— Ну, извини, если обидел, — поднял я вверх руки. — Просто я представителей вашей расы до этого никогда не встречал, поэтому испытываю понятные затруднения. Вот и имя у тебя странное, может подойти как дракону, так и драконше, а по твоему телу это определить невозможно. Про вторичные половые признаки у рептилий я не знаю, а у тебя и первичных-то не заметно.

— Я дракон! — гневно сказал Ларрико.

— То есть самец? — снова уточнил я, разглядывая собеседника.

При свете солнца я мог детально рассмотреть его чешую. В пещере она казалась серой, но сейчас я понял, что она зеленая, как молодая трава, и только в области брюха и груди приобретала оттенок капустного листа. Вся она слегка переливалась на солнце, придавая фигуре дракона необычайную красоту.

"А ведь вполне может оказаться и самкой" — подумал я, осматривая рептилию.

Особое внимание при осмотре я уделил области между задних ног ящера и опять никаких характерных признаков не обнаружил, хотя и понимал, что эта раса вполне может оказаться бесполой, если вообще почкованием не размножается.

— Да я тебя сейчас съем за такие мысли! — возмутился Лар.

— Не нравится, не слушай! — огрызнулся я и принялся оглядываться в поисках своих мечей. Один из них поблескивал в густой траве совсем недалеко, поэтому я и направился к нему.

— Как же я могу тебя не слушать, если ты совсем не закрываешься? — произнес дракон. — Я в первый раз встречаю такого чело... эльфа, который так громко думает.

Так вот почему маги не могли справиться с драконами! Зря я думал, что первые недостаточно умны, чтобы догадаться использовать подручные средства. Просто крылатые реагируют на угрозу загодя, читая мысли магов, и успевают удрать. Но почему же тогда драконы считаются в этом мире неразумными тварями, которых нужно обязательно изничтожать? Ну, вредителями еще ладно... "Извини" — отреагировал я на недовольный рык Лара. Но почему же тогда с ними не попытаться договориться? Тем же магам, которые могли бы предоставлять чешуйчатым пищу в обмен... да хотя бы на ту же силу, которая содержится в их выдохе. Ведь получилось бы взаимовыгодное сотрудничество.

— Потому что маги всегда стараются нас подчинить, — неожиданно посветил меня дракон. — Такие попытки делались неоднократно, но ни одной, ни другой стороне пользы они не приносили. Все союзы оканчивались резней. Одно время даже разразилась большая война между драконами и магами, но после огромных взаимных потерь все просто разошлись в разные стороны. Это случилось не то три, не то две тысячи лет назад.

Хмыкнув, я поднял свой клинок, стряхнул с него землю и засунул в ножны, валявшиеся неподалеку. Оглядевшись, я увидел вторые, но меча для них что-то нигде не наблюдалось. Подхватив их, я кое-как скрепил разорванную перевязь и надел ее на себя, не переставая размышлять. Что ж, прекрасно могу понять магов. Ведь всегда хочется иметь могущественного защитника, слугу, раба (выбрать нужное), который будет существенным подспорьем в борьбе за власть, деньги, славу (тут выбирать не нужно, эти цели находятся рядышком).

— А тебе разве этого не хочется? — ехидно спросил Лар.

— Нисколько, — честно ответил я. — Богатство у меня уже есть, бремя славы мне очень не нравится, а власти я уже вдоволь нахлебался. А ты что, боишься, что я попробую тебя подчинить прямо сейчас?

— Нет, — ответил дракон. — Я жду, когда же ты, наконец, вспомнишь о том, что собирался меня убить.

— Да что ты прицепился?! — воскликнул я, возвращаясь назад и продолжая поиски второго клинка. — Не собираюсь я тебя убивать, ты же разумный, на людей не нападаешь, а мелкое вредительство можно и простить. Как и то, что ты отправил меня полетать. О, кстати, ты не мог бы меня еще разок поднять в небо? Я тебе за это корову... нет, две или даже три куплю. Ну, Лар, чего тебе стоит?

