Шестерёнки Нового Мира (Шестерёнки Апокалипсиса-2)

— Бле-а-а-а-а!.. Мать его, вытащите меня-а-а-а!..

Рома и Валера тут же кинулись вперёд, схватили Тимура за плечи и, явно преодолевая какое-то сопротивление, оттащили назад. Гвоздь светил фонариком туда-сюда, на отверстия и на так неожиданно разоравшегося спортсмена.

— В чём дело? Что случилось?

— Руки-и-и... — Бегающее туда-сюда пятнышко света от фонарика остановилось на ладонях спортсмена и так и застыло, будто в потрясении от открывшегося зрелища.

— Любить-копать...

На каменный "пол" обильно текла кровь из многочисленных ран.

— Бойцы, и чего застыли? Аптечек нет ни у кого? Тимур, убери доспех. Мешает, — Гвоздь первым выхватил бинты, перекись, и начал обрабатывать повреждённые кисти. Предварительно внимательно изучив вид ранений.

— И чего это могло быть? По две рядом, как от степлера.

— На змеиные укусы похоже.

— Мля! Мля! Мля!

— Спокойно, спокойно, Тимур. Откуда там взяться змеям... — именно после этих слов, будто специально дожидалось этого момента, из одного из отверстий выскользнуло гибкое блестящее тело, и с мерзким звуком шлёпнулось вниз.

Рома "материализовал" свой чудо-тесак и одним ловким ударом снёс змее голову. Но следом за первой, из отверстий попёрли другие, ещё и ещё...

Несколько минут всем было не до разговоров, происходила молчаливая сосредоточенная рубка, которая завершилась тем, что всё тот же Рома закинул внутрь по гранате, и нашествие прекратилось.

— Кто-нибудь знает, что за твари?

— Похоже на гадюк. Только гляньте, — Денис взял одно из перерубленных тел и поднял наверх, — в ней внутри ни мяса, ни крови. Такая же бутафория, как снеговики, и всё прочее.

— А вот это не бутафория, — Валера понял другую половинку, с головой, и указал на капающую с зубов жидкость. — Явно яд.

— Чёрт... Плохо, очень плохо. Надо выбираться. Тимур, ты как?

— Да нормально... Вроде.

— Всё равно, надо выбираться. И, похоже, другого пути, кроме как засунуть руки туда, у нас нет.

— Один уже сунул, ага.

— Тянем жребий. Если со вторым будет та же фигня, бросаем это дело, ищем другие пути.

Классический вариант со спичками — длинными и короткой. Попалась Валере.

— Дьявол...

— Может, и он. Давай, не забудь доспех.

— Тимур в нём был. Как-то не помогло, эти змеи прошили как бумагу.

— Ну, как знаешь. Короче, удачи, боец...

Валера встал перед двумя отверстиями. Очень пугающими, с другой стороны которых могло быть что угодно. В какое-то мгновение перед глазами встала картинка с мясорубкой и проталкиваемым сквозь круглые дырочки мясным фаршем... Парень тут же постарался отогнать жуткое видение. Прижался грудью к стене и решительно засунул руки внутрь, каждое мгновение ожидая подвоха.

Но, как оказалось, его не было. Более того — слепой случай толкнул вперёд именно того, кому и нужно было.

Проверка допуска...

Коэффициент общественного расположения: 97%.

Разрешение на подключение получено.

В следующей мгновение что-то крепко схватило за руки, Валера инстинктивно дёрнулся — и понял, что застрял.

— Что такое? Как ты, дружище?

— Не могу выбраться. Но было сообщение про проверку допуска на какое-то подключение. Не понял только, куда.

— Так смотри, — Гвоздь кивнул вперёд. Валера, который повернул голову, чтобы ответить товарищам, уставился перед собой — и увидел, что стена перед ним стала прозрачной. Сверху за стеклом, или что это было, виднелось два металлических манипулятора.

— Блин. Похоже на автомат, типа "достань игрушку". И... — пауза на пару секунд, и один из манипуляторов дёрнулся. — ...да, я могу этими штуками управлять. Только, там внутри нет игрушек.

