Остерия "Старый конь"

— Не жалеешь? — Мерино имел ввиду случай многолетней давности, когда отец Бенедикта подарил гикота ему, а остался тот у северянина.

— Завидую, конечно. Но не жалею. Я со зверями не очень.

Из-за двери в подвал вынырнул Дэниз, пристально глянул на Мерино и снова скрылся в темной глубине.

— Бельк зовет, — пояснил Мерино маневр гикота. — Видишь, я уже сам могу понимать желания животного!

И осторожно вошел в дверь.

Было темно, но не абсолютно, — где-то далеко от входа горели факелы. Неторопливо двигаясь к свету Мерино несколько раз чувствовал, как его ног касалась мягкая шерсть Дэниза. Наконец он вышел в пятно света, отбрасывающего тени факела, укрепленного в специальной нише. Небольшой освещенный островок позволял во всех подробностях рассмотреть покрытую мхом и влагой каменную кладку, которой уже стукнула не одна сотня лет. Бельк стоял за границей света, вглядываясь или вслушиваясь в темноту.

— Ходят тут часто. — без предисловий сообщил он. — Факелы в стенных нишах каждые двадцать шагов примерно. Сухие, недавно меняли. Я один запалил, потом погашу, если что. Следы людей тоже свежие, день, может меньше. Ведут туда.

Взмахом руки северянин указал на темный провал тоннеля и продолжил доклад.

— Звуков не слышно и запахов свежих Дэниз пока не чувствует. А по следам легко пройти можно. Может не будем ждать, а сами пройдем?

— Рискованно… — протянул Мерино в сомнении.

— А тут в засаде сидеть? Они могут и не сегодня уходить, а в следующую ночь. Ждать глупо.

— Тоже верно. И эффект неожиданности, опять же.

— Ага. Поговори с Бенито. Его операция, ему и решать. Я пока тут послушаю, если что — Дэниза отправлю.

— Хорошо, — согласился Мерино и отправился в обратный путь.

Наверху он коротко сообщил барону соображения Белька, прибавив описание прохода и его содержание в порядке. Да Гора ненадолго задумался, затем решительно кивнул.

— Соглашусь с нашим душегубом. Людей только маловато.

Мысленно выругавшись (уж очень не хотелось тащиться по темным подземным ходам), Мерино ответил:

— Зато эффект неожиданности. Вряд ли кого-то ждут с этого направления.

На том и решили. Барон быстро собрал свою команду и небольшой отряд спустился в катакомбы контрабандистов.

Бельк вел их быстро, безошибочно сворачивая в нужные ответветвления основного коридора. Точнее, это делал Дэниз, но его никто не видел, поэтому вроде как вел все-таки северянин. Мерно капала вода, просочившаяся сверху и методично размывая каменную кладку тоннелей. Отряд шагал тихо, осторожно ставя ноги и не ведя никаких разговоров — звук в тишине подземных переходов разносился далеко. Спустя примерно полчаса они оказались там, где был выход на поверхность. Бельк шагнул к Мерино и Бенедикту, руками привлек их головы к своей.

— Там за поворотом — дверь. Она заперта изнутри.

Барон губами изобразил ругательство, Мерино кивнул.

— Пойдем посмотрим.

Ступая еще тише, чем во время перехода по катакомбам, он приблизился к крепкой деревянной двери, из-под которой пробивался слабый свет, ощупал ее руками вдоль соединения с проемом и покачал головой — замка, который можно было бы вскрыть, не было — дверь запиралась на засов изнутри.

— Там человек один за дверью, — прямо в ухо шепнул ему Бельк. _ Пусть Дэниз поскулит под дверью.

Мерино согласно кивнул. Заблудившаяся кошка, скулящая под дверью — такого часовой точно не выдержит, — обязательно выглянет либо прогнать, либо приласкать. Смотря что за человек.

Мужчины тихо рассредоточились вокруг двери, так, чтобы свет из-за нее не падал на них. Когда все были готовы Дэниз начал скулить и скребтись в дверь.

В обычной жизни гикот производил на редкость мало звуков: не скулил, не мяукал, только изредка шипел на неприятного человека или, например, когда Мерино, садился на его хвост. Здесь же он начал выводить такие трогательные рулады, что надо было быть человеком с совершенно каменным сердцем, чтобы устоять и не выглянуть за дверь. И таким часовой не был.

— Кот что ли? — донеслось из-за двери. — Как ты сюда забрел, чудила?

Послышались неторопливые шаги, стук вынимаемого из пазов засова и дверь стала медленно открываться. Расчет Белька оказался совершенно точным: мало того, что часовой открыл дверь, так он еще и смотрел вниз, светя туда же фонарем.

— Здоровый какой! — восхищенно проговорил человек, глядя на сидевшего и глядевшего ему прямо в глаза гикота. И был оглушен ударом небольшой дубинки Белька.

Тело человека мягко стукнулось об землю. Потерявший к часовому интерес Дэниз прошел прямо по нему внутрь помещения без всякой опаски. Значит никого больше тут не было. Следом туда же проскользнули Бельк и Бенедикт. Мерино вошел последним, предварительно дал знак баронским людям затащить пленного внутрь.

