— Я в курсе этого.
Произнесенное не тем тоном, это предложение могло бы прозвучать пренебрежительно или с вызовом, но прозвучало это не так. На самом деле, Майк был более чем удивлен анализом Симпсона. Что, по его мнению, было вызвано, вероятно, тем, что этот человек не проявил абсолютно никакой способности или склонности анализировать с такой же остротой социальные и политические реалии, с которыми сталкивались пересаженные американцы.
— В таком случае, — спокойно сказал Симпсон, — пришло время вам осознать последствия. Военные последствия.
Майк начал было отвечать, но поднятая рука Симпсона остановила его. Этого не произошло бы, если бы это был высокомерный жест руководства, игнорирующего труд работников. Но, к немалому удивлению Майка, это было не так. Это был не совсем теплый жест, но и не откровенно невежливый или пренебрежительный.
— Вы предельно ясно изложили свою политику и политическую платформу, — сказал Симпсон. — И также совершенно ясно дали понять, что намерены претворить в жизнь платформу, с которой выступали. Не буду притворяться, что мне она нравится, и также не буду притворяться, что мне... понравилось, как вы проводили кампанию.
В его глазах вспыхнул гнев, но, к его чести, он не выдал его в голосе.
— Я доверяю вам в силу ваших собственных убеждений и вашей искренности. Я с вами не согласен и очень надеюсь, что ваша социальная политика не обернется полной катастрофой, но эту битву я уже проиграл. И я понимаю вашу позицию по созданию общей... промышленной инфраструктуры, за неимением лучшего термина. Возможно, вы удивитесь, узнав, что я в какой-то степени с вами согласен. Ветхие, идущие сверху вниз конструкции национальных государств семнадцатого века никак не могут справиться с теми видами технологических инноваций, которые мы могли бы внедрить, точно так же, как Советский Союз не мог сравниться с технической и промышленной базой США у себя на родине. Чтобы соответствовать нам, они должны были стать такими же, как мы, и дома мы видели, что случилось с Советами, когда они попытались это сделать.
Майк уставился на собеседника с тщательно скрываемым удивлением. Он и его кабинет никогда не делали особого секрета из своей приверженности максимально широкому распространению инноваций, но он и его ближайшее окружение никогда открыто не приводили доводы, которые только что привел Симпсон. Отчасти это было сделано для того, чтобы не предупреждать своих оппонентов из семнадцатого века, которые были слишком глупы, чтобы предвидеть удар, но другая причина заключалась в том, что даже у некоторых членов его собственного кабинета, таких как Квентин Андервуд, случился бы припадок, если бы они осознали, сколь многими "секретными технологическими преимуществами" он готов был пожертвовать, чтобы добиться этого. И Майк никак не ожидал, что именно Джон Чандлер Симпсон поймет, что у него на уме... или признает, что его стратегия имеет хоть какой-то смысл.
— К сожалению, — стул Симпсона заскрипел, когда он откинулся на спинку и скрестил руки на груди, — то, что случилось с Советами, произошло во время холодной, а не "горячей" войны. Что бы ни делали наши доверенные лица на периферии, мы не были вовлечены в прямую конфронтацию не на жизнь, а на смерть с ними. Но именно в таком положении сейчас находится Густав, и если Швеция падет, то и мы тоже.
— Я тоже знаю об этом, — сказал Майк. — Именно поэтому мы в первую очередь организовали армию под командованием Фрэнка Джексона. — Он поморщился. — Не то чтобы посылать людей нашего времени под пули — это самое эффективное применение их знаний и навыков, какое только можно вообразить!
— Вот именно, — сказал Симпсон. Фрэнк Джексон нравился промышленнику еще меньше, чем Майк Стернс, если это возможно, но, опять же, это, казалось, не имело для него значения, и он снова наклонился вперед, выразительно постучав пальцем по столешнице. — На самом деле, это наихудшее из возможных применений их знаний и навыков. И отправка их на боевые действия, даже с учетом преимуществ, которые мы можем им предоставить в плане современного оружия, неизбежно приведет к жертвам. И каждый несчастный случай, который мы понесем, будет стоить нам невосполнимого "капитала знаний".
— Вы предлагаете нам отказаться рисковать кем-либо из наших людей и ожидать, что Густав Адольф оплатит все счета, в то время как мы будем просто сидеть сложа руки? — потребовал Майк. Он, во-первых, не мог до конца поверить, что вообще ведет эту дискуссию, а во-вторых, что, похоже, у Симпсона все-таки есть мозги. Другой человек, конечно, не подавал никаких признаков этого ни во время конституционных дебатов, ни во время своей президентской кампании!
— Конечно, мы тоже не можем этого сделать, — ответил Симпсон. — Но, в конце концов, все зависит от того, насколько эффективную армию Густав сможет собрать и поддерживать в действии.
— Подождите минутку. Разве ваш первоначальный аргумент не заключался в том, что у него нет денег или населения, чтобы содержать достаточно большую армию, что бы он ни делал?
