— Сердитые... Знаешь, я бы предпочёл налететь одновременно на бабку, дядю, Архимага, Грома и твою мать. Нам давно следовало быть на тренировке, и если они заметят, что вместо этого мы шляемся по кустам...

— Ругать будут? — прошептала девушка.

— Если бы... Ругань — чего тут страшного... А вот они... Серый взглянет — как ортикой жиганёт! Знаешь, как он однажды наказал одного парня? Тот в чём-то провинился, а Серый его уличил. Не стал ругать, а просто сказал — доложи Дайриму о своём проступке.

Девушка согласилась, что это самое странное и страшное наказание, о котором она только слышала.

— И что?

— Как — что? Доложил. И о том, кто ему приказал доложить. Дайрим даже отругать его забыл. Только рот открывал.

Нан пихнула локтём. Я скорчил гримасу и пожал плечами — уже и думать забыл о том случае.

— А Нанджи ещё хлеще — посмотрит этак насмешливо-понимающе... что мурашки по телу!.. Она мысли читать умеет.

Я посмотрел на Нан, поднял руку, целясь локтём. Девушка вздохнула скорбно и повернулась, подставила бок, чтобы мне было удобнее.

— Мысли читать никто не умеет, — робко возразила девушка.

— А ты попробуй соврать в её присутствии — хоть немного.

Я наконец разглядел их через зелень. Нет, по кустам молодёжь шлялась вовсе не за тем, что я подумал. Двое медленно шли, поводя перед собой лозами, словно нашаривая перед собой что-то невидимое. Я сообразил, что они используют свои лозы... как лозы. То есть что-то ищут, как на Земле лозоходцы ищут воду, или древние клады, или аномальные зоны.

— Если мы ещё немного опоздаем, нас точно засекут, — вздохнул Йурас. — Шла бы ты. Спасибо, что вызвалась помочь.

— Скажи лучше, ты не хочешь, чтобы Орла не узнала, что ты гулял со мной, — подколола его девушка.

Йурас покраснел.

— Да ладно. Если что, я ей скажу, что мы случайно пересеклись, — великодушно заявила близняшка. Надо же, Орла, оказывается, ревнива.

— Спасибо, — буркнул парень. — Но тебе бы лучше действительно...

Нан бесшумно возникла перед ними.

— Вэй Йурас!.. и... Вэллаи, так? Доброе утро, — приветливо сказала.

Девушка подскочила и пискнула, с ужасом глядя на нас. Йурас едва не уронил лозу, таращился и открывал рот, но не смог издать ни звука.

— Доброе утро, ребята, — я с трудом сдерживался, чтобы не заржать.

— Доброе утро, — тон Йураса отрицал сказанное.

— Доброе утро, вэй Серый, вэй Нанджи, — голос девушки сорвался в фальцет. Вэллаи умоляюще покосилась на товарища, но тот снова как язык проглотил.

— Как дела? — спросил я.

— Хорошо, — неубедительно соврал Йурас. — Вот, мы здесь... гуляем.

— Ага, гуляем, — бормотнула девушка, заливаясь краской до кончиков ушей.

— И что-то ищете? — невинно спросила Нан.

Йурас икнул. Вэллаи вжала голову в плечи. Двое заговорщиков переглянулись, смиряясь с неизбежным.

— Аккумулятор, — буркнул Йурас. — Невесть куда запропастился.

Я подобрал с земли челюсть.

— Ты ухитрился потерять целый аккумулятор?

— Нет, не технический. Магический.

— Магический аккумулятор, — пробормотал я. — Ага, ясно.

— Он не опасный, — поторопился сказать Йурас. — Примерно вот такой золотой накопитель, — продемонстрировал мизинец. — Вчера для стрекозок делал.

Он болтал, посматривал с затаённым ужасом, видимо, ожидая, когда я прикажу ему рассказать Жасмин о пропаже.

— И здесь тоже золото, — сказал я. — Для чего делал?

Парень окончательно приуныл. Полез в сумку и достал какую-то конструкцию из веточек и тонкого блестящего биопластика. Мы встали плотнее.

