— Буран, малыш, держи равновесие и пошире распахни свои крылья. Похоже, что эта фиолетовая дрянь тебя не держит, но если мы ещё не задохнулись и падаем вниз, она рано или поздно закончится и тогда мы узнаем, куда угодили.
Грифон, имевший абсолютное чувство равновесия, каким-то чудом изловчился, растопырил все четыре огромные лапы, вытянул в длину хвост и распахнул крылья на всю ширину, отчего перестал кувыркаться в фиолетовой мути и падал вниз ровно. Падение это продлилось довольно долго и закончилось совершенно внезапно. Пронзив фиолетовое ничто насквозь, они оказались в туманной, морозной синеве, где под ними лежала серебряная равнина, а впереди, слева, справа и сзади, чернели огромные круглые пятна и их Легар насчитал ровно семь штук, отчего сразу понял, куда они угодили, да, к тому же живыми, а не после смерти. Однако, падение сменилось ровным спуском и что самое удивительное, падали они не в одну из семи ям ада ночных богов, Светлоликой Аштавии и её супруга — Темноликого Тавруса, а на серебряную равнину между ними, но кто знал, какой приём им подготовили там их верные слуги, злые рогатые черти.
Глава одиннадцатая.
А боги Илмирина и вовсе в бешенстве
Быстро оглядевшись окрест и определив, куда их занесла нелёгкая, Легар посмотрел вниз и увидел, что прямо под ними, на серебряную равнину плавно опускается Эолтан с Клыком на спине, но дракон при этом даже не шевелит не то что крыльями, но и хвостом. Между прочим и Буран, спускавшийся вниз широко растопырив свои мощные лапы, тоже не мог пошевелить ни ими, ни крыльями, но хотя бы то и дело клацал клювом, с трудом поворачивал голову и вертел самым концом хвоста. А ещё грифон грозно клекотал и издавал воинственные крики. Зато ничто не сковывало движений самого Легара и он, не спеша облачаться в чешуйчатую броню сам и показывать её на Буране, принялся с силой закручивать вокруг себя навадор и делать резкие выпады во все стороны. Хотя он не видел внизу пока что ни единой души, всё же прекрасно знал, что в этой серебряной долине ему волей неволей придётся столкнуться с чертями.
Какие они, слуги Аштавии и Тавруса, Легар не знал, а верить сказкам ему не хотелось, ведь согласно им они не уступали в росте троллям, а их алые трезубцы заставляли плоть полыхать огнём. Спуск продолжался уже минут десять и, наконец, рыцарь увидел внизу чёрные крапинки и вздохнул с облегчением, так как их насчитывалось в общем-то немного, а серебряная пустыня очень походила на обычную, илмиринскую, с барханами, за которыми можно ведь и спрятаться, чтобы устроить засаду. Да, сейчас ему очень пригодились бы стрелы с разрывными наконечниками, но их у него не было. Более того, он даже не насадил наконечники на древки стрел. Тем временем он увидел, что черти внизу, которые увеличивались с каждой минутой, деловито суетились возле какой-то прозрачной, хрустальной конструкции, похожей на цветок о шести лепестках, а его друг-дракон опускался прямо в него и Легар истошно завопил чертям:
— Только попробуйте запереть его в этом цветке! Я вам всем рога посшибаю с ваших тупых голов.
Однако, всё произошло именно так, как он того боялся более всего. Эолтан и Клык плавно опустились в самый центр хрустального цветка и тот быстро захлопнулся, превратившись в шестигранный кристалл из прозрачного хрусталя. Ну, а через несколько минут Буран приземлился на вершину бархана из серебряного песка метрах в ста от кристалла, в котором безжизненно замерли Эолтан и сидящий на нём Клык. Грифон, надо сказать, приземлился то ли крайне неудачно, то ли, наоборот, очень хорошо, на самом краю вершины бархана и даже с наклоном вперёд, а потому стал сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее съезжать вместе со струями крупнозернистого, серебряного песка вниз, прямо к огромному хрустальному кристаллу.