— Да, это так. Но сейчас я ничего не говорил о численности армии. Я сказал, что все зависит от эффективности его армии. Есть разница между численностью и боевой мощью. В некотором смысле, вы уже признали это, используя Джексона и его силы, чтобы дать Густаву качественное преимущество в таких местах, как Вартбург и Альте Весте. Но, поступая таким образом, мы тратим впустую наш самый ценный ресурс.
— Что нам нужно предпринять, так это сделать это качественное преимущество неотъемлемой частью собственных сил Густава. Он должен снизить свои потребности в людях, и единственный способ для него сделать это — это получить от нас более совершенное оружие, а также подготовку и методы его правильного использования, чтобы его люди компенсировали индивидуальной эффективностью то, что они теряют в численности.
Симпсон замолчал и вдруг фыркнул с неподдельным юмором, и одна бровь Майка вопросительно приподнялась.
— Я просто подумал о самонадеянности, связанной с "обучением" одного из величайших капитанов истории своему ремеслу, — объяснил промышленник. — Но, в конечном счете, именно к этому все и сводится. Мы должны дать ему инструменты и показать, как ими пользоваться, чтобы ослабить давление на его население. Дать ему армию поменьше с той логистической поддержкой по воде, за которую ратует ваш юный мистер Кантрелл, чтобы более совершенное оружие позволило ему победить более крупные силы, и у него появится реальный шанс выжить и сохранить свою империю. Но единственный способ, которым мы можем этого добиться, — это направить все наши собственные ресурсы и возможности на поддержку этой небольшой армии. Все сводится к тому, что нам придется помочь ему сократить армию, — его глаза блеснули нескрываемым весельем, когда Майк застыл, автоматически сопротивляясь самому ненавистному в управленческом языке глаголу, — а это будет означать неизбежное замедление темпов развития других аспектов нашей инфраструктуры.
Майк начал было быстро отвечать, но остановился. Ничто из того, что только что сказал Симпсон, не стало для него настоящим сюрпризом. Видит бог, он и его ближайшее окружение потратили достаточно времени, борясь с теми же проблемами и теми же ограничивающими факторами, что и они сами! Но никто другой, даже — или, возможно, особенно — Фрэнк Джексон, не излагал тезисы, только что высказанные Симпсоном, в таком неумолимо логичном порядке.
И Майк понял, что он был прав. Это было горькое признание, и лишь малая толика горечи была вызвана тем фактом, что Джон Симпсон высказал это вслух. Он снова перевел взгляд на эстампы Джессики Уэнделл, и его губы сжались, когда он невидящим взглядом уставился на них.
Он не хотел, чтобы Симпсон оказался прав. Он не хотел отвлекать еще больше ценных ресурсов, навыков и знаний на нужды вооруженных сил. Европе нужны были лекарства, текстильная промышленность, сельскохозяйственное оборудование, работающее на паре или внутреннем сгорании. Для этого нужны были пароходы, железные дороги, нефтяные скважины и телеграф. Для этого требовалось широкое распространение электричества, лампочек, холодильных установок, санитарии, очистных сооружений и пищевой консервной промышленности. Для этого требовалось так много вещей — так много таких, само существование которых подорвало бы господствующее в аристократии оправдание цивилизации, которая вот-вот превратит всю Северную Германию в одну огромную скотобойню.
Но чтобы внедрить все это, жителям его времени и их соотечественникам из семнадцатого века каким-то образом пришлось бы продержаться достаточно долго. А выживание имело свои собственные холодные, безразличные императивы. Императивы, — сказал он себе с оттенком мелочности, который, как он знал, идеально подходил Джону Симпсону Чандлеру.
— Вы правы, — признал он и услышал, как неохотно звучит его собственный голос, когда он это сделал. — Мы уже обсуждали возможные усовершенствования оружия с Густавом и Оксенштерной — больше "доводить" до чего-то, что можно производить в массовых количествах, вместо того, чтобы пытаться использовать наше собственное оружие как своего рода волшебную палочку.
— Рад это слышать, — сказал Симпсон. — Но не менее важно будет показать им, как извлечь максимальную пользу из того, что мы можем им предоставить.
— Уверен, что это так. К сожалению, за исключением нескольких молодых энтузиастов, таких как Эдди и его приятели, у нас очень мало людей, которые понимают, как это сделать.
— Я не удивлен. — Симпсон несколько мгновений барабанил пальцами по столу, и Майк удивился, увидев на его лице выражение, которое можно было принять за нерешительность. Если оно и было, то быстро исчезло, и Симпсон посмотрел прямо на него.
— Как бы то ни было, — сказал он, — я действительно неплохо разбираюсь в военной истории. Это одно из немногих наших с Томом общих увлечений. — При упоминании имени сына в его глазах промелькнула неприкрытая боль, но голос ни разу не дрогнул. — Кто нам действительно нужен, так это один из тех исторических реконструкторов, кто проводил свои каникулы, маршируя в форме армии Союза с винтовкой-мушкетом "Спрингфилд" на плече. Но, полагаю, у нас таких нет?
