Шустрый 2. Запорошенный рай

— Не понял... Ты утверждаешь, что этот человек, член ордена? Какой смысл, тащить его с собой?

— Смысл есть и еще какой! Вы свиньи, отца ученика убили! У меня жену и деток! Думаете уроды, что вы самые умные? Любому дураку ясно, что прямой схватки, между нами быть не может — вас намного больше! Он придумал как отомстить, я ему помогал. Мы накачали этого ублюдка,— Грубер кивнул на меня,— таким количеством личинок, что он в ближайшее время, должен был сойти с ума. Не знали, кто он такой. Человек явно непростой, обычные воины с таким вооружением не ходят. Нам без разницы, главное, что он мог спокойно вернуться в лагерь, а потом... Да ты уже сам догадался, что произошло бы потом! Монстр, в которого он превратился бы в ближайшее время, при удаче, разнес бы многих людей в клочья! Как вы с нами, так и мы с вами!

— Не сходится. Почему, вы его не допросили?

— Ну ты и тупой! Он не должен сам подозревать о том, что переродится! Обычная история, знакомая любому бойцу: доставили в тыл без сознания, вылечили, вернули в строй. Шрамов от симбионтов, у него и без нас хватало. Свою спину, он самостоятельно увидеть не мог. Мы думали что он, прямиком направится на доклад к руководству. Чем более значительные орденцы умрут, тем лучше! Простые солдаты, нас тоже устроили бы. Ты меня слышишь, офицер победоносной армии? Вы все сдохнете, как и те, что были до вас!

Лейтенант засмеялся:

— Ты мне нравишься старик. Уважаю несгибаемых! Предположим, что я тебе поверил. Последний вопрос — время перерождения?

— Его не будет. Ученик только строил из себя великого знахаря. На самом деле, у него ничего не вышло. Когда пленник пришел в себя, начал нести такую ахинею, что уши вяли. Кажется, он частично память потерял. Лекарь, обещал все поправить в течении нескольких дней, но вы прибыли раньше.

Пока я вместе со всеми слушал Грубера, мои глаза распахивались от удивления все шире и шире. Вот дает мужик! Жертвуя собой, на пустом месте, мне легенду слепил! Причем, у него нет уверенности в том, что я раньше ничего синякам не рассказал. Со всех сторон подстраховал! Я с синякам не общался, но если бы и заговорил — кто примет всерьез бред раненого?

— Что скажешь?— спросил меня офицер.

— Ничего не помню,— вновь прохрипел я.

— Совсем?

— Да. Муть какая-то, связана с названием Ногрейн. Что это?

— Это свободный полис. По крайней мере, был таковым. Вчера мы его захватили. Верхушка города, перешла на нашу сторону. Ничего не напоминает?

— Нет.

— Плохо,— лейтенант притворно вздохнул и без всякого перехода скомандовал.— Перережьте старику горло.

Мы с Грубером посмотрели друг на друга, он мне печально улыбнулся. Через мгновение, на его шее расцвела кровавая полоса, стоящий рядом солдат махнул саблей. Прощай старый охотник, я тебя не забуду! Удачи тебе — в другом, лучшем мире! До свидания брат и до встречи!

Офицер сделал шаг вперед и толкнул Грубера ногой в лицо. Умирающий человек, упал на снег и засучил ногами. Неважно, насколько ты был смел и храбр при жизни, смерть никогда не бывает красивой. С удовлетворением оглядев бездыханное тело, лейтенант повернулся ко мне.

— Ну что же, раз ты из наших, то и отношение к тебе будет другое. Бросить его в загон к медведям!

Глава 14

Лавку уронили в снег, подняли и понесли, меня по-прежнему не отвязывали. На душе стало муторно и тоскливо. Без хорошего оружия, мне с медведями, при любом раскладе не тягаться. Сожрут и не подавятся! Откуда у поселка взялся загон? Ничего подобного здесь не было. Построить его за одно утро, в частности установить стены, способные противостоять мохнатым скотинам, просто невозможно! Ответы на свои вопросы, я получил довольно быстро. Ремни расстегнули, меня выкинули из уютного кокона шкур на снег. Поеживаясь от холода, поднялся на ноги и осмотрелся. Как и следовало ожидать, я находился под прицелом двух десятков солдат. Так вот, никакого забора и в помине не было, вместо него имелась веревка, украшенная разноцветными клочками ткани. Она была натянута между веерами, отгородила пространство, примерно в сто квадратных метров. Территорию контролировал не только наряд воинов, с удобством расположившихся на палубе скользуна, но и небольшая вертлюжная пушка. Мне кинули какие-то обноски, в качестве одежды. Я быстро оделся — лучше в рванье ходить, чем совсем без ничего. Один из бойцов сказал:

— Ты не дергайся. Знаешь, почему лейтенант, тебя к медведям отправил?