Ларрико посмотрел на меня с большим удивлением и констатировал:

— Похоже, ты слишком сильно ударился головой при приземлении.

— Нет, я серьезно. Давай еще разок полетаем?

Но дракон только фыркнул и повернулся к лесу.

— Эй, ты куда! — возмутился я. — А вернуть меня обратно слабо? Поматросил и бросил? Я же теперь до человеческих поселений буду месяц добираться!

— А это уже не мои проблемы, — нахально ответил дракон и поковылял в чащу.

— Вот ящерица! — с огорчением выдохнул я.

Теперь про полеты можно забыть и срочно найти способ узнать, что это вообще за местность. Еще Империя или уже земли, ей не подконтрольные? Вполне возможно, что мы уже залетели на тот самый таинственный юг, где живут зверолюди, а тогда дело принимает весьма интересный оборот. Нужно будет побродить по окрестностям, поискать местных обитателей, посмотреть на них, напроситься в гости... А в Академию я всегда успею, тем более, что Империя большая, таких заведений много, что-нибудь да и окажется поблизости.

Доковыляв до деревьев, дракон остановился, а потом вдруг спросил:

— И этой железякой ты собирался меня убивать?

Посмотрев в ту сторону, я увидел торчащий в дереве меч, обрадовался и пошел к нему, сообщив ящерице:

— Для твоего убийства я приготовил замечательную чурку, а клинки были запасным вариантом.

Дракон привстал на задние лапы, выдернул меч передней и обернулся ко мне, снисходительно сказав:

— Какие же вы, двуногие, глупые существа! Ни одна ваша железка не может причинить вред дракону!

Для демонстрации, дракон направил меч острием себе в брюхо и нажал на него.

— Не надо! — крикнул я, но было уже поздно.

Клинок пронзил чешую дракона, словно не заметив ее, и погрузился в тело по самую рукоять. С жалобным рыком дракон рухнул на бок, зажмурившись от боли. Я быстро подбежал к нему. Когда я приблизился, Лар попытался ухватить когтями за рукоять и вытащить мой меч из брюха, но промахнулся и только лишь задел ее. От толчка клинок сместился вправо, делая рану еще больше.

— А ну, не шевелись! — крикнул я, затем отодвинул в сторону лапу и схватился за рукоять. — А еще называл себя разумным! "Не глупее тебя" — передразнил я дракона. — Да я бы в жизни не додумался втыкать мечи себе в живот!

— Твои клинки способны убивать драконов... — послышался в моей голове голос Лара. — Значит, появилась такая сталь, что способна причинять нам вред. Это конец для нашего рода-а-а-а!!

На последнем слове я резко выдернул клинок из раны, откуда сразу потекла темно-красная, почти черная драконья кровь. Лар зажал рану рукой, а я отошел немного и посмотрел на лежащего дракона. Интересно, какая у них скорость регенерации? Ведь клинок наверняка задел печень, а значит, если с восстановлением у ящериц проблемы, то мне вскоре достанется полный комплект чешуи. Стряхнув с клинка кровь, я засунул его в ножны и спросил, отмечая, что кровь из-под лапы не прекращает течь:

— Ты как?

В ответ дракон тяжело вздохнул и зло ответил:

— Ну что, человек, радуешься, что меня убил?

— Значит, быстро восстанавливаться вы не умеете, — констатировал я и снова подошел к Лару. — Лапу убери!

— Что ты собираешься делать?

— Добить, чтобы не мучился, — раздраженно ответил я. — Лапу убери, лечить буду! Я ведь маг все-таки.

