— Кто его хозяин? — не оборачиваясь, спросил Радж, бесстрашно почёсывая нос рупина. То, что его рука находится в опасной близости от бритвенно-острых клыков, ничуть не смущало мандалора. Нэйв, глядя на него, испытал острый приступ зависти — самого контрразведчика от подобных действий удержала дурацкая гордость и желание сохранить образ бдительного и серьёзного офицера.
— Я, — откликнулась коротко остриженная девица с ярко-синими волосами. На мандалора, в отличие от Нэйва, она смотрела с восхищением и теплотой, а подойдя к Раджу она остановилась куда ближе, чем того требовали приличия.
— Закрепите на шее, — Радж вынул из сумки плоский серый диск из пластика, в котором Нэйв легко узнал корпус от сигнального маячка, устанавливаемого в технике КНС.
— И ни в коем — понятно? — ни в коем случае не снимайте, — мандалор отдал маячок девушке, сцапавшей его с завидным проворством, и перешёл к вольеру Рогалика. — Господа, пожалуйста, разбирайте и крепите на ваших питомцев! — обратился он к остальным, а сам уселся рядом с Эрис и, как только она закрепила маячок и отпустила питомца на волю, завёл с ней разговор о линьке ондеронских рупинов. В отличие от Грэма, зелтронка встретила Раджа со всем радушием и теперь премило беседовала с ним, время от времени поглядывая на уменьшающийся силуэт Рогалика в небе.
— Вот он — реальный маньяк, — Ракша подошла к Нэйву и кивнула на брата, показывая, о ком идёт речь. — Шестнадцать рупинов? Смотри, ему это не скажи — он тут же примется сколачивать для них вольер, и будет очень огорчён, когда узнает, что это была шутка.
Грэм, вспомнив, как лихо Радж управляется со всевозможными смертоубийственными приспособлениями, пришёл к выводу, что очень не хотел бы быть тем, кто огорчит мандалора, подозревая, что его способы выражать свою обиду будут носить откровенно травмоопасный характер.
— Поехали в комендатуру, — вместо ответа сказал Нэйв, чувствуя, как вновь наваливается отступившая было при виде взлетающего рупина усталость.
Вернувшийся в комендатуру Грэм был больше похож на душу грешника, как их изображают в религиозных книгах некоторых конфессий, нежели на офицера — бледный, с покрасневшими от бессонницы и переутомления, запавшими глазами, окружёнными внушительными кругами. Выбравшись из спидера, он прошаркал мимо 'великого творца' Юнаса Ауриди, в праведном гневе исполнявшего вокруг дрыхнувших на газоне 'залётчиков' некую помесь боевого танца с дагобарской лихорадкой и сотрясавшего яростными воплями воздух, миновал холл, поднялся в приёмную, и, отобрав у несколько обалдевшего от его вида дежурного полный кафейник, рухнул в свое кресло.
— Краше в гроб кладут, — прокомментировал внешний вид контрразведчика Рам. Правда, сам он выглядел ненамного лучше: вместо сна мандалору пришлось ездить, осматривать опорные пункты, воздвигнутые по периметру города.
— Ты что, не спал?
— Не-а, — Нэйв глотнул прямо из кафейника, вздохнул и помотал головой. — Не поверишь: ездил с Раджем, следил, чтобы бедные рупинчики могли покакать.
— Да уж, прям вершина карьерного роста, — посочувствовал Костас. — Ладно, сейчас приведём в чувство это стадо, быстро воткнём фитиля, чтоб впредь неповадно было, и можно будет чуть прикорнуть.
— Звучит, как сказка, — Нэйв слабо улыбнулся и вновь приложился к кафейнику.
Костас деликатно выдержал паузу, дожидаясь, пока его собеседник напьётся, и задал животрепещущий вопрос:
— И что посоветуешь с этими ди'кутами делать?
Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кого мандалор имеет в виду. Грэм поставил кафейник на стол, встал, подошёл к окну и, созерцая слабо шевелящиеся тела начинающих приходить в себя пьянчуг, ответил:
— По-хорошему — нахрен расстрелять их командиров и каждого десятого урода, чтоб до оставшихся дошло быстрее. Но ведь весь осик в том, что кроме этих уродов у нас резерва живой силы нет.
