Перекресток продолжало засыпать. Теперь все враги начали стрелять, но им мешали падающие камни. Однако человек действовал хладнокровно. Третья пуля попала Фрэдди в голень, раздробив кость. Четвертая — попала в легкое.
Хэнк подхватил падающего напарника и потащил, в то время как я пытался стрелять в ответ. И последняя пуля, прежде чем перекресток окончательно засыпало, попала мне в живот, застряв там. Даже кевларовый бронежилет не помог.
Все предыдущие ранения... Это лишь комариные укусы. Мои внутренности выжигало нестерпимым огнем. Отнимались ноги. Промелькнуло желание убить себя, лишь бы прекратить эту агонию.
Мы все же успели дойти до поворота и вернулись обратно в шахту. Сзади послышался новый грохот и чьи-то быстрые шаги. Этот лугару попросту снес баррикаду...
Помогло ли нам это? Вряд ли — из одной мышеловки угодили в другую. Просто вместо открытого коридора умрем в лабиринтах трещащей по швам шахты. Цепная реакция продолжалась — вокруг все обсыпалось и дрожало.
Но я просто шел вперед, еле передвигая ноги, зажимая правой руку кровоточащую рану на животе. Вся нижняя часть белой рубашки покрасилась в красный.
Я уже не обращал внимания на напарников. Один пытался вытащить другого. Но уже ясно, что он не жилец. И теперь они оба погибнут.
А мне уж точно не хотелось разделить их судьбу, а убеждать Хэнка нет времени...
Поэтому я сунул пистолет во внутренний карман пиджака и побежал что есть сил вперед. Зрение с трудом удавалось фокусировать. Обваливающиеся коридоры шахты виднелись одним бесконечным черным желобом. В пистолете осталось пару патронов — еще не поздно. Врагу не будет радости забрать мою жизнь...
Казалось, что все тело превратилось в один сплошной комок боли, и мысли о самоубийстве продолжали совращать мой разум. Но жажда спастись все же оказалась сильнее.
Я слышал, как сзади раздались выстрелы даже сквозь стук в ушах и звуков разрушающейся шахты. Передо мной возникла преграда в два метра — старая лестница полностью сгнила. Собрав все силы, я прыгнул даже чуть выше, чем надо. И приземлился неудачно — ударившись раной о булыжник. Тут крик не смогло ничего заглушить...
Но боль в этот раз только придала сил. Разозлила. Проход за мной обвалился, и я продолжил петлять по коридорам. Враги отстали. Но надолго ли?..
А если и так — что толку? Умереть в этих туннелях мучительной смертью совсем не лучше. Отвлекая себя любыми размышлениями, стараясь отвлечься от боли, я не заметил, как уперся в железную дверь. Несколько ударов плечом снесли ее с петель.
И это оказался запасной выход из шахты! Вокруг была гористая возвышенность, которая скрывала вход. Через десяток шагов я заметил, что вокруг ничего нет. Но где-то вдалеке виднелись дома...
Солнце уже садилось, но казалось, что я в пустыне. Каждый шаг оставлял позади одну или две капли крови. В горле пересохло, а боль с новой силой пыталась парализовать конечности.
Цель, до которой вроде всего двести метров, оказалась гораздо дальше.
А вблизи я понял, что это ферма. Перемахнуть через метровый забор, пусть и с колючей проволокой, не составило труда. Через посевы кукурузы я неумолимо шел к дому, пока обычная, не серебряная пуля, не впилась мне в плечо. Но уже наплевать...
Следующая пуля врезалась во второе плечо. Следующая ожидалось в голову, однако навстречу в поле вышел лугару, одетый в джинсы и рубашку с винтовкой в руках. Лицо не удалось разглядеть, прежде чем я упал без сознания прямо на поле...
Техас. 5 ноября. 2009 год.
Во сне мне грезился госпиталь. Где заботливые врачи оперативно вытащили пулю и обработали рану. Как в прошлый раз. Но реальность как обычно оказалась гораздо жестче...
