| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я не желаю тебе зла...
— Ты убил Алю! Убил ее! Убил! — бесновалась девушка.
Юноша взмахнул посохом, вычерчивая символ ледяного кулака. Заклинание пригвоздило умертвие к полу, заставило взвыть от боли, но все-таки подействовало отрезвляюще.
— Заткнись и слушай, — властно приказал Сандро. — Я не желаю тебе зла. Ты ненавидишь повелителей мертвых. Я ненавижу их не меньше. Некроманты убили твою семью. Так же поступили и с моей. Они изуродовали меня. Открой глаза, дура, посмотри на меня. Я не обычный лич, с которыми тебе доводилось встречаться раньше. Я — живой.
— Ты... ты пользуешься силой некромантов, — прошипело умертвие. — Я не верю тебе.
— Думаешь, я не могу тебя уничтожить? Пожелай я этого, ты бы уже встретилась со своей Алей, но тогда твоя дочь осталась бы неотомщенной. Неделей раньше я поквитался с убийцей моей семьи. Желаю, чтобы и у тебя был такой шанс.
— Лжец! — выкрикнула девушка, захлебываясь кровью, вытекающей из разрезанного горла. — Паршивый лжец! Хочешь сделать меня своей рабыней? Не выйдет! Я тебе не по зубам.
— Как оказалось — по зубам. Но рабы мне ни к чему. Из-за того, что жив, я не могу поддерживать с ними связь. Это съедает силы.
— Отпусти меня! Отпусти!
— Чтобы ты опять напала на меня? — Сандро начал злиться. Он стал задумываться: стоит ли игра свеч? Не проще ли прикончить эту истеричку и забыть о произошедшем? Но слишком много сил было потрачено на победу, чтобы теперь отступить. — Пока не буду уверен в своей безопасности, я не сниму сетей, так что лежи и не дергайся. Это избавит от боли.
— Проклятый некромант... Ненавижу! Все вы! Все вы причиняете только боль. Кроме смерти, любите только насилие. Слова ваши приятны на вкус, но ядовиты. Я нужна тебе... нужна для каких-то коварных планов... Отпусти! Я не стану твоей рабыней! Не стану! Нет еще той магии, которая бы подчинила меня...
— Ты преувеличиваешь свои силы. И свое значение — тоже. Мне без надобности и твое существование, и твоя гибель. Я повторяю: рабы мне ни к чему. Но ты можешь сослужить людям добрую службу. Я сохраню тебе жизнь, а ты пообещаешь не преследовать меня, но уничтожать других некромантов.
— Я делала это и раньше. Зачем мне давать обещания?
— Чтобы выжить. У нас одинаковые цели, но я не хочу оставлять за спиной опасность, которая может стоить мне жизни.
— Поклянись...
— Поклясться? — усмехнулся Сандро, вспоминая Батури, который без зазрений совести нарушал любые зароки. — В этой стране клятвы — не больше, чем пустой звук.
Перестав извиваться на полу, словно магия больше не терзала ее и не причиняла дикую боль, девушка упрямо посмотрела на некроманта и голосом, уже лишенным истеричных ноток, сказала:
— Клятва чародея.
Сандро поперхнулся смешком. Клятва чародея — вещь опасная. Ее нельзя обойти или не исполнить, иначе магия навеки отвернется от клятвопреступника и больше никогда не откликнется на его зов.
— Не делай этого, — словно глас рассудка, прозвучала в сознании некроманта мольба Трисмегиста. — Это неоправданный риск. Глупость. Будь умнее.
— Я поклянусь, — не слушая наставника, сказал Сандро. — Но и ты сделаешь то же самое.
— Дать клятву чародея? Проще простого!
— Не так быстро. Ты не чародей. Для таких, как ты, есть особое средство, которое не дает нарушить слово.
— Магия подчинения? — зло прошипел призрак. — Я не стану твоей рабыней! Не стану!
