Точки бифуркации

— А как ты их различаешь?

— Бизнес это деньги и производства, а для души у меня коллекция. Вы кстати, дорогой, уважаемый профессор, и виноваты в этом!

— Фима, как так?

— Ой, Дмитрий, вы же не знаете, что я собираю. Когда мы здесь закончим, мы поедем и вы всё увидите. Нет не волнуйтесь, это всё близко. Просто я прикупил несколько полуподвальных помещений и уже делаю там свой музей медицинской техники. Когда меня не будет, музей останется и может быть кто-то вспомнит еврея Фиму, который его создал?!

В этот момент в голове у меня мелькнула какая-то интересная мысль, но надолго не задержавшись куда-то спряталась. Вылезла она из своего угла только в будущем музее.

— Фима, и где ты раскопал всю эту "утварь"? Это же начало 20-го века, это его послевоенная средина. Ого, а это, как минимум 18-й и 19-й века?

— Да, с ними были основные проблемы. С прошлым-то столетием всё значительно проще. Была такая контора "Мобрезерв", когда её ..... ну в общем, ну короче это не существенно, то я всё купил вместе со складом.

Да-да, именно в этот момент та самая мысль и напомнила мне о себе. В результате спустя два дня мы с аппаратурой и ещё с нашим резервным кунгом, находимся возле дома 24 на Загородном проспекте. С "той стороны", меня уже ждут. Как там лейб-медик разберётся с таким количеством оборудования я не знаю, но Сергей Петрович сказал что справится.

........................

— Доктор, как вы там?

— Разбираю и сортирую полученные сокровища. Я думал будет хуже, но почти всё поместилось в кабинете, только большие круглые устройства пришлось вытащить в коридор. — Кстати, что это такое?

— Старые автоклавы для стерилизации хирургического инструмента. Сейчас таких уже не делают, это почти музейные образцы, попались мне совершенно случайно.

— Какой великолепный хирургический инструмент, вот Николай Иванович обрадуется! Дмитрий Иванович, а шприцы? Ведь это великолепные приспособления для инъекций даже в Европе таких нет.

— Шприцы сейчас тоже совершенно другие, такие как я передавал вам в прошлый раз.

— Однако, в какое расточительное время вы живёте.

— Просто появились новые виды вирусов и бактерий, которые выдерживают повышенные температуры достигаемые в автоклавах и пришлось совершенствовать принципы стерилизации.

— Вы в начале нашей встречи сказали, что наблюдали консилиум в Николаевском дворце? Что вас так заинтересовало?

— Диагноз Николая Николаевича?

— Вы понимаете, ведь это же врачебная тайна.

— Сергей Петрович, вот у меня в руках архивный документ, который описывает, чем и когда был болен великий князь, более того, здесь даже указана дата и причина его смерти.

— Да, да всё время забываю, что тайн для вас практически не существует. Извините Бога ради!

— Вам совершенно не за что извиняться. Без учёта моего после знания, вы абсолютно правы!

— Так вот, мои коллеги считают, что Николай Николаевич, несколько не в себе, таким определением, они прикрывают более серьёзную причину болезни — сумасшествие, пока к счастью, тихое помешательство.

Похоже всё как и в нашей истории, но опять значительно раньше. Надо будет, обязательно рассказать об этом Громову, может быть, это важно. Своему собеседнику я эти мысли естественно не высказывал, а попросил принять мой сувенир — "учителю, от благодарного ученика". Снова несколько лекарственных упаковок переместились во времени.

— Обязательно пройдите этот курс лечения, он придаст вам бодрости для свершения новых дел.

— Спасибо, сделаю как вы рекомендуете.

— Сергей Петрович, у меня к вам будет ещё одна просьба. Вот в этой коробке лекарства, методика лечения подагры, желательная диета и некоторые другие врачебные рекомендации. Весьма вероятно, что Государь вновь призовёт князя Барятинского на службу и назначит его главнокомандующим в ожидающейся войне с Турцией.