Костас молча кивнул, соглашаясь с контрразведчиком. Грэм между тем продолжил:
— Решать тебе, старина, но мой совет: просто прикажи их высечь. По старинке, от души, чтоб шкура на сетку похожа стала. Тогда и дойдет, и в то же время вроде как милость к ним проявил.
— Милость...— Рам тоже встал и подошёл к контразведчику. Остановившись рядом с ним, мандалор с презрением оглядел предмет их разговора.
— Милость к ним проявили эти розовые тамарашки, — словно сплюнул он. — Были бы у них мозги — перерезали бы этих таунтаунов, а после ударили нам в тыл нашим же оружием. К счастью, чего-чего, а мозгов у аборигенов явный дефицит. Нам повезло, что все их интересы крутятся вокруг желания пожрать, выпить и потрахаться, друг мой. Планета законченных ди'кутов... Я себя сейчас ощущаю, как человек, проснувшийся ночью от шума в своей гостиной. Он просыпается, слышит шум, думает, что в дом забрался вор, берёт бластер, чувствуя, как адреналин буквально впрыскивается в кровь, вылетает в гостиную, готовый до последнего защищать свою семью... и видит сидящего на столе бродячего фелинкса, залезшего в приоткрытое окно. Так и я сейчас — ощущаю себя последним дурнем, потому что не соображу, как дальше реагировать, понимаешь? Весь мой опыт оказался тут просто бесполезен — я словно действительно стою в трусах с бластером в руке и таращусь на безобидную зверюшку, самое опасное намерение которой — стащить остатки ужина и занять твоё кресло у огонька.
— Аналогично, — согласился Нэйв. — Я был готов ко всему, но не к тому, что мне придётся наблюдать, как гадят домашние питомцы, или переживать за гниющие фрукты. А, да чего тут воздух сотрясать... Сейчас ещё кафа выпью, оживу, и пойдём карать и миловать этих тупоголовых засранцев, — контрразведчик вернулся к своему столу и вновь ухватил кафейник.
— Ты б хоть сахара насыпал, — не удержался Рам.
— Обойдусь, — отмахнулся Нэйв и вновь приложился к посудине.
— Эй! — возмутилась вошедшая в комнату Ракша. — Наливай в отдельную чашку! А то знаю я вас, насосётесь с местными, подхватите букет романтических заболеваний, а потом заражаете общий кафейник.
— Спасибо за лестное мнение, — огрызнулся Грэм, убирая кафейник из зоны досягаемости мандалорки. — И за точное описание моего морального облика. Хорошо хоть не в связи с рупинами заподозрила. Если что — я себя не в борделе раскопал, чтоб с местными в дёсна лобызаться.
Он отступил за свой стол, создав таким образом преграду между Ракшей и оспариваемым ею кафом, и вновь сделал глоток, пытаясь понять, что такого нашло на обычно спокойную как танк девушку, в перечень недостатков которой никогда не входила излишняя брезгливость. Во всяком случае, когда её дружки-мандалоры возвращались с гулянок на базу, Ракша ничуть не смущаясь пила с ними из одной бутылки, передавая её по кругу. А тут на тебе — кафейник ей не угодил... Тоже не выспалась, что ли?
Мандалорка, тем временем, окинула его изучающим взглядом, будто что-то для себя решая, а потом бесцеремонно шмякнула на стол коробку, что до того держала в руках, и рухнула в свободное кресло.
— Раз так — угощайся, — смилостивилась она, кивнув на коробку. — Глюкоза тебе сейчас явно не помешает. Трофеи, — хихикнула Ракша и, перехватив озадаченно-хмурый взгляд командира, поспешно пояснила: — Местные придарили. Ухажёры недоделанные.
В её голосе слышалось столько презрения, что Нэйв невольно посочувствовал несчастному, рискнувшему 'подкатить' к гордой воительнице. Полюбопытствовав, он приподнял крышку коробки и тут же невольно сглотнул слюну — запах, исходивший от лежащих в ней пирожных, был просто потрясающий. В брюхе у лейтенанта заурчало, и он запоздало вспомнил, что ничего не ел уже больше суток — в последний раз он перекусил утром перед началом высадки, и с тех пор у него во рту маковой росинки не было.
