуститься, ни внизу отвязаться. А я никак этот процесс не смогу проконтролировать. Ибо для этого надо порваться хотя бы пополам.

Та же печаль с вариантом 'вверх'. Только здесь еще возникает вопрос с крепежом нити на той стороне обрыва.

Во-первых, расстояние. Как я уже говорила, метров десять, и с учётом того, что мы были гораздо ниже — больше по вертикали. До сих пор не понимаю, как мы так смогли удачно в гнездо упасть. Да ещё с костями повезло — отличная подушка безопасности получилась.

Так вот, это во-первых. Хотя и это уже немало. А во-вторых, крепёж. Если при спуске вниз закрепить нить можно было бы за борт гнезда, то тут как? Забрасывать? С моим-то зрением и кривыми руками? Ага.

— И что надумала, Александра?

Вновь вынырнув из тяжёлых мыслей, я споткнулась о внимательный прищур Змея. Пашка нашёлся рядом, вся остальная группа товарищей оказалась напротив. И судя по лицам, все ждали от меня чего-то хорошего.

— Эм...

— Красноречиво, — Змей ещё больше сощурил глаза. — Всё так плохо?

— Да сама не знаю.

Потерев гудящий лоб, я привалилась к плечу Пашки и со вздохом принялась делиться мыслями. Много времени это не заняло. Правда ответная реакция озадачила.

— Тут надо думать.

— Угу, главное быстро. — Олег почёсывался, методично отколупывая грязь с шеи. — Ещё немного, и солнце совсем сядет. А рассвета ждать — идея так себе.

Пашка задумчиво поглядывал на тот самый обрыв, вертя в ладонях череп:

— В принципе, расклад понятен: землю внизу мы тоже не видим. Доползём ли? Да и хрен знает, что там, внизу. А вот обрыв... Там мы хотя бы уже бывали.

— Во-во!А если нас те мужики в колготах встретят? Как узнать, ушли они отсель или нет?

— Ну, — Оле-ежа пожал плечами. — Дыма не видать, криков тоже не слышно. И сюда никто не забрёл в наших поисках. Хрен знает, что там стряслось, но если они и не ушли, сейчас им не до нас. А если и нет, по любому, этот ар-Оджо кажись перспективнее мамки-рухи будет.

— Почему?

— Потому что, ему от нас что-то надо, значит, будет шанс договориться. Просто будет время для манёвра. А вот крокодилка в плане переговоров бесполезна. Она только порадуется обеду с доставкой на дом.

Все мрачно покивали, вздохнули, и Пашка продолжил мысль:

— Так вот, обрыв конечно далековато, да и закидывать надо с уклоном вверх. Непросто, но это если бы речь шла о реальной верёвке. Да и нет среди нас специалистов по забрасыванию лассо. Или есть?

Ответные взгляды были весьма красноречивы.

— Так вот. Я это к чему. Тут надо пробовать тебе, Сань. Благо у обрыва есть пара деревьев, будет, за что уцепиться. Сумеешь, будем думать дальше. Нет — придётся лезть вниз. Не знаю как, но здесь оставаться вообще не вариант.

— Оно конечно, пробовать надо. Проблема в том, что если обрыв я ещё вижу, пусть смутно, но всё-таки. То деревья для меня одной массой стоят. Как я прицеливаться-то буду, если ствол не вижу? И потом, стрёмно как-то. Я даже не знаю, как у меня в прошлый раз получилось. Хлестала-то я на эмоциях, неосознанно.

— Ну, так попробуй осознанно. — Змей был настроен решительно, но говорил разумные вещи, так почему бы и не послушать. — А дерево будешь захлёстывать по пеленгу.

— В смысле?

Пашка, в отличие от меня, понятливо кивнул и перебросил череп с ладони на ладонь.

— В смысле, кинем Йорика* в дерево, а ты по звуку определишься с местом нахождения ствола. Тебе ведь только направление надо прочувствовать. Опять же, не натягивай сюда физику, подруга, твоя веревка далека от реала. Без понятия, как она работает, но думаю, тут важнее твой внутренний посыл, чем физические навыки.

— Ну, хорошо, — я почесала бровь, потом затылок, потом шею. И получила от Пашки по рукам.

— Хватит чесаться. Выберемся, организуем ванну, тогда и помоешься. А пока терпи, хрен знает, что в этой грязи может быть. Расчешешь кожу, инфекцию занесёшь.