Мы - из Русской Америки!

— Так мы эти хибары бомбить и не собираемся. У нас другая цель — отбить привычку у лондонских джентльменов говорить с нами с позиции силы. А для этого вовсе необязательно превращать данный "мегаполис" в пепелище. Наоборот, надо дать понять местным обывателям, что дружить с нами гораздо лучше, чем с королем Англии. А перейти в подданство Русской Америки — это вообще замечательно! Поэтому, проведем у них на глазах показательную экзекуцию непослушных. Первый этап мы уже выполнили — все корабли на рейде уконтропупили. Уверен, что подавлюящее большинство аборигенов за этим внимательно наблюдало с берега. Теперь устроим охоту на волков, то бишь на "красные мундиры". Из города все английские позиции хорошо просматриваются, поэтому жителей Нью-Йорка ждет незабываемое шоу со спецэффектами. О котором они будут рассказывать своим детям и внукам, а те понесут эстафету дальше. А когда разгоним по куширям уцелевшие "красные мундиры", высадим десант. После чего градус договороспособности местных властей достигнет небывалых высот. В противном случае, сами жители города произведут смену местных властей. Поэтому, Игорь Александрович, приложите все усилия, чтобы не задеть гражданских. Цель — только "красные мундиры"...

"Колумб" быстро прошел над Нью-Йорком, и устремился туда, где "Магеллан" методично перемешивал с землей позиции английских войск. Связались по УКВ, согласовали порядок действий, чтобы не мешать друг другу. "А-1" держался в стороне от места боя, патрулируя ближе к восточному берегу Манхэттена, и непосредственного участия в разгроме не принимал. Внизу же творился ад. Разрывы бомб и снарядов перепахивали землю. Не умолкая вели огонь пулеметы цеппелина, заставляя обезумевших от ужаса английских солдат искать укрытие. Но укрытия не было. Отдельные деревья и небольшая роща не спасали от разящего огня с неба.

Леонид смотрел на это, и его не покидало чувство, что он смотрит много раз виденную хронику периода Второй мировой войны, снятую с самолета, только в цвете. Точно также взлетают в небо кусты взрывов бомб и снарядов, в панике мечутся люди, гремят выстрелы бортового оружия, а когда неожиданно наступает несколько секунд тишины, воздух наполнен грохотом взрывов внизу. Вот только эта хроника была реальностью. Фактически первое массовое применение военно-воздушных сил против вражеского флота и сухопутных войск, направленное на обеспечение высадки десанта с целью захвата территории противника. Несомненно, кто-то из английских офицеров, а может и сам полковник Фергюсон, сейчас наблюдают за ходом событий из города. Если у них хватит ума не оказывать сопротивления, то Нью-Йорк не пострадает. В противном случае, на войне — как на войне...

Покончив с английскими позициями, и рассеяв уцелевшего противника, "Колумб" и "Магеллан" направились к месту высадки десанта, куда уже подошли "Меркурий" и "Гермес". "Тринидад" же стал между ними и берегом, наведя на английский форт свои орудия. "Магеллан" завис прямо над фортом, а "Колумб" патрулировал побережье в районе высадки. Но все было тихо. Форт молчал. И вскоре английский флаг на его флагштоке сменился белым полотнищем.