Майк криво улыбнулся. — Конечно, есть — их, наверное, не меньше дюжины. Первое сражение Гражданской войны произошло при Филиппи, не более чем в часе езды от нас.
Симпсон заметно оживился.
— Мне следовало бы подумать об этом, но, наверное, я просто предположил, что местное население слишком малочисленно, чтобы их было много. Надеюсь, вы предоставляете их в распоряжение Густава и его армии? Тот, у кого есть такой практический опыт в обращении с оружием девятнадцатого века, тактике и строевой подготовке, стоит меня, Джексона и Кантрелла вместе взятых.
— Знаю, — согласился Майк, но в его тоне было значительно меньше энтузиазма, чем у Симпсона, и он раздраженно поморщился, когда промышленник вопросительно склонил голову набок.
— Наша проблема в том, что у большинства из них есть навыки, которые нам так же нужны в других местах. Например, на электростанции или в шахте. Дуайт Роджерс — прекрасный пример этой проблемы. Он был реконструктором по меньшей мере десять или пятнадцать лет, но он также единственный человек в городе, имеющий реальный опыт работы на нефтяных месторождениях, и это делает его критически важным для нефтяного проекта Квентина.
— Понимаю. — Симпсон несколько секунд изучал выражение лица Майка, затем пожал плечами. — Да, — подтвердил он, — я понимаю проблему. Но думаю, вам придется рассматривать это как первый пример того, как инфраструктура приносится в жертву выживанию. Нам нужны эти люди — нужны не только их реальные навыки, но и их способность убедить профессиональных солдат семнадцатого века в том, что мы можем показать им, как выполнять свою работу лучше, чем они могут сейчас. На самом деле, у вас уже должны быть такие люди в Магдебурге, которые работают там со шведами в качестве военных советников.
— Гм. — Майк уставился в окно, переваривая этот неприятный аргумент. Похоже, сегодня был день Симпсона, когда тот заставил его задуматься о не совсем приятных, но необходимых вещах, подумал он. И снова Симпсон был прав.
Черт бы его побрал.
— Ладно, — вздохнул он наконец. — Наверное, вы... нет, вы правы. Но мне все равно нужно подумать, сколько зайцев я смогу убить каждым камнем. — Он еще немного поразмыслил, выводя кончиком указательного пальца медленные, задумчивые круги по столешнице, затем кивнул сам себе.
— Хорошо, — сказал он, снова сосредоточившись на Симпсоне. — Пока не знаю, смогу ли я сделать это постоянным — нам нужно будет посмотреть на конкурирующие требования к его времени, — но Джер Хейгуд — реконструктор, и хороший. Он также был старшим партнером в одной строительной фирме, которая была у нас в Грантвилле до "Огненного кольца". Это, конечно, означает, что нам нужно, чтобы он выполнял как минимум семь задач одновременно... включая обучение других инженеров. Однако в данный момент он возглавляет одну из команд, работающих с инженерами Густава над улучшением канала Штекниц, а это значит, что он уже на реке. Но если мы продолжим этот проект, вам понадобится кто-то вроде него, чтобы, по крайней мере, помочь построить вашу верфь, верно?
— Это, безусловно, было бы огромной помощью, — согласился Симпсон.
— В таком случае я пошлю ему радиограмму и попрошу встретиться с вами в Магдебурге. Вы можете обсудить с ним технические аспекты всей этой идеи, к тому же в Магдебурге и его окрестностях ведется достаточно других проектов, и Питу Макдугалу, вероятно, действительно нужен постоянный доступ к одному из наших лучших инженеров. И мы можем подумать о том, чтобы назначить его нашим официальным связным в инженерный корпус Густава Адольфа. Видит бог, нам понадобится кто-то, кто будет постоянно занимать это место в качестве преподавателя, если не кого-то еще, и это также поможет ему войти в доверие к шведскому офицерскому корпусу в целом.
Симпсон поджал губы, очевидно, тщательно обдумывая предложение, затем кивнул.
— Это звучит как отличная идея, — сказал он, и его тон был одобрительным, если не сказать теплым.
— И это, безусловно, убивает нескольких зайцев одним выстрелом. Конечно, он по-прежнему будет настолько занят другими делами, что они, несомненно, сильно повлияют на его способность выполнять чисто военные функции советника.
— С другой стороны, как только мы действительно начнем снабжать войска Густава более качественным оружием, нам просто придется найти кого-то другого, чтобы помочь ему. Кого-то, кого вы сможете освободить от других обязанностей, даже если не сможете освободить сейчас.
— В то же время, я, безусловно, хотел бы поделиться тем, что знаю сам. И я во время службы в военно-морском флоте не всегда был инженером. В отличие от мистера Андервуда, мой собственный ранний опыт был связан с вооруженными силами.
— Это могло бы... оказаться очень полезным, — медленно произнес Майк, как он надеялся, с хорошо скрытой осторожностью. Ему вдруг представилось, как Симпсон заигрывает с самыми консервативными и по своей сути опасными элементами армии Густава Адольфа. Или, что еще хуже, более сопротивляющимися немецкими князьями из конфедеративных штатов Европы (КШЕ).
