― Держи, ― протянул батод изувеченный лом пленнику. Тот взял в руки бывший инструмент и почувствовал ощутимое тепло, исходящее от испытавшего огромные нагрузки металла. Сам обладавший весьма изрядной по человеческим меркам силой, он понял, что только что видел нечто невероятное и запредельное.
― Человек такое может, как ты думаешь, хан? ― спросил батод. Шокированный пленник отрицательно мотнул головой и хрипло выдавил:
― Нет...
― Это правильный ответ. Но если человек не может такого сделать, то кто же тогда я?
― Не человек? ― вновь прохрипел хан.
― Это тоже правильный ответ. Но кто именно? Впрочем, не буду тебя мучить подобными вопросами. Достаточно того, что ты понял главное: мы ― не обычные люди. Сейчас я тебя освобожу. Ты получишь коня и поскачешь в ставку хана Барута. Ты ведь его родственник?
― Двоюродный племянник...
― Верно. Ты скажешь хану, что мы хотим с ним разговаривать. Речь пойдет о выделении новых земельных угодий для вашего народа. Угодий, где земля не трясется и не бывает ураганов. Больших угодий. Ты понял?
― Да... Но он спросит, кто вы...
― Конечно, спросит. Скажешь, что не люди. Расскажешь, что видел своими глазами. Отвезешь в подтверждение этот лом. Кто мы на самом деле ― скажем ему самому. Остатки твоей орды кружат по окрестностям. Возьмешь с собой еще воинов, сколько посчитаешь нужным. Остальные пусть ведут тут разведку, чтобы у хана Барута была уверенность, что речь не идет о какой-то ловушке. Все понятно?
― Понятно...
― Мы будем ждать здесь. До ставки хана ты доберешься за сутки. Мы ждем три дня. Если хан Барут за это время не появится ― уйдем. Но тогда богатые угодья могут достаться другим. Все. Ступай. ― С этими словами предводитель батодов молниеносным движением выхватил из-за спины меч и одним точным взмахом избавил хана Харуза от ножных пут.
... Хан Барут появился на третьи сутки к обеду. Сначала мелко задрожала земля от топота копыт огромного количества всадников. Спустя короткое время дверь кузни распахнулась, и в помещение вошли двое ― хан Харуз и еще один воин, очевидно, начальник охраны хана Барута. Быстро убедившись, что в кузне с момента его отбытия ничего не изменилось, хан Харуз обратился к старшему батоду.
― Хан Барут здесь.
― Пусть войдет. Один. Скажи, что ему ничего не угрожает.
Хан Харуз молча кивнул, и воины вышли. Спустя минуту дверь вновь распахнулась, и в кузню настороженно шагнул весьма колоритный кочевник. Верховный хан всех кочевых племен Великой Степи. Это был настоящий гигант в богатых доспехах тонкой работы. Руку он держал на рукоятке меча. Войдя, он впился взглядом в сидящих за столом батодов. Видимо, он ожидал увидеть нечто иное, и по его лицу скользнула гримаса легкого недоумения.
― Садись, хан Барут. ― Старший батод кивнул на свободную лавку. ― Разговор нам предстоит долгий.
Все так же настороженно хан шагнул к указанному месту и молча сел. На столе перед ним оказались солидных размеров кувшин и кружка. Принюхавшись, хан налил себе с полкружки вина из кувшина и выпил, не сводя внимательного взгляда с батодов.
― Тебе сказали, что мы не люди. Но ты не знаешь, верно ли это, и если верно, к каким Богам мы относимся. Так?
Хан все также молча кивнул.
― Хан Харуз не обманул. Мы действительно не люди, рожденные на Зере. И мы действительно хотим предоставить твоему народу новые богатые и безопасные угодья, где не трясется земля, и нет ураганных ветров. Угодья, которые в десять раз превосходят площадь земель, которыми твой народ владеет сейчас. Богатые пастбищами, и где из всех опасностей есть лишь дикие звери.
― Не люди, рожденные на Зере... Ты говоришь загадками, батод. Так вы люди или все же Боги?
― Скажи мне, хан, а что ты подразумеваешь под этим понятием ― Боги?
― Небожители... Вечные... Бессмертные... Могущие и карать, и одаривать...
― Мы подходим под это определение. С эти разобрались. Теперь о главном, для чего ты здесь. Сейчас я покажу тебе, как выглядят твои будущие владения. Смотри.
Внезапно посреди кузни вспыхнул яркий свет, и пораженный хан увидел бескрайние степи, как будто наблюдаемые с высоты птичьего полета. Покрытые густой травой, слегка колышащейся от легкого ветерка, они уходили, казалось, в бесконечность, изредка прерываемые ручьями и реками с островками странного вида деревьев по берегам. Среди разнотравья просматривались тучные стада диких животных. Но вот птица, глазами которой, как показалось хану, он видел степь, подлетела к высокому обрыву, за которым простиралась уже не степь, а переливались солнечными бликами воды бесконечного океана. Волшебный свет в кузне погас, и все исчезло.