А вот черти оказались не такими громадными, как того боялся поначалу Легар. Рослые, но не выше орков, шкафообразные, но не шире троллей. Правда, их ему доводилось видеть только на картинках. Сначала в Призрачной Долине, в своих собственных детских книжках, а потом в библиотеке Золотого Марга, куда он зашел пару раз. Спускаясь вниз по склону бархана, Легар уже не кричал. Он высвободил ноги из ремней, вскочил на холку Бурана, и, ловко балансируя, стал ждать, когда приблизится к чертям, оказавшимся скорее рыжевато-бурыми и жутко волосатыми, нежели чёрными, чтобы ввалить им уже своих собственных чертей. То, что слуг ночных богов здесь собралось добрых три дюжины, его не смущало. Хотя и будучи вооруженные длинными трезубцами, а стало быть числившимися в солдатах, двигались они не так уж и быстро, да, и не выказывали себя очень уж ловкими и гибкими бойцами. Чертовски мощными, это да, но только не гибкими и подвижными.
Со времени своего пребывания ещё в первом учебном лагере, рыцарь Легар уяснил для себя одну очень важную истину, мускулатура на теле хорошего бойца должна иметь идеальные, гармоничные пропорции. Достаточно мощный, но не тяжеловесный, гибкий, ловкий и невероятно стремительный. Желательно высокого роста и обязательно с длинными руками, чтобы их полный размах превышал рост на длину ладони, именно такой человек мог претендовать на право мастера фехтования мечом, копьём и даже тяжелой секирой. В этом плане Легар имел идеальное телосложение для небесного рыцаря. Ну, а в быстроте движений он ничуть не уступал даже эльфам, хотя у тех всё же шаг был легче, чем у него. Грифон тоже умолк и также приготовился к атаке, приподняв голову и хищно раскрыв клюв.
Черти, услышав шорох песка за спиной, обернулись и с удивлением уставились на них. Таращились они на Легара и Бурана недолго. Один из чертей, тот, что с самыми длинными рогами, громко и гортанно что-то прокричал и дюжина чертей, плавно развернувшись, двинулась в атаку. Их движения всё же нельзя было назвать излишне медленными. Они двигались плавно и очень грациозно, но всё же не быстро. Как только Легар сблизился с ними на расстояние средней длины удара, он моментально нанёс его, — горизонтальный, рубящий удар на уровне шеи с огромной, даже для себя самого, скоростью и силой. В результате он снёс головы двоим чертям и, как бритвой, срезал рога третьему, успевшему присесть. Безрогий чёрт схватился за голову, а из тел его обезглавленных товарищей ударили вверх фонтаны чёрной крови.
Остальные черти от его первого удара ловко уклонились, но Легар и не надеялся одним единственным взмахом навадора свалить всех адских врагов сразу. Обезглавленные черти ещё не упали на серебряный песок, как он успел нанести ещё четыре удара навадором, на этот раз уже колющих, целясь им точно в центр широкой и мощной груди. Бритвенной остроты клинок, изготовленный из магического металла, который был втрое легче железа, с чавканьем вонзался чертям в грудь и пробивал их тела насквозь. Однако, эти раны не оказались смертельными, хотя все четыре чёрта истошно взвыли и рванулись назад, побросав свои трезубцы золотистого, а отнюдь не алого, цвета. Ещё один чёрт стремительно рванулся вперёд, нацелившись вонзить в Легара свой трезубец из-под Бурана, но грифон довольно быстро опустил клюв вниз и моментально откусил глупому чёрту голову.
Сразу после этого он, словно бы стряхнув с себя оцепенение, захлопал крыльями, силясь взлететь, но не смог. И тогда Буран плотно прижал крылья к телу, твёрдо встал на ноги, повернулся боком к хрустальному кристаллу, и помчался вокруг него, разя чертей клювом, лапами и даже хвостом. Ну, а навадор в руках Легара, стоящего на спине несущегося во весь опор грифона, превратился в сверкающую молнию, сносящую чертям головы, и во все стороны стала хлестать их чёрная, как тушь, дымящаяся и издающая сильный запах серы кровь. Иногда они успевали подставить под его удар свои трезубцы и тогда раздавался оглушительный треск и во все стороны разлетались снопы искр, да, только вот жалили они одних только чертей. А иногда черти, ускорившись, умудрялись достать его или Бурана трезубцами, но магическая гномья броня даже будучи невидимой, прекрасно защищала их тела, но тогда трезубцы просто вспыхивали ярким, бело-голубым пламенем и черти отбрасывали их от себя с воем.
