Хордыш Кам

Планам знакомства с понравившейся девицей, было суждено немного сместиться. Во-первых, на момент окончания пуско-наладочных работ, подошла очередь девушки изучать язык Единства, и она луже пять часов как лежала в капсуле. К этому факту стоит добавить доклад Первуши о том, что дронами был обнаружен лагерь смерти для уничтожения военнопленных, в котором всех заключённых морили голодом. Людям просто давали ограниченное количество пищи, ведущее их организм к постепенному угасанию. Здесь стоит добавить, что во время кормёжки охрана развлекалась зрелищем борьбы заключённого контингента за продление своей жизнь. То есть, когда надзиратели, под охраной шести вооружённых пистолетами-пулемётами сослуживцев заносили какую-то дрянную похлёбку, и выходили из загона, то возле оставляемых ими вёдер, начиналась свалка из дерущихся людей. Как итог, большая часть помоев оказывалась на земле, которую оголодавшие пленные начинали в буквальном слове вылизывать

— Кам, — не сдерживая эмоций, громко и возмущённо говорил Первуша, — там люди мрут как мухи! С этим нужно что-то делать!

— Обязательно сделаем. — внешне спокойно ответил Хордыш, не отводя полный ненависти взгляд от монитора, на котором проигрывалась пересланная воздушным разведчиком запись. — Как я понял, ты уже объявил сбор всем нашим бойцам. Кстати, они уже получили воинские специальности?

— Всё так. Они, прошли не только обучение, но и готовы к бою. На данный момент, парни облачились во вражескую форму, и успели вооружиться. Половина из них, получила трофейное оружие, другая часть, наше.

— Ага. По отчёту сети, вижу, что все они успели изучить и "отшлифовать" имперский кринтон. (Кринтон — государственный язык империи.) Это хорошо. Так. Что с формой и документами?

— Бойцы облачились во вражеское обмундирование, документы у всех готовы, на все четыре машины нанесены соответствующие тактические знаки.

— Отлично. Где моя форма? Да не смотри на меня так. Сам ведаешь, личного состава у нас мало, так что, даже один дополнительный ствол будет иметь большое значение.

— Слушаюсь. — недовольным голосом ответил Бортник. — тогда это ... Может быть стоит взять обеих моих девчонок, Красаву и Эльзу, — проверенные в бою снайпера, лишними не будут.

— Бери. При посадке в грузовик, посадишь их в глубь кузова.

— Не обижай командир. Не выставляй меня дураком.

Ровно через час, машина с партизанами подъехала к первому блокпосту. Штаб-сержант, видимо старший на этом пункте контроля, вышел в сопровождении стрелка на середину дороги, требуя остановиться вскинул вверх жезл с красным кругом на его вершине. Тем временем, его сопровождающий, как и укрывшийся за мешками с песком пара пулемётчиков, взяли машину на прицел. Это, не считая расположившихся в окопах обычных стрелков, которые были вооружены карабинами. Неспешно подойдя к машине со стороны пассажира, старший сержант представился, потребовав предъявить документы и путевой лист. Так как он был при исполнении своих служебных обязанностей, воин не смотрел на звание офицера и голос его был требовательным. А к Первуше, выполнявшем роль водителя, подошёл солдат, до этого, сидевший в расположенной возле шлагбаума будке, и попросил у того закурить. После чего, получив пару сигарет, начал с ним непринуждённо о чём-то болтать.

— Штаб-сержант Хёнке, заместитель командира взвода дорожной полиции. — представившись потребовал штаб-сержант. — Господин первый лейтенант, предъявите ваши документы.

— Держите, сержант. — не выходя из кабины, ответил Кам, протягивая офицерскую книжку и путевой лист

— Я штаб-сержант. — возмущённо посмотрев на офицера и вздёрнув бровь, поправил Хордыша младший командир. — Неужели вы этого не видите, господин офицер?

— Прости солдат, фронтовая привычка. Там, некогда выговаривать длинные звания.

— Понимаю. Но, здесь не линия фронта, так что, отвыкайте от той фамильярности. Куда едите? — пристально изучая документы и проверяя наличие на них свежих тайных меток, спросил сержант.

— В какое-то село Башицу. Тьфу ты, язык сломаешь пока выговоришь. Поступили сведения о том, что там появились лесные бандиты.

