И все же, к ее растущему удивлению, по мере того, как дни сменялись первой неделей, а первая неделя сменялась второй, переломный момент так и не наступил. Команды объединились. Появились намеки на настоящую дружбу. Ласлинг и Тиндуф, казалось, понравились друг другу без каких-либо сложностей или препятствий, и Тиндуф отпраздновал это неожиданное партнерство, изготовив Ласлингу новую трубку, которую он преподнес со всеми подобающими церемониями.
Вуга и Серт кружили друг вокруг друга, как борцы, выясняя границы своих знаний и невежества. Фура заставала их на камбузе в неурочное время, когда они разглядывали друг друга за бокалами, крепко прижатыми друг к другу, подвергали перекрестному допросу в кратких, вопросительных выражениях, выдавая минимум информации, но медленно, неумолимо создавая основу для взаимного уважения, хотели они того или нет. Оказалось, что, несмотря на то, что у них были общие компетенции, о которых они неохотно договаривались, каждый из них был хорош в какой-то области, в которой другому не хватало опыта. Из них получилась бы хорошая команда для любого капитана, который мог бы позволить себе содержать двух интеграторов.
Коссел, тем временем, была источником восхищения для обеих сестер Несс, поскольку она пережила около тридцати экспедиций с вещницами, не потеряв при этом ни жизни, ни конечностей, и за свою карьеру посетила около десяти самых известных вещниц, в том числе Его Мерзость, а также Ночные Часы, Замок Теней, Лабиринт, Маслобойку, Мухоловку и Крупье. Она не всегда покидала эти вещницы с сокровищами — Коссел ни разу не разбогатела ни при одном из своих капитанов, — но выжила, и это было немалым достижением. Фура и Адрана были более чем довольны воспоминаниями Коссел об этих экспедициях, и если поначалу потребовалось немного мягкого убеждения, чтобы развязать ее язык — оказалось, что она питает здоровую страсть к алкоголю, — то, как только она начала, ее уже ничто не могло остановить. Как и у многих экспертов-оценщиков, ее знания были получены благодаря опыту и из уст в уста, а не из книг, но от этого они были не менее глубокими и всеобъемлющими. Фура проверяла ее раз или два, добавляя комментарий, в котором содержалась ошибка в отношении какого-либо исторического подразделения профессии, и Коссел никогда не упускала случая заметить ошибку. Она стала бы отличным приобретением для любой команды, если бы не это ужасное, давнее подозрение, что она каким-то образом притягивает невезение. Хотя для того, чтобы выжить в тридцати экспедициях подряд, требовалось незаурядное мастерство, было довольно странно, что за время работы ей не выпало даже небольшого состояния. Однако Фура не была суеверной и не возлагала никакой вины на Коссел в этом вопросе. Возможно, ее капитаны были чрезмерно осторожны, их открытия были не самыми быстрыми, их предсказания и карты никогда не были самыми современными.
Итак, по мере того, как укреплялись эти союзы и узы уважения, превращаясь в нечто, едва отличимое от дружеских отношений, проходили недели, и работа продвигалась. Фура была слегка удивлена, что больше не было проблем, пока не обратила внимание на очевидную глубину преданности другой команды Уэрранвеллу. Он нравился им так сильно, что они были готовы безропотно подчиниться его последнему приказу, потому что выступить против той или иной из сестер Несс означало ослушаться своего любимого бывшего капитана, а это было бессовестно.
— Думаю, он был хорошим человеком, — сказала Фура, пока Адрана готовила следующую инъекцию мефрозина. — Хорошим человеком, с хорошей командой и хорошим кораблем. И ему очень не повезло, что он столкнулся с нами. Я бы предпочла, чтобы против нас была гнилая команда под руководством ненавистного капитана. Возможно, они бы так же легко изменили своей лояльности.
