В Триполийскую под командованием Ушакова, временно отозванного с поста командующего Черноморским флотом Русского царства, входили — корабль управления 'Афродита'; линкоры: 'Рюрик', 'Гостомысл'; тяжелые фрегаты: 'Князь Иван III', 'Князь Василий III', 'Евстафий', 'Иоанн Златоуст', 'Пантелеймон', 'Три святителя'; легкие фрегаты: 'Лабрадор', 'Лазурит', 'Лункамень', 'Ляпис-лазурь', 'Обсидиан', 'Оливин', 'Оникс', 'Опал', 'Сардоникс', 'Сердолик'; 'чайканосцы': 'Есаул' и 'Казак' с тысячей 'запорожских казаков'; четыре флейта, военные транспорты с полком морской пехоты и сводной дивизией карибских береговых стрельцов, и суда снабжения.
В Александрийскую под командованием Монахова входили — корабль управления 'Венера'; линкоры: 'Синеус', 'Трувор'; тяжелые фрегаты: 'Князь Даниил Московский', 'Князь Иван Калита', 'Святой Николай', 'Святой Георгий', 'Илья пророк', 'Святой Сергий Радонежский'; легкие фрегаты: 'Пегматит', 'Перидот', 'Перламутр', 'Пироп', 'Симбирцит', 'Серпетин', 'Смарагд', 'Риолит', 'Раухтопаз', 'Родолит', 'Родонит', 'Рубеллит'; 'чайканосцы': 'Сотник' и 'Хорунжий' с тысячей 'запорожских казаков'; четыре флейта, военные транспорты с полком морской пехоты и суда снабжения.
* * *
Практически одновременно наносились удары по четырем городам— Алжиру, Тунису, Триполи и Александрии. По трём первым объектам в одни сутки, а по последнему, на следующий день. И так получилось, что первым был атакован Алжир.
Ранним утром 6 июня 1576 года в порт Алжира вошли полтора десятка сильно потрепанных галер несущих флаг уважаемого Мустафы-бея. Заспанная охрана на укреплениях полуострова в Пеньон-де-Алжир и в самом порту пропустили корабли под всем знакомым стягом уважаемого в городе купца. Даже не обратив внимание, что все пятнадцать 'купеческих посудин', были баштарды, тогда-как во флотилии уважаемого Мустафы-бея были не только одни крупные галеры, но и их более мелкие собратья кадирги и калите. А когда кто-то обратил внимание то было уже поздно. Высадившиеся в порту с галер воины бегом захватили причалы, набережную и перекрыты улочки прибрежного квартала. Десант с тройки баштард бросились по дамбе, насыпанной на месте бывшей песчаной косы, соединяющей побережье материка и стоящий на берегу Алжир, с крохотным островом, на котором ещё испанцами в начале века была построена крепость прикрывающая вход в гавань Алжира. В 1529 году укрепление было захвачено Хайраддином Барбароссой и разрушено, как символ испанского присутствия на землях ислама. Однако, за прошедшие десятилетия его приемники, на фундаменте испанского форта, возвели новую твердыню, которая снова прикрыла своим 'телом' доступ к порту Алжира. Сейчас остров с укреплениями и дамба образовывали огромный мол, ограждающий гавань от стихии открытого моря и защищающий её от врагов, выставив из крепостных бойниц почти три сотни пушек.
Бегущих по дамбе неизвестных, а значить вражеских воинов, заметили часовые Пеньон-де-Алжир и подняли тревогу. Но они не успевали. Пока гарнизон проснулся и появился на тыловых стенах крепости, русские морпехи уже практически достигли подножия стен, а никем не замеченные, стелившие по воде две пары 'чаек' доставила к фронтальной стороне крепости пару сотен казачков. И последние пользуясь тем, что внимания часовых и остального гарнизона были сосредоточены на дамбе, поднялись по стене и атаковали с тыла воинов ислама. После чего последовал штурм укрепления со стороны морских пехотинцев и через час, не выдержав ударов с фронта и тыла, гарнизон был разбит, а крепость полностью перешла под контроль нападающих.
