Многих удивляло то, что при таком раскладе Мономах или кто другой не присвоят себе замечательное, добротное судно, каковым являлся "Актеон" — недешевая собственность, явно не по удаче братьев. Объяснением служила крайняя агрессивность Менесфея с Идаем. Оба брата прекрасно владели оружием, вокруг них сплотилась горстка сторонников, им под стать, связываться с которой, несмотря на ее малочисленность, не рисковал никто. Не жаждали Псы приобрести корабль ценой пирровой победы.
"Актеон" был построен три года назад пиратом Гликоном. Вернее, "построен пиратом" — слишком сильно сказано. Строился-то он на галикарнасских верфях совсем не для пиратских нужд. Заложили его, как триеру, а Гликон, в море пират, а в городе — уважаемый всеми состоятельный гражданин из известного рода, сразу же положил на него глаз. Со всеми городскими "отцами" он в дружбе. Одному подарок, другому... И на триере исчезает верхний ряд весел, средний ряд укорачивается наполовину. Вот и нет никакой триеры. А это не гемиолия часом, столь любимая алифорами, на верфи стоит? Где? Эта что-ли? Да нет, окститесь, граждане, это просто триера недостроенная. Так на воду и спустили недостроенную триеру, а потом она вообще куда-то исчезла. Corruptio, как говорят римляне.
Собственно, не первый случай. Вообще, немалая часть пиратского флота из века в век строилась подобным образом. Своих верфей у разбойных немного, а корабли новые нужны постоянно. На крутобоком паруснике или моноксиле-однодревке много не награбишь. Чтобы гоняться за купцами, часто нужен многовесельный корабль с немалой командой. Причем триера для такого дела избыточна. Триеры себе могут позволить большие вожди. Те же, кто еще не дорос до власти над целым флотом, довольствовались гребными судами помельче.
Уважаемый гражданин-пират Гликон полагал, что с приобретением "Актеона" значительно усилился. Вообще-то, так и было. Да вот, незадача — подвизались в его команде два ушлых негодяя, решивших, что пора бы им расти и развиваться. Вот и развились. Случилась смена власти, Гликон отправился кормить рыб, а братьям, полагавшим, что теперь-то жизнь удалась, досталось владение, распорядиться которым с выгодой для себя они не смогли. Ныне дела у них шли так плохо, что старший, Менесфей, уже давно не радовался, что порешил Гликона. При покойнике удачи было несравнимо больше.
Все это случилось не вчера и Эвдор, даром, что немало времени просидел в колодках, был наслышан об "Актеоне" и его хозяевах. Он тоже хотел расти и развиваться.
План созрел давно, нужные слова продуманы бессчетное число раз, а увесистые тетрадрахмы любой речи добавляют сладость меда. Уж насколько Менесфей не отличался живостью ума, но блестящие кругляки на столе должны были сделать слова Эвдора весьма убедительными и доходчивыми.
— Ну, значит, того-самого... Владеть, значит, "Актеоном" будем в этих, как их там? По-честному, короче? Типа того?
— По-честному, — Эвдор спокойно пережидал потуги Златоуста, пытающегося оформить речью свою мысль, — в равных долях.
— Ну, типа, нам две доли сверху, одна тебе?
— Именно так.
— А людям нашим, тоже две доли? — спросил Идай.
— Не жирно будет? — поинтересовался Аристид.
— Погоди, Аристид, — придержал товарища Эвдор, — сколько у вас людей сейчас?
— Ну, дык... — начал загибать пальцы Менесфей.
— Две дюжины рыл, — подсказал Идай.
— Оно как... — неопределенно хрюкнул Менесфей, то ли загордился, то ли удивился, — две дюжины.
— А надо?
Менесфей беспомощно посмотрел на брата. Он был старше, сильнее и искуснее с оружием, но от тяжких раздумий, к коим относились любые попытки сосчитать до десяти, у него непременно болела голова.
— Шесть десятков, — помог Идай.
— То есть, требуется еще зазвать Братьев. За мой счет.
— И что?
Идай скрипнул зубами.
— А то, братец, что наши люди будут в меньшинстве.