Дракон убрал свою окровавленную конечность, позволяя прикоснуться к ране. И в тот миг, когда дотронулся до чешуи, я ощутил лихорадочную надежду, испытываемую крылатым, и сам решил помочь ему, чем только смогу. Однако лечебные плетения, которые я узнал от эльфов, и даже несколько тех, которые были в книге альтаров, распадались, не достигая разреза, а в самой ране формироваться решительно отказывались. Попытавшись просто воздействовать на тело дракона сырой силой, я ничего не добился — он и так был ею переполнен, однако эта энергия что-то никак не помогала ему восстанавливаться.

Перепробовав все способы магического лечения, я понял, что ничего не получается, и полез в карман за лимэлем, но ничего в нем не обнаружил.

— Да чтоб тебя! — выдохнул я, понимая, что стеклянная фляжка попрощалась со мной во время дикой болтанки в поднебесье.

Странно, мешочек с драгоценностями, кошелек с золотом и колечко на месте, а лимэль все-таки выпал. Интересно, а случилось бы это, если бы я не выпендривался и взял с собой обычную флягу? Попытавшись снова поместить плетение в рану, я снова потерпел неудачу. В эмоциях дракона начала проскальзывать обреченность.

— Оставь меня, я хочу умереть в одиночестве, — прошептал он мне.

— Размечтался, — ответил я. — Остался последний способ, но после него ты точно будешь должен мне полет, понял?

— Что? — удивился Лар, а я усмехнулся и достал кинжал.

— Дракона в братьях у меня еще не было, — произнес я и резанул по ладони кинжалом. — Теперь будет!

Я прижал руку к ране и позволил свой ауре слиться с аурой чешуйчатого. В первые мгновения меня захлестнуло бурным потоком силы, которая находилась в его теле, но потом я кое-как сумел выплыть и начал восстанавливать разрез, залечивая ткани. Оперировать большим количеством силы было намного сложнее, поэтому несколько субъективных минут я потратил только на то, чтобы просто подчинить себе энергетические потоки. Но потом дело пошло на лад, поврежденные нити начали срастаться, а порез затягиваться. Теперь мне стало понятно, почему мои плетения не желали возникать в самой ране — они просто разрушались большим количеством окружающей энергии.

Вскоре от раны не осталось и следа, последним я восстановил покров чешуек, структуру которых тщательно запомнил. В будущем, если появится достаточно свободного времени, надо будет попробовать воспроизвести это украшение на себе и потихоньку разобраться в его свойствах. Ведь очень заманчиво иметь кожу, которой не страшны никакие магические удары. А закончив с процессом исцеления, я вернулся в свое тело и быстро затянул порез на руке.

— Все, больной, можете вставать, — обратился я к Лару, чувствуя, что меня слегка мутит.

"Наверняка от переизбытка силы" — подумал я, глядя на то, как осторожно поднимается дракон и с глупым выражением на морде ощупывает свое брюхо.

Усмехнувшись, я сразу осекся. Что-то мое состояние стало стремительно ухудшаться. В теле зарождался пожар, который начал быстро по нему распространялся. Первой запылала та рука, которой я прикасался к ране, потом огонь перекинулся на сердце, вызвав вспышку боли, а затем стремительно начал охватывать все мое тело. Не в силах сдержаться я застонал и услышал радостный голос дракона:

— Невероятно, Алекс, ты спас меня... Что с тобой?

"Ага, уже и по имени назвал, — усмехнулся я. — Значит, не безнадежен!"

Вот только мне это было уже фиолетово. Вглядевшись внутренним зрением, я увидел, что мое тело стремительно разрушается. Мелкие хищные частички распространялись по венам и артериям, уничтожая все на своем пути. Запустив регенерацию, я сумел только сильно замедлить этот процесс, но не повернуть его вспять. Когда же я вгляделся внимательнее, то увидел, что частички разрушали не только ткани, но и весь энергетический каркас моего организма. Они разъедали мою ауру!

— Что происходит? — вырвал меня в реальный мир голос Лара.

— Твоя кровь, — через силу ответил я. — Она ядовита и сейчас убивает меня.

