Последствия были ожидаемыми — статья подлила масло в огонь переходящего в открытую фазу внутришкольного конфликта. Больничное крыло, согласно рассказам Гермионы, начало заполняться рекордными темпами. Конечно, заклятья, которыми перебрасывались школьники, были пустяковыми, но Гарри подозревал, что переход на более серьезные — только вопрос времени.

* * *

Гарри невозмутимо открыл тетрадь в черной обложке, лежавшую нетронутой в его вещах уже довольно долгое время. Текущее содержимое оной тетрадки вызвало у него всплеск уважения к Темному Лорду — думать настолько нецензурными ругательствами на серпентарго, при этом сумев их впечатать в совершенно не предназначенную для успешной записи текста на змеином языке бумагу, мог только по-настоящему умелый змееуст.

Прочитав изысканные конструкции, Гарри обнаружил в конце ровно один вопрос: "Как ты додумался в это ввязаться, а не вылез из числа участников?"

"Слегка подумав", — написал он.

Запись немедленно втянулась в бумагу.

"Нам же теперь Министерство надо будет оперативно захватывать, пока в Хогвартсе бардак будет! Или ты не собираешься тихо и аккуратно прибить Хмури".

"Бардак будет, я устрою".

"Ладно, придем, побудем болельщиками. Гордись, не за каждого чемпиона болеют Вальпургиевы рыцари".

"Которых не существовало во время всех предыдущих турниров... Поддержкой в непредвиденных неприятностях поработаете?"

"На случай, если Хмури сорвется прямо во время первого тура? Поработаем".

* * *

Грим с письмом от Сириуса Блэка примчался уже на следующее утро. Если говорить по-существу, письмо предлагало посоветоваться с ним, едва у Гарри появится хоть какая-то информация по тому, с чем ему придется столкнуться. А за завтраком, во время привычного прибытия почтовых сов, одна из них сбросила на колени Гарри конверт от Ремуса Люпина.

— Селена оставляет ему время читать газеты? — слегка удивился Гарри.

— Ты считаешь, что она посвящает ему все время? — спросила Гермиона.

— Все свое время — разумеется, нет. Все его время? Возможно. Как я подозреваю, у Зимней большие планы на Ремуса Люпина и оборотней Британии, — ответил он, вскрывая конверт.

Гарри вчитался в написанные неровным подчерком строки.

— И что же тебе пишет наш бывший профессор, Гарри? — спросила через пару минут Падма Патил.

— В общих чертах, официально признанный последний из Мародеров сообщает мне, что я — псих.

— Это не новость.

— По чьим меркам? По меркам, скажем, маглов, я давно за границами не только разума, но и безумия.

* * *

— Вот, значит, как обстоят дела, — прошипел Гарри, выслушав слова Ириссахса. — Драконы.

— Самки на гнездах, — добавил змей, только что вернувшийся в Тайную Комнату с охоты в Запретном лесу.

— Драконы это не самый худший вариант. Впрочем, надо будет при случае на них посмотреть.

— Они собираются выставить тебя против охраняющей гнездо самки! — возмутилась Гермиона.

— Похоже на то. Где там пергамент, на котором можно написать письмо...

* * *

— Что ж, мистер Поттер, предлагаю сразу перейти к той новости, сообщить которую я вас позвал, — начал декан Равенкло, уютно устроившись на высоком стуле. — Жаль, я не мог сообщить это раньше... Помните, я в прошлом году обещал разобраться в ситуации с вашим официальным опекуном?

— Разумеется, — кивнул Гарри.

— Так вот, ситуация оказалась крайне запутанной, запечатанное председателем Визенгамота завещание Поттеров тоже прибавляло проблем, к тому же у меня есть переходящее в уверенность подозрение, что мне активно препятствовали. Более того, я подозреваю, что недавний успех вызван ровно тем, что вы стали чемпионом Турнира, как и было запланировано моим "неизвестным" оппонентом. Вы — несовершеннолетний, так что в момент избрания ваш опекун мог этому тем или иным способом воспрепятствовать. Препятствием для Кубка Огня это бы не стало, но ваше выживание на испытаниях можно было бы гарантировать. Появление у вас опекуна после этого события уже ничего не меняет — оспаривать ваше чемпионство поздновато.