Кажется, я знаю, что это такое, — пробормотал я. Сбросил Нан воспоминание — Джулия открывает пакет, в котором примерно то же самое — проволочки, плёнка, механизмы...

— Вот, — Йурас что-то нажал, подкрутил, вещица зашевелилась. Тонкие жгуты псевдомускулатуры ставили ветки на свои места. Через какое-то время в руке у него оказалась... авиамодель, как я и думал.

— Там, на реке Дэва, — сказал парень, — я смотрел на этот самолёт и думал... а потом видел сны. Механизмы для полёта. Не боевые. Вэйри во снах летали для собственного удовольствия. И... вот.

От покрутил в руках небольшую, с локоть длиной, механическую стрекозу. Я присмотрелся к её крыльям.

— Пока не получается хорошо. Постоянно врезается в деревья. А теперь я ещё и золотой аккумулятор потерял.

— А она... оно... гм, это... летает? — спросил я, разглядывая длинные крылья.

— Не совсем, — ответил Йурас. — Уж сколько я стрекоз поймал и птиц съел, пытаясь разобраться в том, как они летают...

Парень вбросил магию в стрекозу. Та встрепенулась, бжикнула крыльями раз, другой, и они превратились в размытый круг. Я восхитился. Насколько прочен биопластик и сильны синтетические мускулы!..

Стрекоза сорвалась с места, взлетела, обошла одно дерево, другое, и с хрустом врезалась в кустарник.

— Вот так всегда, — виновато сказал Йурас. — Деревья она узнаёт, а кустов не понимает.

Он с помощью лозы выпутал аппаратик из веток, уныло разглядел сломанные тяги.

— Ну вот, теперь сращивать...

Я похлопал дерево по коре, и она пошла волнами под пальцами. Первая попытка не удалась, выросло что-то вроде абстрактного двухлепесткового цветка. Пришлось просить Нан. Девушка, приняв мою мысль, усмехнулась и ласково погладила дерево.

Через минуту выросшая ветка приняла требуемую форму. Я осторожно сломал её у основания.

— Держи. Что это, по-твоему, такое?

Йурас повертел в руках детскую игрушку — небольшой двухлопастный винт на длинном стержне.

— Похоже на те штуки, вёсла, — вопросительно посмотрел на меня.

— А это вёсла и есть, — усмехнулся я. — Только для воздуха.

Зажал длинный стержень между ладонями, покрутил.

— Чувствуешь ток воздуха?

Все по очереди подставляли ладони под слабое дуновение. Я с силой крутанул стержень.

Игрушка взлетела в крону кустарника. Вниз порхнули сшибленные листья. Йурас вякнул что-то, провожая взглядом её полёт.

— Понял? — поинтересовался я.

— Да!.. — восторженно завопил Йурас и сделал попытку штурмовать куст, чтобы вызволить застрявший "вертолётик".

— Не забывай, у нас ещё занятия.

Кажется, энтузиаст аэромоделирования чихать хотел на все занятия.

— Так я выключаю тебя из Стражи? — уточнил я, когда понял, что он меня едва слышит.

— Что? А, да, конечно, спасибо... — отмахнулся он и вдруг застыл столбом. — Чего? Ну уж нет!..

— Тогда... — я кивком предложил ему идти впереди.

Вот ведь... мечтатель, — сказала Нан. Кажется, с твоей Джулией он бы живо нашёл общий язык.

А я подумал о другом. Что, если такие стрекозки... ну, не такие, конечно, а нормально летающие, — понесут на себе, например, гранаты? Будет немногим хуже, чем фениксы Орлы.

Бр-р-р!.. — Нан передёрнулась. Ох уж эти мужчины. Всё бы им опасные игрушки.

Жизнь такая, — я пожал плечами.

На тренировках присутствовали гости, и мои подопечные, кое-как освоившиеся с боевыми ухватками, при свидетелях снова стали "деревянными". Позор и поношение!.. Мне пришлось злым шёпотом пообещать страшные кары, вроде тысячи "упал-отжался".

Гости вполголоса переговаривались, они не понимали, какой прок в этих "кривляниях". Я подметил тех, кто обозвал так упражнения.

Нан?

А давай.