— Именно. И поэтому не могут иметь преимуществ.
— Преи... чего иметь?
— Тебя братец, он поиметь хочет, — прошипел Идай.
— Меня!? Да я!..
— Успокойся, почтенный Менесфей, — примирительно поднял руки Эвдор, — я уже раза три объяснил тебе, что хочу взаимовыгодного сотрудничества. У тебя гемиолия, но мало людей. У меня акат, людей тоже мало, но есть деньги, а значит и люди будут. Мы могли бы объединиться. Все будем в выгоде. По рукам?
— По рукам, — растянулся в улыбке Менесфей.
— Не нравится мне это, — сказал Идай.
— Что именно, почтенный?
— Какая выгода вам?
— Мы много на акате не навоюем.
— То есть мы вам нужны, — утвердительно кивнул Идай, — а вы нам?
— Цену себе набиваешь? — поинтересовался Аристид.
— Погоди, — осадил Эвдор, — почтенный Идай прав, тут главное не продешевить. Ты, Идай, думаешь, что без нас обойдешься? До сих пор обходился?
Идай только вновь скрипнул зубами.
— Ты эта... за горло берешь, Мышелов, — неожиданно обнаружил умственную активность старший из братьев.
— Нет. Учитывая ваше нынешнее положение, я очень щедр. Без меня от вас скоро одни лохмотья останутся. А со мной разбогатеете. Месяц назад я имел дырявый хитон, а посмотри на меня сейчас. Корабль будет ваш, я лишь поведу его туда, где можно хорошо поживиться.
— Соглашайся Менесфей, — встрял один из бойцов, составлявших свиту братьев, — Эвдора боги любят. Все знают, как он удачлив.
— То-то он в рудники загремел, — бросил Идай.
— Другой бы там и загнулся, — спокойно ответил Эвдор, — а я здесь стою.
— В навархи метишь, Мышелов? — поинтересовался Идай.
— Именно так.
— Три доли сверху.
— Предлагаю поступить так: десятая часть добычи — доля вождей. Делим ее на пять частей. Одна часть мне. Одна Аристиду, кормчему "Меланиппы". Три вам. Командую я на "Актеоне", вы подчиняетесь мне, моих людей больше. Но корабль ваш, поэтому ваша доля больше.
Переварив такой расклад, бойцы братьев зароптали.
— А ну-ка утихли! — рявкнул Менесфей и нахмурившись, хлопнул широкой мозолистой ладонью по столу, — что-то мне не нравится, что ты того... Командуешь.
— До тебя только дошло? — прошипел Идай, — он все под себя подомнет!
— Ваших людей немногим меньше будет, сами вы не дети, чего боитесь?
— Я ничего не боюсь! — вскинулся Менесфей.
— А ведь твоих людей пока что не больше, чем у нас, — заметил Идай.
— Пока, — кивнул Эвдор, крутнув на ребре по столу тетрадрахму.
Братья уставились на вращающуюся монету. В прошлом им уже поступали предложения продать "Актеон" от Эргина и Гереклеона. Но тем нужно было только судно, без братьев. Даже Менесфею хватило ума сообразить, что выгода от такой сделки будет слишком краткосрочна.
— Десятая часть вождям, — задумчиво протянул Идай, — кто так делит?
— Например, Ласфен. А еще Эргин, Змеиный, Уголек, все.
— Вот ты и врешь! Никогда такого не было! Всегда делились поровну, а вождям по лишней доле.
— Если тебя, почтенный Идай, не посвящают в некоторые хитрые особенности дележа, то это не значит, что их нет, — спокойно ответил Эвдор.
— Это что ж такое? — возопил Златоуст, — нас обманывают, что ли?
Свита поддержала его ворчанием.
— Иди, обвини Эргина, — усмехнулся Аристид.
— Я тебе предлагаю делиться, как Эргин со своими ближними, — протянул руку Менесфею Эвдор, — ну, ты согласен? Со мной ты возвысишься, без меня скоро совсем без людей останешься, и тебя сожрут.
Менесфей кинул взгляд на свою свиту, взглянул на брата. Тот поджал губы, но нехотя кивнул.