Я очнулся от нового приступа боли. Серебро все еще внутри, и его действие ничуть не ослабло. Если не усилилось.
Рядом хлопотал тот самый лугару, что палил в меня. Его пули все также сидели в плечах, но причиняли лишь небольшой дискомфорт.
— Лежи! — голос звучал оглушительно — Ты и так потерял много крови.
Я лежал на современно обставленной кухне на столе, который уже порядочно окрасился кровью. Сквозь большое окно было видно, что время уже давно перевалило за полночь.
— Вытащи... пулю... — мой хрип звучал совсем слабо.
— Я не врач — ответил мужчина, зажимая получше рану на животе полотенцем или что-то в этом роде — И не буду рисковать. Я вызвал доктора, и он уже давно должен быть здесь...
— Ааа! Вытащи! — взревел я, выгибаясь, дергая ногами.
— Я... не могу... Да и пинцета нет...
— Тогда дай мне нож!
— У тебя руки трясутся — ты сам себя порежешь и сделаешь хуже!
— Так отвези в больницу!
— Не могу... Ты не первый, кто сюда пришел. Был еще один наш собрат, и тот спятивший — пытался оправдаться лугару — На дорогах опасно — по телевизору передали оставаться в домах...
Бесполезный идиот. Рука потянулась к пистолету в пиджаке, но тот лежал на другом столе — не дотянуться. Тогда я начал в отчаянии биться затылком об стол.
— Вот, у меня есть обезболивающее... — он протянул пузырек.
Вырвав, я заглотил половину таблеток. Вовремя протянутый стакан воды помог не подавиться. От этого ненамного станет легче.
— Дай телефон!
Мой уже не жилец — разбился во время побега из шахты. И передатчик где-то потерялся.
Связь на месте, номер экстренного вызова невозможно забыть. Осталось лишь дозвониться и дождаться помощи.
— Назовите себя — раздалось в трубке.
Я со стоном перевернулся на бок, прижимая окровавленной рукой телефон к уху.
— Агент Алан Грей... Отдел по борьбе с терроризмом... Требуется особая линия...
Меня тут же переключили на другой телефон, где удалось рассказать все, как есть.
— Мы вышлем помощь, но не обещаем, что она подойдет скоро — у нас здесь много проблем...
— Я тут подыхаю! — крикнул я в телефон — А придурок рядом не знает даже азов первой помощи!
Даже мрачный взгляд лугару не изменил этого мнения. Но собеседник остался непреклонен. Что же у них там произошло?..
— Простите, я ничем не могу помочь. Постарайтесь оказать себе медицинскую помощь сами...
— Пошел ты! — я в ярости выкинул телефон и, стиснув зубы, поднялся с кухонного стола, тут же упал на колени на пол.
Лугару тут же кинулся на помощь. Благодаря ему удалось доковылять до стойки с ножами и выхватить первый попавшийся. Отмахнувшись от собрата, я сел на пол, прижавшись спиной к стене, срезая пуговицы рубашки, обнажая рану.
От этого зрелища его передернуло. Слабак...
А ведь дальше хуже. Руки и вправду дрожали и почти не слушались. Тяжелейшим испытанием оказалось расстегнуть бронежилет. Но все же после нескольких минут это удалось, как и потом расковырять рану. Сил кричать не осталось, сквозь стиснутые зубы прорывались глухие стоны.
И все же мне удалось зацепиться за край снайперской пули и резко выдернуть ее.
Такое неимоверное облегчение ни с чем не сравнить. Заодно удалось выковырять две другие пули.
Собрат тем временем не смог сопротивляться порывам желудка и побежал в туалет, но вскоре вернулся.
Я уже тем временем смог встать на ноги.
— Мне нужно в душ и аптечку...
Вся агрессия сошла на нет. Даже хотелось извиниться в порыве за грубости. Но не в этот раз.
Оказавшись в ванной, я разделся и залез в душ. А после прижег зажигалкой и мастерски перевязал рану. Но намного это положение не улучшит. В ближайшие полдня из меня никакая боевая единица. Потеряно достаточно крови, организм истощен. Не говоря уже о серьезной ране — ни пить, ни есть нельзя нормально... Да и старые двухнедельной давности разболелись.
