Битва за небеса

Строить зенитные башни за свой счёт охотно взялись австрийцы, а вот из Бремена все ценные производства пришлось убирать, в частности фирма Флеттнера эвакуировалась от греха подальше в Кёнигсберг, и у Танка добавилось серьёзных проблем с доводкой истребителя.

Поэтому "фридрих" ещё надолго останется основным истребителем люфтов (год минимум), производство и технологии отлажены, остаётся лишь оперативно реагировать на пожелания фронтовых лётчиков. Их советы бесценны, взять хотя бы перенос индикатора боекомплекта в зону прицела. На "фоках" первой серии, как и на ранних "мессах", пилоту, чтобы посмотреть остаток боекомплекта, надо переводить взгляд на приборную доску.

Впрочем, такими вещами делятся сразу, и для основной серии "фоккеров", эта "тонкость" учтена. Тем не менее, у продукции Мессершмитта есть определённое преимущество перед конкурентами в том, что его "родные производства" легко перенастраиваются "под клиента", вплоть до персональных истребителей по "хотелкам" какого-нибудь признанного аса. Кто-то больше всего ценит огневую мощь и хочет стрелковые подвесы, другой ценит лётно-пилотажные характеристики, оставляет себе только центральный пулемёт, снимая даже бронеспинку, а третьему хочется психологической защищённости, и он обвешивает фонарь "ремкомплектами" бронестёкол.

Наибольшие сложности с "эталонным фридрихом" идут от вооруженцев. С самого начала истребитель предполагалось вооружить маузеровской двадцаткой, отличавшейся много более высоким темпом стрельбы, по сравнению с прежней эрликон-MG/FF. Однако вооруженцы облажались со сроками, и в развале блока цилиндров "F1" пришлось устанавливать MG/FF, с мизерным боекомплектом в шестьдесят выстрелов. В качестве временной меры, пока "151/20" дорабатывается, на "F2" ставят центральным пятнадцатимиллиметровый пулемёт с затребованным лётчиками боекомплектом в двести выстрелов. В принципе, если подразумевать схватки истребителей друг против друга — пятнадцати миллиметров по оси стрельбы, вполне хватает, вот только истребителям надо бороться ещё и с бомбардировщиками, где мощность боеприпаса играет решающую роль.

Основной двухмоторный бомбардировщик англичан "Веллингтон", благодаря геодетическому (диагональному) силовому набору ("наследство дирижаблей Уоллиса), можно "прострочить пехотным калибром вдоль и поперёк" без малейшего эффекта. С ним даже двадцатка частенько "пасует", что уж говорить о надвигающихся "тучах четырёх/шестимоторников", против которых нацелена его "ласточка"?

Пробная стрельба с борта "F2" батареей ракет (по четыре на консоль) заставила испытателя ругаться и плеваться — потеря "летучести" не стоила ракетного залпа с сомнительным шансом на успех. А сколько еще контрактов на модернизацию предыдущего "Эмиля"... Полным ходом идёт разработка "262", скоро начнут строить первые три опытных экземпляра, не успеют реактивщики — полетают на ракето-сменных. Группа Липпиша продолжает совершенствовать облик его ракетного истребителя-перехватчика Ме-163, вычерчивается дальний двухмоторный Ме-261, одновременно строится прототип. Сейчас его расчетная дальность 12-14 тыс. км, но есть идея, как её увеличить до 20 тыс. км.... Дела идут.

Глава 15

— Дела идут — контора пишет, больше бумаги — чище задница, — насчёт изречений банальных фраз и истин, подводящих итог текущей темы, Дитер и сам был не промах. Житейской мудростью он намеревался закончить обсуждение предварительных итогов и выводов из "драпака от авиа-борова", но тут Краузе "выложил краплёную/битую карту".

— Так было, есть и будет!

Озвучивание столь заезженного тезиса вызвало волну общественного порицания в закрытой сети, остановленную лишь командирским рыком. Прослушивая эфир, его стрелок-оператор поймал новость о налётах авиации красных на Финляндию. Новость, став достоянием гласности, ввергла в радостный ступор не одних только ночников.