— Если моё подозрение верно... То мы сами игрушки. Пошевели ещё. Слышите? — Валера, по просьбе Дениса, сделал вращательной движение манипулятором, весь превратившись в слух. И действительно, услышал какой-то скрип. Только направление, откуда он донёсся, показалось немного странным. Скрипело где-то сверху. — А теперь опусти пониже. Да, так и есть. Смотрите.

Свет фонарика выхватил из темноты гигантскую металлическую руку, видимо, свисающую откуда-то с невидимого потолка. И вот в этот момент всем стало действительно жутко. Каждый почувствовал себя жалкой и беспомощной букашкой, пикселем в какой-то грандиозной и непонятной игре...

— Похоже, придётся с этим работать... Кто желает испробовать новый аттракцион?

— Сам не хочешь?

— Тебе, Тимур, никто не предлагает. А я — легко. Давай, Валер, опускай штуковину пониже, попробую ухватиться... — Гвоздь вызвался добровольцем. Видимо, переживал за руки спортсмена. Посылать других людей делать что-то, что может покалечить или убить, не так-то просто. Остальные возражать не стали — лезть на рожон дураков не было.

— Верёвки, лучше привязаться. Сорвёшься ещё.

— И то верно...

Валера начал осторожно опускать манипулятор пониже, стараясь подвести поближе к командиру отряда. Получалось плохо. Неуклюжая штуковина слушалась без особого желания, откликалась с задержкой, и при этом даже на небольшие управляющие импульсы отзывалась излишне резко.

Оказавшись рядом с замершим в готовности Гвоздём, стальная махина внезапно ускорилась. Валера изо всех сил постарался затормозить движение, но ничего не получалось, агрегат будто вышео из-под контроля. Предостерегающий крик, лязг стали — и манипулятор, схватив стальной клешнёй воздух в том месте, где за считанные мгновения до этого находился человек, вновь устремился вверх.

— Звиздец, ребята, — Гвоздь встал, тяжело дыша, и явно будучи немного не в себе. — Еле успел.

— Может, зря, — Денис кивнул на стену, у которой всё так же стоял Валера. Рядом с отверстиями, сбоку от изображений манипуляторов "за стеклом", появилось четыре горящих в ряд огонька. — Не намекают ли они на то, что у нас ограниченное количество попыток? И одну мы пролюбили?

— И что — значит, надо было подождать, пока эта штуковина перемелет мне кости?

— Хрен его знает, что значит. Но если продолжать аналогию с автоматами для вытаскивания игрушек, у нас выбора особо то и нет...

— А ещё, у нас теперь только четыре попытки на пятерых.

— И вдобавок неясно, сможет ли Валера вытащить сам себя.

— Мля.

— Да.

— Но выбора нет, придётся пробовать... Валер, давай, запускай эту сатанинскую штуковину. Попробую вести себя поспокойней. Если что, не поминайте лихом...

Под управлением инженера, манипулятор вновь нацелился вниз. Стремительный бросок — и стальные клешни сомкнулись, заключив в себе хрупкую человеческую плоть, пусть и закованную в чудесный доспех. Гвоздь заорал, его с силой дёрнуло вверх... И манипулятор с добычей исчез где-то в почти осязаемой, клубящейся темноте.

— Гвоздь!.. Эй, Гвоздь!.. Ты как?.. — Лишь тишина в ответ, после лязга, скрипа и истошных воплей кажущаяся особенно пугающей. Даже эхо не отзывалось.

— Смотрите, — ещё один сегмент стены стал прозрачным, превратившись в некое подобие не то монитора, не то телевизора. Только изображение было таким чётким и реальным, будто это обычное стекло, и то, что они наблюдают, находится прямо тут, за стеной.

С той стороны показывали Гвоздя, встающего с пола в каком-то помещении. Оправившись и оглядевшись вокруг, он начал барабанить стальными кулаками в стены, видимо, пытаясь пробиться обратно и сообщить остальным, что с ним всё в порядке. А за спиной у него виднелся проход. Освещённый естественным светом.