— Ты забываешь, — сказала Адрана, воткнув иглу, и удивилась тому, как мало сочувствия она почувствовала, когда Фура вздрогнула. — Они вовсе не сменили свою лояльность. Просто приняли его выбор преемника. Они не порочат его память — совсем наоборот. Это было мудро с его стороны. Он пытался найти наилучший способ сохранить жизнь своим людям. Думаю, он любил их и чувствовал, что обязан им гораздо большим, чем то, что они получили.
Адрана ввела мефрозин и вытащила иглу. Фура приложила тампон к больному месту, куда попала игла. — Интересно, что с ним делать? Я попросила Лагганвора расспросить всех, очень деликатно, и оказалось, что никто из старших не был знаком с планами его похорон.
— Говорил ли Лагганвор с Разером?
— Не знаю. Почему Разер должен был стать мудрее, а остальные — нет?
— Потому что он был другом Уэрранвелла и, следовательно, именно ему капитан, скорее всего, доверял свои секреты. — Адрана принялась упаковывать шприц и флаконы. — Ты по-прежнему придерживаешься идеи принимать по одной дозе каждые два дня?
— Не вижу причин менять свое мнение.
— Это была пятьдесят шестая инъекция. Осталось меньше половины твоего запаса.
— Запас прочности по-прежнему велик.
— Но он уменьшается.
— Что бы ты хотела от меня, сестра? Текущая доза может оказаться минимальной эффективной мерой для сдерживания глоуи. Если я еще больше увеличу интервалы, он набросится на меня. — Она невольно вздрогнула, вспомнив мускулистого мужчину в ванне с молоком, от которого исходило сияние, похожее на страницы иллюстрированного манускрипта. Возвращаясь к его безумию и мучениям, когда припадки на последней стадии болезни все сильнее овладевали им. — Я не стану им. Пусть погибнут миры, но это не будет моей судьбой.
— Я думаю, что с Глиммери уже было много чего не так до того, как в него вселился глоуи. — Адрана запечатала футляр со своей обычной тщательностью. — Не могу давить на тебя, я знаю. Это должен быть твой выбор.
— Точно так же, как это был мой выбор — выжить на светолозе, чтобы я могла вернуться и спасти тебя. — Фура коснулась своего лица, которое уже начинало покалывать, когда мефрозин начал действовать. — Это не просто знак того, что со мной что-то случилось на "Монетте". Это знак того, что ты жива.
— Я ничего не забыла. И вряд ли когда-нибудь забуду.
Фура навещала Эддралдера и Меррикс в каюте милосердия, где на их попечении оставалась Стрэмбли. Два корабля были соединены восемнадцать дней назад, и всего за несколько часов до этого Адрана дала ей пятьдесят восьмую дозу мефрозина, почти исчерпав шестой флакон. Впервые за несколько недель ее сестра завершила процедуру без малейшего намека на увеличение интервалов между инъекциями. Фура чувствовала себя не столько победительницей в споре, сколько оттого, что она с упрямым упорством придерживалась неопровержимой позиции и, следовательно, одержала победу по умолчанию. В глубине души она все еще сомневалась, права ли Адрана в своих опасениях.
— Работа идет хорошо, доктор, — сказала она Эддралдеру, — и "Веселая кобыла" почти полностью отремонтирована, чтобы плыть самостоятельно.
Эддралдер склонил голову, как стрела парового крана.
— Я благодарен за информацию.
— Очень скоро будут приняты решения о том, кто на каком корабле отправится в плавание. Я подумала, что нам не мешало бы рассмотреть ситуацию со Стрэмбли, пока у нас есть такая возможность.
Эддралдер взглянул на свою пациентку, которая спала с момента прибытия Фуры. — Если вы ждете заверений, то, возможно, мне придется вас разочаровать. Тот... недуг... не отступает. В какие-то дни болезнь немного прогрессирует, в другие приостанавливается, но нет никаких признаков того, что какой-либо из моих методов лечения способен остановить ее.
— Каковы ее шансы, когда мы доберемся до Тревенза-Рич?