"Колумб", снизившись до пятисот метров, медленно барражировал над западным берегом Манхэттена на участке между военной базой Русской Америки и Нью-Йорком. Отсюда хорошо просматривались "Тринидад" с наведенными на английский форт башенными орудиями, "Меркурий" и "Гермес", ставшие на якорь, и курсирующие между ними и берегом шлюпки с десантом. Синяя гладь Лоуэр Бэй была спокойна. Легкий ветер создавал лишь небольшую рябь на воде, и сносил в сторону дым из труб кораблей. Вдали виднелся "Аскольд", патрулирующий подходы к Нью-Йорку. Побережье Манхэттена было пустынно, все население попряталось. Чуть в стороне находились город и форт, над которым завис "Магеллан", контролируя ситуацию. Поскольку сверху батареи форта и позиции для стрелков были совершенно открыты, никакого труда это не составляло. Впрочем, не все там прошло гладко. В первый момент, увидев приближающиеся к берегу корабли, некоторые из англичан все же бросились к пушкам. Но пулеметные очереди с неба, хлестнувшие по стволам и лафетам орудий, тут же охладили боевой пыл канониров. Всем стало ясно — разговоры закончились. "А-1" по-прежнему патрулировал центральную и восточную часть Манхэттена, взаимодействуя с отрядом, вылавливающим разбежавшихся английских солдат. По информации командира отряда, особых трудностей это не составляло, сопротивление оказывали единицы. А основная масса англичан сразу же бросала оружие, поднимая руки. Если еще было что бросать, поскольку многие его просто потеряли. Трудно было ждать другой реакции от людей, которых силой загнали в армию, и отправили воевать на край света. Система "прессинга" была широко распространена не только в Королевском Флоте. И сейчас английское военное командование в полной мере пожинало ее плоды. Дабы пресечь возможные беспорядки среди пленных, им сразу объявляли — их служба в армии его величества короля Англии закончилась. И если они пожелают, то могут остаться в Новом Свете вольными поселенцами, присягнув на верность Русской Америке. Отсюда выдачи нет!

Леонид уже обладал информацией от Корнета о настроениях среди англичан, поэтому выбрал беспроигрышный вариант. Прибывшие английские солдаты с первого же дня общались с жителями Нью-Йорка и старожилами гарнизона, поэтому быстро узнали всю правду о местных реалиях. А если учесть, что недовольство в солдатской среде копилось уже давно, то желающих вернуться в "старую добрую Англию" будет немного. Там их ничего не ждет, кроме продолжения палочной армейской муштры с грошовым и к тому же регулярно задерживаемым жалованьем, и почетной возможности сложить голову во славу короля Англии в очередной войне с Голландией. Здесь же — свобода в обмен на лояльность. Как говорится, выбор сделать нетрудно. Лояльно настроенное белое население Русской Америке необходимо, причем в большом количестве. Национальность не важна, все равно все через несколько поколений станут р у с с к и м и. Но никто из тринидадских пришельцев не хотел повторного появления в этой истории такого понятия, как "афроамериканцы". По крайней мере, в своей стране. Если португальцам в Бразилии нравится завозить к себе рабов из Африки — это их дело. Но в Русской Америке их не будет. А с местными индейцами всегда можно договориться. С теми, кто захочет договориться. Ну, а кто не захочет... Кто же им виноват?

— "Колумб" — "Магеллану"!

— "Магеллан" — "Колумбу", слушаю!

— У наглов делегация собирается. На лошадках и с белым флагом.

— Продолжайте наблюдение. При первой же попытке сопротивления — огонь на поражение.

— "Магеллан" понял!

Леонид и Самарин переглянулись.

— Быстро до сэров дошло!

— Было бы странно, если не дошло.

— Так что, садимся, Леонид Петрович? Они ведь захотят с Вами говорить.

— Перебьются. Я с ними уже разговаривал. Ничего нового они не скажут. А если хотят говорить именно со мной, то пускай ждут. Надо сначала высадку закончить...

Впрочем, высадку закончили довольно быстро, сказывался предыдущий опыт. Полк морской пехоты быстро занял город без единого выстрела. Население попряталось по домам, а гарнизон форта безропотно сложил оружие. Впрочем, совсем без жертв при взятии города не обошлось, хотя выяснилось это не сразу. Но десант тринидадцев не имел к этому прямого отношения. Просто английские солдаты, донельзя замордованные начальством, под шумок свели кое с кем счеты, здраво рассудив, что противнику до этого все равно дела нет, а вот представится ли дальше такая возможность — неизвестно.

Полковник Фергюсон стоял на плацу форта перед людьми в зелено-пятнистой форме буквально задыхаясь от злобы и унижения. Парламентеры, посланные с целью выторговать более-менее приемлемые условия сдачи, вернулись ни с чем. Их просто послали, заявив, что условие сдачи одно — безоговорочная капитуляция. Все военнослужащие английской армии, независмо от чина и должности, выходят за пределы форта и складывают оружие. Кто не подчинится этому приказу, будет считаться оказавшим сопротивление, и расстрелян на месте. Узнав об этом, солдаты в массовом порядке направились к выходу из форта. Вслед за солдатами потянулись и офицеры. Гибнуть просто так, не имея ни малейшего шанса нанести хоть какой-то ущерб противнику, никто не хотел. Тем более, сверху над фортом до сих пор находился летающий корабль тринидадцев, откуда, несомненно, внимательно наблюдали за происходящим. И если бы англичане дали малейший повод, то последствия не заставили бы себя ждать. Кончилось тем, что полковник Фергюсон остался один. Это был крах. Полный крах. После блестящей карьеры в Ирландии такой сокрушительный провал. Проклятые тринидадцы...