Финляндия не присоединялась к Тройственному пакту и даже не вела (в отличие от большевицкого руководства) переговоров о таком присоединении. На 25 июня 1941 г. никакого публичного, открытого договора между странами не было. Между ними поддерживались дипломатические отношения, не более. Не существовало ни Договора о ненападении (германское предложение заключить такой договор финская сторона отклонила), ни Договора о дружбе и взаимопомощи (подобного тому, что был заключен между СССР и "народным правительством" Куусинена). Из двухсот мест в финском парламенте 85 принадлежали социал-демократам и лишь восемь мест занимали депутаты от антисоветской и антикоммунистической партии "Патриотическое Народное движение" (IKL). При таком раскладе шаги по втягиванию Финляндии в войну на стороне Рейха, предпринятые в тайне от парламента, могли бы вызвать очень резкую реакцию. Объясняясь с парламентским большинством 20-го июня, финский президент Ристо Рюти встречался с депутатами социал-демократической фракции парламента и заверил их, что финские войска для нападения на триэсерию задействованы не будут.

Советское руководство преподнесло финским сторонникам "войны-реванша" такой подарок, о каком они не смели даже мечтать. Аккурат под заседание парламента, сталинские соколы вышли на цель и, под аккомпанемент взрывающихся в пригородах Хельсинки бомб, премьер-министр Рангель с трибуны парламента сказал: "Состоявшиеся воздушные налеты против нашей страны, бомбардировки незащищенных городов, убийство мирных жителей — все это яснее, чем какие-либо дипломатические оценки, показало, каково отношение Советского Союза к Финляндии. Это война. Советский Союз повторил то нападение, с помощью которого он пытался сломить сопротивление финского народа в "Зимней войне". Как и тогда, мы встанем на защиту нашей страны".

Одно дело, когда нейтральные "финики" пропускают войска и грузы для горных стрелков/люфтов/моряков..., прикрывающих бесценные, в условиях войны, никелевые рудники. Точно также функционирует советская база на Ханко. Совсем другое положение дел — это когда финны выставляют на действующий фронт свои пусть шестнадцать, но предельно мотивированных и изрядно прибарахлившихся дивизий. Парадоксально, но из разгрома на Карельском перешейке финская армия вышла значительно окрепшей, и не только лишь трофеями/импортными поставками, но и "дезертирами-волонтёрами". Особую же роль в оснащении финских войск сыграли шведы, для которых Зимняя война стала своеобразным "тренажёром добровольцев", подтолкнувших, своими "хотелками", промышленность страны.

Основной "хотелкой" Краузе были развлекательные способы скоротать "скучные" времена полёта по внутренней самолётной связи. Обсудили столь неожиданный шаг красных, поиграли в города, пустопорожний трёп ни о чём перескакивает с женского персонала до "заговора жидорептилоидов", а полёт длится и длится. Давно привычные виды из кабины, игры с Ветром, самолёт управляется "на рефлексах и чутье", освобождая внимание для обдумывания стратегии подколок и подковырок стрелка-оператора. Минутная пауза и развлечения продолжены.

— О велеречивейший из сладкоголосых! Неужто столь скудна сокровищница мудрости твоей, Дитер-оглы?

— Иди в жопу!

Вместо вхождения в перебранку Краузе издал самый мерзкий вариант гнусных хиханек.

— Что не так, Дитер-оглы? Или не оглы? Может правильней говорить Дитер-бой? Точно! Буду звать тебя Дитер-бой... или просто бой...

— Ты почти угадал, обладатель языка острее бритвы.

— Да-нуу? — Рудольф насторожился.

— В тех краях "бой" означает "богач", именно так меня там и звали.

— Дитер-бой?!

— Ахмад-бой.

— И где так?

— Горный Бадахшан, точикистон, памирцы, киргизы, Афганистан через речку.

— Надо же, а так по тебе и не скажешь, что магометанской веры. Ни чалмы, ни коврика...

— Не делай свою молитву достоянием многих и не приближайся к ней, покуда не будешь понимать то, что произносишь — это Коран.