— Да, в Питере циркулируют такие слухи.

— До того или когда это произойдёт, тут как у вас получится, необходимо серьёзно подлечить фельдмаршала и строго настрого, если он конечно хочет жить, наказать ему следовать диете и тем медицинским назначениям, что указаны.

— Постараюсь исполнить, думаю, мне как лейб-медику удастся добраться до тела, а главное до неглупой головы этого человека. Простите великодушно, а что там за лекарства?

— Нет никакого секрета, коробка не запечатана, а методические указания, для большей маскировки, напечатаны с учётом требований нынешней российской орфографии.

— Вы, как всегда предусмотрительны.

— В таких случаях по другому нельзя. Но, я вынужден прощаться. — До свидания, Сергей Петрович.

— До свидания.

Если всё получится, то фельдмаршал Барятинский сумеет завершить Русско-турецкую войну в 1877 году, а лейб-медик, профессор Боткин Сергей Петрович в этом времени, не умрёт от внезапной остановки сердца, а сделает ещё немало для отечественной медицины!

Вторая лаборатория Громова

Красноярск 26, наше время

На нашу базу я добрался только в субботу к раннему утру. Зая решила меня не будить и умотала смотреть своего патронажного ребёнка, а я в свою очередь, воспользовавшись её отсутствием свалил в "гору".

— О, Димка, привет, наконец-то ты появился! Ну как там твои медики?

Эту реплику Псих выдал, даже не повернув головы в мою сторону, а внимательно рассматривая какую-то цифирь не экране своего компьютера.

— Мог бы хотя бы повернуть свою бОшку в мою сторону. Будешь себя так вести я тебе сувенир из Питера не подарю!

— Извини, ещё несколько минут и я буду полностью в твоём распоряжении.

— Хорошо, но имей в виду, я засёк время....

В несколько минут приятель, естественно не уложился и вообще он по моему, на добрых четверть часа вообще забыл о моём существовании, но вот откинувшись на спинку кресла немного чем-то расстроенный, Анатолий Герасимович произнёс:

— Димка, а давай мы сначала сувенирчик откроем, а уже после, я о твоих успехах послушаю?

— Нет, уважаемый профессор, давай тогда совместим эти два действа в одно и откроем и послушаем!

— Согласен, наливай.

Первое "совмещение" прошло под высказывание: "Хороший коньячок", второе прошло аналогично и только после этого начался наш разговор.

— Слушай, Анатоль. Тот медицинский консилиум который мы с тобой видели в Николаевском дворце, определил, что у "Дяди Низи" крыша немного съехала.

— А как в нашей истории было?

— Аналогично, Государь даже накладывал арест на ёго имущество, чтобы он его не промотал.

— Ну и чёрт с ним, их же много было, великих князей. Одним больше, одним меньше.

— Так, то оно так, но вот медицинская констатация этого факта в нашей истории произошла существенно позже. На лицо явная временная разбежка, их время, судя по этим событиям видимо движется быстрее. Помнишь, я тебе рассказывал про Кеннана?

— Погоди-ка, погоди чуток. На сколько по времени эти события разняться?

— Ну с Кеннаном не скажу, его звери съели, а вот с князем получается, примерно на три года. Он уволился из армии по болезни 16 апреля 1878 года, в 80-м вообще серьёзно заболел.

— Три года, три года, ах как мне вас не хватало..... Сколько секунд в году? Ага 31 556 926 секунд, умножим на три, а потом мы вас сейчас сюда и подставим....

"Три карты, три карты", кто помнит эту арию бедного Германа наверное меня поймут, потому что после моих слов, Громов быстренько пересел за свой компьютер и уже не обращая внимания ни на меня, ни на недопитый коньяк, погрузился в свои вычисления.

