Были по факту одобрены, ПТАСБы, разведывательно-диверсионные бригады фронтового подчинения, горно-егерские легкострелковые дивизии и бригады, егерские лёгкострелковые бригады, лыжно-егерские лёгкострелковые дивизии и бригады для приполярья и вообще севера. Новые ОШС бригад и корпусов ВДВ, лёгких танковых бригад, тяжёлых танковых бригад прорыва РГКа, танковых и механизированных дивизий танковых корпусов.
Также было принято решение, о формирование ещё двух танковых корпусов, 9-го и 10-го, в новом году. Которые будут сразу оснащаться только новой техникой. Одновременно с ними, будут формироваться четыре механизированных корпуса, для формирования в дальнейшем четырёх танковых армий. Состоящих из двух танковых и механизированного корпусов.
Закончив просвещать Ивана, Ворошилов посмотрел на часы.
-У меня тут, ещё несколько дел не завершённых, надо в штаб заглянуть, давай я тебя на танкодром подброшу.
По дороге на танкодром, Иван, новых самоходок у боксов с техникой не увидел. Выйдя из машины наркома на танкодроме, создали там лёгкий переполох. Дежурный командир, доложившись наркому, послал бойца за вышестоящим начальством. Через минуту, к ним спешил почти бегом, старший на танкодроме.
-И Лавриненков тоже... твою мать!
Разглядев, кто к ним приближается быстрым шагом, пошутил Иван. Ворошилов, улыбнувшись шутке, не стал слушать доклад подбежавшего Лавриненкова, сказал.
-Майор, покажи своему "боевому" товарищу, всё, что он захочет посмотреть. А у меня ещё дела.
После чего уехал.
Иван, дружески поздоровался с Лавриненковым, сказав.
-Поздравляю с майором! Молодец, быстро растёшь Владимир Дмитриевич!
-И вас с бригинженером, Иван Робертович! Так, что показывать в первую очередь?
-Хочу вначале глянуть, на новые самоходные гаубицы и мортиры, что с утра у ремонтных боксов стояли.
Но оказалось, что они на артиллерийском полигоне, вместе с Черняховским. Дело в том, что это были улучшенные варианты самоходок. Первые, ещё полтора месяца назад, поступившие на войсковые испытания, забраковали. Стрелять из них прицельно, было сущее наказание, мощная отдача раскачивала машины и сбивала прицел. Эти были уже с ножом-упором в комовой части, который мог служить как бульдозерный нож, помогая при окапывании, или служить упором при стрельбе. Вот Черняховский, и забрал их на стрельбище, чтобы убедиться, что недостаток исправлен.
-Тогда, не принципиально с чего начнём, показывай всё по очереди, сказал Иван Лавриненкову.
А посмотреть на танкодроме, было на что. Больше всего, Ивана удивило даже не разнообразие используемой для обучения техники, а то, что половина машин, по его мнению, был безнадёжно устаревший металлолом, на котором не то чтобы учится, ездить-то опасно. Но "устаревший металлолом", лязгая сочленениями и рыча моторами, бодро катался по полигону, прививая навыки управления гусеничной техникой, будущим механикам водителям. Объяснение этому, были изменённые нормы подготовки механиков водителей. Которые не только должны были наездить определённое количество часов, но и сдать практический экзамен, по преодолению довольно сложной трасы. Ресурс ходовой части и двигателя, у боевых машин ограничен, поэтому первичные навыки, механики водители нарабатывали на устаревшей технике. Наряду с двух башенными и однобашенными танками Т-26, по полигону ездило несколькими английских "Виккерс 6-тонный", Т-37, Т-37А, Т-38, Т-27, даже две бывшие польские танкетки TK-S и три бывших Литовских танков Vickers М1936. Но больше всего Ивана поразил десяток МС-1(Т-18) , которым место, как думал Иван, на свалке. Как объяснил Лавриненков, что удается реанимировать, то для обучения и используют. Ворошилов договорился с властями Белоруссии, подключив к ремонту и производству запчастей, заводы республики, что сильно облегчило ремонт старой техники. Хотя половина имеющейся в БУЦах техники, постоянно в ремонте находиться, процесс учёбы больно интенсивный.
Иван посидел за рычагами Т-27, не смог отказать своему любопытству, удивляясь, как тут вообще кто-то помещается. Зато понравилась, переделка Т-37 в учебную машину. С них, сняв башню, срезали крышу корпуса в задней и центральной части, переносили трансмиссию и двигатель в переднюю часть. Место водителя было несколько сдвинуто вперед, слева от него сидел инструктор, сзади ещё двое-трое курсантов. Пять таких переделок, бегали по полигону.
