Страж морского принца - 2

— Амо-на Герлас!

Сжавшись от окрика короля, жрец медленно опустился в кресло, закрыв лицо рукавом туники.

— Амо-на Герлас, — мягче повторил Кариалл, — мы сочувствуем вашей беде. Никто не винит вас в небрежении, а чашу ищут. Но найти небольшую вещь в целом городе — непростая задача. Поверьте, ее будут искать еще старательнее...

— О, конечно, — выдохнул Герлас, отнимая рукав от лица и кривя рот в злой усмешке. — Мы только и делаем, что ищем. Похитителей, убийц, заговорщиков... Пора бы найти уже хоть кого-нибудь. Ах да, прошу прощения, наш наследник, да продлятся его дни, нашел себе избранную. Великолепный выбор, поздравляю, тир-на. Достойный потомка убитой двуногими Ираэли.

— Герлас... — очень тихо и ровно сказал Алестар, — остановитесь...

— Я-то остановлюсь! — огрызнулся Герлас, отчаянно вскидывая голову. — Кто я такой, чтобы требовать отчета от любимца богов? Я всего лишь страж у двери в Бездну. Жрец, у которого не просят ни благословения, ни совета. Но что вы ответите народу Акаланте, тир-на Алестар? О гарнате, о забавах с двуногой, о девушках, которыми прикрываетесь от убийц? Что вы скажете послу Карианда и собственной невесте, что ждет от вас запечатления? Что променяли брачный союз на двуногую девку? То ли жрицу, то ли наложницу, то ли натасканную на слежку мурену...

Медленно, как во сне, Алестар толкнулся хвостом из кресла... Джиад протянула руку, уже понимая, что не успевает, но пальцы сомкнулись на запястье принца за мгновение до непоправимого.

— Нет, — выдохнула она, — нет, прошу... Это говорит горе и обида... Не надо, Алестар...

— Герлас! Алестар!

Джиад вцепилась в подлокотник кресла, живым якорем удерживая принца. Тот, как натянутая тетива, выгнулся вверх — и вдруг обмяк. Повернувшись, взглянул на Джиад и ее пальцы у себя на запястье, длинно выдохнул и опять опустился в кресло. Только побелевшие скулы и бьющаяся жилка на виске показали, чего ему это стоило.

— Простите, ваше величество, — бросил Герлас далеким от раскаяния тоном. — Я лишь сказал вслух то, что уже носят волны. Найдете чашу — найдете и того, кто натравил на принца Дыхание Бездны, а мне здесь делать нечего. У вас и без меня хватает советчиков и помощников, один другого полезнее.

В полном молчании он проплыл к двери, надменно задрав голову, у самого порога обернулся.

— Если у госпожи избранной будут еще вопросы — добро пожаловать в мой храм.

Джиад склонила голову, и Герлас, на прощанье снова зло фыркнув, выплыл из комнаты.

Когда дверь за жрецом Глубинных закрылась, король измученно потер пальцами виски.

— Госпожа Джиад, я приношу вам извинения...

— Не стоит, ваше величество. Вы-то меня ничем не обидели.

Она с некоторым усилием разжала пальцы, стиснувшие запястье Алестара — на мраморно-белой коже виднелись отчетливые следы. Принц, передернув плечами, коротко глянул и принялся молча разминать пострадавшую руку.

— Вас обидел мой подданный, — заметил король. — И попросит прощения, не сомневайтесь.

— Еще как попросит, — мрачно подтвердил Алестар. — Отец, Эруви скоро придет в себя и расскажет, что это не я. И она видела убийцу. Совет не может обвинить меня.

— Совет обеспокоен отнюдь не только этим.

Король помолчал, снова растирая пальцами виски и верхнюю часть лба, поморщился.

— Каи-на Джиад, вы хотите спросить еще о чем-нибудь? Я не очень хорошо себя чувствую, признаться...

— Только один вопрос, — негромко сказала Джиад, — но если ваше величество позволит, я хотела бы задать его наедине. Или, — покосилась она в сторону принца, — в присутствии его высочества, если он пожелает.

— Вот как? — король недоуменно вскинул седую бровь. — Что ж, полагаю, на сегодня мы можем закончить. Ираталь, я надеюсь на ваше рвение. Амо-на Тиаран...