— Значит, — с деланной серьёзностью сказал он, — принимаем подарки от местного населения?
Ракша с вызовом посмотрела в глаза контрразведчику, подошла к столу, взяла одно из пирожных и, воспользовавшись тем, что Грэм отвлёкся, ловко увела у него из-под носа кафейник.
— Ага, вот сейчас побегу продавать водэ ради тортика, — хмыкнула она, после чего откусила кусочек сладости и довольно зажмурилась. — Зелтронов я не люблю, — сообщила она после того, как прожевала пирожное и запила его кафом, как и Нэйв, прямо из кафейника, — а вот вкусно поесть — очень даже.
— Эй, а как же 'насосётесь с местными'? — поддел её Грэм, разглядывая ажурные конструкции из заварного крема и местных ягод. — Ситх подери, их есть даже жалко... — и, вопреки своим словам, тут же набил полный рот.
— Сами жрут, а командиру не дают, — проворчал Рам, присоединяясь к пиршеству. — Ракша, а чем тебе-то местные не угодили? Накачанные красавцы, прям как стриптизёры из клуба, а? — он подмигнул мандалорке.
Та презрительно фыркнула и показала командиру неприличный жест.
— Вот сам на них и любуйся. Нет более нелепого зрелища, чем мужик, виляющий задницей под музыку. Разве что толпа мужиков, радостно машущая ручонками захватчикам, едущим по их городу.
— Ну так тебе ж с ними не жить, — не отставал мандалор. — Сама ж жаловалась, что с мандалорами трахаться тебе прискучило, а тут вон — поле непаханное всякого разнообразия. Нэйв вон утверждал, что тут даже пастухи с ку-па перепихон устраивают, — припомнил он вчерашний разговор при въезде в город.
— А я что, похожа на ку-па, чтобы с местными кувыркаться? — тут же шутливо огрызнулась Ракша, возвращая умоляюще жестикулирующему Нэйву кафейник. — И вообще, когда я в следующий раз наберусь в твоей компании, водэ, запрети мне распространяться о своей личной жизни. Язык за зубами ты держать не умеешь.
— Не, болтаешь ты, а язык не умею держать я? — возмутился Рам и отобрал кафейник у Грэма.
— Я тебе, может, душу открыла, — продолжила кривляться мандалорка, — о сокровенном рассказала, а ты...
Она притворно вздохнула и разочарованно покачала головой, демонстрируя всему миру, как ошиблась в своём командире. Тот развёл руками, как бы говоря 'да, я такой, но что поделать?' и улыбнулся, глядя на Ракшу. Рам невольно сравнивал её и виденных сегодня зелтронок, и сравнение это было не в пользу последних. Да, розовокожие красотки обладали некой животной привлекательностью, заставлявшей пламенеть тело, но оставляя душу пустой. А вот Ракша, несмотря на непритязательную внешность, была именно такой, какой и должна быть мандалорская женщина: гордая, независимая, сильная и преданная. Такая будет верной спутницей не на одну ночь, а на всю жизнь, и подарит детей с душой настоящих воинов. Ни одна красноволосая пустышка, думающая только о развлечениях, не может тягаться с настоящей мандалоркой. Костас мысленно позавидовал тому счастливчику, что сумеет завоевать сердце Ракши, и пожалел, что не может сбросить лет пятнадцать и побороться за любовь такой девушки.
Шутливая перепалка подняла настроение всем участникам импровизированного завтрака. Но, как бы не приятно было сидеть, болтать и уничтожать шедевры местной кулинарии под первосортный каф, пришёл момент возвращаться к делам.
— Боже, если ты есть, дай мне сил сдержаться и не перестрелять этих ублюдков, — вздохнул Рам, надевая шлем. — Ну что, пошли, изобразим смилостивившихся божеств?
— Я скорее бес, — хмыкнул Нэйв. Свою каску он прицепил к лямке бронежилета, нахлобучив на макушку полевую кепку.
