Июль месяц оказался для меня очень насыщенным. Кроме консерватории своим ходом шли экзамены в МГУ, в Высшую школу перевода. Последний экзамен, четвёртый по счёту, был по английскому языку, 22 июля. В итоге я набрал 18 баллов. Две пятёрки и две четвёрки.

Ко всему прочему, вернувшись домой, обнаружил записку от Алисы, в которой она ставила меня в известность, что уходит от меня. Спасибо ей, что она потерпела с уходом и дождалась окончания моих экзаменов.

За несколько дней до последнего экзамена я попросил Асю составить для меня учебную базу по английскому языку. Хоть я его и хорошо знал (говорил только с акцентом, поскольку с практикой были проблемы), но подстраховка не помешает. Однако Ася предложила другой вариант. Ко мне в услужении на должность экономки нанялась молодая женщина, Маргарита Михайлова, бывшая преподавательница английского языка, доцент, учёная. Ася предложила мне скопировать её профессиональную память, а она берётся за чистку полученной информации от ненужных воспоминаний. Такое знание иностранного языка, богатое своими связями с родным русским языком намного лучше её, Аси, знаний. Потому что, каждое слово или предложение английского языка, любая информация о нём, у Михайловой связана с родным русским языком образами, созданными всеми пятью органами чувств. Часто такие образы имеют эмоциональную окраску, иногда, правда, имеющие явно личностный характер, которые Ася обещала подчищать. Такие знания станут мне не просто быстрее доступными, но и объединяются с уже имеющимися, становятся для меня родными, словно это я их сам наработал, обдумал, осмыслил.

Четвёрка, которую я получил на экзамене по английскому языку, объяснялась тем, что полученная память ещё не до конца была усвоена моим сознанием. Слишком мало прошло времени после копирования памяти. Сказалось и то, что мы с Асей решили взять у Михайловой не только английский язык, но и её второй язык, французский и даже не побрезговали её невеликими познаниями португальского языка.

С другой стороны, ещё на экзамене я понял, что с прежним моим произношением мне больше тройки получить не светило. Так что решение Аси о копировании памяти Михайловой было правильным.

Ещё одну четвёрку я получил за сочинение, в котором умудрился допустить единственную ошибку.

В итоге набранный мною балл оказался полупроходным. В списке абитуриентов, набравших 18 баллов и прошедших по конкурсу я оказался на последнем, одиннадцатом месте. А всего список содержал 27 фамилий. То есть среди абитуриентов, набравших 18 баллов случился конкурс с более, чем два человека на одно место. Какими критериями руководствовалась приёмная комиссия, проводившая отбор, осталось для меня секретом.

В приёмной комиссии я познакомился со своей конкуренткой, занимавшей в упомянутом списке следующее после меня место. Увидев девушку в инвалидной коляске, я сразу отказался от своего места в её пользу.

Меня попросили оформить мой отказ в письменной форме. Девушку звали Юна Тёслер. Позднее я узнал, что мать у неё была японкой, а отец русский. Пока писал заявление-отказ, поставил на девушке свою метку и послал Асю на диагностику, почему девушка в инвалидном кресле и нельзя ли сделать что-нибудь для неё.

Ответ получил быстро. Название её болезни было мудрёное. У неё плохо росли кости, и они были очень хрупкими. Ася сказала, что есть специальное плетение, исцеляющее и укрепляющее именно весь скелет. Хорошо сочетается с магемами малого и среднего исцеления. Во время исцеления рекомендуется пациента усыплять и отключать его сознание от болевых рецепторов. При работе костного плетения происходят такие процессы, которые лучше не только не чувствовать, но и не видеть. Чтобы не терять зря времени, я выделил небольшой поток своего сознания на изучение этого плетения, чтобы уже ближайшей ночью всё сделать.

Мне девушка понравилась. Она была мила, её глаза были живы и любопытны. Когда нас познакомили, она протянула мне руку, и я не стал её пожимать, а бережно придержал и поцеловал. Её сопровождал отец. Узнав от секретаря приёмной комиссии о том, как разрешился вопрос с его дочерью, он долго жал мне руку. Вручил мне свою визитную карточку и просил звонить. На прощанье сказал:

— Я этого дела так не оставлю. У моей дочери есть льгота и почему её не включили в конкурс на льготной основе, я ещё буду разбираться. Я узнавал, льготникам выделили в этом году только одно место, и на него претендовало 6 человек. Все набрали меньше баллов, чем моя дочь. Это место должно было быть её по праву.

— Бросьте, Александр Эдуардович, ну, что вы будете с инвалидами воевать. Ваша дочь умница, она сама выиграла в конкурентной борьбе. А я с этими баллами спокойно пройду во МГЛУ (Московский государственный лингвистический университет) на ту же специальность переводчика. Я не чувствую себя обделённым или обиженным.

— Спасибо, тебе, Володя. Ты хороший человек, умный и добрый. Это ничего, что я к тебе на "ты"?

— Конечно, вы же старше меня.

— Я хотел бы познакомиться с твоими родителями, Володя. Это возможно?