— По рукам.
— Есть у нас Гундосый, а теперь еще и Златоуст будет, — хохотнул Аристид, когда они с Эвдором вышли из кабака.
— Ага, — согласился Эвдор, — на состязаниях ораторов всех побьем.
— А ты не боишься, что у нас оппозиции изрядно прибыло? Мало нам Дракила, теперь еще эти двое по любому поводу гадить будут.
— Гадить будет Идай. Менесфею ума не хватит.
— Это да, он сразу за железку и в морду...
— Нам теперь самое главное, кинуть клич по-умному, чтобы ни с кем не разодраться. А то нам еще Патару припомнят.
— Полиад не обидится. Он и не заметил, что кое-кто из его людей к нам перебежал. А заметит, так я ему скажу, что он сам, по дружбе, да от щедрот своих...
— А вот Уголек не столь добродушен.
Квартал они прошли в молчании, затем Аристид не выдержал:
— Я давно уже понял, Эвдор, что ты состоишь на службе у Митридата. И исполняешь ее неплохо, раз так щедро обласкан. Не хочешь рассказывать, не надо, но что ты собираешься делать дальше? Рвем отсюда когти, пока не нагрянул Лукулл и действуем своим умом, как соблазняли братьев?
Эвдор не ответил. Аристид подождал немного и сказал:
— По-прежнему тянешь нас на царскую войнушку. До наварха или стратега хочешь дослужиться?
— А ты бы не хотел?
— Хлопотно. Опять же, настроение у царя переменчивое. Оплошаешь, чик, а головы-то и нет.
— Царю разные слуги нужны. Кто-то рати водит, кто-то во вражий стан пролезает. Кто из них для победы полезнее, еще вопрос. Из камнемета по воробьям не стреляют, вот и мы царю в грядущей драке с Лукуллом не нужны. Вернее, нужны не в таком качестве, как ты думаешь.
— Ох, темнишь ты опять, Эвдор.
— Эргин вывезет царя с войском в Митилену.
— Мы тоже с ним?
— Нет. Мы пойдем в Троаду. Нам надо шустро команду вербовать.
— Это и ежу понятно. Зачем нам в Троаду?
— Там, возле проливов, стоит флот Неоптолема. Но мы к нему присоединяться не будем. Нам приказано наблюдать.
— "Нам приказано", — фыркнул Аристид, — эх, Эвдор, когда мы сами себе приказывать будем? Менесфея завербовать тоже тебе царь приказал?
— Нет. Царя я вообще не видел. Мне никто не указывает, как мне действовать, чтобы должным образом исполнить задание.
— Смотри, Эвдор, по острию ножа ходишь. Мы все за тобой следуем, пока удача на твоей стороне. А ну как изменит?
— Удача? Мне? Никогда этого не будет.
— Ну-ну, — покачал головой Аристид.
— Чего замолчал? Я повторяю вопрос, зачем нужна гемиолия? — повысил голос Глабр.
— Для безопасности. Так спокойнее. Пиратов развелось слишком много.
— Для защиты от пиратов вы приобретаете судно, приспособленное для нападения? Судно, с которого удобно высаживаться на чужие палубы?
— Да. Пираты не станут атаковать собрата, — ответил Аристид.
— "Собрата"! — с торжествующей улыбкой отметил Глабр.
— Просто все удачно вышло с приобретением судна, — стараясь сохранять спокойствие, сказал Аристид, — глупо было упускать его из рук.
— А эта парочка проходимцев? Куда они потом делись? Ты сказал, что они получили долю, то есть, остались с вами?
— Да, — ответил Аристид после продолжительной паузы.
Он уже понял, что совершил ошибку, упомянув прежних владельцев "Актеона". Расслабился. Слишком все хорошо и удачно шло перед этим. Он видел, что Тиберий, даже не отринув до конца подозрений, склонялся к тому, что букву закона следует соблюсти и задержанных за недоказанностью вины отпустить. Явление Глабра, который чуть ли не весь допрос решил повторить с самого начала, выбило из-под ног Эномая землю.
— Так, значит, среди вас все же есть пираты, — с удовлетворением констатировал Клавдий.