К концу тренировки мальчишки и девчонки готовы были свалиться с ног. Но не свалились. Надо было держать марку перед наблюдателями-гостями, и вообще — зря я, что ли, гонял их перед этим?

— Купание, обед и отдых, — велел я кратко, одновременно отдавая приказ по импланту. К тренировочной площадке приблизились оплетаи, изображающие "мишеней" — таких, которые и сдачи могли дать. Ученики, почуяв что-то интересное, уходить не спешили. Я уже хотел рявкнуть, разогнав.

Ты сам только что был зол оттого, что они при свидетелях чувствуют себя скованно, а сам-то!..

Одно дело — ученики, которые, конечно, ещё хлипки, но уже вполне могут подметить чужие ошибки, другое — гости, которым всё это кажется бесполезным дрыгоножеством и рукомашеством, — ответил я Нан. Впрочем, она была права, и рявкать я не стал.

И — начали!..

Потом мы просматривали запись — в компании целителей и наших гостей. Кажется, мы здорово их впечатлили.

Мы и сами себя впечатлили.

Используя неровности рельефа, кусты и элементы полосы препятствий, мы подкрадывались сзади, демонстрируя скрадывание сторожей, пускали в ход бесшумные клинки... или открывали пальбу.

Двое в хитинах двигались со скупой безжалостной грацией, разя биомечами, лозами, магией, прожигая путь огнём из бластеров или огнешарами. Иллюзии валились нам под ноги, призрачная кровь разлеталась во все стороны, серый огонь стелился по земле. Вполне себе реальные оплетаи разлетались в стороны, опалённые или разрубленные на части.

Словно сцена из невероятного фантастического боевика... Мне пришлось приложить усилие, чтобы поверить — эти двое мы и есть.

Вы, пожалуй, лучшие бойцы клана... может быть, и Леса, — протелепатировала Валья, тоже присутствовавшая на просмотре. Только не зазнавайтесь.

Не зазнаться было мудрено. Гости посёлка таращились теперь с восторгом и опаской, спрашивали, разве что автографы не просили. Мы отвечали на вопросы, в конце концов удалось отвертеться, сославшись на усталость. Вежливые вэйри тут же оставили нас в покое.

Нан, что с нами происходит? — спросил я растерянно. И понял. Наше тао, телепатическое единение достигло нового уровня. Мы действовали как единый организм, предугадывали движения друг друга.

Как во время секса, — Нан раскраснелась после боя, её глаза пылали жёлтым огнём, щёки горели. Я понял, что бой не так уж меня утомил.

В купальню? — предложил.

Нан помедлила и кивнула.

И не думай, — мысленно погрозила пальцем. — Купальня предназначена для купания.

Мы рука об руку вошли в купальню, сняли доспехи и одежду. Мне не пришлось затратить много сил, чтобы убедить Нан, что здесь можно не только купаться.

— Рассказать кому, не поверят, — Нан лениво размешивала пальцем туман купальни. — Двое советников днём уединяются в купальне Полигона, и не только для того, чтобы омыть усталые тела после тяжёлой тренировки...

Мы лежали животами на тёплых камнях, ветерок сушил наши тела.

— Ну мы же не будем травмировать нежную психику вэйри рассказом о том, что произошло в купальне между двумя советниками, — сказал я.

— Разве что напишем новую главу в "Беседу трёх женщин", — сказала Нан.

Я перевернулся на спину, запрокинул голову, глядя в молочную белизну. Там, всего в паре десятков шагов, ходят люди, отделённые от нас только ширмой тумана, несколькими заклинаниями да полупрозрачными плетёными стенками. А мы, словно эксгибиционисты...

— Словно кто? — заинтересовалась Нан.

— Тебе это пока рано знать, любовь моя... — рассеянно ответил я. И заработал кулаком в бок.

— Я уже давно не наивная девочка! — Нан села, сложила руки на груди, предоставив убедительные доказательства сказанного.

— Вижу, что не девочка...

— Держи руки при себе! И рассказывай, какие ещё извращения выдумали твои соотечественники!

— Только, пожалуйста, не падай в обморок, — сдался я. И стал рассказывать.