Замолчав, бортстрелок предоставил пилоту время для встречной реплики и Краузе практически подобрал вариант фразы, которая позволит "закуситься" и продолжить "обмен любезностями", однако "Дитер-Ахмад-бой" опередил.

— У нас гости параллельно идут. На восемь часов, выше пятьсот, нас не видят.

— Да, — подтвердил Рудольф, пошарив взглядом сквозь облачность в указанном направлении. — Команда звёзд Средиземья пожаловала, надо это дело с Людвигом обсудить, встретить как полагается, да и на низы их загнать.

Переключившийся на внешний канал Краузе не успел услышать осторожное бурчание стрелка про "они выше, кабы нас самих не загнали", он азартно доказывал Беккеру осуществимость плана "пугануть зазнаек". Требовалось лишь командирское добро на минутный форсаж, затем в дело вступал инжектор "мерседовского" движка. Двигатели самолётов других стран пока ещё использовали поплавковый карбюратор, который "захлёбывался" при выполнении эволюций, доступных "мессерам" и хуже "ходили за газом"". Чутко уловив предварительное согласие командира "на пошалить", Краузе предупредил по внутренней связи

— Дела продвигаются, сейчас дожму, — с этими словами он задрал нос в небо и "втопил педаль до полика". Когда самолёт "устоялся", сверился с Солнцем и надел моднючие очки-зеркалки. Закончив манипуляции, всполошился/предъявил:

— Где цепки на мой пепелац, которые для погружения в полные говна?

— У меня они, — спокойно отозвался "главмех". — Держат пару временных конструкций, после на сварные заменю, верну на место. А тебе зачем прям сейчас?

— Чтобы было!

— Будет!

— Я прослежу.

— Так точно!

— Что так точно?

— Ты проследишь!

— А ты сомневаешься?

— Никак нет!

— Никак нет что. Так точно что?

— Так точно, что точно сработала танковая связь.

...

— Кто там?

Вместо ответа "хаджи-бой" щёлкнул тумблером, и в наушниках Краузе зазвучал на редкость заунывный речитатив.

— ...Филины пучеглазые, отзовитесь, ...отзовитесь пучеглазые дуплоторчатели, ухатели, угукатели и прочие непотребства на мышами совершатели...

— Ах ты баклан помойный, ну погоди. Хаджи, когда передатчик раскочегарится?

— Я не хаджи... две минуты

— Да я тебя...

...

— Шутка! Говори.

— Слышь альбатрос помоек, не боишься в роли мышки оказаться?

— День добрый. Видите нас?

— А то!

— Неужто?... хотя верю, слишком голосок масляно звучит.

— Это помехи.

— Ладно, вы где?

— Выше правее, строим заход на три четверти.

— Военная хитрость, понятно... чего-то я там ничего не вижу.

— За облаком.

— Не вижу!

— Расслабься, сейчас увидишь мою лучезарную улыбку, после наши снизу подойдут.

Высказать своё мнение насчёт "улыбок", дежурный по связи от жабоедов, не успел. Церштёрер Краузе, не на три четверти, но около вынырнул из облачного "языка", форсу ради притёршись кабинами валетом к ближайшему "пузанчику" и продолжив заход на идущих ниже "поджарых и борзых" торпедоносцев. Затем "обнюхались" командиры. После "верительных грамот", обсудили новые веяния и прочтения национал-социализма в частных вопросах, детские настольные игры, и чья сестра на коммутаторе сисястей. Закончили договорённостью, что посадка в Утти и если там будут шведы, то есть "зацепка подковырнуть их финской данью".

Надо сказать, что в отношении финнов шведы исстари не скупились на уничижительные характеристики. Лишь отчаянно безнадёжная и, при этом вполне успешная попытка отбиться от чересчур навязчивых "братских объятий", позволила финнам сменить "тональность" международных переговоров. Нельзя не упомянуть, что отдельную и особую лепту в становлении независимой Финляндии внесли "дезертиры-волонтёры-беженцы" в нескольких волнах. Они слишком хорошо знали, что такое и кто такие "братья по классу" с их трескучими лозунгами и патетической фразеологией про борьбу с мировым буржуинством-олигархами. К тому же, во времена Российской империи финны традиционно "держали" в столице определённую долю рынка грузопассажирских перевозок. Работали извозчиками проще говоря, и своими глазами видели, что тогда творилось на улицах. Об этом же рассказывал на "обмене инфой" Дитер-Ахмад.

