Смерть за плечами

Гунарт был весь объят пламенем. Мне не раз приходилось видеть горевших живьем людей, так вот Гунарт выглядел именно как они. Правда, он не бегал с криками и не катался по земле. Он стоял, как статуя короля Данквила, и громовым голосом втолковывал застывшим перед ним на коленях вычурно разряженным стражникам, из-за своей одежды похожим на шутов из дешевого балагана, что ему ничего не стоит уничтожить замок со всеми обитателями, и он сделает это, если хоть один из них пошевелится. Остальная же часть двора напоминала потревоженный курятник. Взад и вперед сновала прислуга в исподнем, истошно вопя и пытаясь вытащить из замка какие-то тюки и перины, пока Гунарт не спалил или не развеял по ветру их скромные пожитки. Пока же по ветру летали только пух и перья.

Наверное, это было смешно. Нет, несомненно, это было смешно. Только мне было не до смеха.

— Сгоришь, придурок! — заорал я, бросаясь к Гунарту. И угораздило же Энди заколдовать его так, что он не соображает, что делает!

Брошенный на произвол судьбы Счастливчик, которого я не захотел тащить в огонь, тут же воспользовался случаем, чтобы принять участие во всеобщей суматохе. А я, подбегая к Гунарту все ближе и ближе, жара огня так и не почувствовал, зато почувствовал магию и понял, что пламя — дело рук Энди и придурок — вовсе не Гунарт, а я, который, вместо того чтобы величественно восседать на коне, бегает и вопит, как перепуганная служанка. Хорошо еще, что на меня никто не обратил внимания...

Может, так бы я и остался в тени, иногда я могу быть очень незаметным, если бы не мой конь. Счастливчик носился по двору, топча по пути всех, кто не успевал увернуться. То ли он вспомнил, как сам был демоном и топтал эльмарионские посевы, то ли решил, что у нас сражение, то ли просто захотел навести порядок доступными ему методами. Вот что точно не входило в мой план, так это калечить местную челядь копытами моего боевого коня,

— Счастливчик! — гаркнул я, перекрывая испуганные вопли служанок.

— Рикланд?! — отозвались многочисленные голоса, и вокруг меня начала собираться если не толпа, то небольшая свита.

Надо было подзывать коня свистом, ведь в этом замке знали его имя.

— Спаси нас, бесстрашный Рикланд! Этот демон пришел за нашими душами! — раздавалось со всех сторон. А тут еще какой-то толстый коротышка, с виду похожий на повара, начал успокаивать служанок: — Ну теперь будет все хорошо! Рикланд не одного демона убил и с этим справится!

'Когда это я убивал демонов? Я и не видел-то их никогда, разве что во сне или в Сфере Всевидения, — недоуменно подумал я, а потом вспомнил: — Чтоб ему заикой стать, этому Брикусу! Насочиняет чушь всякую, а мне потом краснеть!'

— Ты куда это собрался, Рохля?

Двадцатилетний огненно-рыжий увалень с добродушной физиономией и мягким характером, за который его и прозвали Рохлей, был единственным конюхом, способным управляться со Счастливчиком. Он заботился о нем в тех редких случаях, когда я не делал этого сам, поэтому я не мог остаться равнодушным, увидав, что он складывает свои скудные пожитки в дорожный мешок.

— На Кудыкину гору! — Рохля закинул мешок за плечи, потрепал Счастливчика по шее и махнул рукой конюхам: — Прощайте, друзья!

— Удачи тебе, Бин! — проворчал себе под нос старый Васк.

— Куда его понесло? — спросил я на этот раз у старшего конюха.

— Он же тебе сказал — на Кудыкину гору.

— Если вы с Рохлей задумали вывести меня из себя, то у вас почти получилось...

— Сейчас живо язык укоротим, — нехорошо усмехнулся Крайт.