— Пожалуй, мне и в самом деле было рано это знать, — Нан залилась румянцем, причём по всему телу. Выглядело очень провоцирующе, и я среагировал адекватно.

Вдруг её тело напряглось, она запрокинула голову, опасливо глядя в сторону выхода, затянутого туманом:

— А если развеется?

— А что, такое может быть? — спросил я. Нан пожала плечами.

— Иногда... всё-таки купальня была заклята не таким уж великим мастером, так что всё может быть...

Я представил себе это "всё", остро кольнул страх, но вместе с тем я ощутил возбуждение. Тьфу ты, вот уж никогда не подозревал в себе тяги к эксгибиционизму!..

— Но-но! — сказала Нан. — Руки!.. и ноги!.. и прочие части тела!.. и вообще, нам пора. Кто-то может задуматься, что мы здесь делаем так долго.

— И сочтёт, что мы просто очень чистоплотные, — сказал я. — А даже если кто-то и заподозрит что-то — пускай его завидует.

— Нарочно давать понять остальным, чем мы занимаемся — это тоже эксгибельцинизм? — спросила Нан.

Она какое-то время удивлённо смотрела, как я смеюсь, потом пихнула в бок, я повалился, она села сверху и принялась меня щекотать. Я перехватил запястья, уронил её на себя, мы стали целоваться...

— Вот теперь точно кто-то заподозрит что-то, — вздохнула Нан, разыскивая одежду.

— Они и так знают, что мы вместе, так что какая разница?..

— Знают, — вздохнула Нан. — Ещё бы им не знать, когда мы держимся за руки и разве что не целуемся у всех на виду... Вот это уж точно эксбиг... тьфу!.. короче, ты понял.

— Это — воспитание, — назидательно ответил я, продевая себя в джинсы. — Пошли, пока наших учеников там не разорвали на клочки.

Гости действительно наседали с расспросами, наши ученики отвечали так, как было уговорено заранее. Кто-то даже пытался повторить приёмы, кто-то рассматривал оборудование, ворча, что с таким-то любой может...

— Присоединяйтесь к нам, и вы тоже сможете, — сказал я, подходя. Ворчун хмуро обернулся. Красавчик-эльф, немногим старше меня. Хоть сейчас в женское фэнтези.

— Хотите собрать весь Лес под свою руку? — поинтересовался, высокомерно оглядывая меня. Это у него хорошо получалось, я немедленно возмечтал заехать ему в гладкую морду.

— Отчего нет, — хмыкнула наш Архимаг, она стояла в окружении гостей, услышав разговор, подошла и встала за спиной ворчуна. Тот невольно вздрогнул, вызвав смешки, обернулся.

— Жасмин Хидон, — размеренно проговорил, скрывая замешательство. — Ты не пошла к Мёрдоху, когда он тебя звал.

Женщина спокойно кивнула.

— ...Но и не говорила никогда, что собираешься сама взяться за объединение Леса.

— Тогда это было некстати.

— А сейчас? — поинтересовался невежливый гость. Жасмин пожала плечами.

— Кто знает.

— Кто знает?.. — выразительно переспросил Красавчик, обводя Полигон рукой, словно предлагая полюбоваться. — Вот это всё откуда-то взялось. Оружие. Оплетаи. Новые идеи — скорее авантюры. И...

Он обратил смазливое личико к нам. Тёмные глаза с золотыми искрами оглядели меня и Нан.

— Странные вэйри, невесть откуда взявшиеся, — докончил он задумчиво.

— Объяснений не будет, — отрезала Жасмин. — Я пока Архимаг Хидона, а верховной власти над лесом не было уже несколько веков.

— Никто не требует у тебя объяснений, — заговорил Красавчик примирительно. — Но многим интересно.

— Что ж, — сказала Валья. — Пусть остаются и удовлетворят своё любопытство.

— Посмотрим, — сказал Красавчик, — но не взяли ли вы ношу не по себе?

Он явно угрожал, не очень умело. И, кажется, по чьему-то приказу, слова звучали излишне выспренно и многозначительно, и сам он явно ощущал неловкость ситуации. Эльфы не умеют врать.