Команды стоящих в гавани Алжира многочисленных судов, и не только купеческих карамуссаллов, полакров, каравелл, но и различных пиратских боевых галер— баштард, кадирг, калит, гураб, фуст и прочих, не сумели отреагировать на опасность. Им так же не хватило времени, тем более, что в своём прекрасно защищенном от всех напастей порту, на борту кораблей находилось в лучшем случае половина экипажа, а то и просто вахта в три-четыре моряка. И когда, в след за галерами 'Мустафы-бея', в гавань ворвалось более полутора десятков стремительных казачьих 'чаек', то и противопоставить абордажникам, захваченным врасплох ополовиненным командам и дежурным вахтам, стоящих на якоре или у причала судов, было нечего.
Карамуссал— турецкое купеческое судно, напоминающее галеон, с четырьмя парусами и высокой кормой. Карамуссалы были сравнительно быстроходными, самые крупные могли перевозить до 900 тонн груза. Карамуссалы, в основном, ходили в восточной части Средиземного моря в XVI-XIX веках. Карамуссал (от тур. kara — 'чёрный' и mursal — 'посол') — турецкое грузовое судно Средних веков. Имело 2 мачты (с прямым и косым парусом), а также бушприт с кливером. Строили эти суда из древесины платана и красили в чёрный цвет. Разновидность галеона, использовались в турецком флоте до 19 века. В 17-18 веках их строили и вооружали в Тулоне.
А уж когда через полтора часа в порт вошла и высадила остальной десант Алжирская эскадра флота русов, то и какой-либо мысли о сопротивлении у находившихся на набережной, либо в порту корсаров, горожан или 'гостей города', уже не возникало.
Высадившиеся десантники споро окружили Алжир заставами, прервав его сношение с округой. А высадившие их суда, во главе с флейтами, ушли в Испанию за новой партией десанта, которую и привезли на третий день. Выгрузив подразделения, суда снова ушли к Иберийскому полуострову за людьми, а потом ещё раз, в четвертый рейс, привезли остатки предназначенных к высадке войск. Но не встали на якорь в захваченном порту, а принялись сновать между ним и испанским побережьем, перевозя необходимые военным грузы.
А пока ждали подкрепления время зря не теряли. Потихоньку расширяли зону своего присутствия в припортовой части города. Занимая, когда с боем, когда без, по одной-две, опустевших богатых усадеб, хозяева которых укрылись за стенами городской цитадели, так и расширили практически без боев зону своей оккупации до самого местного кремля, заняв весь Нижний город. Приступили к возведению на сухопутных участках осады контрвалационной и циркумвалационной линий. Бойцов за городскими стенами хватало, да и в окрестности у многих раисов имелись поместья, в которых проживала их охрана. Не стоило сбрасывать со счетов и местных земледельцев, ведь именно они, совместно с йолдашами (турками и морисками) в 1516 году помогли Аруджу Барбароссе выбить испанцев из Алжира и захватить его. Так, что могли снова оказать помощь нынешнему бейлербею Алжира Рамадан-сардинцу в борьбе с вторгшимися на исламские земли неверными собаками. А с какого конца держатся за саблю или копье местные крестьяне знали, ведь из их среды происходило рекрутированние новых членов пиратских команд на галеры алжирских раисов.
А пока ожидали прибытия остальных сил, осаждающие рассматривали белые стены крепости, с трех сторон опоясывающих город, в том числе и его утопающую в буйной зелени финиковых пальм, банановых деревьев, эвкалиптов, агав, гигантских кактусов и кипарисов приморскую часть. С четвертой стороны, от набережной, городской стены не было. Понадеялись на защищающие вход в гавань укрепления Пеньона. На синеве практически всегда безоблачного неба, красиво смотрелись белые дома богатых горожан квартала Фахс, украшенные разноцветной мозаикой, стройные минареты белых мечетей, белоснежные административные здания. А рядом зеленые воды Средиземного моря, ведь Алжир начинается с моря. Все, кто когда-либо проживал на этой земле пришли с моря— римляне, основавшие здесь свою колонию Икозиум; приходили византийцы и арабы, испанцы и вот теперь турки. Возле берега в давние времена выглядывало из моря несколько клочков земли, благодаря которым город и получил свое название 'Эль-Джезаир' (острова), которое впоследствии трансформировалось в нынешнее название — Алжир.