Потом Лавриненков повёл его в ремонтные мастерские, техники в ремонтных боксах стаяло действительно по-боле, чем ездило на танкодроме. Что было естественно, процесс учёбы "требовал жертв", технику ремонтировали, потом опять ломали.
-Круговорот железа в БУЦе, сыронизировал Иван.
-Зато механикам ПАРМов, отличная практика, улыбнувшись, ответил Лавриненков.
Около танков, самоходок и танкеток, переделываемых в самоходки, Иван застрял надолго. Когда он понял, что на СУ-26-76, меняют Ф-22 на старые отечественные дивизионные трёхдюймовки образца 1902/30 годов и польские 75-мм Wz.1902/26, его удивлению не было предела, он только и смог выговорить: — "Нахрена?".
Правда, его недоумение быстро развеялось, после пояснений Лавриненкова: — "Задачу, что бы все экипажи танков и самоходок, "отлично водили машины и стреляли без промаха", ни кто не отменял. А на сентябрьском совещание высшего командного и политического состава РККА, решили, что износ стволов, в ожидание "Большой войны" в следующем году, не должен превышать 30% от первоначального ресурса. Вот нашли выход, меняем на устаревшие и трофейные системы, к которым достаточно боеприпасов, для продолжения интенсивной учёбы экипажей. Дивизионных трёхдюймовок образца 1902/30 годов, на складах западных округов, набралось несколько сотен, как и почти сотня 76,2-мм зениток Лендера образца 1914/15 годов. Выстрелов к ним намерено, ещё с Первой мировой, правда шрапнельных, но это не беда, просто ставим трубку на удар. Новых фугасных и бронебойных снарядов, почти не расходуем. К трём сотням трофейных, польских переделок трёхдюймовки 75-мм Wz.1902/26, как и к 75-мм французским полевым пушкам, боеприпасов тоже захватили много, на полгода интенсивной учёбы хватит точно. Поменять орудия обратно, много времени не займёт, главное, требование ресурс стволов сохранить, выполняется. Танкистам в этом плане проще, стреляют из своих 45-мм К-20 на износ ствола, всё равно менять на новые длинноствольные пушки будут".
Насчёт переделываемых в учебные самоходки Т-37 и Т-37А, Лавриненков пояснил: — "Техники для обучения экипажей не хватает, вот изгаляемся. Переделка плавающих Т-37 в машины артиллерийских наблюдателей и авианаводчиков, оказалась очень удачной, плавать теперь им больше не надо, а спереди места в корпусе достаточно. Перенос трансмиссии с двигателем вперёд, удаление башни и крыши корпуса в корме и средней части, высвободило достаточно места. Нарастили на 25 сантиметров борта получившейся открытой рубки, где свободно разместились механик водитель, два артиллерийских корректировщика, или авианаводчика, с рацией и приборами наблюдения. Переделка вышла настолько функциональной, что стали Т-37 и Т-38 переделывать, таким образом, в лёгкобронированные тягачи батальонной артиллерии и 45-мм противотанковых пушек. Мы по аналогии, из имеющихся Т-37, сделали несколько учебных машин и почти полтора десятка учебных самоходок. На переделанные таким образом Т-37, ставим 37-мм противотанковые пушки образца 1930 года, трофейные 37-мм польские "Бофорсы", или 45-мм батальонные гаубицы образца 1929 года, их почти полсотни на складах нашли. Боеприпасов к этим системам, стрелять, не перестрелять, на год вперёд. Ещё десяток Т-37, в такие учебные самоходки переделываем, удачные получаются. Экипаж конечно сокращенный, водитель, наводчик, командир, одновременно и заряжающий, но для начального обучения вполне подходит".
Учебные самоходки, не имели, ни щитов у пушек, снятых для уменьшения веса, ни бронированной рубки, являя пример истинно учебного паллиатива.
Заинтересовало Ивана несколько переделок плавающих танкеток в ЗСУ. На одной был установлен счетверенный зенитный Максим, на другой, с которой сейчас колдовали механики, ДШКа флотской модификации, с кожухом водяного охлаждения ствола. Вращающаяся основа, была взята от башен Т-26, стянутая для жёсткости, вместо отсутствующей башни, выгнутыми двухдюймовыми трубами. На взгляд Ивана, конструкция была рабочей, правда экипаж всего из двух человек, водителя и стрелка, сильно понижал её боевую ценность. Дождавшись, когда её выгонят из бокса, и станут опробовать вращение конструкции, полез попробовать сам. Здесь его и нашёл освободившийся от дел Ворошилов.