— Вроде это село недавно сожгли. — задумавшись на пару мгновений, неуверенно сказал Хёнке.

— Эту убогую деревеньку действительно спалили. Что не помешало разбойникам вновь там обосноваться. Эти варвары, жутко неприхотливы, будто дикие звери.

— Проезжайте. — слегка улыбнувшись, ответил штаб-сержант, возвращая документы. — Желаю вам удачи в вашем рейде.

— Благодарю, солдат. Удача нам не помешает.

Неспешно поднялся хлипкий шлагбаум, также, неспеша под ним проехали машины. Удалившись примерно на километр, Первуша зло сплюнул в окно, после чего, с ненавистью проговорил:

— Видишь ли, эта погань захотела курить. А сам, так и не прикурил. Зато, видел бы ты, как пристально он рассматривал мою сигаретную пачку. Видел бы ты, как он нюхал сигаретку. Убил бы ..., своими руками придушил. Не знаю, как только смог удержаться.

— Знаю, сам с трудом от этого сдерживался. К сведению, я через зеркало заднего вида наблюдал, как несколько имперцев, о чём-то болтали с нашими парнями. Уверен, они пытались поставить наших ребят в ситуацию, когда их соотечественники должны перейти на жаргон. И не удивлюсь, если тоже клянчили покурить.

— Что скажешь? Зачем они это делали?

— Повторяю для непонятливых. Вражины, знают, что у нас есть их машины. Так же, они, не исключают того, что как минимум, пара человек говорит на их кринтоне. По этой причине, эти твари ужесточили режим проверки. Они, любыми способами, пытаются нас вычислить.

— Ты думаешь, они специально с нами болтали?

— Как и просили прикурить. Не зря тот стрелок смотрел, что ты куришь, и проверил каким табаком забиты сигареты. На будущее запомни, если ты решишь ещё раз угостить имперцев куревом, то вначале изобрази борьбу со своей "жабой" и одаривай их лишь одной сигаркой, даже если их будет двое, или трое. А лучше, продай, или устрой обмен.

— Виноват.

— В том то и дело, что виноват. Твоя оплошность за малым не привела к провалу нашей миссии. Только в следующий раз, нам может так не повезти.

Друзья замолчали, каждый из них задумался о своём. Первуша, хмуря лоб и играя желваками, зло смотрел на дорогу. Кам, поглядывая в зеркало заднего вида, продолжал сжимать в руке пистолет, который на случай провала, был готов к выстрелу. Затем, опомнившись, и удивлённо посмотрев на по-прежнему направленный в дверь тип 16, Хордыш поставил своё короткоствольное оружие на предохранитель. (Тип 16 — офицерский, шестизарядный пистолет, принятый на вооружение империи.)

Эльза, во время стоянки на блокпосте, сидевшая на полу кузова, всем телом вжималась в тёмный угол. В противоположном углу, пряталась от посторонних глаз Красава, сжимая в правой руке гранату, а палец левой, просунула в её кольцо с разогнутыми усиками. Взгляд и всё тело дочери Первуши было напряжено, как натянутая струна, во взгляде, присутствовали решимость, на грани обречённости.

"Вот дура, — подумала младшая невестка, с опаской глядя̀ на родственницу, — не приведи светлый, нервы у этой паникерши не выдержат, и всё. Из-за неё, мы все погибнем."

Можно сказать, повезло, имперские стрелки, сильно не заглядывали в кузов, ограничившись просьбами закурить, мол давно здесь сидят, а от вынужденного воздержания от табака, у них начинается депрессия. Впрочем, один из стрелков подсаженный товарищем, бегло осмотрел пассажиров, и поздоровался сразу со всеми бойцами. Получив несколько подколок, сводившиеся к тому, что безбилетников здесь не любят, спрыгнул назад. На все эти действия, как и на просьбы, наши парни лишь понимающе кивали и предлагали купить у них ещё не распечатанную пачку сигарет. На последовавшие за этим стенания о том, что у стоявших на блокпосте стрелков нет и денег, предложили курить высушенную придорожную траву. Мол она тоже дымит, добавок, к этому такое курево бесплатное. Все поддержали эту шутку, включая и самих попрошаек. Стоило машинам проехать блокпост, Красава вновь развела усики чеки, и спрятала гранату.