— Увы, я, Александр Эдуардович, сирота. Живу один.

— А где?

— У меня свой дом под Москвой … в деревне, — добавил я после некоторой заминки. Я вдруг сообразил, как неосторожно поступил, записав дом на себя. Сразу возникает вопрос, откуда у меня такие деньги? По документам я жертва клофелинщиков, человек без памяти, без родственников, да к тому ещё и совсем молодой. Дальше пришлось врать и сочинять на ходу.

— Получил наследство от богатого дядюшки из Америки?

— Нет, — купил на честно заработанные деньги. Купил дёшево. Это деревянный дом, заброшенный, требующий ремонта, который всё ещё в самом разгаре. К осени планирую закончить.

— Ты меня заинтриговал. Как в 18 лет можно честно заработать на свой дом?

Я заколебался, говорить или нет и это, по-видимому, отразилось на моем лице. Мой собеседник, заметив мои колебания, сказал:

— Если не хочешь, не говори. Я не страдаю излишним любопытством. А как ты добираешься до Москвы?

— В двух километрах от деревни проходит хорошая асфальтированная дорога, по которой регулярно ходят пригородные маршрутки. Я даю честное слово, что деньги на дом заработал самостоятельно, и не нарушая законы. Если вы дадите мне своё честное слово никому про меня не рассказывать, точнее про моё умение, то я вам расскажу.

— Не скажу, что сгораю от любопытства, я не привык разбрасываться своим словом и, пожалуй, воздержусь. Кроме того, я и сам знаю пару финансовых схем, как заработать кучу денег, не нарушая законов. Так что, я примерно представляю, как ты мог это сделать. Только почему ты тогда не пошёл учиться на компьютерщика или экономиста?

— Мне интереснее с людьми работать, а не с финансами или техникой.

Тут я почувствовал, что девушка устала и сказал:

— Александр Эдуардович, мне было очень приятно познакомиться с вами и вашей чудесной дочерью, Юной. Но, мне кажется, что она утомилась и проголодалась. Да и у меня тоже есть дела.

— Володя, — неожиданно обратилась ко мне Юна. — Дайте мне, пожалуйста, номер вашего телефона, если он у вас есть. Я очень не хочу, чтобы вы исчезли из моей жизни. Мы могли бы созваниваться и общаться. Мне много не нужно, 5-10 минут в день. Я страдаю от одиночества, а вы мне очень понравились.

Проговорив всё это, Юна густо покраснела. Телефон в моём новом доме был, и я записал его номер для неё.

"Интересно, — подумал я, — Александр Эдуардович решил, что я финансовый махинатор или мошенник, добывающий деньги, манипулируя с банковскими счетами. Ну, и хорошо. Значит, когда его дочь выздоровеет, он на меня не подумает".

На следующую ночь, я вышел из тела и мысленно связался со своей меткой, оставленной мною на ауре девушки Юны. Мгновенно, я оказался в её спальной комнате. Сначала, я поднялся над домом, чтобы определиться с его месторасположением. Как я и предполагал, это был отдельно стоящий дом в коттеджном посёлке недалеко от Москвы.

Тут у меня возникла одна проблема. Когда я был своим сознанием вне тела, то мог запустить одно, максимум два заранее подготовленных заклинаний. Сейчас же мне предстояла большая работа, которую я мог выполнить лишь, находясь в своём физическом теле.

— Что делать, Ася? — попросил я помощи у своего искина.

— Я советую тебе создать свою полноценную иллюзию и работать, находясь в ней своим сознанием.

Так я и сделал. Вернувшись домой в своё тело, я обратился за помощью к своему виртуальному Учителю и тот не подвёл меня. Вскоре я научился создавать свою полноценную иллюзию, которая могла существовать вне физического тела и нести в себе часть моего сознания. Это была чисто энергоинформационная структура, способная мгновенно перемещаться в пространстве и, самое главное, находясь в ней своим сознанием я мог использовать свои магические способности, то есть создавать заклинания и управлять ими точно также, как я это делал, находясь в своём физическом теле.

Вернувшись в спальню Юны уже иллюзией, я приступил к работе. Последовательность действий была мною уже отработана, поэтому всё происходило быстро. Сначала я применил ментальное воздействие, гарантирующее, что Юна не проснётся в ненужный момент. Потом провёл операцию обезболивания. Теперь она не будет чувствовать ничего, даже если ей сломать чего-нибудь. Затем я подготовил довольно сложное плетение, исцеляющее всю костную систему организма и одновременно с этим универсальную магему среднего исцеления. Теперь наступил ответственный момент. Я должен был напитать свои плетения магической энергией и отправить их пациентке.

Когда мы с Асей разрабатывали эту операцию, то она предложила воспользоваться моим накопителем — Орденом. Для этого, он должен был быть в пределах досягаемости. Ася предложила использовать стазис-карман с привязкой к слову (паролю). Достаточно было мысленно произнести пароль и потребовать появления нужного предмета.

Эту операцию мы с Асей тоже отработали. В результате, Орден появился бесшумно на полу рядом с кроватью. И у нас всё получилось. Энергия из Ордена пошла, заряжая подготовленные мною плетения и магемы, и, полученные таким образом заклинания, подчиняясь моему желанию друг за дружкой в необходимом порядке поступали в тело девушки.