Хан, изумленно наблюдавший это чудо, вдруг будто очнулся, соскочил с лавки, рухнул на колени и прижался лбом к грязному полу кузни. Для него больше не существовало сомнений в истинной сущности созданий, принявших облик батодов.
― А вот этого не нужно. Поднимись и сядь на место, ― повелительно произнес еще один Бог в облике батода. ― Налей себе вина и выпей.
Хан молча повиновался.
― Твоя будущая земля со всех сторон окружена океаном. Это огромный остров. У твоего народа на нем не будет врагов, ― продолжил все тот же Бог. ― За океаном будут другие народы. Но вы не встретитесь с ними, пока не научитесь делать хорошие корабли.
― Эта степь... Она... не похожа на те степи, что мне приходилось видеть, ― слегка запинаясь, произнес хан Барут.
― Потому что она находится не на Зере, а там, наверху, ― подкрепил свои слова соответствующим жестом батод.
― Вы заберете нас к себе? Мы все умрем?? ― В доселе сдержанном голосе хана послышалось явное волнение.
― Нет, не умрете. Но Зера будет уничтожена. Такова воля Богов.
― Но... За что? И как можно попасть на небо живым?
― Я сказал: такова воля Богов. А о том, чтобы вы попали на небо живыми, мы позаботимся. Мы заберем вас в новые угодья через десять дней. К этому сроку вы должны быть готовы. Все табуны должны быть собраны рядом со становищами, животные стреножены, все вещи собраны и упакованы. За сутки мы еще раз свяжемся с тобой и уточним время отправки. А теперь возвращайся к себе и рассылай гонцов по становищам с предупреждением о переселении. Пусть начинают подготовку. Тебе все понятно?
― Да...
― Ступай.
После отбытия кочевников оставшиеся вновь в одиночестве "батоды" кратко обменялись мнениями о проведенной операции.
― Пожалуй, в данной ситуации ничего иного нам было не придумать, ― заметил Ронд.
― По-моему, все получилось, как надо, ― добавил Карм.
― Мне, во всяком случае, совсем не хотелось бы пытаться объяснять этому колоритному хану что-нибудь про траектории звезд, гравитационное воздействие и прочие подобные вещи. Его психика этого бы не выдержала. Да и моя тоже, ― усмехнулся Гал.
― Полностью с вами согласен, парни, ― заключил Сан Саныч, и четверо батодов негромко рассмеялись.
... Молоденькие студентки — первокурсницы Рона, Альма, Гэла и Саля возвращались из университетской библиотеки в кампус, когда из какого-то переулка навстречу им вывернулись шестеро молодых повес. В этот день девушки немного задержались в читальном зале, и на улице уже смеркалось. Все аборигены успели укрыться в домах, и лишь ветер гулял среди каменных переплетений жилых домов, магазинчиков и административных зданий.
― Вы только посмотрите, какие кралечки гуляют тут одни и без охраны! Парни, обеспечим охрану этим цветам жизни?
― А что мы с этого будем иметь?
― А вот сейчас и посмотрим. Так-так. О, да тут есть что поиметь!
― Вернее, кого. Да, пожалуй, можно поохранять. Но оплата вперед. Эй, красотки, вы слышали? Мы беремся за вашу охрану. Но с вас задаток. Для начала ― по поцелую с каждой. Каждому из нас, естественно.
Излишне громкие голоса и размашистые жесты говорили о том, что компания была в изрядном подпитии.
― Идите своей дорогой, мальчики, пока у нас хорошее настроение. Если вы его нам испортите ― мы возьмемся за вашу охрану. Только плата будет немного другая. Пинок пониже спины. Каждому. От каждой.
― Парни, а ведь нам элементарно хамят, вы не находите? Не-е, при таком раскладе я без предоплаты за охрану не возьмусь точно.
― Я тоже.
― И я.
― Начнем, пожалуй, с тебя, малышка. Иди-ка сюда...
Один из добровольных охранников схватил ближайшую девушку за руку и попытался рывком привлечь к себе. Но дальнейшие события внезапно выбились из привычной колеи. Вместо ожидаемого визга девушек прильнувшие к окнам жители близлежащих домов услышали глухие звуки ударов и шлепки от падающих на землю тел. В течение полуминуты четверо космодесантниц провели качественную воспитательную работу, сопровождаемую в конце каждого эпизода смачным пинком в мягкую часть тела несостоявшихся охранников. Прихрамывая, всхлипывая от боли и размазывая по лицу слезы и кровь из разбитых носов, вмиг протрезвевшие нарушители спокойствия ретировались в тот же переулок, из которого вылетели такие окрыленные предстоящей забавой всего несколько минут назад.
Несколько часов спустя одна из старших сестер Ордена, в сферу ответственности которой входил университет, получила послание от работавшей там сестры.
"В дополнение к информации о четырех странных студентках, про которых упоминала в предыдущем рапорте, сообщаю следующее. Сегодня вечером шестеро молодых шалопаев попытались пристать к ним на улице, когда те возвращались в свой кампус. В итоге все шестеро получили изрядную и качественную трепку, которая, полагаю, надолго отобьет у них охоту заниматься подобными шалостями. Наблюдавшая за событиями сестра из бывших "ночных птах" доложила, что трепка была выполнена на очень высоком профессиональном уровне".