— Итак, опекуна мне нашли?

— Да, причем довольно неожиданного для комиссии. Начнем с того, что ни одна из кандидатур, предложенных в завещании лорда и леди Поттер, не подходила. Большинство — по причине смерти, а Ремус Люпин по причине своей ликантропии. В общем, выбор проводился среди свободных кандидатур, но вчера решение было принято и зафиксировано в том числе кланом "Гринготтс". Желающие впоследствии его оспорить будут иметь дело с гоблинами. Впрочем, это будет меньшая из их проблем... Таким образом, я имею возможность известить вас, что разрешение на посещение Хогсмида у вас есть, ваши опекуны согласились его выписать.

— И кто же официальные опекуны?

— Ваши сородичи, мистер Поттер. И вы их знаете. Думаю, вскоре они вам и об опекунстве сообщат.

— От него мало что изменится.

* * *

А где-то далеко от Хогвартса довольно скалящийся писец Гринготтса, по совместительству выполняющий функции юриста, довольно смотрел на практически неподвижную магическую фотографию.

Выражения лиц комиссии, в момент когда была сделана фотография смотревшей на трех существ с изумрудным сиянием в глазницах, грели маленькое злобное сердце не любящего министерских волшебников гоблина.

Как же все-таки хорошо, что Древнейшая последовала его совету принять тот же образ, в котором она некогда являлась братьям Певерелл... Впрочем, двое других сидхе Смерти пугали чиновников лишь чуть меньше...

* * *

На следующий день, в субботу, состоялся поход в Хогсмид. В связи с тем, что для Гарри это был первый официальный поход, однокурсники задались целью вытащить его из замка. В конечном итоге это у них получилось, и через некоторое время четвертый курс Равенкло в полном составе приближался к "Трем Мётлам".

Из "Трёх мётел" как раз вышли Рита Скитер и её фотограф. Приглушённо переговариваясь, они прошли мимо школьников, не удостоив их взглядом.

— Она даже не остановилась допросить чемпиона, — удивилась Падма Патил.

— Во-первых, Гарри Поттер в Хогсмид не ходит. А во-вторых, мы не поладили во время первого интервью, — ответил равенкловец.

— Ну, статья вышла забавная. Такую манию величия и трагичный героизм я в тебе не подозревала, — ответила девушка.

— Увы, я к статье не имею никакого отношения — все время интервью я старательно уничтожал её записи.

— А вы после этого не поладили или до?

Ответом ей послужил смех других равенкловцев.

* * *

В "Трёх мётлах" посетителей было полно, главным образом ученики Хогвартса, наслаждавшиеся субботней послеполуденной свободой. Но был ещё разный волшебный народец, который не встретишь в других деревнях Британских островов. Представители разнообразных рас, желающие встретиться на нейтральной территории, часто выбирали главный зал "Трех Метел" в те дни, когда он был заполнен детьми — добраться до деревни можно и скрытно, а среди такой толпы детей никто из авроров устраивать попытку задержания не будет. Вследствие такого негласного договора школьники, в основном маглорожденные, искренне считали, что в магической Британии все мирно и спокойно, а в историю попадают разве что восстания гоблинов. Но гоблины — единственная раса, сопротивляющаяся владычеству людей, не так ли?

К сожалению, единственные свободные столики стояли в совершенно разных углах зала, так что половина группы занялась их сдвижением, а вторая отправилась к стойке мадам Розмерты за сливочным пивом. Сдвижение столиков не обошлось без скандала — близнецам Уизли и Ли Джордану не понравилось, что стол левитируют прямо над ними, так что с ножки может упасть всякая грязь. Впрочем, именно поэтому левитацию и производили над столиком Уизли — а что, им кормить первокурсников всякой гадостью можно, а равенкловцам открыто слегка испортить сливочное пиво уже нельзя?

Вскоре вернулись посланные за сливочным пивом равенкловцы, и все расселись.