Чувствуя сильнейшее головокружение, я повалился на землю, не ощутив боли от удара. "Нужно срочно вывести всю эту дрянь из организма!" — пришла ко мне запоздалая мысль, но я понял, что сделать это уже не реально. Кровь дракона успела распространиться по всему моему телу, сжигая его тем количеством силы, которое содержалось в каждой ее частичке. Всеми своими силами я старался восстановить повреждения, но осознавал, что это бесполезно. Просто они появлялись быстрее, чем я их заживлял. И более того, ядовитая кровь начала медленное преобразование моей собственной крови, что только увеличивало масштабы катастрофы и ускоряло процесс. Это был конец.

Сквозь пелену боли я почувствовал, что лечу, и понял — мне осталось недолго. Но все равно, уже понимая, что обречен, я продолжал бороться, восстанавливать разрывы в моей плотной ауре и залечивать повреждения наиболее важных участков тела. В какой-то момент ко мне неожиданно пришла помощь. То самое плетение, которое было в перстне, наконец-то активизировалось и стало спешно ремонтировать ауру. Угасающим, захлестываемым болью сознанием я подумал, что оно слегка подзадержалось. Наверняка если бы структура моей ауры была проще, оно бы уже давно заработало.

Хотя, было удивительно, что оно вообще сумело активироваться, а не развеялось от соприкосновения с драконьей чешуей. Видимо, данная магическая структура принадлежала к разряду скрытых, и изначально оказалась так глубоко внедренной в серебро, что в неактивном виде никакого контакта не происходило. Но сейчас это являлось совсем неважным. Главное — артефакт заработал и принялся восстанавливать мою ауру, причем довольно уверенно и качественно. Именно поэтому, бросив заниматься своей энергетической составляющей, я сосредоточился на теле, однако осознал, что процесс уже зашел слишком далеко, и вспять его повернуть уже невозможно. Мои усилия лишь незначительно замедляли разрушение его тканей и продлевали агонию.

С легкой грустью я подумал о том, что мне остался максимум час жизни. И что самое обидное — я умирал ради абсолютно незнакомого существа, к которому почувствовал мимолетную симпатию. Наверняка на мои поступки сильно повлияли ощущения после первого полета. Именно поэтому, накачанный до ушей адреналином, я совсем забыл про инстинкт самосохранения. Да и кто же мог знать, что крылатые ящерицы обладают такой гадкой кровью? Им бы "чужими" нужно работать, ведь их кровь прямо как кислота, что разъедает все и вся. Кстати, я ведь даже не обратил внимания на действие драконьей крови на землю. Наверняка там остался выжженный круг...

Я не заметил, когда рядом со мной появилась Темнота, но краешком сознания уловил ее шепот:

— Держись, Алекс... Пожалуйста, держись...

"Нет, подруга, — подумал я. — Придется тебе в скором времени подыскивать себе другого избранника. Эх, жалко только, что я не увижу, чем все дело кончится у родственников..."

Внезапно полет сменился дерганными рывками. Наверняка, весьма болезненными, но только я совсем ничего не почувствовал, потому что боль в моем теле уже была запредельной. Я бы давно перестал сопротивляться и нырнул за черную пелену, но Темнота в этот раз отчего-то не спешила предоставлять мне избавление и покой, поэтому я все еще оставался в сознании. Рывки сменились покачиванием, а потом я ощутил, что все замерло. В голове послышался странный шум, который никак не хотел уходить. Он был назойливым и неприятным, царапал мои мозги, заставляя думать и напрягаться. Чтобы выяснить, кто же это так шумит, я сосредоточился и постарался вынырнуть в реальный мир из пучины боли. Шум постепенно перерос в бубнение, а затем разделился на отдельные голоса. Заинтересовавшись, я невероятным усилием сбросил с сознания застилавшую его пелену мучений и начал различать отдельные фразы.