— Нет.

— Все просто — они свихнувшихся людей, на счет "раз" вычисляют. Убивают их прежде, чем они смогут причинить вред другим. Всех кто прошел процедуру прививки, помещают к ним на два дня. Хм... Я сказал немного не так — тех, в отношении кого, есть обоснованные сомнения. Воды тебе не положено, снега пожуешь. Медведей кормят единственный раз в день — утром. Сумеешь урвать свою долю, твое счастье. Нет, — придется поголодать. Они без причины людей не трогают — не провоцируй, тогда выживешь. Говорят, что ты тоже из наших бойцов. Я дам тебе совет, опасайся одноглазого — ему, когда он медвежонком был, пьяные солдаты глаз выбили. Он любит подлянки строить, иногда смертельные. За главного у них старый самец, по кличке Шрам, недавно к нам прибился и остальных косолапых под себя подмял. Он единственный, кого Одноглазый боится. Выйдешь за веревку — пристрелим. И не думай, что в темноте удерешь, медведи догонят. Вдобавок, мы костры по периметру жгем. Надейся, что с тобой все в порядке. Помни — два дня и ты свободен. Пошел!

— Подожди. Не против, если я шкуры с собой возьму? Не на снегу же спать?

— Забирай,— солдат махнул рукой.

Сворачивая шкуры в тугой сверток, я заодно перетянул их обрывками веревок — пригодятся! Не знаю зачем, но запас карман не тянет. Поднырнул под символическое ограждение и устроился в дальнем углу, подальше от животных. После рассказа синяка, мне немного полегчало, но не так что бы очень. Что-то не верится, что все так просто закончится. Предположим — медведи не тронут, как я принадлежность к ордену докажу? Однозначно, устроят проверку, пройти ее, я наверняка не смогу. К этому моменту, мне нужно быть во всеоружии, полностью готовым к неприятностям. Тактика прежняя, выжидаю удобного момента и ударяюсь в бега!

От нечего делать, начал присматриваться к животным. Сосчитал по головам — четырнадцать взрослых самцов и одна самка с двумя медвежатами. Как различил? Да очень просто! Медведица, единственная была без брони, к тому же детки, использовали ее в качестве горки для катания. Самцы держались от нее на уважительном расстоянии, разъяренная мамаша, не самый лучший сосед. Думаю, что несмотря на то, что она в два раза меньше по габаритам, за своих отпрысков, пасть любому порвет. Положил на ум — не приближаться! Медведи на меня внимания не обращали, понюхали воздух и постукивая сбруей, занялись своими делами. Кто сидел, кто лежал, несколько бесцельно бродили. Заодно, я раскрыл секрет серег в их ушах, к ним крепились поводья. У каждого, пластина на холке, была оборудована стременами и мягкой подушечкой. Ясен пень — это седло. Без всяких сомнений, медведи составляли ударный, бронированный кулак, при любой атаке на открытой местности. Страшная сила! Всяко круче, боевых слонов на Земле-прародине. Всадник стреляет, эти рвут, ни один строй против них не устоит. Только метатели, а еще лучше пушечка, да не одна!

Начал выглядывать одноглазого, без контроля, его лучше не оставлять. Этот тип, нашел меня первым. Неожиданно, медведь лежавший с края, подорвался и рванул в мою сторону. Передвигался он с такой скоростью, что я просто не успел среагировать. Я получил удар лапой в грудь, отлетел метров на шесть и скорчился на снегу. Воздух из легких выбило, я скорчился и судорожно пытался восстановить дыхание. Какого черта! Медведь с ленцой направился ко мне, я приготовился отдать Небесному отцу душу. Судьба распорядилась иначе. Рядом нарисовался еще один косолапый. С молниеносной скоростью, он провел серию ударов по башке одноглазого придурка. Лупил его так, что у того на морде выступила кровь. Естественно, вся эта потасовка, сопровождалась громким ревом и одобрительными криками солдат. Коварный нападавший был повержен и с повизгиванием удрал. Пошатываясь и морщась от боли, я поднялся на ноги и сказал нечаянному защитнику:

— Ну здравствуй, что ли. Получается, тебя Шрамом кличут? Уж извини, что сразу не признал. Сам понимаешь, вы на мой взгляд все одинаковые. Опыта в таких делах, у меня маловато. Слушай дружище, а нет ли у тебя чего пожевать? Жрать хочется, аж скулы сводит! И личинки эти проклятые, свою долю требуют!