Почти сразу её выгнуло дугой. Кровать заскрипела и через минуту в комнату кто-то вошёл. Вот такого мы с Асей предусмотреть не смогли. Нужно было накинуть на комнату полог тишины.

Но, я успел сразу перейти на ускоренный режим работы своего сознания и быстро создал усыпляющую магему, отправив её на вошедшего человека. Это была мама Юны. Я это понял, когда разглядел её лицо. Поскольку, энергия была под рукой, я попросил Асю провести диагностику женщины. В результате, выяснилось, что ей было 52 года и у неё было довольно много мелких заболеваний, характерных для людей такого возраста. Из наиболее серьёзных нарушений было повышенное артериальное давление, начинающийся остеохондроз, варикоз и ещё что-то там с глазами. Я решил применить магему малого исцеления, которая исцеляла практически все заболевания, не принявшие затяжного хронического характера. При этом я помнил, что после её применения пациент начинает выглядеть на десяток лет моложе, хотя, это сильно зависит от индивидуальных особенностей организма. Я понадеялся, что, так как японки и так моложаво выглядят, то будет не очень заметно, если она при этом помолодеет лет на 10-15.

Пока я возился с матерью Юны, дверь в комнату снова открылась, и появился Александр Эдуардович. Пришлось и его усыплять. Я не стал вырубать его мгновенно, боясь, как бы он не придавил свою супругу, лежащую на полу, а воздействовал усыпляющим заклинанием, когда человека неудержимо клонит ко сну и он ещё с минуту сопротивляется.

Мой расчёт оправдался, и мужчина улёгся рядышком с женой, а не упал на неё, как могло бы случиться. Всё повторилось. Ася провела диагностику, я провёл лечение, ограничившись лечением его сердечно-сосудистой и костной системы. Всё остальное у него было в норме, соответствующей его возрасту.

Тем временем процесс исцеления Юны завершился, и я вернул ей чувствительность и снял принудительный сон. Потом, я решил проверить, как у неё обстоят дела с некоторыми рефлексами, и подал сигнал на её мочевой пузырь. Горшок стоял рядом с её кроватью. Возможно, ночью её сажали на горшок родители или няня, которой сегодня не было. А может, её вообще не было.

Юна захныкала во сне. Возможно, она так привлекала по ночам родителей. Но, сегодня на её хныканье никто не отозвался и девушка села на кровати, а потом самостоятельно добралась до горшка. Её родителей, лежащих на полу чуть поодаль, я прикрыл пологом невидимости, чтобы не испугать девушку ненароком.

Девчонка сделала своё дело и, так толком и не проснувшись, сама залезла обратно в постель. Чтобы она случайно не проснулась, я усыпил её. Пусть спит до утра. Потом разбудил родителей и, внушив, что у их дочери всё в порядке, отправил их обратно досыпать.

Всё задуманное было завершено, и я вернулся в тело, не забыв перед этим убрать Орден-накопитель обратно в стазис-карман. И в этот момент Ася подала мне мысль, что было бы не плохо взять у Юны знание японского языка, который для неё вместе с русским языком является родным. Да и её английский имеет связи тоже сразу с двумя языками.

— Было бы интересно изучить такой опыт, — заявила Ася.

Пришлось возвращаться. В доме Тёслер за это время ничего не изменилось. Все спали. Меня несколько смущало, как будет установлен канал связи между Юной и моей памятью. Однако процесс копирования прошёл практически так же, словно я был там в своём физическом обличии, а не в виде иллюзии.

На следующий день, утром, я заглянул к Юне и увидел такую картину. Всё семейство сидело в гостиной на диване, в обнимку и рыдало. Я так понял, что от счастья. Тут Юна, прекратив плакать, неожиданно заявила:

— Это Володя! Я знаю, это он. Я просто чувствую это.

— Что Володя? — спросила её мама, — какой Володя?

Тут я понял, что пора смываться и вообще пора заметать следы. Не успел вернуться, как зазвонил телефон. Я поднял трубку и у слышал голос Маргариты:

— Володя, время четверть девятого, завтрак на столе.

— Спасибо, Маргарита Андреевна, сейчас буду.

Через 15 минут я был на кухне и здоровался с Михайловой:

— Доброе утро, Маргарита Андреевна, расскажите, как идут ваши занятия в автошколе, есть ли успехи.

— У меня нет слов, Владимир. Это что-то необъяснимое. Я уже вожу машину по автодрому. И это через полторы недели после начала занятий. Правила тоже потихоньку учим, как и технику. Мне всё понятно. Но что самое удивительное, я совершенно не устаю. Я в молодости так хорошо себя не чувствовала, как сейчас. Не знаю, как вас и благодарить. Я словно помолодела на десяток лет.

— У вас будет возможность отблагодарить меня, — сказал я, — и очень скоро. У вас сегодня и завтра свободные от занятий в автошколе дни, не так ли?

— Да, это так. Нужно что-то сделать?