— Да заткнись же ты наконец и научись слушать! — гаркнул некромант. — Никто не говорит о магии подчинения. Я говорю о "цепях духа". Очень редкий, но весьма действенный эликсир. Специально для бестелесных существ. Он никак не проявит себя, не убьет и не навредит. Но стоит сломать наложенную им печать, и ты развоплотишься. Я выставлю только одно требование: не причинять вреда тем, в ком еще теплится жизнь.
Умертвие ничего не ответило. Сандро воспринял молчание как согласие и принялся за работу. Он разломал старые ящики, вырвал из пола несколько досок и при помощи магии развел небольшой огонь. Пока пламя набирало силу, вытащил из мешка алхимические приборы и со свойственным ему педантизмом расставил их перед собой. Осмотрел.
Балор Дот, хоть и не увлекался алхимией, все же позаботился о том, чтобы в его замке всегда были необходимые для опытов вещи. Но больше новоприобретенного инструментария пригодилась старая, познавшая и деформацию, и рихтовку луковица.
Для получения высокоградусного спирта Сандро пришлось несколько раз подняться наверх, чтобы набрать снега. Растопив его, он влил воду в луковицу и добавил сахара. Пока протекал процесс дефлегмации, юный алхимик принялся за получение второй составляющей для эликсира — жидкой киновари. Для этого он положил крохотный кусочек кристалла в платиновую миску, развел новый костер, при помощи магии увеличил теплообмен и принялся плавить твердый минерал.
Трисмегист наблюдал за манипуляциями чародея молча, не беспокоил его ненужными беседами, уже знал, что, занимаясь алхимией, Сандро всецело погружается в работу.
Вскоре в платиновой миске образовалась чистая киноварь. Чародей добавил к ней спирт и, аккуратно помешивая эбонитовой палочкой, продолжил нагревать слоистую смесь, пока она не превратилась в однородную массу.
Когда эликсир был создан, Сандро подошел к извивающейся от боли покойнице и присел перед нею на корточки.
— Клянусь не убивать тебя и не накладывать на тебя подчиняющих заклятий. И пусть магия покинет и забудет меня, если я нарушу данную клятву.
Поклявшись, юноша стал водить над эликсиром рукой, беззвучно шевеля губами.
— Что ты делаешь? — с удивлением и страхом спросила девушка.
— Накладываю заговор...
— Говори вслух! Я должна знать, что меня ожидает.
Чародей лишь пожал плечами.
— Я уже говорил, какое требование на тебя наложу. Если не веришь мне, слушай: "Ты не причинишь вреда тем, в ком еще теплится жизнь, иначе навеки твое сознание будет уничтожено"...
Несколько раз повторив приговор, Сандро встал и со словами: "Трижды было сказано, так оно и будет", вылил горячую, испускающую едкие пары смесь в лицо умертвию. Покойница дико завыла. Умей она терять сознание, непременно бы сделала это, но подобного счастья она лишилась вместе с жизнью и лишь громко вопила, разрываемая жуткой болью на части.
— Эту ночь ты проведешь в ужасных муках, которым нет названия. Такова цена за существование. Прости, но так надо, — сочувственно произнес некромант, накладывая на умертвие магию безмолвия, чтобы не слышать ее душераздирающие крики и оставшиеся часы перед рассветом провести в сновидениях.
Заклинанием Ледяного дыхания потушив огонь, Сандро расчистил место для ночлега, постелил на холодный пол шерстяной плед, улегся на него, но Трисмегист не дал ученику насладиться сновидениями.
— Ты же знаешь, что твой эликсир не ставит никаких блокирующих печатей, — забрюзжал друид. — Да, он предохраняет призраков от магии подчинения. И больше ничего. Ничегошеньки! Ты ставишь себя под угрозу. Зачем? Какие цели преследуешь? Убей ее, пока еще не поздно.
— Альберт, ты же слышал: я поклялся не причинять ей вреда.
— Я могу это сделать, — предложил Трисмегист.
— Пообещай мне не делать этого, — потребовал Сандро голосом, не терпящим возражений.
— Хорошо, — устало произнес друид.
— Обещаешь?
— Да обещаю, обещаю я...