Помещение было небольшим: слабоосвещенная одной лишь масляной лампой коморкой с короткой лестницей, приставленной к стене. Верхний конец упирался в еще одну дверь. Быстро осмотрев ее Мерино с облегчением выдохнул: эта был даже не заперта. Видимо рубежом считалась пройденная ими ранее.

Люди барона связали пленного и затолкали ему в рот кляп. Мерино переглянулся с Бенедиктом, мол, ну что дальше? Идем через дверь? Тот согласно кивнул.

За дверью оказался второй уровень подвала, частично освещенный факелами, заставленный коробками и тюками разного размера. По всей вероятности это был склад контрабандиста Серого. И тут были люди.

Судя по всему, отряд барона поднялся в подвал как раз в то время, когда Серый Конни со своими людьми уже собирался уходить через подземелье. Десяток людей стояли кружком (один неторопливо крутил ворот мощного пехотного арбалета), выслушивая последние распоряжения командира, и не заметили, как за их спинами один за другим появились те, от кого они собирались бежать.

«Вот это я понимаю, эффект неожиданности!» — успел подумать Мерино. Бенедикт кивнул, разрешая атаку и они устремились к спинам стоявших людей.

— Коронный сыск! — проорал Бенедикт. И несколько человек упало, оглушенные дубинками, рукоятками мечей и шпаг. Оставшиеся довольно резко отскочили в стороны, бандитская жизнь приучила реагировать на неожиданности быстро. Всего секунда и в руках тех, кто остался на ногах, блеснуло оружие, и они были готовы отбиваться.

— Бросай оружие, падаль! — продолжал кричать барон, размахивая шпагой. — Нам нужен только Серый Конни! Остальных отпустим!

Видимо недоверие пыльников к властям было инстинктивным и поэтому они вместо выполнения требований кансильера, ринулись в бой. Зазвенела сталь.

Мерино достался толстый пыльник с похожим на крестьянский серп клинком. Орудовал он им, несмотря на свою тучность, весьма споро, пластая воздух широкими и резкими взмахами на уровне живота противника. Мерино в одной руки держал свой любимый нож, лучшее оружие в помещениях, а в другой снаряженную пистолю. До выкрика Бенито он думал использовать ее только для парирования ударов, да как дубинку — кугель у нее был вполне увесистый. Поэтому и держал пистолю за ствол, а перехватиться сейчас не было никакой возможности.

Толстяк напирал на бывшего дознавателя, размахивая своим странным оружием как настоящий жнец, Мерино только отскакивал и уворачивался, выжидая возможности сократить дистанцию. Которая вскоре и подвернулось: жнец слишком уж сильно взмахнул серпом, инерция оружия чуть повела его за собой. Не медля, Мерино кугелем ударил его в локоть, усиливая разворот, а клинком свежевателя прочертил глубокую борозду по шее. Булькая кровью, бандит рухнул на земляной пол.

Оглядевшись по сторонам, Праведник оценил обстановку. Бенито уверенно теснил своего противника, тоже приближались к финальному удару, да и Бельк, держа за вывернутую руку одного пыльника, вел его прямо на второго. Дэниза видно не было, наверное, зверь решил, что люди тут вполне способны справится и без его помощи. А вот к выходу из подвала бежал сам Серый. Мерино рванул за ним.

За этот короткий рывок изрядно отвыкший бегать Праведник успел устать и запыхаться, и проклясть саму идею погони, но, к счастью, контрабандист вел еще более малоподвижный образ жизни и бегать не умел совсем. Мерино врезался в его спину как таран в крепостные ворота, сбивая его на землю и вышибая дыхание. Бандит грохнулся как мешок с зерном.

— Добегался, — запально выдохнул ему в ухо Мерино и на всякий случай двинул кулаком в ухо. Пыльник только хрюкнул.

Люди барона к тому времени уже покончили с противниками. Двое, без команды встали за дверью из подвала, блокируя ее от подмоги, если она, конечно, была. В последнем Мерино очень сомневался. Скорее всего Конни собирался уходить со своей личной гвардией, бросив остальных людей на произвол судьбы. В голове в очередной раз шевельнулась мысль: а зачем, собственно, преуспевающему бандиту было ввязываться в государственные дела, но додумать ее Праведник не успел. Подскочил Бенедикт, радостно оскалился при виде Конни.

— Где бумаги, Серый?

Четверо беглых охранников скафильского купца нашлись быстро. Двое даже еще дышали: здоровяк с проколотым шпагой животом и вор. Бумаги, правда оказались у Конни, видимо он не доверял своим союзникам. Мерино с Бенедиктом задали им пару вопросов, которые полностью подтвердили то, что раньше говорили их подельники Филин и Агни, после чего потеряли к наемникам интерес. А вот Серому Конни еще пришлось помучаться, отвечая на вопросы кансильера и бывшего дознавателя.

Уходили тем же путем, что и пришли. Люди барона, имен которых Мерино так и не узнал, волокли связанного Конни в середине отряда. Перед тем как уйти они быстро и безжалостно добили всех, кто выжил в короткой схватке.