— Я говорил тебе, что критянин сознался в морском разбое, — напомнил Лидон, — но прочие...
Глабр лишь отмахнулся.
— И ты собрался отпускать их, Лидон? Совсем тронулся умом?
— Нет доказательств... — открыл было рот Тиберий, но Глабр перебил его.
— Нет, так будут! Марк, займись этим... купцом. И приведите следующего.
Лидон скрипнул зубами.
Допрос остальных пленников прошел ожидаемо. Клавдий не утруждал себя продуманными вопросами, рубил сплеча, задержанные впадали в ступор или отрицали свою вину, отчего Глабр все сильнее распалялся. Одного за другим легионеры уволакивали пленников на экзекуцию.
— Следующего!
— Так нету больше, — ответил конвойный легионер, — клетка пустая.
— Есть еще один, — сказал Дециан, — отдельно сидит. Фракиец.
— Фракиец? — переспросил Глабр.
— Да, уверяет, что прибился к этой компании недавно и о делах их разбойных, ежели таковые имеются, ничего не знает.
— Мне его рожа показалась знакомой, — заявил Квадригарий, — где-то я его видел, но не могу вспомнить, где. Может среди людей Дромихета...
— Дромихета? — резко повернулся к центуриону Клавдий, — это интересно. А ну, тащите его сюда.
Когда Спартака ввели, Глабр минуту грозно смотрел на него и вдруг расплылся в улыбке. Отыскал глазами Тита Вария, скромно стоящего в сторонке.
— Дециан! Ты понятия не имеешь, какой сделал мне подарок, отловив этих ублюдков!
Гай Клавдий встал и подошел к Спартаку.
— Ну, здравствуй, марианец! Я и не думал, что ты еще жив. Хвала Юпитеру, Наилучшему, Величайшему! Далеко тебя занесло!
— Марианец? — хором удивились Лидон, Дециан и Квадригарий.
— Марк, ты действительно не узнаешь его? Разрешите представить — Квинт Север. Трибун мерзавца Фимбрии, мятежник и дезертир.
— Ты так радуешься, Гай, словно встретил давно потерянного родственника, — сказал Квинт, лицо которого заметно побледнело.
— Так и есть, сука... — сплюнул Клавдий, — так и есть...
Часть вторая
Чужой среди своих
9
Вифиния[52], пятью годами ранее
[52] Вифиния — историческая область на северо-западе Малой Азии.
Дорога, раскатанная колесами повозок и утрамбованная человеческими ногами за сотни лет, петляла у подножия невысоких холмов, местами поросших дикой фисташкой и тёрном. То тут, то там, взгляд выхватывал многоцветье узора в ковре выжженной солнцем травы, легко выделяя на ее фоне монотонно-бурый краснозем старой дороги. Порывистый ветер гнал пестрые волны, сдувая мошкару, а маленький лунь, выписывавший над ними низкие круги в поисках полевок, пожалуй, сошел бы за буревестника.
Небольшой отряд рысил по дороге. Менее десятка конных воинов, одетых в легкие простеганные войлочные безрукавки со стоячим воротом, защищающим шею. На головах фригийские войлочные колпаки. Небольшие круглые щиты и бронзовые конические шлемы с шишкообразной, наклоненной вперед тульей, на ремнях закинуты за спину. На поясе каждого меч и горит с парфянским луком.
Перед очередной грядой на пути, за которой различались висящие над землей гигантские облака пыли, Асандр, командир отряда, пустил коня шагом и вскинул руку, давая знак воинам делать, как он. Отряд почти остановился. Асандр повернулся вполоборота, вслушиваясь. За грядой все явственнее различался нарастающий шум, топот тысяч ног, гомон, лошадиное ржание. Потом послышался отдаленный всплеск воды. Еще один, еще и еще.
Асандр спешился и кинул поводья одному из своих воинов.
— Пандион, за мной, только тихо, они совсем рядом уже, — сказал командир и, придерживая рукой перевязь с мечом, побежал вверх по склону.
Еще один из воинов спешился и последовал за ним. У самой вершины оба припали к земле.