— Ты трижды пообещал, — обрубил чародей и, больше не сказав ни слова, закрыл глаза.
Утром умертвия уже не было. Оно ушло на охоту, не желая попадаться на глаза некроманту, сумевшему его победить.
Наскоро позавтракав, Сандро отправился в путь, еще не зная, что к вечеру встретит своего злейшего врага и сразится с ним.
Глава 11. Эхо колдовства
__________________________________________
Инвокация — взывание с определенными просьбами к духу-помощнику, управителю стихий, демонам, ангелам-хранителям, тотемным животным, предкам и другим. Инвокация может являться синонимом молитвы и работать по тому же принципу обращения к астральной сущности. Правильно вызванный дух способен не только усилить ваши возможности, как мага, но и управлять ситуацией, которая от вас не зависит. Любая обида приведет к возмездию, любая проблема разрешится благоприятно. Вы станете недоступны для врагов и сможете увеличить свой энергетический потенциал. При этом, вы не должны забывать, что духами командовать не следует. Они стоят выше вас по рангу и требуют к себе должного уважения.
Эвокация — это разнообразная работа с энергиями направленная во внешний источник — наш мир. Энергия способна творить чудеса. Вы можете сознательно воздействовать на другого человека посредством ее, совершать определенные манипуляции. Если вас мучает обида к определенному объекту, вы можете послать ему поток отрицательной энергии, что несомненно выбьет из колеи, приведет к продолжительной болезни, потери сил. Если все проделано правильно, то в конечном счете вы ощутите невероятный прилив жизненных сил. Это будет обозначать, что вы пользовались пространственной энергией. Если же вы валитесь с ног через пару часов после проведения магического ритуала — тревожный сигнал. Вы опустошили свой резерв силы и можете серьезно пострадать.
Амагрин Овен "Уроки теургии"
__________________________________________
Вокруг была лишь тьма. Она плотным, черным туманом поглотила весь мир, сковала его крепкими цепями, которых невозможно разорвать, невозможно сбросить. Тьма была отовсюду. Клавдий уже давно привык к ней, но сегодня она была настолько чуждой и враждебной, что он всячески пытался из нее вырваться, окунуться в ненавистный для вампира свет, лишь бы не чувствовать этого жгучего, щемящего страха, который исходил от тьмы.
С трудом Батури открыл глаза, и в лицо ударили миллионы огней, горевших на черном полотне. Они передвигались, плясали, пульсируя и излучая свет. Но Клавдий не закрыл глаз, чтобы избавиться от наваждения, и продолжил следить за хаотическим, слепящим движением.
Вскоре зрение прояснилось. Теперь Батури понял, что лежит на земле и смотрит в чистое звездное небо. Было так тихо, словно кто-то при помощи магии украл у мира все звуки. Но именно этого сейчас и хотелось больше всего: тишины и покоя. Чувство полной внутренней гармонии на миг прикоснулось к Батури, но тут же отпрянуло, навалившись на разум вампира осознанием того, что произошло с ним накануне.
За секунду перед глазами пронеслись предательская семья, аудиенция у лорда Андре, верзилы, держащие в заложницах Анэт и Долорис, тяжелый удар в затылок, от которого помутилось зрение. Клавдий вспомнил все и судорожно вздрогнул.
— Не... елись...
Батури услышал какой-то звук, напоминавший чей-то голос, обернулся и увидел Итимэ, пресловутого покровителя путников, которого уже встречал этой ночью.
— За круг...
Батури старательно прислушивался к словам, но разобрать мог лишь малую их толику, упуская при этом весь смысл. Теперь он понял, почему раньше его не тревожил ни единый звук: от сильного удара у него заложило уши.
— Ты слышишь? — приглядевшись к стеклянным глазам вампира, покровитель смачно выругался. — У тебя, дружок, сотрясение... Это ж надо... есть, что сотрясать...
Слух быстро возвращался, и вскоре Батури смог разобрать, что ему все-таки толкует Итимэ:
— Говорю ж, не шевелись! И не извивайся, как червь. Нельзя выходить за круг...