В ванну вошел лугару и предложил одежду, но я отказался — он будет комплекцией побольше, да и мне все равно в чем ходить. Согласился разве что на футболку взамен порванной рубашки. А вот костюм выглядел плачевно — заляпан кровью и в грязи. А бронежилет с дыркой все еще может пригодиться.
Стоило вернуться в комнату, как собрат предложил перекусить. Нельзя, не соображает разве...
И почему он так стремится помочь? По доброте душевной или потому что увидел удостоверение, которое теперь лежало рядом с пистолетом?
Мне удалось разглядеть лицо получше. Мужик средних лет, брюнет. А по поведению вообще странный. Сразу видно, что гражданский. Но его беспомощность просто удивляла. Хотя, и на родине такое не редкость...
— Мне нужно попасть в Амарилло... — сказал я, забирая удостоверение и пистолет, в котором осталось два патрона.
Ну, и еще последняя обойма.
— Город на военном положении — сообщил севший на диван лугару, закуривая — Там хаос, идут бои..
Мне бы тоже не помешало. Вот только сигареты все пропитались кровью. Но мужчина тут же додумался угостить своими. Курит какую-то фигню, но лучше, чем ничего...
— Плевать... Машина есть?
— В ремонте.
Здорово...
— Ты говорил к тебе заходил еще кто-то до меня... — вдруг вспомнил я — И как — помогли обычные пули?
— Конечно нет — посмотрев на свою винтовку рядом с диваном, сказал лугару — Он меня сильно порезал, правда обычным ножом, прежде чем удалось его оглушить...
— То есть он живой?! — встрепенулся я.
— Да... В подвале дома...
Вот резко соскакивать со стула не стоило — в глазах поплыло.
— Покажи...
В подвале свет включился автоматически. В центре лежал связанный по рукам веревкой лысый псих из той больницы — запах знакомый. Хорошо, что до сих пор без сознания.
— Нужно передать его куда надо. Твое подкрепление скоро приедет?
— Не нужно никуда его передавать — я вытащил пистолет и прицелился в голову.
— Ты что! — вступился за психа собрат, пытаясь вырвать оружие.
И ему это удалось! Воспользовался моей слабостью. Но даже слабая волна телекинеза свалила его с ног. Правда, пистолет отбирать все же не рискнул...
— Это из-за этих психов город на военном положении! — нужно как-то переубедить этого пацифиста — Это они убивают невинных людей! Это они перебили весь мой отряд в шахтах!
Насчет последнего пришлось приврать, но к черту. Должно подействовать...
— Нельзя так просто хладнокровно убивать кого попало! — поднимаясь, держа пистолет в руке, возразил мужчина — Мы пусть и не совсем люди, но это не дает нам право убивать!
— Зато мы имеем право защищаться! Пока ты прохлаждаешься здесь, у себя на ферме, в тишине и спокойствии, мне и другим приходится рисковать своими жизнями, терять товарищей! И убивать наших врагов! Чтобы такие как ты жили и беды не знали!
Чуть не сорвал голос. Да и от напряжение вновь заболела рана, начав кровоточить, оставляя заметный след на белой футболке.
— Он беззащитен! — не унимался собеседник.
— Он проснется и не пощадит нас... — больше не осталось сил, чтобы кричать — Поверь, мне хватит сил сломать ему шею...
Но стоило сделать несколько шагов, как дуло оружия оказалось рядом с моей головой.
— Ты оборзел? — не оборачиваясь, спросил я — Ты готов убить агента ФБР, чтобы спасти этого психа?
— Убить? Нет... Но вот прострелить тебе ногу и тоже связать — это можно.
Такое просто не укладывалось в голове...
— Ни тебе, ни мне не дано право убивать. Это неправильно. Вы должны поддерживать порядок, а убийствами вы только увеличиваете хаос вокруг!
— Ты идиот... Делай со своим психом, что хочешь. Я не буду тебя защищать, если он нападет. А теперь отдай пушку...