Как из Зимнего Дворца, с весёлым уханьем и гиканьем выкатили бочки и понесли ящики с коллекционным алкоголем, неподалёку комиссар в кожанке угощает желающих кокаином, все прилегающие улицы и площадь натурально утопают в подсолнечной шелухе по щиколотку..., оружие раздают, надо только записаться в красногвардейцы/получить список адресов/заданий... Затем свежесформированная банда продолжает сезон экспроприации экспроприаторов, тобишь "грабит награбленное" — вот и вся русская революция без трусов и цензуры.

Пока "рядовые революции" упивались вусмерть и, шатаясь по городу, грабили магазины/убивали офицеров/полицейских/обыскивали дам и барышень на предмет спрятанной ювелирки/раскладывали на толпу осмотренных... их вожаки творили то же самое, но только более организованно и масштабно. Ударной силой "взбесившегося хама" стала матросня с линкоров, прошкерившаяся всю войну на якоре в Кронштадте, и блатные солдатики питерского гарнизона. Ввиду слухов о предстоящей отправке на фронт они стали весьма чуткими к революционной пропаганде и получили вознаграждение — каждому своё. В столице "неучтённые" ценности закончились предсказуемо быстро, после чего банды красных ринулись к вокзалам формировать грабь-поезда, начав, тем самым, "триумфальное шествие Советской власти".

— Классно сказки рассказываешь, Шахерезад ты наш. Хочешь назначу тебя любимой женой?

— Правую руку назначь, или левую, на выбор. Бордель прибыл на место дислокации, а ты вместо чтоб талончик пробить, железки перебираешь. Проблемы?

— Сгинь, успеется.

— Посмотрим... Кстати, видишь этот пятиугольник крепости заросшей? — тянущееся в лобовом стекле и под брюхом "бесконечное" болото, обрывалось и, через теснину превращалось в бескрайнее озеро (Хауккаярви). — Чтоб это дефиле закрыть, при Суворове здесь возвели поперечные насыпи с пушечными редутами, затем крепость выстроили.

— Изрядно заросло, — Рудольф вгляделся и левой рукой "изъял из подголовника принайтовленную" кинокамеру.

— Рекрутики тут двадцать лет гнили без медицины заживо, чтоб Верхнюю Выборскую дорогу прикрыть, но дальше очередная попытка прибрать "чухонцев" под монаршую опеку закончилась тем, что граница подвинулась к Ботническому заливу. Крепости — эта не одна была — стали ненужными.

— И как финнам понравилось быть "под русскими, а не шведами"? — наклонив "церштёрер", Рудольф вгляделся в проплывающие по левому борту оплывшие и заросшие лесом каменные валы/бастионы на перешейке между болотом и озером.

— Спрашиваешь! Империя шведов познакомила их с выборностью местной власти, Магдебургским правом, состязательностью сторон в суде и прочими не перечесть достижениями Цивилизации... московиты-русские и тогда, и сейчас сам смысл слов таких даже не поймут. А "чухонцы", в итоге, вон как выступили.

Действительно, заполучив удачно суверенитет, финны первым делом озаботились обороной от "старшего брата-защитника". В числе не терпящих отлагательств мероприятий занялись авиацией. Пустошь в Утти использовалась летчиками-энтузиастами еще в начале ХХ века, в 1918 году было решено, что это место подходит для аэродрома. Окончательное решение о строительстве в Утти аэродрома и лётного училища было принято в 19-м году. В 20-х гг. военные аэродромы для, по большей части, гидросамолётов, располагались преимущественно на юго-востоке Финляндии, но, с увеличением мощности наземных самолетов, по сравнению с гидропланами, аэродром Утти превратился в важнейшую базу финских военно-воздушных сил.