Всё же поднявшееся благодаря Ракше настроение помогло — процедура вынесения приговора прошла быстро, без сучка и задоринки. Костас в нескольких нецензурных выражениях объяснил горе-воинам их истинную сущность, обрисовал глубину и ужас морального падения их предков, подверг серьёзной критике добродетель родителей, доказал 'наличие отсутствия' мозгов у самих виновных, после чего махом лишил всех недельного жалованья, а старшим патрулей прописал ещё и по двадцать плетей, приказав привести приговор в исполнение немедленно, тут же, в центре каре, построенного 'залётчиками'. Пока приговорённых пороли трое мандалоров, Нэйв, удостоверившись, что его присутствие тут не нужно, вновь побрёл обратно в кабинет, решив изучить список туристов с других планет, пребывающих на данный момент в городе.
— Спасибо, — сказал он, проходя мимо Ракши. — Твои трофеи вернули радость в мою жизнь.
— Пожалуйста, — просто ответила она. — Но если ты сейчас добровольно не отправишься отдыхать, то хороший удар вернёт сон в твою жизнь.
— Удар? — не понял Грэм. Бессонная ночь и далеко не самые спокойные сутки сказывались на умственном процессе контрразведчика не лучшим образом — тормозил, что называется, он нещадно.
— Какой удар? — всерьёз озадачился он, недоуменно хлопая глазами.
— Удар вот этим вот кулаком, — шутливо пригрозила ему Ракша, сжав руку в перчатке, украшенной на костяшках небольшими шипами. Несмотря на скромный размер этого кулака, Грэм вынужден был констатировать, что при желании мандалорка без особого труда воплотит угрозу в жизнь. В то время, как его сверстники на так называемых 'цивилизованных мирах' шли в школу, мандалорские родители уже брали своих детей с собой на войну и боевого опыта этой девушке занимать не приходилось.
— Дожил, — признавая поражение, пошутил Грэм. — Лейтенанты меня, капитана, в грош не ставят и грозят побоями. Тебе я покоряюсь, о грозная богиня! — процитировал он строчку из бессмертной трагедии Бофокла. — Как твой брат вернётся — разбуди, посмотрю, как работают все эти приблуды на рупинах.
— Не боись, капитан, ничего страшнее очередной попойки без тебя не произойдёт, — уверила его Ракша и Нэйв наконец-то отправился спать.
Зелтрос. Командный пункт сводной группы ВАР. День высадки сепаратистов
На КП царила та самая упорядоченная, милая сердцу военного человека суматоха, что сопровождает напряжённую работу. У проектора, на котором масштабно отображалась зона высадки сепаратистов, столпились офицеры ВАР — как клоны, так и вольнонаёмные, — среди которых резко выделялись белоснежная шевелюра генерала-джедая Тофу и неуместная в данной ситуации красноволосая шевелюра зелтрона. Последний, к слову, привлекал множество коротких удивлённых взглядов — все присутствующие впервые за время пребывания на Зелтросе лицезрели вооружённого аборигена. Звали его Дайрилл Гар и он скорее походил на опытного наёмника, чем на представителя миролюбивой расы. Его и внушающего уважение рослого человека, Нэйта Верги, с совершенно разбойничьей физиономией король коротко представил как 'военных советников', но что-то подсказывало Ирису, что таковая должность появилась на планете примерно в то же время, как началась атака сепаратистов. Но озвучивать свои догадки вслух он не стал, решив, что вреда от 'советников' особого не будет, а если те всё же станут мешаться под ногами, то всегда можно будет 'отфутболить их на чердак', озадачив какой-либо импотентной работёнкой, каковая всегда сыщется при штабе.
— На данный момент противник занял город Зелар, — говорил Тофу. — К сожалению, их воздушное прикрытие достаточно сильно, чтобы рисковать посылать воздушного разведчика. Придётся отправить разведгруппы для уточнения обстановки. Пока что продвижения дальше не замечено — враг спешно укрепляет плацдарм, ожидая нашей контратаки. Вот как мы их напугали, господа...