— Красава, выкрути запал, — максимально приблизившись и перекрикивая рёв мотора потребовала Эльза, — и спрячь её в подсумок. Так же, не смей без толку за неё хвататься.

— Так нас могли раскрыть и захватить.

— И что бы ты с этой бомбой добилась? Ты уверена, что с этого положения тебе удастся точно её метнуть? Только если ты решила, на радость врагу нас подорвать? Подумай и ответь. Для чего у тебя пистолет?

Красава, выслушав нотацию от родственницы, обиделась, и нахмурившись, по-прежнему, сидя на полу, затихла. Молодая женщина сама не заметила, как уснула. Ей ничего не снилось, да и тело не получило отдыха, так, провал в короткое забвенье, из которого её вырвал голос невестки.

— Ну и нервы у тебя, Красава — каменные. Как отключилась, так и проспала всю дорогу, будто младенец. Мы тут изводимся, переживая предстоящий бой, "нервы на кулак наматываем", а ты, преспокойно так дрыхнешь.

— А кто тебе мешает подремать?

— Ха! — с показным удивлением, Эльза обвела сидящих рядом товарищей. — Кто нам мешает также спать? А то, что машину трясёт, её мотор шумит похлеще водопада, да и мы, не на лёгкую прогулку собрались. Тебя что, это ни капельки не напрягает?

Красава, на это ничего не ответила. То, что эту ночь она почти не спала, проведя всё это время с Венци Коа, это её личное дело, о котором она не собирается с кем-либо говорить. Дождавшись, когда грузовик въедет в подлесок, молодая женщина покинула машину, и вместе с невесткой, помогла замаскировать её ветками. Управившись, молодая женщина, совместно с товарищами, попрыгала на месте, убедившись, что амуниция хорошо подогнана и ни у кого ничего не звенит

Творимый имперцами беспредел, который открылся взору партизан по прибытию к лагерю вверг всех в шок. Бойцы стали свидетелями того, как охрана "кормит" своих подопечных. Там, у "колючки", собрались почти все имперцы и с хохотом, глумливыми репликами, отпускаемыми относительно изголодавшихся пленников, наблюдали как оные дерутся за какую-то жидкую баланду. Даже не так, доведённые голодом до крайней степени отчаяния люди, бились за возможность слизать с земли разлитое на неё содержимое опрокинутых вёдер. Ещё, несколько надзирателей устроили себе дополнительную забаву, они, кидали не полностью обглоданные кости, и прочие объедки со своего стола, стараясь чтоб они падали неподалёку от сбившихся в кучу людей. Там, где приземлялись эти жалкие остатки еды, начиналось новое, не менее яростное сражение за пищу. И это зрелище, веселило надзирателей, которые тыча пальцами в спровоцированные ими свалки, вдохновенно изображали собачий лай и орали: "Какие дикие собаки! Ха-ха!" — " Ха-ха-ха! Плохие собаки! Злые Собачки!" — " Во истину, грязные, безмозглые дикари!" — "Ха-ха, это не люди, они хуже самых паршивых псов!" ...

Понаблюдав из леса за творившимся возле "колючки" безобразием, сделав пару вдохов и медленных выдохов, Кам обратился к своим бойцам: "Все успокоились. Этим тварям, не уйти от возмездия. Упускать подобный шанс, нам никак нельзя. Бейте эту мразь так, чтоб не оставалось подранков. Те, у кого снайперские винтовки с глушителем, рассчитайтесь на первый-четвёртый. Начинает первая пара, стреляет по ходу часовой стрелки, первый не чётного, второй чётного. Третий четвёртый, работают по тому же принципу, только в противоположном направлении. Перед нами, всего, восемь вышек, находящиеся на них пулемётчики, отвлечены потехой, поэтому, не должны всполошиться. Когда с ними покончите, снимаете часовых возле казарм. Далее, по моей команде, в бой вступают все остальные."