— Смотрите, Хагрид! — сказала Гермиона.

Над головами сидящих появилась густая копна волос. Слава Мерлину, лесничий смыл с неё дёготь. Как это они сразу его не заметили. Гарри осторожно встал во весь рост, лесничий сидел за столиком в одиночестве, но неподалеку устроились МакГонагалл с Хмури и, должно быть, тихонько о чём-то беседовали. Как обычно, перед Хагридом стояла здоровенная кружка. Директор попивал из своей фляжки, а декан Гриффиндора не пила ничего. Миловидная хозяйка "Трёх мётел" мадам Розмерта собирала со столов бокалы и неодобрительно поглядывала на фляжку и её обладателя. Очевидно, сочла это оскорблением для своего крюшона. Но для учеников, разумеется, эта фляга не была неожиданной. Более того, на последнем уроке учитель Защиты от Тёмных Искусств сказал, что предпочитает есть и пить из своей посуды пищу собственного приготовления. Тёмным силам ничего не стоит отравить не защищённую заклинанием кружку или тарелку. Впрочем, Совсем-Не-Тёмные силы тоже подобным способом использования разнообразных зелий не брезговали.

Директор и его заместитель вскоре встали и пошли к выходу, а вот Хагрид задержался ещё примерно на полчаса, успев заказать ещё одну кружку. Наконец он поднялся из-за стола и подошел к равенкловцам.

— Как дела? — гаркнул Хагрид.

— Привет, Хагрид, хорошо, — улыбнулась Гермона.

Лесничий наклонился и прошептал Гарри:

— Приходи сегодня в полночь ко мне в хижину. Есть, что показать...

Его шепот, как это обычно бывает, услышал весь стол.

— Рад был свидеться, — прогудел Хагрид, выпрямившись, затем подмигнул и зашагал к двери.

— Почему он хочет встретиться с тобой в полночь? — удивился Терри Буд.

— Кажется, я знаю, что он хочет мне показать... Что ж, я все равно собирался на них посмотреть.

— Его соплохвосты снесли яйца?

— Потом скажу. Или не скажу, чтобы сюрприз не портить...

* * *

На улице было темно, хоть глаз выколи. В хижине лесничего маячил огонёк, Гарри на него и пошёл. Внутри огромной кареты Шармбатона тоже горели огни, оттуда донёсся голос мадам Максим. Гарри постучал в дверь хижины.

— Это ты, Гарри? — Хагрид отворил дверь.

— Да, я. — Гарри проскользнул внутрь. — Что случилось?

— Есть... э-э... что-то показать.

Хагрид пребывал в необычайном волнении. В петлице у него была гвоздика, похожая на огромный артишок. Хагрид больше не употреблял для волос дёготь, но, несомненно, пытался сегодня причесаться — в волосах у него застряло несколько зубцов от расчёски.

— Что показать? — с легким интересом спросил Гарри. Может, соплохвосты действительно снесли яйца? Или Хагрида опять угораздило купить у заезжего торговца гигантского трёхглавого пса?

— Идём со мной, следуй на некотором отдалении, веди себя тихо-тихо. Лапочку не возьмем, опять всю ночь бегать будет. Поранится ещё обо что-нибудь или разозлит их...

Гарри успокоился — похоже, его ожидания оправдывались. Хагрид открыл дверь и шагнул во тьму ночи. Гарри пошёл за ним. К его удивлению, лесничий повёл его к шармбатонской карете.

Лесничий трижды постучал в дверцу кареты, украшенную скрещёнными золотыми волшебными палочками. Ему открыла сама мадам Максим в накинутой на плечи шёлковой шали. Увидев гостя, она улыбнулась.

— Что, 'Агрид, уже по'га? — улыбнулась она.

— Бом-свар, — поздоровался Хагрид и, не спуская с полувеликанши восхищённых глаз, помог ей спуститься по золотым ступенькам.