— Нам долго ждать, полковник?

Окрик молодого человека в тринидадской форме привел полковника Фергюсона в чувство. Внутри форта уже вовсю хозяйничали тринидадцы, не обращая на них особого внимания. Каждый занимался своим делом. Полковник посмотрел на окруживших его людей в мягких кирасах, шлемах непривычной формы, и с необычнм оружием. Но больше всего его поразило не это, а равнодушие на их лицах. Полное равнодушие. Они смотрели на него, как на пустое место. Как на предмет, с которым им надо выполнить какую-то привычную рутинную работу. Причем мнение самого "предмета" их совершенно не интересует.

— Кто вы?

— Морская пехота Русской Америки. Сдайте оружие, полковник Фергюсон, и следуйте за нами.

— Кто Вы такой?! Я отдам свою шпагу только вашему командующему!

Старшему группы, очевидно, надоел это балаган, и он подал знак своим подчиненным. В то же мгновение полковник был сбит с ног и уложен физиономией в землю, после чего его обезоружили и обыскали. Такого святотатства старший офицер армии его величества снести не мог, но все, на что он оказался способен в этой ситуации, это лишь сыпать проклятиями на головы своих врагов. Впрочем, тоже недолго. Удар носком ботинка заставил его скрючиться и поперхнуться собственными словами. Когда же его подняли на ноги, полковник был поражен переменой в лице говорившего с ним человека.

— Я бы с огромным удовольствием повесил тебя прямо сейчас, полковник! Точно так же, как ты вешал ирландцев. Но, к сожалению, у меня приказ — доставить тебя живым. А вот насколько целым, этого не уточнили. Поэтому, если еще хоть раз откроешь свой поганый рот, то сильно пострадаешь при попытке оказания вооруженного сопротивления.

Впрочем, ругаться и оказывать сопротивление полковник Фергюсон больше не собирался. Никогда еще с ним не обращались подобным образом. Он горел желанием как можно скорее добраться до командующего тринидадским десантом, и рассказать, что позволяют себе вытворять его подчиненные.

После завершения взятия города под контроль, "Колумб" и "Магеллан" совершили посадку на аэродроме возле военной базы. Причальные мачты для дирижаблей были построены с запасом, поэтому места хватало всем. "А-1" пока еще продолжал патрулирование над Манхэттеном, помогая отрядам морской пехоты и конных егерей отлавливать последних англичан, затаившихся в зарослях. После посадки и беглого осмотра военной базы, Леонид отправился в мерию, дабы поговорить с местным бывшим начальством, и наметить пути дальнейшего сотрудничества. Геноцидить местное население никто не собирался, и слухи об этом были распространены заранее. Поэтому, особых проблем он не ждал. Лишь попросил, чтобы по возможности встретиться в прежнем составе, как до этого встречались на "Карлсруэ". А именно — губернатор сэр Френсис Лавлейс, майор Майкл Рэндалл, негоцианты Роберт Сирл и Джон Стаффорд. Если эти люди живы, конечно. Губернатор может пригласить еще кого-нибудь, если сочтет нужным, но в пределах разумного.

Все перечисленные люди оказались очень даже живы, и терпеливо ждали прибытия командующего. Сам дом губернатора уже был взят под охрану морскими пехотинцами, как и все важные объекты в городе. Но, к удивлению местного населения, никаких грабежей и какого-либо насилия не наблюдалось. Что было крайне необычно для данной эпохи. Поэтому, когда первые страхи прошли, местные обыватели начали потихоньку выбираться из домов на улицы, пытаясь наладить знакомство с "оккупантами". Все прекрасно понимали, что если присылают такую силу, то уже не уходят. На английской колонии Нью-Йорк можно ставить крест. В смысле — а н г л и й с к о й колонии.

