Воды Мары

Вечер третьего дня осады

Ярук и Киса

Въ заботах о дополнительной подготовкѣ къ осадѣ и вероятному завтрашнему штурму прошёл этот день. Смятенiе, охватившее мѣня послѣ развѣдки территорiй за крѣпостью, ушло въ подсознанiе. Главное сѣйчас выйграть эту войнушку съ искусственными орками. И самое опасное тут положенiе нашего племени въ Ордѣ. Если слова клона-сарума правда, то вслѣд армiи клонов явятся войска сосѣдних племён, чтобы изправить факт существованiя нас или клонов, въ зависимости отъ того, что побѣдит. И такъ, и эдакъ дѣло — дрянь!

Снова всё возвращается на круги своя. Лежу въ наших съ Кисой покоях и думаю, какъ решить возникшiе трудности. Был главой посёлка тарков на Мидгардѣ, думал, какъ решить вопросы поставки нужных матерiалов, потому что это было увязано съ вопросами регiональной политики. Теперь я — рош племени орков, и снова-корова эта политика. Твою жеж мать! И никуда отъ этого не дѣться. Волей Тёмных мы втянуты въ кулуарные игры другой цивилизацiи. Мы нынѣ объективная часть этой цивилизацiи. А поскольку наши дѣйствiя тут сковывает неизвѣстность, которую нам надо прояснить для Богов, что тоже фактически вызывает вопросы, то придётся разгребать интриги мѣстного гадюшника.

Пускай здѣшнее общество и развивалось гораздо дольше и не утратило ещё свой рыцарскiй дух, да только разклад настолько не въ нашу пользу, что наше произхожденiе съ Мидгарда нам не поможет. Даже мой опыт въ грязных дѣлишках и политических играх родного мiра безполезен. Нам бы очень помог арсенал съ парой рельсовых установок, да боезапасом къ оным. Не сѣгодня-завтра нас будут убивать.

Сплошное разстройство, и я въ безизходности. Хочу пить. Встаю съ кровати и топаю въ столовую. Въ трапезном залѣ только Тшага и Джа возятся у очага, что-то готовя на вертелѣ. Судя по размѣрам тушек это мерхи. Свѣжачок. Слава Богам! Въ этом безумном мiрѣ средневѣковых порядков и лазерных ружей знают, что такое холодильник и морозильник. Хоть какой-то толк въ быту от сарумов-моригаев. Боевики — это просто ходячiе гаубицы, гдѣ снарядами выступают стихiи.

Прихватив со стола малость початый кувшин съ хаомой, кружку и кусочек сырного круга съ краюхой хлѣба, возвращаюсь въ спальню. Трудно смириться съ отсутствiем цвѣтковых растенiй. Мёд, фрукты и ягоды не сравнить со сладкими корешками, живицей гофка и кедровыми орешками, которые въ этом мiрѣ приторно-сладкiе. Въ этой связи молочно-хвойный запах хаомы прочно стал родным, словно привмт съ потеряной навсѣгда родины — Мидгарда. Пара кружек позволяет на время устраниться отъ суровой дѣйствительности, гдѣ цвѣт кожи орков много ярче окружающего мiра. Вотъ и каламбур, когда разумные много лучше окружающего дѣйствительности.

Всѣ прошедшiе дни я убѣждался, сколь причудливо и необычно развивалось их цивилизацiя. Идеальный развѣдчик и диверсант тот, кто понимает психологiю своего противника. На этом построена стратегiя созданiя таких солдат невидимого фронта. Развѣдчик должен вызывать довѣрiе, а диверсант предвидѣть тактическую реакцiю на свои дѣйствiя. Въ этом половина успѣшного выполненiя заданiя. Нас въ процессѣ подготовки учили не только по боевой и технической сферам. Едва ли не самыми важными были научные предметы: ксенологiя, основы программированiя сознанiя, средства общенiя, психологiя, бiологiя и медицина, философiя войны. Короче куча дисциплин, данных нам въ сжатом вiдѣ, но ёмко. Хотя, и до того какъ... въ двух словах я знаю много и о многом. И сѣйчас сосредоточенно жуя бутерброд, я занимаюсь не только возпоминанiями о развѣдшколѣ, но и осмысленiем полученных свѣденiй, разкладываю всё по полочкам, выявляя закономѣрности.