Морской 'фасад' города прикрывал комплекс оборонительных сооружений на острове, соединенным с материком искусственной дамбой, строительство которых началось в 1532 году по приказу Хайраддина, а древняя часть города взбирается на крутой, ста сорока метровый холм, на вершине которого находится цитадель, возведенная в 1556 году в самой высокой части стены. За стенами цитадели укрывались резиденции бейлербея, к которой примыкал комплекс зданий гарема, дома приближенных правителя, склады пороха и оружия. В городских стенах, для въезда-выезда, имеются пять ворот. Главная дорога, пересекавшая город с севера на юг, делила его на Верхний и Нижний город. Верхний город (аль-Габаль или 'гора') состоял из полусотни кварталов, в которых проживали андалусийцы, евреи, мавры и кабилы. Административным, военным и торговым центром Алжира был Нижний город (аль-Вата или 'равнины'), в богатых домах квартала Фахс проживают представители турецкой администрации и семьи других представителей высшего класса, в том числе и раисы. (Каждый раис стоял во главе более или менее крупной группы пиратов. Он почти всегда принимал участие в разбойных походах, а нередко выступал в роли арматора и их количество было значительным. Например в 1588 году в Алжире проживало 34 раиса).
Расцвет корсарского промысла способствовал бурному развитию города. В нем проживало более ста тысяч человек, в том числе не менее тридцати тысяч рабов-христиан, захваченных во время корсарских набегов. Колоннада набережной переходила в площадь Мучеников, камни которой повидали много крови. Площадь является традиционным местом казней и экзекуций: сожжения, колесования, крючкования, являлись будничным делом. Здесь же рядом, на крупнейшем невольничьим рынке в Алжире — Бадестан, торговавшем несколько дней в неделю, продавали в рабство пленных, захваченных в рейдах, и нехватки в 'товаре' торговцы никогда не испытывали, ясыря постоянно было великое множество. Ведь только в городе, в качестве слуг и работников находилось почти тридцать тысяч рабов, что считается признаком экономического благосостояния. Здесь зловеще и беспрестанно звенели своими цепями рабы-христиане, которые каждое утро выходили из своих помещений, где они спали в подвешенных один над другим гамаках. Запряженные вместо мулов в повозки, рабы возили камни для строительства. И они же прикованные к веслам, гребли на галерах. С площади в гаремы местных владык и богатеев отправлялись невольницы. Бывали годы, когда добыча доставлялась в Алжир в среднем шестьдесят-восемьдесят раз в год. Финансовая эффективность этих морских 'предприятий' была весьма высокой. (Так, например в период с 1609 по 1616 год алжирские корсары захватили 446 только одних английских судов). Так, что было кому и на что отстраивать аль-Вата.
В аль-Габаль расположились жилые кварталы Касбы — старой берберской крепости, перестроенной Хайраддином в мусульманский город. Сама природа сделала Верхний город неприступным, особенно когда по приказу 'рыжебородого' его обнесли высокой крепостной стеной, построили несколько башен и окружили земляным валом. После чего он стал обычным восточный, арабский 'город в городе', с белыми кубиками домов и извилистыми улочками, со слепыми фасадами и редкими крохотными зарешеченными окошками. На 'горе' каждый отдельный дом, это куб или купол, оконца в них встречаются редко, и они очень маленькие, даже скорее бойницы в крепостных башнях. Дома собраны в тесные 'толпы', сверкают белыми площадками крыш и фасадов вперемежку с резкими тенями задних дворов, стен и проемов. Украшения в таких домах сведены до минимума: на пыльной уличной жаре их некому да и некогда рассматривать. Скрываясь от зноя, человек старается открыть и побыстрее закрыть дверь. Поэтому только дверь и несет украшения, да и сама она может быть самой причудливой формы. Украшают ее обычно подвесным кольцом и узким орнаментом — резным или выложенным по контуру кафелем. Так что брать эти кварталы будет ещё тот 'геморрой'.