Мадам Максим закрыла за собой дверь, Хагрид предложил ей руку и они пошли вдоль изгороди, за которой паслись гигантские крылатые кони. Слегка заинтересованный, Гарри почти бежал за ними. Хагрид что, хочет ему показать мадам Максим? Как будто Гарри раньше её не видел, поди не заметь такую даму! Или все-таки он ведет их к найденной Ирссахсом поляне и её обитателям?

Мадам Максим была не меньше заинтригована.

— Куда вы меня ведёте, 'Агрид? — игриво поинтересовалась его спутница.

— Вам понравится, — прямолинейно заявил он. — Не сомневайтесь. Но о том, что увидите, молчок. Вам это знать ещё рано...

— Конечно, конечно, — заверила его мадам Максим, взмахнув длинными чёрными ресницами.

И парочка продолжила путь. Гарри без особого труда следовал за ними, стараясь при этом не попасться на глаза. По его прикидкам, Хагрид вел его туда же, где драконов нашел Ириссахс.

Шли по опушке леса, описывая дугу, пока озеро и замок не скрылись из виду. Неожиданно послышались громкие голоса людей и сразу же свирепый душераздирающий рёв.

Хагрид повёл мадам Максим вокруг отдельно стоявшей купы деревьев, Гарри поспешил за ними. На какую-то долю секунды ему почудились яркие костры, вокруг них сновали люди... И тут Гарри увидел то, за чем пришел. Драконы.

По загону, ограждённому крепкими брусьями, ходили на задних лапах четыре огромных злобного вида дракона, издавая громоподобный рык, из клыкастых пастей вырывались в тёмное небо на высоте двадцати метров яркие языки пламени. Серебристо-голубой с длинными острыми рогами скалился на волшебников и щёлкал зубами. Зелёный, покрытый гладкой чешуёй извивался и топал могучими задними лапами. У красного шею украшала бахрома из тонких золотых пик, он выдыхал огонь в виде огромных грибов. Был ещё гигантский чёрный, больше других похожий на ящера, он находился совсем рядом. Самки, понял, приглядевшись Гарри. Четыре самки.

Не менее тридцати волшебников, семь или восемь на каждого дракона, старались утихомирить их, крепко держа в руках цепи, прикреплённые к толстым кожаным ремням, опоясывающим шеи и лапы драконов. Задрав голову, Гарри посмотрел в глаза чёрного дракона, зрачки у него были вертикальные, как у кошки, и выпучены от смеси страха и гнева. Несчастная самка изрыгала жуткие, леденящие кровь вопли.

— Назад, Хагрид! — крикнул волшебник у забора, натягивая цепь. — Сам знаешь, они стреляют огнём на расстояние семь метров. А эта хвосторога на все пятнадцать.

— Какая красавица, — ласково проговорил Хагрид.

— Не то слово! — крикнул один волшебник. — На счёт три — Усыпляющее заклятие!

Все драконоводы вынули волшебные палочки.

— Ступефай! — крикнули они, и из палочек огненной ракетой вылетело оглушающее заклятие, осыпав звёздным дождём чешуйчатые бока драконов.

Ближайший к Гарри дракон опасно заколыхался на задних лапах, пасть раскрылась в беззвучном рыке, пламя из ноздрей больше не вырывалось, хотя дым всё ещё валил. Очень медленно дракон повалился на землю — несколько тонн мышц и чешуи — и упал с таким стуком, что содрогнулись деревья.

Драконологи опустили палочки и подошли к поверженным подопечным. Затянули потуже цепи и, торопясь, привязали к чугунным прутьям, вбитым глубоко в землю с помощью палочек.

— Хотите взглянуть поближе? — обратился переполненный чувствами Хагрид к мадам Максим. Они подошли к самому забору, а за ними и Гарри. Волшебник, предупредивший Хагрида об опасности, повернулся, и Гарри с некоторым трудом узнал одного из Уизли. Кажется, это был второй по старшинству брат.

— Ну как, Хагрид? — начал, ещё не отдышавшись, драконолог. — Они скоро придут в себя. Мы их в дорогу усыпили снотворным, думали, им лучше проснуться глубокой ночью, когда темно и тихо. А видишь, что получилось. Они очень недовольны...