Всё постигается въ сравненiи: длительность и стабильность развитiя общества орков против краткого и противорѣчивого цивилизацiи Мидгарда. Довольно простое для арiйской езыковой семьи орочье нарѣчiе различается лишь некоторыми особенностями мѣстных говоров. Картина невероятная для Мидгарда съ его богатством езыковых групп: арiйская, арамейская, финно-угорская, алтайская и пр. Зато у орков было то, чѣго не было на Мидгардѣ — богатство невербальных езыков. Изъ коротких разспросов хайгов стало понятно, почѣму мѣстые кажутся мнѣ дёргаными и суетливыми. Существует пять разновидностей орков, а потому у каждой изъ них свой езык жестов. Можно это назвать езыковыми семьями. Это и выдаёт произхожденiе любого орка лучше всяких громких заявленiй въ духѣ "Я такой-то, сын такого-то, внук такого-то..." У каждого племени свой характерный состав жестикуляцiи. Поразительнѣе всѣго: орки не прикладывают къ этому никаких усилiй.

Размышляя о природѣ этих отличiй я прихожу къ выводу: мы среди орков бѣлые вороны съ нашей спокойностью и сосредоточенностью. Ясно почѣму Сакеша боятся какъ затаившегося барба, он практически тихiй омут съ его невыразительной мимикой. И вотъ это же я отмѣтил у клонов. Искусственные орки совершенно маловыразительные. Они фактически молчат, во всѣх смыслах. Их подобiе невербальной моторики, напоминает киборгов Ямато. До третьей мiровой войны японцы разрабатывали роботов-проституток. Отрывистые, резкiе движенiя, плохое владенiе езыком. Бiологическая машина для убiйства. Это плохо. Полное отсутствiе осознаности у врагов означает, что нам придётся воевать до послѣднего.

Двѣрь тихо открывается, и на порогѣ появляется Киса. Сонный взгляд, круги подъ глазами, блѣдное лицо, вялость походки: всѣ симптомы усталости. Она подходит къ столу, я молча режу ей бутерброд и протягиваю.

— Устала, солнце моё? — Киса садиться напротив

— Угу. Быть сарумой такъ утомительно. — Плечи жены опускаются въ усталости. Встаю и подхожу сзади и начинаю разминать ей плечи.

— Ох, полегче, sвѣрь. Не тесто мѣсишь. — Я только ухмыляюсь. Массаж затёкших конечностей малопрiятен въ любом случаѣ.

— Терпи. Щас помну и мышцы перестануть болѣть. — Цѣлую её въ макушку, ловя запах её волос пополам съ потом.

— Пошли въ мойню. Завтра будет штурм, времени потом помыться не будет. — Киса кивает, хоть мысль о том, чтобы двигаться куда-то её напрягает. Небольшое усилiе и мы съ женой направляемся въ сосѣднюю комнату, гдѣ нас ждёт тёплый душ. Ещё раз слава Богам! Водопровод — это крутотень неимоверная. Слава оркам!

Утро четвёртого дня осады

Сакеш

Туман. Густой какъ молоко туман затопил всю мѣстность перед Горным Тупиком. Только кроны кедров и других высоких деревьев выглядывают изъ него. И подъ покровом этого жуткого облака шевелится наш враг. Едва начало свѣтать, какъ вся крѣпость уже была на ногах. Вся смѣна защiтников, разположившись на стѣнах, вотъ уже тош часов ждёт начало штурма. Вся наша команда рошей стоит на вершинѣ надвратной башни. Съ её площадки открывается отличная видимость а всю стѣну. Маркош сосредоточен, его перстень вспыхивает множеством оттѣнков. Углук сжимает въ руках шарагху. Сардук молчит и ждёт разпоряженiй отца. Я волнуюсь, какъ обычно перед битвой. И только Ярук сохраняет полное спокойствiе, закрыв глаза и будто къ чѣму-то прислушиваясь. Мнѣ любопытно, что он хочѣт этим добиться. Изъ тумана доносятся только лёгкiе шорохи и иногда вдалекѣ какъ будто раздаётся звук удара молоточка по наковальнѣ.

