"Конец света" (Война стариков 6)

— Я не осмеливалась, представитель Хадо, — сказала Абумве. Она сидела за столом в конференц-зале с невозмутимым видом. — Я просто сказала правду.

— Правду! — воскликнул Хадо. — Как будто Союз колоний когда-либо заботился об этой конкретной концепции.

— Где находится Утур Ноув, представитель Хадо? — спросила Абумве. — Согласно нашей информации о нем, он был известным дипломатом элпри. Если вы сомневаетесь в информации, которую мы предоставили, почему бы не спросить его самого?

— Я не обязан быть в курсе местонахождения каждого члена дипломатического корпуса элпри, — сказал Хадо.

— Возможно, и так, но мне это интересно, — сказал Ой. — И я только что просмотрел сохраненную в кэше версию информации о нем. У нас есть Утур Ноув, который, как утверждается, уже несколько лет как отошел от дел, и ему предложили синекуру в исследовательском фонде. В контактной информации фонда о Ноуве указано, что он "в творческом отпуске", и никакой дополнительной информации нет.

— Вы серьезно, директор? — сказал Хадо. — Отсутствие информации — это не то же самое, что наличие информации. Я знал Утура Ноува. В его прошлом нет ничего, что хотя бы намекало бы на то, что он мог бы действовать против элпри или Конклава.

— Я уверен, что не против элпри, — сказал Ой. — Но против Конклава?

— Что это должно означать?

— Это означает, что в последнее время вы были крайне критичны по отношению к Конклаву. Вполне разумно предположить, что вы предлагаете точку зрения, разделяемую вашим правительством в целом.

— Я критиковал их! — Хадо махнул рукой в сторону Абумве, который продолжал невозмутимо сидеть. — Это люди, которые представляют самую большую материальную угрозу Конклаву за всю нашу историю. Или вы забыли о Роаноке, Ой? — Хадо повернулся к Тарсему. — А вы, генерал?

— Что-то я не припомню, чтобы Союз колоний притворялся союзником, Хадо, — сказал Ой.

— Сделайте это еще раз, — сказал Хадо, снова переключая свое внимание на Ой. — Обвините меня в государственной измене еще раз, директор Ой.

— Хватит, вы оба, — предупредил Тарсем. Хадо и Ой замолчали. — Здесь никто никого не обвинит в государственной измене или в неверности Конклаву.

— Слишком поздно для этого, генерал, — заметил Ска, впервые заговорив. Он сердито посмотрел на Абумве.

— Тогда позвольте мне сказать это прямо, — сказал Тарсем. — Я не обвинял ни вас, ни Унли Хадо в измене или неверности, и не собираюсь этого делать. В данном конкретном случае это утверждение имеет значение.

— Спасибо, генерал, — поблагодарил Ска через мгновение. Хадо промолчал.

Тарсем повернулся к Абумве. — Вы сбросили на нас бомбу, не так ли?

— Я предложила поделиться этой информацией только с вами, генерал, — напомнила Абумве.

— Да, вы это сделали, но это не относится к делу, — сказал Тарсем. — Важно то, что вы обвинили нас в том, что среди нас есть предатели.

— Да, — подтвердила Абумве. — Предатели. И шпионы. И оппортунисты. И все вышеперечисленное в одной или нескольких комбинациях. Прямо как у нас. — Абумве кивнула на Бирн и Лоуэн. — Точно как у них. Но настоящая проблема не в этом, генерал. Предатели, шпионы и оппортунисты были всегда. Наша нынешняя проблема в том, что все наши предатели, шпионы и оппортунисты нашли друг друга и решили работать против нас, преследуя свои собственные цели.

— И что вы предлагаете нам с этим делать? — спросила я Абумве.

— Я не предлагаю что-либо предпринимать по этому поводу, — ответила Абумве и повернулась к Тарсему. — Позвольте мне быть откровенной, генерал.

— Конечно, — сказал Тарсем.