Всё "прошло как по маслу". Благодаря примитивным глушителям, и использованию дозвуковой пули, никто из имперцев не заметил, как в течении двадцати секунд, на вышках "исчезли" пулемётчики. Синхронными выстрелами были отработаны стоявшие у входа в казармы часовые. Здесь, по закону подлости, неожиданно решивший сместиться в сторону часовой, получил пулю не в сердце, а в плечо. Естественно, он заорал от боли, только его крик "потонул" в какофонии радостных криков и хохота. Как назло, к моменту, когда упокоили подранка, в толпе охранников, наслаждающихся зрелищем боя за выживание, нашёлся уникум, то ли услышавший вскрик, то ли почуявший неладное, он, увидев лежавших на земле часовых, поднял тревогу. Устроенная надзирателями потеха тут же окончилась, те из имперцев, кто был без оружия, кинулись к казармам. Большая часть вооружённых нелюдей, присев на колено, по какой-то неведомой причине открыли огонь по пленным. Остальные, как по команде развернувшись к лесу, быстро разбив его по секторам, взяли на прицел, небольшие участки подлеска. Естественно, офицеры и те, кто, раздавая команды усиленно жестикулировал, пали первыми от снайперского огня. Впрочем, нужно отдать им должное, перед гибелью, они успели более или менее организовать оборону. Те, кто расстреливал пленных, в течении нескольких секунд падали сражёнными выстрелами в спину, по ним, начали отрабатывать простые штурмовики Кама.

Не стоит недооценивать боевую подготовку тыловиков, эти солдаты, вопреки ожиданиям, весьма быстро пришли в себя, и понёсшая немалые потери "расстрельная команда", перестав тратить боеприпасы на охраняемый ими контингент, вступила в перестрелку. Да и часть ринувшихся в оружейную стрелков, до неё добрались. В данный момент, они, используя толстые бревенчатые стены как укрытие, а окна как амбразуры, вступили в бой.

Не сплоховали и военнопленные, Кам заметил, что некоторые из них, лезли на натянутую меж столбов проволоку и своими телами приминали её. Не понадобилось много времени, чтоб множество ещё живых тел, не обращая внимание на впивающиеся в их плоть шипы, разрывали проволоку. Когда это стало возможным, по этому стонущему от боли живому помосту, побежали их товарищи. Измождённые люди, кто успевал подымали валяющиеся возле убитых надзирателей оружие. Кому его не хватило, с еле слышным сипом, как могли бежали на врага, и падали, сражённые выстрелами в упор. Другие, кому повезло добраться до своих мучителей рвали их зубами; душили, выцарапывали глаза. Несмотря на то, что пленные были измождены и обессилены, они, наваливаясь на недруга, давили его массой, в большинстве случаев погибая. Некоторые живые скелеты, по другому их не назовёшь, покидая свой загон по стонущему от боли мосту, устремлялись в казармы. И этот "поток" смертников, "втекал" в казармы, устилая свой путь павшими товарищами.

К моменту окончания боя, когда подводились его итоги в отряде Хордыша, было ранено четыре бойца и двое, погибли от попадания пули в голову. Потери заключённых, быстрому подсчёту не подлежали, а задерживаться на месте недавнего боя, было опасно. Оставалось только погрузить в подогнанные грузовики ходячих военнопленных, и подающих признаки жизни раненых.

Покинуть концентрационный лагерь удалось без проблем, как и благодаря трём запущенным мини-дронам, избежать выставленные на дорогах блокпосты. За пять минут до прибытия на базу, спасённых по отработанному алгоритму людей, усыпили станером. Оказавшись в авто-парковой зоне, тех счастливчиков, кому повезло пережить транспортировку, уложили в медицинские капсулы ЗЭБ — 2. К несчастью, как партизаны и андроиды ни спешили, удалось спасти чуть больше трети освобождённых военнопленных. Уже на вторые сутки лечения, Красава переслала Каму результаты обследования. Там, доводилось до внимания командира что из-за сильного истощения трёх четвертей пациентов, и свойственным ему нарушениям работы внутренних органов, без радикального лечения, организм можно сказать был не жизнеспособным. И эти люди, нуждаются в долгом лечении. Относительно ментального сканирования с его обязательным пассивным тестам, то все находящиеся на излечении пациенты, без исключения, подходят для пополнения, создаваемого ими отряда. Даже больше этого, всем им можно установить нейросеть и обучить столь необходимым войсковым и мирным специальностям. Поимённый список предрасположенности спасённых к той, или иной деятельности, прилагался к поданной "служебной записке"