Вот как описывает эту часть Алжира путешественник, побывавший в городе. 'В Касбе нет ни единого деревца или кустика, нет площадей, а жилища не только лепятся друг к другу, но и перебрасываются над узенькими переулками, закрывая небо причудливыми сводами. Ширина этих переулков равняется полутора-двум метрам, что делает их похожими на подземные переходы или тесные ущелья, кое-где даже рук нельзя развести в сторону — узенькие улочки пересекаются здесь так причудливо, что, завернув за угол, рискуешь не вспомнить, откуда ты только что вышел. Если заупрямившийся ослик остановится поперек такой улицы, по ней уже никому не пройти — часто над улочкой вместо неба — каменные своды. Но стоит сделать несколько шагов по ступенькам вверх, и снова виднеется полоска моря в каменной раме переулков. Еще несколько шагов — и море снова пропадает из виду, а Касба уводит по своим террасам и лестницам все выше и выше — распутывать вязь своих переулков и свою живую историю. На более широких улочках, где прохожие могут хотя бы разойтись, в нишах и подвалах притаились лавочки с разнообразными товарами на прилавках'.
Наконец через месяц все необходимые силы и средства оказались под стенами Алжира, расставлены на необходимых местах и начался штурм города.
Начало было традиционное — артиллерийская подготовка по воротам и башням городской цитадели, по всему периметру. И ответ противника так же был предсказуем, сосредоточение основных сил на наиболее угрожающем направлении при штурме, то есть против порта и захваченных осаждающими строений Нижнего города. Однако, ожидание осаждаемых не оправдалось, основной удар наносился с суши, через наиболее удаленные от гавани ворота. Против которых установили прибывшую на североафриканскую землю шестиорудийную батарею двухпудовых 'единорогов'. Хватило всего одного залпа батареи, чтобы её двух пудовые 'особые' бомбы, начиненные пироксилиновом, разбили в щепки воротные створки и размолотили в каменную крошку часть надваратной башни. Второй залп вынес из воротного проёма традиционную воротную решётку, открыв путь в Касбу-Верхний город— 'гору'. Одновременно с началом стрельбы осадной батареи, открыли огонь химическими гранатами по бойницам надвратной башни и паре ближайших к ней башен городских стен, более малокалиберные 'единороги'. Обстрелу подвергся и боевой ход, участков стен между этими тремя башнями. Почти сотня гранат влетевших в бойницы, упавшие у подножия башен со стенами и на боевых ходах, в течении четверти часа дали нужный результат. Защитники укреплений 'брызнули из них как тараканы'. Выскакивали не только по лестницам и через выходы, но и прыгая со стен и башен. После чего штурмовые группы 'слоников' без сопротивления прошли через вынесенные ворота. Часть штурмовиков захватили свободные от мусульман укрепления и пошли далее по боевому ходу, очищая от врага стены и башни. Друга часть морпехов вошла в Верхний город, захватив и укрепившись в расположенном около ворот квартале. А когда через двадцать минут боевая химия выветрилась из воротного проёма, в город вошли основные силы атакующих и начали наступление вглубь Касбе, медленно, но верно очищая её кварталы один за другим от защитников Алжира. 'Работая' штурмовыми группами по давно отработанной схеме. Сначала граната, или осколочно-фугасная или химическая, потом картечный выстрел из штурмовой пищали, и вход во двор или помещение, в случае применения химии, то в противогазе. Зачистка объекта и переход к следующему 'квадрату' домов.