Мой старый знакомый, которого я лечил на берегу, оказывается меня не забыл. Вот и думай после этого, кому чувство благодарности более присуще — людям или зверям? Тем временем, самец уселся на пятую точку и склонил башку набок. Полное впечатление, что он, о чем-то думает. Потом, повернул голову к остальным, и повелительно взревел. Чего он там хотел, я не понял, но реакции не последовало. Шрам поднялся и негромко ворча, направился к своей банде. Его миролюбивый вид никого не обманул, медвежья шайка, начала стремительно рассасываться во все стороны. Дает огня мохнатый! Это надо уметь, запугать до такой степени, не самых добродушных существ на свете!

В отличии от других, самка осталась на месте, лежала себе этакой королевой, с самым безмятежным выражение на морде. Правда, продлилось это недолго. Ровно до того момента, пока Шрам не взревел ей в ухо. Получив акустический удар, она резко вскочила и направилась ко мне. Видимо упрямство, все же имело четкие границы. Я, к примеру, спорить с таким вожаком не решился бы. То, что последовало дальше, вогнало меня в ступор. Медведица ловко подцепила меня лапой, перекатилась на спину и прижала к своей груди. Точь-в-точь, как матери младенцев кормят. Перед моим ошарашенным взором, появился сосок черного цвета. Чего это она?! С дуба рухнула?! Да что бы я?! Да никогда! Не будет этого!

Медведица моих сомнений не разделяла, положила мне лапу на затылок и начала пригибать мою голову. С другой стороны, есть-то как хочется! Симбионты, жировые запасы из меня подчистую вычерпали, до донышка. Еще немного, и я стану как ветхий лист на ветру, меня и так уже качает. Да пошло оно! Я пробормотал:

— Здравствуй, мама!

Решился, впился в сосок губами и зачмокал. В рот хлынуло теплое, густое молоко с привкусом рыбьего жира. А ничего так! Один в один, жиденькая сметана! Да на таких харчах, я круглый и толстый, как бочонок стану! Давай маманя, которой у меня никогда не было, корми меня голодного! Мама у меня конечно была, только вот в связи с младенческим возрастом и стиранием памяти, я ее совсем не помню. А что делать? С своим положением бесприютного сироты, давно уже свыкся. На моем месте, любому проявлению заботы, даже такому экзотическому, будешь безмерно рад. Пусть люди думают что хотят, но с этого момента, у меня есть кормилица и молочные братья. И если кто покусится... Я очень миролюбивый — правда, мне почему-то никто не верит. Наверное, я лицом не вышел. Ну, тут уж, ничего не поделаешь — природа!

Отвалился от кормилицы, отпихнул ее лапу, напоминая пингвина объевшегося рыбы, поковылял к лежанке. Плюхнулся на нее и накрылся шкурами. Так, что наружу у меня торчали только нос и глаза. Поваляться мне не дали, началось паломничество, естественно — не людей, а медведей. Первыми прибежали медвежата. Конфликтовать, по поводу незаконного отъема кормовой, самопередвигающейся базы, по совместительству служащей грелкой, они не стали. Принялись толкаться и лизаться, интересно толстопятым стало — а кто это? Наглые, как ракета "земля-воздух". Это я в том смысле, что отвязаться от них, практически так же невозможно. Ну раз я зарок дал, пришлось с ними поиграть. Хотя, честно сказать, хотел только одного — спать. Нервотрепку-то, я пережил эпическую.