— Я буду молить троих о вашем здравии и благополучии королевства, мой повелитель.

Жрец одним изящным движением выскользнул из кресла, цветная туника заколыхалась вокруг его тела, мелькая пестрыми полосами и пятнами. Следом поднялся над креслом Ираталь, молча поклонился и поплыл к двери вместе со жрецом. Дождавшись, пока в комнате остались только Джиад с Алестаром, король глубоко вздохнул, откидываясь на спинку кресла, и стало ясно, каких усилий ему стоило не выказывать слабости во время аудиенции.

— Отец, прошу, позволь тебе помочь...

В голосе Алестара звенела мольба, он даже вперед подался, готовый сорваться с места при любом одобрительном знаке, но король медленно покачал головой.

— Не трать силы, Алестар. Сердце моря не спасает от старости и тоски. Лучше...

Не договорив, он махнул рукой, и принц отшатнулся, снова опуская голову уже привычным жестом.

— О чем вы хотите спросить, госпожа страж?

Удобнее устроившись в кресле, король протянул руку, взял что-то со стола и положил в рот.

— О самой простой и нужной для расследования вещи, — сказала Джиад, сплетая пальцы, чтобы лучше сосредоточиться, раз уж четок у нее не было. — О том, кому выгодна смерть принца.

— Никому, — утомленно уронил король. — Я уже говорил. Да, у нас есть враги. Та же Суалана с радостью отплатила бы за поражение в недавней войне, но не такой ценой. Если род королей Акаланте прервется, наше Сердце моря погаснет и некому будет сдерживать вулкан, лежащий в основании города. Суалана не настолько безумна, чтобы желать этого.

— Хорошо, — согласилась Джиад. — Это понятно. И все же не дай Малкавис, Трое и все боги мира, но представьте на мгновение, что эта беда случилась. Кто займет трон после вас? Ведь вулкан не проснется в то же мгновение? Есть законный король — вы. И вы сможете сдерживать его какое-то время, если я правильно поняла...

— Какое-то время — смогу, — тяжело уронил король. — Теперь я понимаю, почему вы предпочли спрашивать наедине, и все больше убеждаюсь в верности своего выбора. Госпожа страж, надеюсь, вы злитесь на меня не настолько, чтобы отказаться?

— Не настолько.

Джиад поморщилась.

— Хотя я предпочла бы узнать о ваших намерениях заранее. И если ваше величество придумает для блага королевства еще что-нибудь подобное...

На губах короля появилась слабая, но все же улыбка. Он сплел пальцы, копируя жест Джиад, и слегка склонил голову, рассматривая их с Алестаром.

— Знаете, в чем ваша сила и беда, госпожа страж? Вы ставите честь и верность превыше всего. Это прекрасная черта, но опасная для вас.

— Знаю, — коротко ответила Джиад, досадливо встряхивая волосами, которые за последнее время отросли так, что стали лезть в глаза. — Давайте о деле, ваше высочество. Я понимаю, что вы нездоровы, и не хочу показаться неучтивой.

— Давайте, — согласился король, беря со стола еще одну крупную горошину, как показалось Джиад, и снова кладя в рот. Несколько ударов сердца он посидел, прикрыв глаза и рассасывая лекарство, потом глубоко вздохнул и заговорил:

— Я слишком стар, чтобы зачать другого наследника, если Алестар погибнет. Мне следовало озаботиться этим раньше, но я так любил его мать... Не знаю, поймете ли вы... Совет каи-на просил меня взять наложниц, я подчинился требованию, но... лишь для вида. И дело не в запечатлении. Просто я не мог предать память той, что ушла... Хватит об этом. Так или иначе, моя слабость привела к тому, что наследник у Акаланте один. У меня две родные сестры, но они давно прошли запечатление и живут в семьях супругов, отказавшись от крови Акаланте. Верность городу не делится пополам, нам приходится делать выбор...

Он перевел дух, на щеках появился румянец, но Джиад подумала, что это скорее тревожный признак, чем благоприятный, очень уж резкими пятнами легла краснота и глаза короля заблестели неестественно.

— А других родственников у вас нет? — осторожно поинтересовалась она.