И вот теперь, глядя на сидевших перед ним притихших англичан, Ленонид думал, какой резонанс вызовут нью-йоркские события в Новом Свете. А именно — в других английских поселениях, и в первую очередь в Бостоне. Про Новую Испанию и Перу речи нет — там только обрадуются, когда узнают, что Англии в очередной раз надавали пи...лей. Что касается Европы, то пока эти новости туда доберутся, много воды утечет. Да и отреагировать быстро англичане не смогут. Если вообще смогут...

— Что же это у вас тут творится, мистер Лавлейс? Кот из дома — мыши в пляс? Это поговорка у нас такая. Чего вам не хватало? Или, мы вам чем-то мешали?

— Простите, мистер Кортес, но я правда не мог ничего сделать. Прибывший из Англии полковник Фергюсон отстранил меня от должности губернатора, сведя мои полномочия к уровню мэра города. И хвала Всевышнему, что этим все и обошлось.

— А командующий эскадрой?

— Кэптен Браун? Он, как раз таки, не хотел принимать в этом участия. У него был приказ уйти обратно после того, как закончится выгрузка груза из Англии, и погружен наш товар. Но корабли даже выгрузиться не успели.

— Попытка обстрела нашей базы с моря — его идея?

— Нет, он не хотел обстреливать ваш форт. Как его ни уговаривал полковник Фергюсон, но Браун отказался наотрез, мотивируя тем, что его фрегаты — просто мишени для ваших береговых пушек. Единственное, на что он согласился, это заблокировать выход из Гудзона. Но гарнизон вашего форта воспринял это, как попытку обстрела, и открыл огонь.

— С полковником Фергюсоном мы будем разбираться отдельно. Давайте решим, что делать с вами. Мистер Лавлейс, Вы осознаете тот факт, что своими действиями этот полковник, действуя от имени короля Англии, втравил Англию в войну против нас? И о прежнем статусе английской колонии Нью-Йорк теперь не может быть и речи?

— Было бы странно это оспаривать, мистер Кортес.

— Поэтому, я предлагаю следующее. У нас нет никаких претензий к жителям Нью-Йорка. У нас нет никаких претензий к офицерам и солдатам английской армии, находящимся здесь, за исключением полковника Фергюсона. Все, кто захочет, могут покинуть Нью-Йорк вместе со своим имуществом. Кто захочет, может остаться, но обязан принять подданство Русской Америки, под чью юрисдикцию переходит колония Нью-Йорк с сегодняшнего дня. Никаких преследований по национальному, или религиозному признаку, не будет. Единственное условие для оставшихся — полная лояльность и подчинение законам Русской Америки. Главой колонии временно будет командир нашей базы — капитан морской пехоты Хорхе Агилар, все вопросы решайте с ним. Вы, мистер Лавлейс, если захотите остаться, можете продолжать выполнять обязанности мэра города. Знаю, что Вы неплохо справлялись на посту губернатора. Вы, майор Рэндалл, а также все офицеры и солдаты армии его величества. К вам претензий нет, вы выполняли свой долг. Если хотите уйти — можете уйти. Препятствий Вам чинить не будут. Но, если захотите остаться, то на общих основаниях со всеми остальными. Решение о получении какой-либо должности в администрации колонии будет решаться с каждым индивидуально. Касательно вас, господа негоцианты. Думаю, вы никуда уезжать от своего хорошо налаженного бизнеса не захотите. Мистер Сирл, я хотел бы и дальше видеть Вас на посту командира отряда милиции. Если мы хотим создать сильную и богатую колонию на берегах Гудзона, то она должна быть способна себя защитить. Вы, мистер Стаффорд. В самом ближайшем времени здесь откроется филиал нашего банка "Тринити", а также ряд торговых представительств, с которыми вы могли бы иметь дело. На всей территории Русской Америки, а также Новой Испании и Перу, введена единая валюта — испанский песо. То же самое будет и здесь. Но это не означает, что не будут иметь хождение другие деньги. Будут, но только в целях обмена. Все финансовые расчеты будут теперь только в песо. Впрочем, эту тему вы еще обсудите с сеньором Кабрера, который был на нашей предыдущей встрече...