— Что ты, принц! — шарахнувшись от него, принялся оправдываться Васк. — Кудыкина гора — это деревня, откуда наш Рохля родом. Вчера купец привез ему оттуда дурные вести. Очень дурные. — Конюх многозначительно замолчал. Я бросил ему золотой с портретом Роксанда в молодости. Крайт перехватил монетку на лету, сунул в карман и бросил старику горсть мелочи. Этого оказалось достаточно, и конюх стал рассказывать дальше: — Кудыкина гора — пакостное местечко на севере. Я бы не стал там жить, но дурни вроде нашего Рохли живут, и ничего. Только вот Ледяные скалы там близко, а на Ледяных скалах, известное дело, Ледяные демоны обретаются. Так вот эти демоны повадились эту паршивую деревеньку изводить. Наметут снегов, поднимут вьюгу и не прекращают, пока им первую красавицу из девиц не отдадут. Ну это у них испокон веков так повелось. Девиц-то у них хоть отбавляй, не жалко. Только все они, как наш Рохля, рыжие да конопатые, а красавиц раз-два и обчелся. А Рохля наш, как назло, жениться собирался. Он тут у нас для того и работал, чтоб денег на свадьбу скопить. А тут вот какая штука, приходит к нему вчера из тез краев один купец, земляк его, стало быть, и говорит, мол, невеста твоя, Рохля, оказывается, самая что ни на есть первая красавица стала. Так что быть ей Ледяным демонам подарочком. А Рохля наш, он хоть и рохля, а девку свою выручать побежал. До смерти, говорит, драться буду, а девочку мою в обиду не дам!

— Чего ж он мне ничего не сказал? До смерти драться — это больше по моей части.

— Это ты его спроси, — пожал плечами Васк.

— Пошли, Крайт, а то погибнет парень. Думаю, от нашей помощи он не откажется...

— У нас что дел других нет? — возмутился Крайт, но внезапно расхохотался: — Принц собрался воевать с крестьянами за невесту конюха — смех один! Надо Брикусу рассказать! И сколько добычи ты собираешься получить в этом сражении?

— Ну конечно, невеста конюха пусть погибает. Бывший младший ловчий Крайт сражается только с богатыми лордами. А как насчет Ледяных демонов?

— Ну что тебе на свете не живется, Рик? Только и ищешь, где бы погибнуть!

— Сиди дома — умрешь от старости или от чумы, — хмыкнул я. — Или торчи, как пень в серебряном шлеме, у Тронного зала. Думаешь, ты незаменим?

— Конечно! — расплылся в наглой ухмылке Крайт. — Да ты, принц, без меня в первом же кабаке все деньги просадишь! Ты же их не считаешь!

— Ну и что?

— А потом, чтобы себя и людей прокормить, будешь чуть ли не каждый день устраивать охоту.

— И что в этом ужасного?

— А то, что на охоту время нужно, и немалое, а зима на носу! К тому времени, как ты со всеми своими развлечениями доберешься до этой треклятой Кудыкиной горы, девицы Рохлиной уже давным-давно в живых не будет. Придется с тобой тащиться, — обреченно вздохнул Крайт, понуро опуская голову. — Кстати, — искоса глянул он на меня, — ты не слышал легенду о Ледяных демонах? Говорят, у них где-то спрятаны горы сокровищ...

Отряд собрался небольшой. Кроме Крайта и неизменного Брикуса, для которого мои проделки были неиссякаемым источником вдохновения, сопровождать меня вызвались лишь трое молодых наемников. Но Бин по прозвищу Рохля при виде даже такого отряда чуть не лишился дара речи. Особенно он растрогался, когда ему дали лошадь, причем не самую худшую в королевской конюшне. Полдня он рассыпался в благодарностях. Сначала я мило улыбался и говорил: 'Ну что ты, мне это ничего не стоит!' — потом намекнул, что мне надоело выслушивать его словоизлияния, и в конце концов за неимением лучшего довода пообещал отрезать ему язык, если он не заткнется.

Крайт оказался прав. Задержись мы в пути хоть на день, никогда не спасти бы нам девушки. Не знаю, как Рохля собирался успеть до снега, путешествуя пешком. Снегопад застал уже у подножия той самой Кудыкиной горы, по имени которой и была названа деревня. Гора была невысокая, не намного выше Оленьих гор у Черного замка. Лес на ней не рос, так, низкорослый кустарник, то ли малина, то ли ежевика, из зарослей которой на округлой вершине горы торчали каменные глыбы.