Севастополь, весна 1876 года,

Камышовая бухта,

Особый миноносный отряд

В недавно отремонтированном помещении, недавно созданного минного отряда, недавно назначенный его командиром, лейтенант Степан Макаров произнёс:

— Господа, господа, прошу не расходиться. Только что получено сообщение о секретном визите на нашу базу главного командира Черноморского флота и портов Чёрного моря.

Молодые офицеры не очень обременённые чинопочитанием и несколько разочарованные решением старшего командования, неразрешившего использовать закупленные изделия австрийского умельца Роберта Уайтхеда (слухи о которых докатились уже и сюда) для тренировок и пристрелки, засыпали своего командира репликами и вопросами.

— Интересно, что этому греку здесь понадобилось?

— Да, кстати, а почему визит секретным объявлен?

— Кто знает, как он сюда доберётся?

— Лучше бы ещё хоть пару настоящих миноносок прислали, а то заездили "Чесму" и "Синоп" совсем.

— Аврал будешь объявлять, командир?!

Подождав пока все успокоятся, будущий адмирал с соответствующими интонациями в голосе, огласил своё командирское решение:

— Начну с последнего вопроса. Аврал объявим, но чуть позже, традиции — святы! Николай Андреевич Аркас, прибудет завтра по воде. На остальные ваши вопросы, отвечу коротко, подождём до завтра и всё узнаем.

Оставшиеся вдвоём два лейтенанта Измаил Зацаренный и Степан Макаров начали свой давнишний затянувшийся разговор, поскольку никуда не торопились.

— Степан, ты бы на время визита Аркаса прикрыл работы по шестовой мине, или маршрут начальственного обхода хитро составил, так чтобы их не видать было.

— Измаил, я и сам так думал, там "уши" Григория Ивановича Бутакова и его шестовой мины, уж очень сильно торчат, а "беспокойный адмирал" говорят, до сих пор не в чести, если не сказать в опале, как бы нам в приказном порядке не запретили ими заниматься.

— Запретить не запретят, да и врядли наш завтрашний визитёр сообразит, что мы там сооружаем, для этого надо несколько больше в минах разбираться, а грек — торгаш, хотя и много полезного для возрождения флота делает.

— Да, кстати из Николаева от Тизенгаузена ответа нет?

— Нет и не будет, барон Евгений Богданович Тизенгаузен в ноябре прошлого года умер, а его проект броненосной лодки с подводным минным тараном скорее всего утерян. Да и исполнен он был давно, ещё в 63 году, с тех пор много воды утекло.

— Вот видишь, даже в те времена, предполагалось броневая защита миноносок. Иначе их экипаж, противник с высокого борта своего корабля, просто расстреляет на подходе!

— Да если прогулочный катер бронёй прикрыть, то он дальше дна морского не уйдёт!

— Вот потому нам придётся в основном по ночам действовать, иначе точно к цели не подобраться будет.

— Ладно, пойду ещё раз на "Константина" гляну, подумаю, как половчее катера на борт принимать.

— Бывай, а я ещё немного с расчётами посижу.

Завтра, как и обещал командир "Великого князя Константина", началось с большого аврала, к обеду всё "сияло и блистало", команда была построена и с нетерпением ожидала высоких визитёров.

Начальство в этот раз, сумело удивить всех "аборигенов" Камышовой бухты, оно прибыло не на разъездном катере, а на почтово-пассажирском пароходе РОПиТ "Император Алексанр II", который привёл на буксире два катера незнакомой конструкции. На удалении десяти кабельтовых от франтоватого "Александра", коптил небо портовый буксир, который привёл в бухту неказистую баржу.

Вторично все были сильно удивлены тем, что вместо одного ожидаемого адмирала, на борту их оказалось два. Причём многие из присутствующих явно узнали "беспокойного адмирала", трудами которого по пароходной тактике и опытах с гальваническими минами познакомились совсем недавно в "Минном офицерском классе".