— Нам нужно прояснить, почему я здесь, — заявила Абумве, снова переключая свое внимание на Ой. — Я здесь не потому, что Союз колоний питает теплые чувства к Конклаву, или потому, что мы верим, что обмен этой информацией позволит нашим двум объединениям двигаться в более дружественном направлении. — Абумве указала на Хадо, который, казалось, был оскорблен тем, что человек осмелился привлечь к нему внимание. — Представитель Хадо может ошибаться в своих очевидных подозрениях относительно этой информации, но он не ошибается в том, что Союз колоний представлял для вас материальную угрозу. Мы были такими.

— Спасибо, — сказал Хадо и тут же, по-видимому, осознал неуместность своего замечания.

— Меня не за что благодарить, — ответила Абумве, и я восхитилась тонкой интонацией этого заявления, что еще больше смутило Хадо. — Я просто констатирую очевидный факт. Это не первая попытка наладить отношения. Я здесь, потому что у нас нет другого выбора, кроме как поделиться с вами этой информацией. Если мы позволим лживой информации Равновесия о наших намерениях беспрепятственно распространяться, то, скорее всего, произойдут две вещи. Во-первых, — Абумве снова указала на Хадо, — он или кто-то вроде него потребовал бы от Конклава атаковать и уничтожить Союз колоний.

— Что Конклав мог бы сделать, — заметил Ска.

— Мы не спорим, -согласилась Абумве. — Но цена этого была бы высока, и это было бы не так просто, как некоторые люди хотели бы предположить, несмотря на текущую ситуацию Союза колоний в отношении Земли. — Она посмотрела Тарсему прямо в глаза. — У людей есть термин "пиррова победа", сэр.

— "Еще одна такая победа, и нам конец", — сказал Тарсем.

— Значит, вы знакомы с этим термином.

— Полезно знать своего врага.

— Без сомнения, — согласилась Абумве. — И, без сомнения, вы знаете, что мы знаем вас так же хорошо, как и вы нас. Вы могли бы уничтожить нас. Но мы бы унесли вас с собой.

— Не всех нас, — сказал Хадо.

— Мы бы унесли Конклав с собой, — уточнила Абумве, снова глядя прямо на Хадо. — Это единственный враг, который имеет значение, представитель Хадо. И это второе. Как только мы обескровим Конклав, подорвем его хваленую репутацию как слишком крупного, чтобы он потерпел неудачу, и развеем страх перед ним в звездном вакууме, сам Конклав расколется, — Она скорее пометила, чем жестом указала на Хадо. — Этот человек или кто-то вроде него сделает это. Особенно если во время борьбы с Союзом колоний Конклав попытается привлечь Землю в свои ряды.

— У нас нет официальной заинтересованности в присоединении к Конклаву, — заявила Лоуэн.

— Конечно, нет, — сказала Абумве, глядя на нее. — На данный момент, зачем вам это делать, потому что сейчас вы получаете преимущества от сотрудничества с Конклавом без каких-либо обязательств. Но если Конклав и Союз колоний начнут войну, вы начнете беспокоиться, что мы придем к вам и заберем то, что вы раньше давали нам: солдат. И тогда вы попроситесь присоединиться к Конклаву. И это будет тем рычагом давления, который нужен такому человеку, как представитель Хадо.

— Мы снова возвращаемся к вопросу о моей предполагаемой государственной измене, — сказал Хадо.

— Нет, это не государственная измена, представитель Хадо, — возразила Абумве. — Позвольте мне сделать вам комплимент, предположив, что вы слишком умны для этого. Нет, я полагаю, что вы или кто-то вроде вас будет позиционировать себя как спасителя Конклава, того, кто спасет его от тени самого себя, в которую он превратился. И если вы не сможете привлечь достаточное количество других участников, то, возможно, отделитесь от других стран-единомышленников и назовете себя Новым Конклавом или чем-то в этом роде. И после этого развал не займет много времени. Потому что, хотя вы слишком умны, чтобы совершить государственную измену, представитель Хадо, я чувствую, что вы недостаточно умны, чтобы понять, насколько ваши амбиции перевешивают вашу способность сохранить четыреста видов вместе. Еще раз, прямо скажу: вы недостаточно хороши, сэр. Такой человек только один в этом помещении.