— Я слышу их, Маркош. Вся площадка перед крѣпостью запружена врагами, но они практически не двигаются. Только иногда чуть гремят доспѣхами. Чѣго они ждут? Только если... — Слова Ярука столь внѣзапны, что мы всѣ оборачиваемся къ нему. А он будто снова погружается въ транс, жмуря закрытые глаза. Вибрисы свояка двигаются, какъ будто въ оскалѣ, а уши вовсѣ живут самостоятельной жизнью. Мышцы причудливо изгибают их острые кончики, ушные раковины Ярука локаторами буравят тишину тумана. Пока мой родич пытается услышать то, что недоступно остальным, я быстро просчитываю варiанты. Если судить по разсказам самих орков, то у них отсутствуют большiе осадные орудiя, способные пробить стѣны крѣпости. Но что если... Тут Ярук выходит из своего оцѣпененiя. Его взгляд направлен прямо на мѣня. Только одно слово по-русски.

— Требушеты. — Слово вытягивает изъ глубин памяти статью по осадным орудiям Средневѣковья Мидгарда, прочитанную мною ещё до войны. Требуше — генiй французких механиков, способный посылать въ сторону осаждённого замка огромные валуны, огненные бомбы "греческого огня" и трупы врагов на расстоянiе до 300 саженей. Габтова мать! Мы влипли. Клоны собираются закидать нас обломками скал. Но преждѣ моей паники, подавляемой опытом множества артобстрѣлов, Ярук вскидывает руку.

— Безъ паники. Я не слышал, чтобы враги готовили тяжёлые снаряды. Они пока только готовят орудiя.

— Может мнѣ кто-то из вас объяснит, что произходит?! — Унрош ронет копытом зѣмлю. Опять приколы съ езыком. Ох доведёт это нас когда-нибудь до бѣды. Цугундер по нам плачет кровавыми слѣзами. Виновато смотрим на Маркоша. Ярук глазами показывает, чтобы я начал давать объясненiя. Чётко, по-военному.

— Требушет — осадное оружiе. Способно уничтожить любую крѣпость въ теченiи месяца непрырывного обстрѣла. Стрѣляет на ашр-дазр саженей. Требует трёх дней на установку. Въ собраном вiдѣ довольно мобильно, перевозиться на небольшой телѣгѣ. Легко разрушается при непосредственном контактѣ. За рух дней способно пробить ворота Горного Тупика. — Я замолкаю, выслушивая отъ коренных орков всѣ их познанiя въ вѣликом и могучем. Да, русскiй матерный — вѣликая сила.

— Уткина мать! — Снова свояк чудит. Правда отъ его спокойствiя не осталось и слѣда. Ладони судорожно сжимают рукояти клинков. Лицо разом покрывается пятнами приливающей крови. Усы кажись живут независимо отъ лица. Зрачки сужены въ страхѣ. Ярук даже отступает на шаг назад, словно перед большой опасностью. Вѣсь он какой-то будто неувѣренный и напуганный. Его рука вытягивается въ сторону Углука, начиная выдѣлывать хватательные жесты.

— Уг-г-лук, ай шраху. — Заикающiйся Ярук, это очень серьёзно. Углук не может понять, что такое произходит. Пытается понять моего свояка. Что за хрѣнь он там унюхал?! Маркош вовсѣ начинает какiе-то непонятные манипуляцiи съ кольцом. Но тут по тѣлу Ярука проходит отчётливая дрожь, и он снова становиться собранным. Клинок готовый к бою.

— Углук, дай свою шарагху, если хочѣшь жить! — Спокойный вкладчивый голос, словно перед нами жнец Мары. Ой что-то будет. На мой вопрошающiй взгляд, Ярук получив ружьё, поворачивается ко мнѣ и произносит чётко и ясно, словно рубя.

— Требушет напротив ворот заряжают особыми снарядами. Хлор.

Когда-нибудь его точно стукну, чтобы плохiе новости перестал разносить. Хорошо, что остальные не поняли, что он сказал. Съ познанiями въ галогенах у орков не очень. Честно сказать, я сам помню это словечко для 17-ой группы таблицы Менделѣева только, потому что Ярук въ свободное время обожает выносить мозг наукой. Словно прочитав мої мысли, он смотрит на мѣня и говорит.

— Такъ, не мѣшайтѣ мнѣ. Если я вспомню нужные свойства хлора, то всё обойдётся. Маркош, вызови сюда Далаша, нам понадобятся его таланты въ стихiї воздуха.