— Они не могут править. Кровь должна быть чистой, а право наследования — переданным по прямой линии. Есть потомки боковых линий, но их кровь недостаточно сильна, чтобы удержать Сердце моря в повиновении, оно просто сожжет изнутри того, кто окажется слаб. Или неугоден святыне.

— Вы поэтому сказали, что оно признало меня?

— Именно, — с удовлетворением кивнул король. — Я дал вам титул каи-на, госпожа страж, это великая честь, но вы ее заслужили спасением Алестара. И все же каи-на в Акаланте немало, а Сердце позволяет прикоснуться к себе лишь избранным. Теперь все будут знать, что вы отмечены его милостью. Возможно, это вам пригодится... Но поверьте, никто из живущих в Акаланте не может претендовать на престол. Я знаю, у королей суши все иначе...

— Совсем иначе, — подтвердила Джиад, вспомнив проклятого герцога, из-за которого оказалась на морском дне. — Хорошо, я поняла и это. А кто-то из другой королевской семьи — может? Вы говорили о войне...

— Разумеется, — снова склонил голову король. — Если наш род прервется, право на воды Акаланте будут оспаривать Суалана и Карианд, у остальных просто не хватит сил. Суалана вечно голодна, а Карианд медленно гибнет: их единственная надежда — новые владения, куда можно переселиться. Но это означает истребить большинство исконных жителей Акаланте. Без Сердца моря и правителя, способного им управлять, город станет легкой добычей, но кто бы его ни завоевал, ему будет трудно удержать добытое. Когда Изначальное Сердце было разбито на осколки, Мать Море не зря повелела, чтобы будущие короли иреназе унесли каждый свою долю в разные области моря. Части Сердца хранят лишь тот город, в котором их чтят изначально. Присоединить новые владения... это требует огромных сил правителя и может слишком истратить силу Сердца.

— То есть Суалана не хотела вас завоевать? — уточнила Джиад, в самом деле начиная что-то понимать.

— Нет, конечно. Они лишь хотели права охотиться в богатых областях дна, принадлежащих нам. Возможно, я даже позволил бы это. Не даром, конечно, но с выгодой для обеих сторон. Однако Суалана никогда не хотела платить за то, что рассчитывала получить силой.

Король вздохнул.

— Это стоило нам потерь... Но о политике вам лучше расспросить Ираталя или кого-то из моих советников. Да хотя бы Алестара — он знает достаточно. Что-нибудь еще?

— Прямых наследников, кроме Алестара, нет. Соседним государствам завоевать вас выгодно, но слишком опасно для равновесия. Хотя они могут так и не думать, или выгода способна перевесить риск, — задумчиво подытожила Джиад. — И еще я не могу понять, почему принца пытались то убить, то довести до безумия — это все-таки разные способы избавиться... И еще ваш Совет... Но об этом и вправду лучше спросить каи-на Ираталя... Последнее, ваше величество. Насколько тяжело вы больны? Простите, что спрашиваю об этом при вашем сыне, но вы и сами видите: он искренне озабочен этим. И... имеет право знать.

— Мой сын слишком рано станет королем, — промолвил Кариалл, с горькой нежностью глядя на поднявшего голову Алестара. — Видит Мать Море, ему бы принять эту ношу позже... Целители предсказывают мне еще год-два... Но это в самом благополучном случае. Война с Суаланой обошлась мне дорого, госпожа страж. Да и вулканы, что просыпаются из-за Карианда... Об этом тоже расскажет Алестар. Но я определенно не собираюсь покидать этот мир в ближайшее время — слишком большая роскошь...

Король почти весело усмехнулся.

— А Сердце Моря не способно вам помочь?

— Увы, нет. В любом случае, я не стал бы тратить силу, которой может не хватить моему сыну для действительно важных дел. Сердце за все берет плату, и оно далеко не бездонно. Спасая Эруви, Алестар был очень... неосторожен.

— Отец! Но я же не мог...

— Я тоже не мог оставить без помощи наших раненых, — жестко сказал король. — И посмотри, к чему это привело. Я умираю от истощения, Алестар. Моя жизнь, может, и достойная цена за несколько десятков моих подданных, но ты не готов принять корону и Сердце. В спокойное время — может быть...