Помогло. Этот кретин поверил.
Но стоило взять пистолет, как псих сам дал повод, придя в себе. Веревки моментально сгорели, и лугару был отброшен вглубь подвала, где хранился всякий хлам. И в следующую секунду его упокоил выстрел.
— Еще один такой фокус, и последний патрон потрачу на тебя! — кроме угроз больше ничего не оставалось — И мне ничего за это не будет! Ясно?
Собрат выбрался из кучи барахла и подошел поближе к трупу. В глазах прослеживалось лишь непонимание и грусть.
— Мы могли его просто обезвредить...
— Без жертв никогда не обойтись. А к врагам вообще не должно быть никакой жалости... — я на всякий случай перезарядил обойму, спрятав магазин с одним патроном в карман грязного пиджака.
— Да, но когда нет другого выбора!
— Не будь идеалистом — в реальной жизни ничего этого и в помине нет. Всех убивают и за меньшее...
Придерживая рану, я начал подниматься по лестнице наверх.
— И ты можешь спокойно смотреть на себя в зеркало после этого? — лугару указал на меня пальцем, начав пламенную речь — У тебя есть родные? Знают, чем ты занимаешься?! Ты еще молод, а уже стал хладнокровным убийцей!
Его слова не могли ничего изменить. Это не кино, где действует такой дешевый пафос. Но все в голове мелькнули воспоминания о первом совершенном убийстве. Самооборона. Мне тогда было семнадцать лет. На улице напал парень такого же возраста с целью избить и обокрасть. Но против сверхсилы у него не оказалось и шанса. Только вот я перестарался...
Да, в первые месяцы оказалось сложно. Даже мелькали мысли пойти признаться в убийстве или еще что-то безумное. Но потом прошло, и последующие трупы уже не вызывали ни одной эмоции. Почему? Потому что большинство убитых врагов не будут жалеть о моем убийстве. И нужно соответствовать...
Хотя, должен признать, такая возможность распоряжаться жизнями врагов опьяняет. Дает почувствовать свободу, стерев границы морали. Плохо это или хорошо — никто не имеет право однозначно утверждать подобное.
— Я не собираюсь перед тобой оправдываться — обернувшись, ответил я — И перед начальством, и даже перед Богом. Я лишь делаю то, что считаю идет во благо нашего вида...
Наш спор закончил странный шум сверху. Разбилось стекло и что-то загрохотало.
— Винтовка осталась наверху... — сразу все поняв, спохватился собрат и кинулся вглубь подвала.
Да что твоя винтовка, если нападают не люди...
— Тут где-то было ружье!
Я отступил обратно и повалил шкаф, создав импровизированное укрытие. Позиция не лучшая, если враг — стрелок. Остается надеяться, что психи не научились пользоваться огнестрелом...
Враги быстро нас обнаружили. И вот уже первый умалишенный катится по лестнице с простреленной головой. В глазах слегка двоилось после ранения, поэтому иногда на одного уходило по два патрона.
Сзади собрат нашел двуствольной ружье и, быстро зарядив, выстрелил. Слишком далеко от противника, в результате чего разлетевшаяся дробь чиркнула мне по щеке.
— Идиот! — с трудом удалось удержаться, чтобы не выстрелить в ответ.
Хорошо, что при себе у него нет гранат...
Остальная часть дроби лишь замедлила одного из психов, который в следующую секунду упал с пулей в сердце.
Врагов больше не осталось — пять трупов, не считая связанного, валялись перед лестницей. От этого вида лугару вновь стало не по себе, что позволило отобрать у него ружье.
— Нужно убираться отсюда, пока больше не набежало — в твоем подвале и уж тем более в доме, нельзя держать оборону...
Особенно когда вокруг заросли, где сложно разглядеть противника.
— Куда мы поедем-то, когда вокруг такое?!
Эти слова полны страха. Похоже, что страх не отпускает его ни на секунду с того момента, как мы встретились. Это напомнило одну историю с оборотнем на крыше. Вновь это чувство отвращения к подобным личностям...