Ну, а поскольку разбегаться они категорически отказывались, то Легару и Бурану пришлось их всех истребить. Когда же они покончили с чертями, рыцарь соскочил со спины грифона и решительно направился к кристаллу, в котором те заточили его друга. Он размахнулся и уже собирался ударить по кристаллу, как чья-то могучая рука перехватила навадор и он услышал за своей спиной гневный, громкий мужской голос:
— Идиот, ты что это себе позволяешь? Брось своё оружие, если не хочешь навеки сгинуть в одной из ям ада!
Однако, Легар вместо этого, ещё крепче ухватившись за навадор, используя его, почти, как турник, стремительно развернулся и нанёс обеими ногами удар по тому, кто стоял сзади, причём весьма удачно, прямо по почкам. Ну, а за его спиной стоял высоченный, даже выше Уртулая, смуглый мужчина с чёрными волосами, одетый в золотистую тогу. Был ли этот удар для него очень уж сильным, не ясно, но он точно оказался внезапным, отчего Темноликий Таврус, а это оказался он, от неожиданности не только выпустил навадор, но ещё и брякнулся на серебристый песок прямо под ноги Бурану, а тот, не долго думая, поставил ему на грудь свою огромную лапу с длинными когтями. Правда, оба героя всё же не учли одного обстоятельства, перед ними был даже не какой-то там тролль, а бог, причём из числа самых опасных, бог ночи и кромешного мрака.
Темноликий Таврус поднялся с песка точно так же, как встаёт детородный орган любого мужчины, вот только гораздо быстрее, а вот Бурана откинуло назад мощнейшим ударом, отчего грифон перекувыркнулся через спину, но ловко встал на все четыре лапы и изготовился к прыжку. Ну, а Легар повёл себя совсем уж неподобающим образом. Выпустив из рук навадор, он с молниеносной скоростью выхватил свои мечи и рванулся вперёд, но тут перед ним встала Светлоликая Аштавия, предупреждающе подняла руку, чем заставила Легара немедленно упереться в холодную, прочную стену, и крикнула:
— Замри, безумный! Перед тобою боги!
Руки Легара, с занесёнными для удара мечами, моментально налились свинцом и стали опускаться вниз, хотя он, стиснув зубы и остервенело рыча, стал противиться этому. Однако, взгляд богини ночи был полон такой ярости, что он всё же опустил руки вниз, но мечей не выронил. Буран же, видя это, с яростным клёкотом рванулся в атаку, но тоже был остановлен богом на полпути. Светлоликая Аштавия, голосом, клокочущим от гнева и ярости на двух безумцев, осмелившимся сначала поднять руку и раскрыть клюв на её преданных и бесстрашных слуг, а затем ещё и свалившим на серебряный песок её супруга и потоптавшимся по нему, закричала ещё громче:
— Прикажи своему зверю утихомириться, ничтожный червь! Не заставляй Тавруса уничтожать его!
— Ага, как же, разбежался! — Прохрипел в ответ Легар и потребовал — Немедленно освободите Эолтана и Клыка из своей хрустальной клетки, иначе я за себя не ручаюсь. Если вы этого не сделаете, то, честное слово, я сейчас же пущу в ход своё последнее, самое страшное, оружие и тогда вам обоим точно не поздоровится посреди этой серебряной пустыни.
Прекрасное лицо богини, бывшее до этого просто гневным, исказилось от ярости, а голос загрохотал громовыми раскатами:
— Юное ничтожество, возомнившее себя воином, не принуждай меня к крайним мерам! Если ты хочешь когда-нибудь увидеть этого излишне прыткого дракона увидеть живым, то в твоих же собственных интересах угомонить эту дикую, свирепую бестию, готовую наброситься даже на бога.
— Как бы не так! — Из последних сил выкрикнул Легар — Это вы заманили нас в ловушку и напустили своих чертей на Эолтана и Клыка, а мы лишь спасали их. Так что либо освободите их, либо убивайте нас всех, ведь вы же всемогущие боги, а мы все для вас всего лишь ничтожные, жалкие черви.