Я взглянула на Ой, который оглянулся в ответ. Я знала, что он наслаждается выволочкой, которую Хадо получает от представителя вида, который тот ненавидел больше всего.

— Как самонадеянно с вашей стороны так много думать обо мне за эти несколько дней, посол, — сказал Хадо.

— Я этого не делала, — возразила Абумве. — У нас есть досье на вас. — Она повернулась к Ска. — И на вас. И на каждого дипломата, у каждой известной нам страны есть представитель в Равновесии, включая нашу собственную. Все это есть в докладе.

— Я хотел бы вернуться к этому докладу, — сказал Тарсем.

— Конечно, — ответила Абумве.

— Существование этого отчета подразумевает, что у вас есть шпион в Равновесии, и он был у вас в течение некоторого времени. Что вызывает у меня любопытство, почему вы решили предоставить нам эту информацию именно сейчас, если эта группа представляла угрозу для нас обоих.

— Я снова прошу разрешения быть откровенной.

— Посол Абумве, на данный момент я не могу представить вас в ином свете.

— Если бы Равновесие не создавало свой собственный архив данных, мы никогда бы не смогли поделиться этой информацией, — сказала Абумве. — Мы были рады воспользоваться ею и привести ее в соответствие с нашими собственными потребностями. Я повторяю, что мы делимся этой информацией не из дружеских побуждений, генерал.

— Понятно.

— Но что касается нашего шпиона, то дело в том, что у нас его не было. Равновесие допустило ошибку и захватило заложника, которого не могло контролировать. Этот заложник оказался умнее своих похитителей. Он украл их данные и один из их кораблей и доставил оба к нам.

— Из-за лояльности к Союзу колоний?

— Нет, — ответил Гарри Уилсон. — В основном потому, что Равновесие вывело его из себя.

— Прежде чем мы решим доверять этой информации, возможно, нам следует рассмотреть источник, — сказал Хадо. — Где этот ваш так называемый источник?

— Так получилось, что он пилот "Чандлера", — сказала Абумве.

Хадо повернулся к Тарсему. — Тогда я предлагаю доставить его сюда для допроса.

— Все не так просто, — сказал Уилсон.

— Почему? — Хадо обратился к Уилсону. — Он что, не в состоянии совершить поездку на шаттле?

Уилсон почему-то улыбнулся, услышав это.

* * *

— Генерал Гау, советница Сорвал, представитель Хадо и мисс Лоуэн, позвольте мне представить вам Рэйфа Дакена, пилота "Чандлера". — Уилсон указал на коробку на мостике "Чандлера", в которую был помещен человеческий мозг.

— Это кажется знакомым, — сказала я Уилсону, заглядывая в коробку.

— Я так и предположил, что вы так подумаете, — сказал он.

— Кто это с ним сделал? — спросил Хадо.

— Сэр? — сказал Уилсон.

— Союз колоний занимается удалением мозгов из черепов, — сказал Хадо. — Это печально известно.

— Вы спрашиваете меня, сделал ли это Союз колоний?

— Да, хотя, честно говоря, я бы не ожидал, что вы ответите правдиво, если бы это было так, — сказал Хадо.

— Вы могли бы спросить его, — сказал Уилсон.

— Простите?

— Вы могли бы спросить Рэйфа, — сказал Уилсон.

— Да, могли бы, — произнес голос из динамиков. — Я прямо здесь.

— Хорошо, — сказала Лоуэн. — Мистер Дакен, кто это с вами сделал?

— Запер мой мозг в коробке? Это, должно быть, группа, называющая себя Равновесие, мисс Лоуэн, — ответил Дакен.

— Зачем они это сделали? — спросил Тарсем.

— Отчасти для того, чтобы сократить количество рабочих рук, необходимых для управления кораблем, — ответил Дакен. — Отчасти, чтобы убедиться, что я остаюсь под их контролем. Они предполагали, что я сделаю все, что они захотят, если они пообещают вернуть мне мое тело.

— Почему вы этого не сделали? — спросил Тарсем.

— Потому что я понял, что у них не было намерения когда-либо возвращать его.