Под утро пришел ответ, изрядно удививший курирующую университет сестру:
"Упомянутые вами студентки ― друзья Ордена и представляют силы, с которыми Орден плодотворно сотрудничает по важным вопросам. Наблюдение продолжать, ни в чем не препятствовать, при необходимости оказать помощь".
Глава двадцать вторая
Уна Грин, некогда возглавившая полуразгромленную группу Станнера Крутса в подземельях Тромба, была продана в рабство в гарем местного владыки на второй день после высадки. Когда управляющий делами владыки увидел эту роскошную девушку на рынке рабов, он не сомневался ни секунды: она точно соответствовала вкусам его господина. Тем более что и цена была вполне приемлемой. Вручая двум хмурого вида воинам, выставившим девушку на продажу, оговоренную сумму, управляющий прикинул величину разницы между этой суммой и той, которую он укажет в отчете правителю, что определило его приподнятое настроение на весь оставшийся день. Он не мог слышать странную фразу, которую один воин бросил другому, когда управляющий отошел достаточно далеко: "Уна никогда не забудет нам, что мы продали ее так задешево. Да еще в гарем". Его напарник только хмыкнул в ответ.
― Знакомьтесь! Три тысячи пятьсот восемьдесят пятая жена нашего господина. Зовут Шахеризада, ― кратко представил он новенькую старшим женам на женской половине и удалился.
Робкая, послушная и исполнительная девушка не вызвала никаких подозрений у евнухов ― смотрителей гарема, и после выполнения всех положенных процедур уже на четвертую ночь была допущена в покои владыки.
Владыка Турала Лезигор был стар и давно не интересовался женщинами. После хлопотливого дня он мечтал только об одном ― скорее добраться до кровати, чтобы забыться тревожным сном. Недовольно покосившись на новую девушку, он, покряхтывая, принялся раздеваться. От помощи слуг в этом вопросе он отказывался принципиально. "Опять новенькая", ― мелькнула в голове правителя мысль. ― "Перевод денег. Надо сказать, наконец, Зурату, чтобы прекратил это. Все время забываю. Для согрева постели до конца моих дней с избытком хватит тех, что уже есть, даже если класть их по две".
― Ну? Чего стоишь? Почему не греешь постель?
― Сейчас, мой господин. ― Девушка принялась возиться с завязками на поясе. ― Я ведь первый раз, и не знаю ваших привычек. Мне сказали только, что вы очень мудры, и по этой причине не набрасываетесь сразу на женщин, как дикий лот в брачную пору. Я решила, что в силу своей мудрости, что помогла вам справиться с дикими животными инстинктами, вы не будете этого делать и со мной, а захотите сначала поговорить.
Правитель Лезигор с некоторым интересом глянул на девушку, продолжая раздеваться. Такой интерпретации своей старческой немощи ему еще слышать не приходилось.
― С тобой? О чем?
― Я, конечно, не могу быть интересной собеседницей для вас. Разве можно сравнить мою юную неопытность с вашей мудростью? Но у меня есть редкий талант: я запоминаю все, что когда-нибудь увидела или услышала, причем запоминаю навсегда. Благодаря этому таланту я помню высказывания многих интересных людей, что встречались мне в жизни.
― Запоминаешь все, что увидела? Это легко проверить. Но учти: если обманула ― будешь жестоко наказана. Вот книга, держи. Открой десятую страницу, взгляни и передай книгу мне.
Девушка, оставив завязки на поясе в покое, послушно открыла нужную страницу и бросила взгляд на текст, после чего протянула тяжелый фолиант правителю.
― Ну?
"К вопросу определения расстояния от Зеры до нашего светила приступали многие мудрецы древности, но вопрос сей остается открытым и поныне ввиду его чрезвычайной сложности..."
В течение нескольких минут Уна с помощью ИПИ без труда воспроизводила сложный технический текст десятой страницы увесистого трактата по астрономии. Владыка Лезигор слушал ее, сверяясь с оригиналом, и лицо его выражало все большее удивление.
― Достаточно. Ты не обманула и действительно обладаешь столь редким даром. Но как твоя голова может запоминать столько всего?
― Этого я не знаю, мой господин. Мне самой это удивительно. Жаль только, что очень часто я не понимаю того, что запоминаю. Например, судя по этой книге, вас интересует астрономия. Надо сказать, мой господин, что я всю жизнь прожила в городе Эблу, где сходятся караванные пути севера, юга, запада и востока. Там мой отец содержал постоялый двор, и я постоянно помогала ему управляться по хозяйству. Через наше заведение ежедневно проходило большое количество людей. Однажды один из караванов занес к нам мудреца, который тоже очень интересовался астрономией. Из-за непогоды этот мудрец задержался у нас на целую неделю. Они подолгу беседовали с отцом вечерами на тему звезд, планет, скорости света и прочих подобных вещах, поскольку мой отец был весьма любознательным человеком.