Пока "Император" швартовался у причала, лейтенанты не преминули переброситься парой слов:

— Степан, а пароходик то, не меньше твоего "Константина", да и ходок пожалуй не хуже будет. Я слышал что его в британии, на верфи Биркенхед строили, правда давненько, лет двадцать назад.

— Чёрт с ним, с пароходом, ты посмотри что он на буксире привёл. Это же катера, которых нам так не хватает.

— Да, но их всего два, а надобно десяток.

— Зато какие судёнышки, во-первых одинаковые, по одному проекту выполнены, каждое тон на двадцать не меньше, ещё если и машины мощными окажутся, то жить нам станет веселее.

— Ты обратил внимание на трубы по бортам, голову даю на отсечение, они уже сразу под самоходные мины проектировались.

— Ладно, позже разберёмся, вон парадный трап спускают, пора.....

После положенных по уставу приветствий и смотра, сразу два адмирала, два лейтенанта и мичман встретились на борту вновь прибывшего судна. Первые слова встречи, как и положено, принадлежали Кази:

— Господа офицеры, представляю вам вашего будущего сослуживца мичмана Рождественского Владимира Олимпиевича. Он уже имеет некоторый опыт по управлению новым минным катером и обязательно, в самое ближайшее время, поделится им с вами.

— Представлять Григория Ивановича, наверняка нет необходимости, просто укажу, что Высочайшим указом он назначен командиром всех минных сил Чёрного моря.

Весь дальнейший разговор вёл уже адмирал Бутаков, хитроватый и умный Николай Андреевич, быстро ушёл в "тень" и стал как бы незаметен.

— Господа, довожу до вашего сведения что Высочайшим указом на Чёрном море образована "Минная флотилия", в составе двух пароходов, носителей-буксировщиков миноносок и двух специальных судов минных заградителей. Буксировщиков вы уже видели и знаете, это "Император Александр II" и "Великий князь Константин". На роль минных транспортов определёны ещё два парохода "Азов" — 3000тонн, скорость 10 узлов и "Веста" — 1800тонн, скорость 12 узлов.

Адмирал вздохнул, улыбнулся и продолжил.

— У вновь образованной флотилии уже имеется шеф, это Великий князь Александр Александрович младший. Со слов Генерал-адмирала, многие его идеи легли в основу проекта тех катеров, которые вы уже видели. В связи с его молодостью, на высочайшем уровне было решено, пока к испытаниям вашего оружия его не подпускать "на пушечный выстрел". Тем не менее, в личной беседе его высочество Константин Николаевич, просил вас предупредить, что если этот непоседа самовольно проникнет в бухту, оказать должное уважение, срочно сообщить телеграфом об обнаружении "нарушителя" и принять все меры к скорейшей отправке этого молодца к родителям.

— Разрешите заметить, ваше высокопревосходительство, ближайший телеграф находиться в самом Севастополе, поэтому очень быстро сообщить о нарушителе не получится, это первое. — Второе, как нам его угадать, мы же его не знаем?

— Всё очень просто, "младший" весьма похож на своего деда, лицо которого всем нам знакомо, а во вторых (тут Бутаков ещё раз чуть заметно улыбнулся) господин Рождественский хорошо знает в лицо, этого пострелёнка, не правда ли, Владимир Олимпиевич?

— Да, ваше высокопревосходительство, эта хитрющая физиономия мне хорошо известна!

— Новейшие телеграфные аппараты в самое ближайшее время будут установлены прямо здесь в штабе флотилии, я видел уже вкапывают столбы, скоро сюда протянут линию. Кроме телеграфа ваши носители-буксировщики, будут оборудованы ещё одним типом связи, о котором я рассказать пока не могу, по простой причине: — "не знаю, не видел"! Кстати, на флоте образовано ещё одно подразделение это разведка и контрразведка. Не морщьтесь, господа, с жандармами они ничего общего не имеют, а знать, где точно в данный момент находиться неприятель и что он замышляет, это — выиграть кампанию!