— Похоже на выход. Если не очередная ловушка... Что делать будем? — задумчиво протянул Рома, дёрнувшись почесать затылок, но вовремя опомнившись — шлем мешал.

— Надо бы эвакуировать Тимура. На всякий случай. Ты там как?

— Да чего-то не очень... — Луч фонарика, направленный Денисом, осветил лицо спортсмена. По нему катились крупные капли пота, а глаза лихорадочно блестели.

— И правда, плохо выглядишь. Значит, тебя надо вытаскивать скорее, чтобы, если что, хоть браслеты вытащить. Готов?

— Нет. Но куда деваться...

— Постойте, не спешите. Мы не уверены, что это на самом деле выход, — Валере идея не очень нравилась.

— Верно. Тогда делаем так: отправляем кого-то ещё. Сказать Гвоздю, что всё хорошо, и мы его видим. И быстренько посмотреть, что там и как. Если реально выход — достаточно показать жестом, там, например, большой палец вверх. Если нет — палец вниз, будем решать уже дальше, по ходу, — Денис быстро принял и обдумал новые вводные, доработав изначальный план.

— И пойдёшь ты.

— Почему это?

— Потому что если эта штуковина так и не отпустит мои руки, община останется без инженера. А так, хоть ты будешь.

— Это если там выход.

— Если выход, да. Но если останешься тут — точно никуда не выберешься.

Разгорелся неожиданно ожесточённый спор. В конце, Валеру попробовали даже оттащить от стены, вытянуть его руки. Вдруг бы получилось пристроить туда кого другого? Но — никак не получалось, нечто держало инженера крепко, не желая отпускать.

Точку в споре поставил внезапно мигнувший и вдруг пропавший третий кружок. Осталось два.

— Похоже, нас торопят. И, похоже, придётся мне тут куковать вдвоём с этим оболтусом, — Рома тяжко вздохнул и демонстративно уселся прямо на каменный пол, звонко стукнув об него своей металлической задницей. И добавил, мерзко хихикнув: — Но у меня есть преимущество. Влаера-то зафиксирован, а я нет! Когда начнём загибаться от голода, это сильно поможет.

— Пошути мне тут...

— Какие шутки? Правда жизни. Тебя откуда есть начинать? Хотя ладно, успеем обсудить... Да и может, они нас вытащат, правда, парни?

Не тратя время на разговоры, Валера снова активировал манипулятор. Устремившаяся вниз стальная змея сомкнула свою пасть на чрезвычайно недовольном решением Денисе, и унесла куда-то туда, где, как все надеялись, был выход.

Вскоре они уже наблюдали техника в "аквариуме", и он показывал поднятый вверх большой палец.

— Всё в порядке. Тимур... Тимур?..

Спортсмен отрубился.

— Слушай, Ром, а знаешь что? Обними-как его...

— Э-э-э, нет, я не такой!

— Да может оно вас вытащит обоих! Хватит ломаться, давай...

— А если нет?

— По крайней мере, стоит рискнуть. Я так считаю.

— Ладно, согласен. Но как ты?

— Как-как... — Валера грустно улыбнулся. — Я уже как-то привык. Если что, не поминайте лихом.

Рома достал свою флягу, дал инженеру напиться. Скинул небольшую походную сумку.

— Там не много. Если вдруг сможешь выбраться, только попробуй забыть. Ну и там фонарик, батарейки... Если, конечно, тебя эта чудо-трава отпустит.

— Хорошо.

— Если мы сорвёмся вниз... Оставь себе. На память. Там прекрасная подборка порножурналов, набрал в киоске у бронепоезда. Хотел у себя вместо обоев поклеить...

— Понял тебя, да. Буду хранить, как зеницу ока. А теперь, бери Тимура и вставай.

— Удачи, дружище.

— Тебе удачи...