Тут в разговор вступил бог ночи, супруг Светлоликой Аштавии, который громко рассмеялся и воскликнул:
— Моя госпожа, а может быть нам именно так и следует поступить? Не будет ли проще уничтожить их, чем пытаться вразумить и нацелить на правильный путь?
— Нет, мой господин. — Строго ответила богиня — Дело зашло уже слишком далеко и поэтому дракон и человек должны сначала понести наказание по всей строгости, а затем исправить допущенные ими ошибки. Мне не хочется ждать ещё тысячу лет, чтобы посмотреть, что же из всего этого получится. Легар, не заставляй меня ждать слишком долго, иначе я поступлю с тобой так, как ты того заслуживаешь и поверь, ты об этом горько пожалеешь хотя бы потому, что мой гнев падёт на твоих детей и Призрачную Долину Оранж. Не доводи всё до крайности и прими наказание богов со смирением, достойным каждого мудрого воина.
Легар одарил богиню далеко не самым признательным взглядом и глухим голосом проворчал:
— Буран, лежать. Мы приступаем к переговорам.
Грифон немедленно захлопнул клюв и, освобождённый богом от мощной хватки, мирно улёгся на серебряный песок. Светлоликая Аштавия чуть шевельнула бровью. С песка тут же поднялись поверженные черти, а пролитая им чёрная кровь бесследно исчезла. Черти подошли к хрустальной клетки, встали вокруг неё кольцом, взялись за руки и плавно погрузились в серебряный песок, а совершенно прозрачный кристалл затуманился внутри. Легар, увидев это, горестно вздохнул и ненавидящим взглядом посмотрел на прекрасную и величественную богиню ночи, но та отнеслась к его взгляду совершенно спокойно, хотя и отреагировала на слова, сказанные Легаром в порыве гнева, очень резко:
— Между богами и смертными не может быть никаких переговоров, несчастный глупец, ставший избранником по странной и совершенно нелепой прихоти богини судьбы Алтавии.
Почувствовав снова силу в руках, Легар, по привычке, сделал мечами резкое движение, словно он стряхивает с полированных клинков кровь, вложил их в ножны за спиной и, сделав шаг к навадору, ловко подбросил его ногой, после чего молча подошел к грифону. Он не спеша достал из седельной сумки ножны, надел их на своё телескопическое копьё, засунул его в крепления и повернулся к ночным богам. Только что они стояли в полоборота друг к другу на расстоянии в полдюжины метров, как мгновенно встали рядышком, повернувшись лицом к человеку и грифону. За их спиной возвышался затуманившийся кристалл, на который Легар смотрел с душевной мукой. Первым заговорил Темноликий Таврус, который бесстрастно сказал:
— Легар, ты был призван сюда вместе со своим другом из-за того, что вы оба допустили очень большую, глупую ошибку. Дракон, пользуясь магической силой своего рода, осмелился до срока создать три исцеляющих все болезни источника. Боги вовсе не для того насылают на всех живых существ болезни, чтобы от них можно было исцелиться с такой лёгкостью, но допущенной вами ошибки уже не исправить. Эра Драконов это не глупая шутка богов и не их забава, а мудрые драконы, призванные в этот мир, вовсе не ничтожные и бесправные существа, хотя и не все из них обладают должной мудростью. Поэтому, вплоть до наступления Эры Драконов, если ей суждено наступить, дракон Эолтан будет находиться здесь, в этом узилище. Впрочем, в нём останется только его могучее тело, полное такой магической силы, которая способна противостоять даже некоторым повелениям богов. Мятежный же дух твоего друга станет сопровождать себя в облике пса-призрака. Вместе с тем, в своём обновлённом виде твой спутник станет также судьёй и мерилом ваших поступков, юные смутьяны. Если ваши поступки окажутся правильными, приводящими Илмирин к Эре Драконов, то призрачный пёс станет наливаться соками жизни и не только обретёт тело, но и способность оборачиваться человеком. Когда же вы оба сделаете наступление Эры Драконов неизбежным фактом, Эолтан окончательно станет человеком. Драконом же он станет только тогда, когда наступит Эра Драконов. Тогда же ко всем драконам без исключения вернётся их магическая способность оборачиваться людьми, чтобы быть ближе к их нуждам и чаяниям. Таково наказание богов, Легар, ниспосланное тебе и твоему другу-дракону, которое ты не в силах оспорить.