Меррикс молча подняла глаза.
Ее отец ответил: — Не очень.
— Но разве они лучше того, что можно предложить на этом корабле?
— Это зависит от того, что вы понимаете под словом "лучше". Всегда возможна радикальная операция. Она не хочет терять конечность, но может наступить момент, когда все другие вмешательства окажутся неэффективными.
— Такую процедуру лучше было бы провести в Тревенза-Рич?
— Это может принести некоторую выгоду. С другой стороны, эта каюта очень хорошо оборудована. Что еще лучше, между вовлеченными сторонами должна присутствовать секретность.
— Не могли бы вы... сделать это?
Эддралдер посмотрел на Меррикс. Между отцом и дочерью произошел какой-то бессловесный обмен мнениями.
— Да. Между нами говоря, мы могли бы сделать то, что должно было быть сделано.
Фура серьезно кивнула.
— Я благодарна вам за откровенность, доктор.
— Полагаю, это имеет какое-то отношение к предстоящим решениям?
— Один корабль может прибыть раньше другого. В данный момент я склонна отправить "Веселую кобылу" самым быстрым маршрутом, отчасти потому, что ей никогда не достичь нашей скорости и проворства, и она слабее вооружена, поэтому нуждается в выгодном курсе, а отчасти потому, что гораздо меньше шансов, что этот корабль будет связан с сестрами Несс и "Мстительницей". Судно должно прибыть в порт через три-четыре недели после нашей разлуки. Прибыв в Тревенза-Рич, Адрана может подготовить почву для нашего прибытия, которое, как я полагаю, произойдет не так уж скоро.
— В каком смысле подготовить почву?
— Связаться с теми союзниками, которых мы сможем найти, и закупить все необходимое для обоих кораблей.
— Вы начинаете беспокоиться по поводу мефрозина.
— Нет, меня это совершенно не беспокоит. Но не будет никакого вреда, если Адрана найдет еще немного, пока мы будем плыть. Было бы очень разумно поручить ей закупку. Один взгляд на меня, и они могут начать завышать цену, видя, насколько я зависима от этого лекарства. Адрана не так сильно пострадала, и поэтому может предложить более справедливую цену.
Он взглянул на пациентку, чтобы убедиться, что она все еще без сознания. — И какое отношение все это имеет к Стрэмбли?
— По вашему собственному признанию, у нее нет причин покидать "Мстительницу". Раннее прибытие в Тревенза-Рич не окажет ей существенной помощи, а из двух кораблей наш, безусловно, лучше всего оборудован для ее лечения.
— Согласен.
— Я очень рада этому, доктор. Вы останетесь со Стрэмбли, и, конечно, Меррикс должна остаться с вами. Могу ли я... — Неловкость заставила ее замолчать. — Вы упомянули мефрозин.
Эддралдер посмотрел на нее с отстраненным любопытством.
— Да, упомянул.
— Знаю, что у него есть и другие применения, помимо лечения глоуи. Для Стрэмбли от него не может быть никакой пользы, не так ли?
Меррикс снова подняла глаза, но ответил ей отец. — В литературе очень мало данных, указывающих на то, что мефрозин является эффективным средством против глоуи. Кроме того... у вас есть определенная потребность в этом препарате, и в вашем случае он оказался удовлетворительным. Было бы глупо растрачивать те немногие запасы, что еще остались, на веру и молитву.
Фура почувствовала, как с ее плеч свалилась какая-то небольшая, но явная тяжесть. — Я... испытываю облегчение. Не из-за Стрэмбли — я все еще беспокоюсь о ней, — а от мысли, что могла бы что-то сделать, но не получилось. Вы ведь понимаете, не так ли?
— Это вполне разумное мнение.
Фура была рада словам доктора и хотела верить его заверениям. Несколько мгновений она искренне верила. Но что-то в лице Меррикс заставило ее усомниться.