— Но Союз колоний мог бы предоставить вам другое тело, — сказал Хадо. — Они этого не сделали. Они используют вас так же, как это сделала группа Равновесие.

— Пока мы разговариваем, они выращивают мне новое тело, — возразил Дакен. — Скоро оно будет готово. Но Гарри спросил меня, не возражаю ли я немного побыть частью команды "Чандлера", особенно в таких поездках, как эта, когда людей, возможно, нужно убедить в том, что Равновесие — это реальность, а не просто удобное прикрытие для Союза колоний.

— Если это реально, — сказал Хадо.

— Пригласите сюда каких-нибудь ученых, чтобы они протестировали меня, если хотите, — сказал Дакен. — Я люблю компанию.

— Это все еще ничего не доказывает, — сказал Хадо, поворачиваясь к Тарсему. — Нас просят поверить, что это несчастное создание не принуждают к признанию, что эти отчеты принадлежат ему. Мы не можем поверить, что от человека в его положении можно ожидать чего-то иного, кроме того, что хотят услышать его похитители.

— Похитители, — сказал Дакен, и трудно было не заметить насмешку. — Серьезно, кто этот парень?

— Представитель Хадо прав, — сказала я. — Вы — умница, мистер Дакен. У нас нет гарантий, что вас не используют.

— Вы сами хотите сказать им, Гарри, или это сделать мне? — спросил Дакен.

— По очевидным причинам, это должны сделать вы, — сказал Гарри.

— Генерал Гау, советница Сорвал, вы в курсе, что ваш директор разведки пытался взломать системы "Чандлера", когда мы прибыли, да? — спросил Дакен.

— Да, мы знали об этом, — призналась я.

— Конечно, вы знали. Вы знаете, что нашел директор, верно?

— Мне сказали, что это было видео, на котором кто-то показывал свой зад.

— Да, это называется "лунатизм", — сказал Дакен. — Я так и сделал, советница. По понятным причинам, не страдая лунатизмом. Но я поместил видео там, где его мог бы найти директор Ой. Я сделал это, потому что не только пилотирую этот корабль, я и есть этот корабль. Он целиком и полностью находится под моим контролем. На "Чандлере" есть команда, и они руководят операциями — вы можете спросить капитана Баллу, если хотите, чтобы она подтвердила это, — но в конечном счете они контролируют корабль ровно настолько, насколько я им позволяю. Потому что этот корабль — я. И я решаю помогать. Без моего содействия единственный способ, которым Союз колоний может контролировать этот корабль, — это уничтожить его. И я бы сам уничтожил его, прежде чем это могло произойти.

— Я полагаю, вам все еще нужны средства существования, — сказал Тарсем. — Вашему кораблю все еще нужна энергия. В этом вы должны полагаться на Союз колоний.

— Так ли это? — спросил Дакен. — Генерал, если бы я попросил у вас убежища прямо сейчас, вы бы мне его предоставили?

— Да, — сказал Тарсем.

— И я полагаю, не позволили бы мне умереть с голоду.

— Нет.

— Тогда вы только что опровергли свое собственное утверждение.

— Но вам все равно нужен Союз колоний, чтобы вернуть себе тело, — сказала Лоуэн.

— Вы имеете в виду, чтобы вырастить новое?

— Да.

— Мисс Лоуэн, слева от вас есть дверь. Когда корабль был построен, это была каюта капитана. Идите и откройте ее.

Лоуэн нашла дверь и открыла ее. — Боже мой, — сказала она. Она полностью открыла дверь, чтобы все остальные могли видеть.

Внутри был контейнер с человеческим телом.

— Это я, — сказал Дакен. — Или, во всяком случае, стану им, как только он вырастет, и как только решу заняться этим делом. Представитель Хадо, вы можете попросить своих ученых сравнить его ДНК с ДНК моего мозга. Это подтверждается. Но суть в том, что нет, Союз колоний не держит мое тело в заложниках. Он не держит меня в заложниках. Он не принуждает меня. Вы все еще можете верить в это или нет, но на данный момент, если вы мне не верите, это не потому, что мы не приложили усилий, чтобы вам было легко поверить.