Иван, вылез из ЗСУ, полный впечатлений от удачной переделки, став сходу грузить наркома, что часть Т-38 всё ещё не снятых с вооружения, очень неплохо бы переделать в аналог такой ЗСУ. Постепенно подтянувшиеся бойцы и командиры, тоже приняли активное участие в обсуждении перспектив переделок, плавающих танкеток, во что-то более полезное.
Разговор с танкистами и самоходчиками прервал, прибежавший посыльный от секретчиков, доложив, что Ворошилова просят на связь по ВЧ из Генштаба.
От секретчиков, нарком вышел через сорок минут, собранным и хмурым.
-Я в Москву Иван. Распоряжение я отдал, чтобы одному очень любознательному бригинженеру, было оказано всяческое содействие. Черняховский тоже в курсе, обкатаете новые самоходки, без меня. Постарался немного разрядить сгустившиеся недобрые предчувствия, у Ивана, нарком.
-Что случилось Клим?
Ворошилов немного помялся, потом махнул рукой.
-Всё равно завтра, или послезавтра узнаешь. Итальянцы с немцами, высадили десант на Мальту, дела у англичан плохи. Английский флот, вышел из Александрии на помощь, но похоже не успевает. И самое плохое известие — нам стало известно, о готовящейся переброске в Северную Африку, усиленного немецкого танкового корпуса, он уже сконцентрирован на юге Италии. Итальянцы тоже зашевелились, готовят к отправке ещё одну армию. Думаю, после падения Мальты, как раз начнут переброску войск в Ливию.
Ворошилов замолчал, задумавшись, потом тряхнул головой, сказав.
-Похоже, твои опасения Ваня оправдываются. Цель очевидна, вначале Суэцкий канал, лишить англичан снабжения через него. Дальше, скорей всего, итальянцы постараются соединиться со своими войсками в Эфиопии, через Судан. А немцы, полезут за нефтью на Ближний Восток, в Ирак, Кувейт, Иран. Как думаешь, — Ворошилов остро глянул на Ивана — присоединяться Турки к "странам Оси", при таком развитии событий?
-Честно не знаю. В той истории, не решились, а как сейчас будет — Иван развёл руками.
-Вот и я пока не знаю, что они решат.
Попрощавшись с Иваном, нарком уехал на аэродром. Иван не стал возвращаться на танкодром. Невесёлые мысли одолевали его, он корил себя за то, что не свалил тогда из Италии при первой же возможности, выболтав много лишнего Гранди. Да ещё здорово доставал эмо-симбионт, радуясь успехам итальянцев, так как факт захвата Мальты, можно было считать свершившимся. Присев на скамейку возле здания штаба, стал вспоминать, какие изменения уже произошли в Италии, с момента его побега оттуда.
Гранди, все-таки, меморандум Большому фашистскому совету предоставил, но не сразу. Спустя почти полтора месяца после бегства Ивана, когда сам уже, стал ещё и министром юстиции. Что было в меморандуме Гранди и поддержавшего его маршала Бадольо, точно известно не было, но вряд ли больше того, что записала тогда за разошедшимся Иваном, эта фашистская морда. Разведке не удалось достать ни единого экземпляра, ни копии меморандума. Хотя используя знания маршала Итало Бальбо, наша разведсеть в Италии, существенно пополнилась не одним агентом. Но то, что меморандум Гранди — Бадольо, вызвал бурную реакцию и не менее бурное обсуждение в Большом фашистском совете, было известно точно. Первыми признаками того, что часть предложений меморандума принята. Послужила увеличившаяся активность геологоразведки в Албании, Ливии, в колониях на Африканском роге. Строительство в Албании нового НПЗ, целых трёх газококсовых комбинатов, для коксования бурого угля, строительство в Ливии шоссе с узкоколейкой, к богатому месторождению железной руды Эш-Шати. Возможно, были и другие изменения, но отследить пока смогли лишь эти.
Потом Гранди, занялся чисткой флотской разведки от британских агентов, в результате чего, та обновилась 90%, заодно отправились под трибунал и в отставку, с десяток адмиралов.
В войну Италия вступила, как и в той истории июне, но на неделю раньше, 3 июня. Как ни странно, но это обошлось без потери половины тоннажа торгового флота. Капитаны были предупреждены, что при получении кодового сигнала, все бросать и уходить в открытое море, или в нейтральные порты. Каковой и получили 1-го июня, в результате этого, итальянцы, обошлись потерей всего десятка кораблей, вместо половины.