— Что ты здесь делаешь? — недоуменно спросил вампир.
— Спасаю твою задницу, — не церемонясь, ответил Итимэ. — Оглядись. Тебя приволокли на кладбище. Здесь владения фурий. Я вычертил сигил, предохраняющий от охотниц, а ты, дурья башка, извиваешься и ползешь к границе. Успокойся. Круг все равно долго не выстоит. Навоюешься еще.
Слух становился все острее, и вскоре Батури смог различить тихие, приглушенные перешептывания, скользящие, блуждающие на грани реальности и воображения звуки, похожие на шелест атласной ткани. Клавдий огляделся, но ничего не увидел, словно эти перешептывания и шорохи — всего лишь наваждение.
— Ты не ошибся, — Итимэ подтвердил переживания вампира и кивком указал в сторону: — Сейчас они там. Еще не показываются, но уже учуяли добычу и кружат возле нас. Ждут, когда мы от страха наделаем в штаны, выйдем из сигила и побежим без оглядки.
Напрягая зрение, Клавдий всмотрелся в даль. Туман не давал что-либо разглядеть. Он легкой шалью укрыл кладбищенскую землю, скрасил уродливые виды, утопив в своей утробе надгробные плиты и эстерские круги, но наполнил погост пугающей таинственностью.
Клавдий пошевелился, желая встать, но веревки снова напомнили о себе.
— Сейчас я тебя развяжу, — спохватился Итимэ. — Не хотел, чтобы ты сбежал раньше времени...
— Я сам. — Батури на секунду превратился в нетопыря и тут же вновь принял человеческий облик, освободившись тем самым от веревок. — Связать вампира не так-то просто, — улыбнулся он, показывая заостренные клыки. — А уйти я не могу. Если не уничтожу фурий, Ллир убьет моих спутниц.
— Не люблю этого выражения, но оно так и вертеться на языке: "я же говорил". Предупреждал, что к лорду лучше не соваться. Ты меня не послушал. Теперь еще и из этой истории тебя выпутывать.
Шепотки фурий становились все отчетливее, крепли, перерастая в неумолкающее змеиное шипение. В воздухе повисла настолько густая, гнетущая атмосфера страха, что казалось, она вскоре станет явной и ее можно будет не только почувствовать, но и увидеть, а при желании — даже прикоснуться к ней.
Подтверждая эти пугающие домыслы, медленно выплывая из тумана, появились они: три неотразимые девушки с матово-белыми лицами, красными, налитыми кровью губами и крупными карими глазами, в которых плясала глубокая, бездонная тьма. Их гибкие фигуры плотно окутывали дорогие атласные саваны, подчеркивающие приятные округлости их девичьих тел. Фурии казались воплощением жизни, носителями той красоты, которая якобы спасает мир. Лишь чрезмерная бледность разрушала очаровательность их лиц, а тонкие красные струйки у пухленьких, манящих губ, говорили о том, что эта красота обманна, она не созидает, а убивает и после смерти не брезгует кровью и плотью жертв.
Фурии приближались. Медленно. Плавно. Девушки завораживали грацией своих движений, и Батури не мог пошевелиться, очарованный ими. Он всячески заставлял себя сдвинуться с места, приготовиться к бою, взывал к непослушному разуму, но не мог совладать с собой и продолжал с благоговением следить за тем, как к нему приближается смерть. Но фурии не сумели дотянуться до вампира. Изуродовав от негодования прекрасные лица чудовищным оскалом, они остановились за шаг перед чертой, которую вывел Итимэ.
— Я не маг, — извиняюще улыбнулся покровитель путников, — и не удержу их долго. Когда сигил ослабнет, они прорвутся. Советую поскорее сматываться.
— Зачем ты мне помогаешь? — спросил вампир.
— Кроме тебя, у меня не осталось друзей.
Образ Итимэ поплыл, размылся, и вскоре на месте покровителя путников стояло существо с двумя лицами, вместо одного.
— Дайрес... какого фомора ты со мной, а не с Сандро? Некромант мертв?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