— Что там? — спросил я Бина.

— Там живут демоны, — чуть слышным шепотом ответил он. — Оттуда они насылают на людей напасти. И туда уходят наши девушки.

Ветер и в самом деле дул со стороны горы. Он становился резче с каждым шагом наших коней, пытался свалить их с ног и бросал нам в лица тысячи острых ледяных осколков. Демоны не желали пускать нас в свои владения. Но меня это мало волновало. Я считал земли Фаргорда своей собственностью и не собирался делить их с какими-то демонами, явившимися с Ледяных скал.

Деревня прилепилась к склону горы — маленькие домишки, крытые тесом, утопающие в зарослях все того же кустарника, вымахавшего здесь чуть ли не выше крыш и до сих пор сохранившего бурые листья. Ставни и двери были плотно закрыты, на улице — ни души. Не гуляют даже обычные в крестьянских деревнях куры. Хотя какие куры? Зима.

Вокруг домов ветер намел уже изрядные сугробы, и я впервые задумался о том, как буду возвращаться. Зимой в Фаргорде конь может запросто утонуть в снегу, если дорога не проторена. Охотники зимой бегают только на лыжах...

— Рано вроде снегу, — нахмурился Крайт. Видно, ему пришла в голову та же мысль.

— Это только здесь, из-за демонов, — прошептал Рохля. Кажется, он страшно боялся, что демоны его услышат. — Скоро начнется настоящая буря.

— И их замерзшие тела сугробом вьюга занесла... — стуча зубами, пробормотал Брикус.

— Не нравится мне все это, — буркнул Крайт и зло сплюнул.

— А мне, думаешь, нравится? — подхватил Тавлор.

— Ну так покончим с этим! — не выдержал я. Я понимал, что ввязался во что-то несоизмеримое с моими человеческими силами, но бездействие никогда не относилось к моим излюбленным способам решать проблемы. — Эй, вы, демоны! — заорал я во всю глотку. — Нечего прятаться по темным щелям. Я, принц Рикланд Быстрый Клинок, вызываю вас на бой.

Ни один демон не отозвался. Зато дверь самого богатого дома приоткрылась, оттуда выглянула сердитая стариковская голова с жидкими седыми волосенками и козлиной бородкой и прошамкала беззубым ртом:

— Ах вы, бражники беспутные! Беду накликать хотите? А ну быстро в избу!

В доме было жарко, будто за стенами и намека не было на морозный ветер. В очаге уютно потрескивали дрова, вызывая у меня, как обычно не смыкавшего глаз почти неделю, острый приступ зевоты. А может, так подействовала заунывная песня, которую тянули писклявыми голосами пятеро пухленьких девчонок, похожих друг на друга, словно сестры:

Ты прости-прощай, краса-девица,

Краса-девица распрекрасная!

Ты ступай, умилостивь демонов,

Чтоб утихла буря ненастная!

Девушки в этой деревне и вправду не отличались красотой, даже та, шестая, что сидела на скамье со скорбным видом и покорно терпела, как одна услужливая сестрица выдирает ей волосы частым гребнем, а остальные пытаются накинуть на плечи как можно больше тяжелых шуб. По-видимому, именно она и предназначалась в жертву разбушевавшимся демонам и, следовательно, была невестой нашего Рохли, который, отведя лошадей в конюшню, старался оправдать свое прозвище, робко переминаясь с ноги на ногу на пороге.

— А, это ты, Бинсент, — заметил его другой старик. Этих стариков в доме собралось не меньше десятка. Похоже, все мужчины деревни были стариками. Старик был сморщенный, с синими мешками под глазами и крючковатым, как у Черного колдуна, носом. — Опоздал ты, Бинсент, — горестно вздохнул он. — Пришел бы пораньше, свадьбу бы сыграли, а теперь... — Старик всхлипнул и отвернулся.