Дальше, серьезные отклонения от известной Ивану истории, последовали после капитуляции Франции. Во-первых, Дуче вел себя на удивление сдержано, и "корявых понтов" не кидал, как было в тот раз, на словах присоединив к Италии — Тунис, Корсику и Савою, вдрызг, испортив отношения с Петеновской Францией. Сейчас он, согласился подождать трехстороннего арбитража по спорным территориям, с участием Германии, Франции, Италии, после завершения войны. В результате, сильно облегчилось положение со снабжением 5-й и 10-й итальянских армии в Ливии. Здесь Петен, не закрыл свои порты перед итальянцами, позволив использовать портовую и дорожную инфраструктуру Туниса, для транзита военных грузов в Ливию. Во-вторых, Итальянцы выделили "Итальянский воздушный корпус" CAI, парашютную дивизию, дивизию морской пехоты, две бригады чёрнорубашечников, для участия в операции "Морской Лев". Преподнеся это как — "помощь союзнику и посильный вклад в общее дело, борьбы с английской плутократией". С одной стороны, особой сильной помощи, CAI, люфтваффе оказать не смог, потеряв до 40% самолётов над островом. Парашютисты, морпехи, чёрнорубашечники, тренировались вместе с вермахтом, готовясь высадиться в Англии, но напрасно. В середине сентября операцию отменили. С другой стороны, теперь Муссолини мог, ни теряя престижа и авторитета, попросить друга Адольфа о помощи, против "английских плутократов" в Северной Африке. Что, похоже, и сделал, после отменны операции "Морской Лев", не став ждать, когда лимонники соберутся с силами и накостыляют его войскам в Египте. В-третьих, замена буквально через три дня после капитуляции Франции, маршала Грациани на маршала Бадольо, на посту главнокомандующего итальянскими войсками в Северной Африке. Что вылилось в достаточно удачное, поначалу, наступление итальянцев в Египте, в августе и начале сентября.
Старый маршал Бадольо, поступил достаточно оригинально, сильно удивив не только Ивана, но и эмо-составляющую реципиента, выкинутым фортелем. Выделив из 5-й и 10-й итальянских армий девять дивизий, объединил их в три корпуса. Полностью укомплектовав их, за счёт разграбления других частей. После чего, оставив в тылу "общипанные" дивизии, без автотранспорта и почти без артиллерии. Перешёл 9-го августа, в решительное наступление на англичан, этими тремя корпусами. Наступал, пусть не стремительно, но безостановочно, пока не упёрся в оборону англичан под городом и авиабазой Мерсо-Матрух. Две недели с небольшими перерывами, на этом рубеже шло ожесточенное и кровопролитное сражение, приведшее к серьезным потерям у обеих сторон. Итальянские части, состоящие в основе своей из ветеранов Абиссинии и Испании, дрались на удивление всем совсем не плохо, но прорвать оборону генерала О'Коннора так и не смогли. Каждый раз, танковые контратаки англичан заставляли их откатываться назад с захваченных рубежей. Бадольо перегруппировав свои войска, собрав в один кулак все танковые и подвижные части, ударил от городка Сива, вдоль впадины Каттара, нацеливаясь на Эль-Аламейн. Собираясь прорваться в тыл к англичанам, выйти к побережью и окружить войска Западной пустыни О'Коннора. Решающее сражение произошло у безымянной высоты 264, когда итальянцы почти миновали впадину, не дающую им двигаться на восток к Эль-Аламейну и далее на Каир. О'Коннор лично повёл 7-ю танковую дивизию с 7-м Королевским танковым полком на перехват итальянцев, совершив полуторасуточный, 120 километровый марш, на юго-восток от фронта, почти себе в тыл, атаковав сходу, во фланг, колоны итальянцев. Будь у Бадольо, противотанковая артиллерия способная справиться с лобовой бронёй "Матильд", хотя бы на 200 — 300 метрах, всё бы для англичан закончилось очень печально. Но их 47-мм противотанковые пушки 47/32 М35, брали лобовую броню "Матильды" только до 50 метров, что не оставляло почти никаких шансов итальянским противотанкистам. Начавшийся днём бой, закончился только ночью, подсчитав потери, итальянцы ужаснулись и поспешили отступить. Их потери в бронетехнике и моторизованных частях были столь велики, что маршал Бадольо вынужден был прекратить наступление, перейдя к обороне.