«Государственные интересы». — пожал плечами барон, видя неудовольствие Мерино, который не считал необходимым такую тотальную зачистку. — «К чему нам пыльники, которые в курсе отчего был весь этот сыр-бор?»

«А рассказать о том, что здесь произошло и напугать тех, кто пойдет этой дорогой следом?» — хотел возразить ему Праведник, но не стал. Большой мальчик, в конце концов.

Сам Бенедикт шел сразу за Бельком, который их вел, и нес спрятанные на груди чертежи нового судна. Для него все закончилось благополучно: виновные пойманы, чертежи возвращены. Жди наград, хотя, конечно, не за них работаем! А вот Мерино довольным не был. Нет, не так! Он не чувствовал полного удовлетворения, как с ним бывало раньше, когда он тянул лямку в Тайной страже и заканчивал очередное дело. Усталость, сожаления и удовлетворение. Сейчас в наличии были только первые два чувства.

«Что-то не так!» — крутилось в голове. — «Мы что-то упустили. Не должно так просто все закончится!»

И тут же голосом старого и пожившего человека парировал:

«А как должно было, синьор Лик? Все всегда из-за денег и власти, уж вы-то, с вашей богатой практикой, должны были это накрепко заучить! Ничего больше людей не интересует. По крайней мере, тех людей, что переступили через свое человеческое начало. Преступники, нанятые скафильской разведкой, выкрадывают чертежи у корабела, прибегнув к помощи местных пыльников. Уйти так, как планировалось, не удается, к тому же на хвост садятся две довольно настырные гончие. Попытка их ликвидировать проваливается. Пытаются уйти с помощью пыльников, но и тут терпят неудачу. Бумаги возвращены, виновные наказаны. Как еще должно быть, синьор Лик?»

«А почему бы им было не уйти из города сразу после кражи документов? Почему? Ну хотя бы одному из них, если не хотели привлекать внимания к видимому каналу отхода? Тот же вор — взял документы и ушел на нанятом корабле!»

«Не продумали!» — уверенно отвечал Мерино. — «Ты же видел, как такое случается сплошь и рядом! А уж со скафильцами, сам Творец велел! Вот как ты оценишь качество их разведки?»

«Рыцари плаща и топора!» — внутренне хохотнул Мерино. — «Дуболомы!»

«Ну вот тебе и ответ!»

Но Мерино все же не был до конца согласен с мудрым внутренним голосом. Да, скафильцы могли просто плохо продумать пути отхода. Могли. И, положа руку на сердце, ушли бы, кабы не настырная гончая. Неужто у Фрейвелинга так упало качество людей в контрразведке, что противник даже не считает нужным хорошо готовить операции.

«И это тоже!» — тут же вмешался в ход размышлений Мерино Мудрый. — «Один, даже хорошо подготовленный Бенито, погоды не сделает. Да и молод он!»

Уже поднявшись из темноты подземелья в темноту ночного города Бенедикт обратил внимание на своего наставника.

— В чем дело, Праведник?

Он явно торопился как можно скорее добраться до Инверино и доложить о результате маркризу Фрейлангу, но задумчивое выражение лица не упустил и в темноте. Даже нашел время выяснить причину такого его настроения на фоне своего сдержанного победного.

— Старческая паранойя, Бенито. — отмахнулся тот. — Не бери в голову. Устал, наверное. Отосплюсь и буду в форме.

— Хорошо, — легко согласился барон, уже составляя в голове доклад. Первая крупная победа для него, как ни крути. — Завтра поговорим, ладно?

— Конечно.

Мерино проводил взглядом кансильера, растворявшегося в ночной темноте вместе со своими людьми. В ногу ткнулась голова гикота, на плечо легла рука Белька.

— Не складывается?

— Ага.

— И у меня не складывается. Зато у Бенито сложилось. Пошли домой, Праведник. Сейчас ничего уже не придумаешь.

Мерино кивнул и два старых друга, долгое время уверенных в отсутствии у себя корней, неторопливо пошли к остерии, которую уже привыкли считать домом.

Эпилог

20 ноября 784 года

Мерино Лик, владелец остерии

город Сольфик Хун

В каком настроении начинает день человек, у которого все хорошо? Совершенно верно — в прекрасном настроении! И Мерино Лик был именно таким человеком. Утром десятого дня второй триды ноября он проснулся с пониманием, что у него в жизни все настолько хорошо, насколько это вообще возможно в столь смутное время. Владелец остерии, посредник преступного мира Сольфик Хуна, человек в друзьях у которого числился убийца с островов морского народа и начальник коронного сыска великого герцогства Фрейвелинг и, наконец, мужчина, который все-таки нашел свою женщину, — можно ли было пожелать еще чего-нибудь?

Денег? Во время службы дознавателем в Тайной страже Империи, через его руки проходили такие суммы, что многие купцы не заработают и за всю жизнь, а счастья эти огромные суммы не принесли. О, нет! Синьор Лик был не настолько глуп, чтобы отрицать полезные качества денег, но делать из них культ — Создатель упаси! Пусть этим занимаются лавочники из Оутембри, для них империал и Единый, и жена, и любовница.