Потом, пришли взрослые. Эти не церемонились — мелких изгнали, меня крутили и обнюхивали со всех сторон. Пару раз, силенку не рассчитали, пришлось бороздить просторы ближайшего сугроба. Обижаться и буйствовать не стал, надо — значит надо. Говоря на языке искинов — мои маркеры, вносили в базу данных определителя "свой-чужой" на аппаратном уровне. Страшно подумать, что там обозначено: медвежонок — одна штука, мех отсутствует, шкура отделяется от тела, пахнет отвратно. И сбоку пометка: мутант-инвалид, в голодный год — съесть первым. В конце концов, медведям я надоел и они удалились. Вздохнул с облегчением, еще немного и терпение у меня точно бы лопнуло. До темноты, посетил кормилицу три раза. В общем, ел и спал, как и положено бездельникам.

Утром, солдаты притащили груду мяса — моего плавуна, между прочим. Шрам, выделил мне с барского плеча кусок мякоти, немного — килограмм этак пять. Учитывая, что оно хранилось в леднике, отгрызть от него ломтик не получилось. Во-первых, я не медведь, широко раскрывать пасть не умею. Во-вторых, ножа и клыков у меня нет. Молока мне не дали, сегодня в меню твердая пища. Мои братишки, тоже водили вокруг своей доли хороводы. Отгрызли, что делать дальше? Видимо, есть кусок льда красного цвета, после материнской груди, им явно не хотелось. Задумчиво посмотрел на зевающих часовых и направился к скользуну.

— Эй, на палубе! Хорош спать! Печку дадите?

— Не положено.

— На не положено — сверху одна вещь положена. Сами догадаетесь какая или вам помочь? Вы что, нелюди что ли? Кровь проливать во славу ордена, мне значит положено, а горячая пайка нет? И вообще, я по голове ударенный, могу начать войсковую операцию, под кодовым обозначением: "Возмездие".

Бойцы заржали.

— Ой, напугал! Иди отсюда, пока мы тебя якорем не приголубили. Станешь, не просто ушибленным, трещину в черепушке заработаешь. Вместо башки, у тебя лепешка на плечах образуется. Чем воевать собрался, возмездюк?

— Пойду костей наберу, благо их, после легкого медвежьего завтрака, хоть завались. В вас метать начну, посмотрим, как вы запоете после этого. Не попаду, но убирать-то вам придется. А если серьезно? Дайте печку, ребята! С голодухи ведь помру!

— Что ты трудный такой? Мы тебе печку, а нас накажут. Иди снега пожуй!

— Ну, вы сами напросились.

Направился к горке из костей, мохнатые ели на удивление аккуратно, остатки стаскивали в одно место. Немного повозился, выбрал самые ухватистые. Сплел из веревок пращу, приблизился к скользуну на десяток метров, раскрутил ее над головой.

Ффррр,— первый снаряд, угодил прямиком в мачту и грохнулся на палубу. Солдатня возмущенно заорала, но в загон не полезла. Я ухмыльнулся и продолжил обстрел. Предупредил:

— Это еще что, там и фекалии есть! Я не брезгливый, к тому же, все равно жрать нечего, можно и руки запачкать. Уверен, вам понравиться!

На шум, появился лейтенант. Орать не стал, проводил взглядом очередную кость. Скомандовал:

— Пристрелить его! Сумасшедшим, среди нас не место!

Солдаты дисциплинированно вскинули иглострелы, но залпа не последовало. Я лично, никогда не понимал, загадочного русского выражения: "Встань передо мной, как лист перед травой". Всегда мучился — чего бы, это значило? Разгадка, последовала незамедлительно. Никакой тебе травы, а тем более листьев. Между мной и скользуном, мгновенно образовалась стена из медвежьих тел. Последовавший за этим оглушительный рев, раздавшийся из пятнадцати луженых глоток, никого не оставил равнодушным. Признаться, мне самому, немного взбледнулось. А уж что произошло с доблестными военнослужащими, наука предпочла умолчать. Мниться мне, что если бы штаны у них, не были бы такими толстыми. Я мог бы воочию, наблюдать результат жизнедеятельности организмов. Спонтанное мочеиспускание, самый мягкий вариант. Очень похоже на то, что я слишком мало про медведей знаю. А вот бойцы, никаких иллюзий не испытывали. К пушке, никто даже не попытался дернуться. Скользун с виду тяжелый, но на самом деле, он построен из легчайшего дерева. Причем, в одну тонкую доску. Один удар лапой и ты в трюме, борт высотой в три метра, тоже проблем не составит. Недооцениваю я мохнорылых, как пить дать!