На двадцатый день Паладин заметил внезапную перемену в состоянии щелкунчика и предупредил сестер Несс, чтобы они как можно скорее отправились в капитанскую каюту. Фура спустилась из смотровой, Лагганвор сменил ее, а Адрана прибыла с "Веселой кобылы", где она помогала Вуге обновлять их карты и календари, а также знакомилась с планировкой и характером своей новой команды.
Когда они прибыли на место, то обнаружили, что внешний ящик все еще запечатан и прикреплен крест-накрест к боковой стенке кабины, но он заметно трясся, а из той части, которую прострелили недоумки, вытекала какая-то темно-зеленая пузырящаяся жидкость. Коробка издавала непрерывный, но сбивчивый стук, совершенно непохожий на мягкое, отдаленное жужжание, которое доносилось из нее в последние недели.
— Что это за штука? — спросила Фура, безрассудно погружая пальцы в зеленую жидкость, а затем так же безрассудно нюхая ее.
— Я думаю, нам следует снова открыть внешний ящик, — сказала Адрана. — Не имеет значения, перегрузим ли мы устройство эффекторного перемещения; насколько нам известно, он может утонуть в этом веществе и не сможет выбраться.
— Мы могли бы убить его, открыв ящик.
— А не открывая его, мы тоже можем убить его. Мы не можем быть уверены, но, поскольку я доставила его на борт, ответственность должна лежать на мне, и интуиция подсказывает, что нам нужно открыть этот ящик. Помоги мне с креплениями. Положим его на пол.
Они осторожно сняли крепления и опустили коробку на поверхность, которую они согласились называть полом, даже в условиях почти невесомости, в которых теперь работала "Мстительница". Две сестры опустились на колени рядом с коробкой, наблюдая, как продолжают появляться зеленые пузырьки. Они образовали липкую, сворачивающуюся пену.
— Мы должны позвать Эддралдера, — сказала Фура.
— Инопланетная медицина так же чужда ему, как и нам. Мы не должны колебаться.
Адрана потянулась вперед и открыла защелки на внешней коробке. Крышка широко распахнулась. Внутри было очень любопытное зрелище. Зеленые протечки выявляли границы внутреннего контейнера, но сам контейнер оставался невидимым по крайней мере четыре секунды из пяти. В те моменты, когда это проявлялось — с интервалами, которые были длиннее, чем когда-либо прежде, — становилось ясно, что повреждения были нанесены не только внешнему корпусу. Внутренний контейнер, явно совершенно чуждого изготовления и украшения, треснул и местами покоробился. Зеленая жидкость сочилась из него отдельными струйками, похожими на ритм дыхания. Контейнер — или объем пространства, который он занимал, — подпрыгивал, как незакрепленный багаж в тряском трамвае.
— Я думала, что недоумки попали только во внешнюю часть, — сказала Фура.
— Мы ошиблись. Или были правы, и что-то еще с ним пошло не так.
— Это становится все более и более заметным. Напоминает мне поверхность вещницы, просвечивающую сквозь поле как раз перед тем, как оно рухнет.
— Возможно, между этими двумя технологиями есть какая-то связь, пусть и отдаленная. Или они обе основаны на схожих научных достижениях. То, что было вершиной мастерства для мастеров четвертого Заселения, может быть хлебом насущным для щелкунчика. Не делай этого!
Фура просунула руку в пространство, занимаемое коробкой, в те короткие промежутки времени, когда она появлялась в поле зрения. Она отдернула металлические пальцы и прижала их к губам.
Брррр.
— Контейнер хочет что-то сделать, — сказала Адрана. — Вот почему он дребезжит внутри, как старая стиральная машина. Возможно, он хочет открыться, но не может, потому что его заклинило снаружи.
— Тогда мы должны вынуть его. Но только тогда, когда он будет виден. Если наши руки скользнут в пространство, которое он занимает, а затем вернется обратно... Что, по словам Лагганвора, произойдет?