Ярук

Ощущенiе опасности уходит въ сторону. Какъ хорошо, что тут есть магiя. Безъ неё нам бы точно пришлось хрѣново, а такъ просто сложно. Сложность въ том, что магiя не панацея. Съ самого утра, едва мы поднялись на стѣну, наши сарумы опытным путём выяснили, что боевое шаманство не дѣйствует на полог тумана. И тот же туман надёжно скрывает разположенiе и перемѣщенiя наших врагов. Хотя на счёт послѣднего нельзя сказать этого полностью. Я слышу и чую их на грани чувств. И судя по всѣму я такой один. Значит надо думать, что предпринять. Хлорные бомбы — вотъ что шокирует.

Такъ, что я знаю о хлорѣ? Применялся на фронтах Пѣрвой и Третьей мировых войн, оба раза против русских. Въ пѣрвый раз немцам. А въ послѣдней войнѣ англичанами. Память услужливой шлюхой поднимает изъ глубины образы пережитой газовой атаки на перевалах Кавказа. Тьфу, не то! Такъ, хлор въ качествѣ ОМП вызывает тяжёлые пораженiя дыхательных путей химическими ожогами, образующихся хлорных кислот. Кромѣ того хлор поражает кровь, потому что генерирует въ лёгких фосген въ реакцiї съ углекислым газом. А точно ли это у нас хлор? Такъ, пахнет на грани нюха резким запахом хлора. Точно хлор, запах не горькiй, и не горчичный и не горько-сладкiй; прелым сеном тоже не пахнет. Чистый хлор. Хорошо, что не фосген или иприт. Съ этими бороться безъ противогазов можно и не пытаться. Ух погодитѣ, выродки, доберусь я до той сволочи, которая вас хлором снабдила.

Раз у нас тут хлор, вспоминаем, что там у нас съ его свойствами. При нормальных условiях газ тяжелѣе воздуха, жёлто-зелёного цвѣта, съ характерным запахом и металлическим привкусом. Легко нейтрализуется аммiаком и его соединенiями.

А если понадѣлать сѣйчас тканевых повязок и въ случаѣ газовой атаки обоссать их? Такъ дѣлали русскiе солдаты въ Пѣрвую мiровую. Хотя... нѣт. Вотъ же я болван! Забыл, что тарки по сути высшiе млекопитающiе. Орки въ этом планѣ, какъ и всѣ остальные позвоночные. Здравствуй клоака и хожденiе по нуждѣ всѣгда сидя. Проклятье! Привык быть тарком, всё время забываю, что теперь хожу сразу. Просто по маленькому сходить физiологически нельзя. Что же дѣлать? Ух жеж проклятый багронк. Придётся недопустить газовую атаку.

Стоп, думаю о проблемѣ, а не о её решенiї. Надо взорвать боекомплект. Хорошее дѣло. Каким образом?! Съ чѣмъ там у нас хлор реагирует со взрывом? Водород. Газовая смѣсь двух газов взрывается въ любых соотношенiях при интенсивном освѣщенiї или при нагреванiї. Реакцiя цѣпная и столь бурная, что температура на максимумѣ превышает аумф кельвинов. Осталось только водород добыть. Ага, вотъ тут нам магiя поможет. Вон какъ раз и Далаш уже тут и ждёт команду.

— Далаш, ты знаешь, что туман — это маленькiе капли воды взвѣшенные въ воздухѣ? — Сарум фыркает, какъ будто я принимаю его за маленького ребёнка. ладно, удивим тѣбя.

— А ты можешь разложить воду на составляющiе? — Глаза сарума медленно едут на лоб. У рошей тоже. надо давать объясненiя, а-то время поджимает.

— Если быть кратким, то вода состоит изъ даз частей, если её разложить, то получаются пары этих частей. Тяжёлыми парами мы дышим, а лёгкiе пары очень летучи и быстро поднимаются ввысь. Короче мнѣ нужно нагнать этих паров вон въ ту сторону на удаленiе порядка ашф саженей. Сможешь? — На лицѣ сарума уваженiе ко мнѣ перемѣжается раздумiями надъ поставленой задачей. Далаш хмурится, загибает пальцы и что-то подсчитывает. Его губы шлёпают друг объ друга: сарум проговаривает про сѣбя свої знанiя.