— Никто и никогда не готов потерять родителей, — тихо сказала Джиад. — Но рано или поздно сыновья принимают бремя отцов. Да, принц был неосторожен. Он мог погибнуть, как и тогда, отправив меня на землю. Но разве вы предпочли бы видеть своим сыном и наследником труса?

— Я... — король осекся, внимательно глянув на Алестара, кажется, даже затаившего дыхание. — Я предпочел бы видеть мудрого и осторожного правителя. И знающего, что иногда приходится жертвовать чем-то...

— Или кем-то, — мягко подсказала Джиад. — О да, бремя королей, я помню. Что ж, мне приходилось и видеть такого принца, и даже служить ему. Торвальд, ныне его величество Аусдранга, умеет жертвовать. Я бы даже сказала, это его большой талант — жертвовать кем-то с огромной выгодой. Очень полезный для правителя. Торвальд, конечно, не обменял бы свою жизнь ни на чью. Прекрасный пример для подражания...

— Вы не понимаете, — раздраженно отозвался король. — Вы просто не понимаете, насколько ценен Алестар для Акаланте!

— Кажется, уже понимаю, — спокойно сказала Джиад. — Мне все только и твердят об этом. Но ваши подданные не стадо салту, которое можно загнать, куда вздумается. Хотя, сдается мне, кто-то и пытается это сейчас проделать... Народ любит вас, ваше величество. И наверняка многие знают, какую цену вы заплатили за победу в войне. Эти раненые... Они были из семей каи-на?

— Нет, конечно, — буркнул Кариалл. — Словно я выбирал бы... Они все — мои дети...

— И они благодарны за это, — еще более мягко подытожила Джиад. — Я слышала, как теплеют голоса, и видела, как светятся глаза, когда подданные говорят о вас. Любовь к вашему сыну пока что больше ваша заслуга. Принца любят, но как милое и красивое дитя. Хлопотное, но и это ему пока прощают. Только вы сами сказали, что ваш срок на исходе. Значит, Алестару пора заслужить собственные любовь и уважение подданных. Если станет известно, что он оставил умирать девушку, которая прикрыла его от убийцы, что скажет народ иреназе?

— Джи... Я же не из-за этого... — растерянно и почти с ужасом вставил Алестар.

— Я вас достаточно знаю, ваше высочество, чтобы Малкависом поклясться, — усмехнулась Джиад, — о народной любви вы в тот момент вообще не думали. И хорошо, что не думали, пожалуй... Второго Торвальда ваш народ не заслужил. Вы и сами сказали, — снова обратилась она к королю, — Акаланте предстоят тяжелые времена. Подданным нужен мудрый правитель, но рядом с принцем будут советники и жрецы. Они постараются сдержать в узде его нрав и остерегут от ошибок. Но любовь и доверие он может заслужить только сам. Я не говорю, — поспешно добавила она, — что следует кидаться в любую опасность! Просто не судите его слишком строго за спасение госпожи Эрувейн. Поверьте, это стоило риска...

— Я подумаю над вашими словами, — медленно уронил король.

Действие снадобья, похоже, заканчивалось, и он снова стал говорить тише, лицо побледнело, а глаза утратили яркий блеск.

— Простите, ваше величество, я оставлю вас, — поклонилась Джиад, с некоторым трудом поднимаясь из кресла, в которое все-таки сползла во время разговора. — Мне тоже нужно подумать.

Она поплыла к двери кабинета, но у самого порога, уже почти выплыв в коридор, не выдержала и обернулась. Алестар полулежал у кресла короля, уткнувшись лбом в отцовские колени, и Кариалл медленно гладил его волосы, низко склонившись и говоря что-то. Джиад поспешно закрыла дверь и несколько раз глубоко вдохнула очень плотную, как всегда при усталости, воду. Ей казалось, что она только что выдержала тяжелый поединок, причем не учебный, а настоящий, с боевым оружием и опасным соперником. Жрецы, король, сам принц... В глазах темнело от напряжения, которым в покоях короля была полна даже вода. Нет, надо вернуться к себе и хорошенько подумать обо всем этом. Погулять с Жи, съесть чего-нибудь...