Вновь скрип, лязг. Устремившийся вниз манипулятор раскрывает хищную пасть, замирает, будто задумавшись — хватать необычную добычу, или нет. Но вот клешни смыкаются на Роме, крепко прижимающем к себе безвольную тушку Тимура.

Рывками, с нездоровыми и очень пугающими звуками, металлическая штуковина начинает тянуть этих двоих вверх. Гораздо медленнее, чем всех до этого. А порядочно поднявшись, манипулятор вдруг замирает, будто его совсем заклинило. Дёргается ещё несколько раз, поддерживаемый крепкими матами из уст Ромы... И всё же продолжает путь дальше.

Когда в "телевизоре" показали упавших кубарем панка и Тимура, и первый, покрутив головой, показал куда-то в пространство оттопыренный большой палец, Валера почувствовал, что у него с плеч свалилась гора. В каком-то смысле, это было материальное ощущение — нечто наконец отпустило руки инженера, и тот, аккуратно вытащив их наружу, сполз на пол и прислонился к стене. Эмоциональное истощение было полным. Но парень чувствовал себя удовлетворённым — всё, что смог, он сделал. Друзья спаслись из ловушки. А сам тоже что-нибудь придумает. Конечно, перспектива остаться в почти кромешной темноте (к частью, прокачанное зрение помогало хоть плохо, но видеть), где-то над пропастью, пугала, но пока не завладела сознанием. Валера ещё просто не поверил в то, что ему, скорее всего, суждено будет коротать остаток дней на этой террасе, одному.

И, будто вторя его мыслям, всё вокруг начало неуловимо изменяться, откуда-то появился слабый свет. Оставшийся один на один с неизвестным инженер забыл про всё, завороженно наблюдая за происходящим... Подобные ощущения он испытывал в состоянии сильной усталости, когда, бросив случайный взгляд на монитор или экран телевизора, понимал, что не может отвести его, и продолжает смотреть, смотреть, смотреть. Сейчас было нечто похожее, за исключением того, что на дело рук человеческих всё вокруг не походило ни разу. И оно было неимоверно красивым.

В центре этого странного помещения в толще земли, размеры которого так и не получалось оценить, ведь все стены, пол и потолок, если они были, скрывались в темноте, появились хаотически раскиданные светящиеся точки. От некоторых из них в стороны расходились постоянно растущие сферы, чем-то похожие на разбегающиеся от брошенного камня волны. Сферы были бледнее, света давали меньше, но всё же разглядеть их можно было чётко. Когда они разрастались настолько, что касались других светящихся точек, буквально поглощая их, то те ровно так же вспучивались, и от них начинали расходиться совершенно такие же "волны".

Вскоре всё пространство, где мерцало таинственное видение, сияло уже в разы ярче, светясь множеством сливающихся друг с другом сфер. А потом всё вдруг погасло, и Валера остался сидеть один в темноте, поражённый увиденным.

Когда сзади открылся проход, он не заметил. Как выбирался наружу — не запомнил. Где остался выход, и можно ли через него вернуться обратно, тем более.

Налетевшие со всех сторон друзья, до этого безнадёжно пытавшиеся проникнуть внутрь странного сооружения и тщательно гнавшие мысли о том, что их товарищ остался там навсегда, громко кричали, даже схватили парня за руки и за ноги и начали подбрасывать в воздух.

Вера сразу забыла все свои обиды, подбежала, крепко обняла и разрыдалась. Когда пропала связь и вход в подземелье закрылся, она не на шутку перепугалась. Когда вернулись все, кроме её мужчины... Описывать её чувства, думаю, не надо.

Лишь Рома громко сетовал на то, что, мол, "данж прошли, а где же плюшки"? Ему ответили в том плане, что жив остался — уже плюшка. Да и полученная Валерой информация могла оказаться очень важной.

К сожалению, времени на то, чтобы дальше исследовать подземный артефакт, уже не было. Можно туда снова пробраться, нельзя — вопрос казался не самым важным, тем более на фоне чудесного избавления, когда все прошли по грани. И учитывая то, что Тимуру стало совсем плохо, а по пятам могла идти стая разозлённых гноллов.