— Да плюньте вы на этих демонов! — не выдержал я. — Дались они вам! Ну побушуют неделю и утихомирятся. Чего вы боитесь? Вы ж здесь в тепле.

— Мал ты еще старейшин учить, незнакомец! — укоризненно произнес одноглазый старик с тремя параллельными шрамами, перечеркнувшими пустую глазницу, — следом медвежьих когтей.

— Повежливей! Этот незнакомец — ваш принц! — тут же одернул его Крайт.

Заунывная песня прекратилась, и вся компания стариков и девиц столпилась вокруг меня. А невеста Рохли так и осталась сидеть под кучей шуб, вместо того чтобы воспользоваться случаем и удрать. Наверно, тоже была рохлей.

Трудно пятнадцатилетнему парню, пусть даже он принц, спорить с Советом старейшин. Сотню лет жили на Кудыкиной горе Ледяные демоны и в начале каждой зимы насылали страшную бурю, требуя жертву. Кто знает, что случится, если они не получат ее? Возможно, они не остановятся на малой деревне, а погребут под сугробами весь Фаргорд. Король мудр. Он освободил деревню от налогов, чтобы люди не покинули ее и удерживали демонов. Что я мог возразить? Ничего. Оставалось только радоваться, что демоны настолько непривередливы, что их вполне устраивают местные дурнушки. Но радоваться почему-то не хотелось. Хотелось содрать с этих треклятых демонов их ледяные шкуры, чтобы неповадно было хозяйничать в моем королевстве.

— Я убью их! — крикнул я и выбежал в метель. Крайт бросился было, чтобы остановить меня, но я одарил его таким взглядом, что он отдернул руку, будто обжегся, и зло проговорил:

— Себя не жалеешь, хоть нас пожалей! Король же всех казнит, кто с тобой был, если погибнешь!

'Ну так пойдем со мной! Все равно погибать!' — чуть было не предложил я, но вовремя одумался. Лучше не подвергать опасности жизнь друга. Я-то еще ни разу не погиб, а друзья мои гибнут часто. Таково мое проклятие...

Я поднимался в гору, продираясь сквозь кустарник и по колено проваливаясь в снег. Наверное, где-то была дорога, но я шел напролом. Ветер бил в лицо, поднимал и швырял в меня целые тучи снега, стараясь свалить с ног. Не могу похвастаться, что ему это ни разу не удалось. Я горько жалел, что не догадался захватить хотя бы одну из теплых шуб, которыми была обильно увешана Рохлина невеста. Холод пронизывал до костей. А я-то всегда считал, что кожаная одежда — лучшая защита от ледяного ветра. Нет, мороз меня не пугал. Если быстро бежать, никакой холод не страшен. Я и бежал. Бежал в гору, против ветра, утопая в сугробах и уже не обращая внимания на то, что нос и щеки потеряли всякую чувствительность. Бежал, пока в очередной раз не свалился с ног и не понял, что устал смертельно. Так устал, что подняться из этого мягкого и такого уютного сугроба вряд ли смогу. Да и зачем вообще вставать? Вот отдохну, тогда...

'И это герой? Мы видим тебя насквозь! Ты просто уставший, замерзший, голодный мальчишка! Глупец, ты надеешься победить нас, или гордость не позволяет тебе сбежать?' — хохотали демоны. Или это завывал ветер? Не важно, потому что сквозь этот хохот и вой до меня явственно доносился другой голос — голос моего братишки Рила, и он звал на помощь...

Я снова бежал в гору. В ушах все еще звучали последние слова Рилседа: 'Только не засни снова!' Какой сон! Я уже не чувствовал ни усталости, ни холода, ни собственного тела. Я не продирался сквозь кусты, а прорубал себе путь мечом. И я звал Ледяных демонов. Я вызывал их на бой, обзывая трусливыми тварями и другими подобными нелестными прозвищами, но ни один из них так и не показался. Даже на вершине горы не нашлось ни одного даже самого завалящего демона. Там были только серые камни — Два внизу, один сверху, как перекладина, и из этих странных ворот рвался на свободу неистовый ветер.