Кроме двух «Гиен» поставили и один «Тайфун» — бронированный трехосный «КамАЗ», чья грузоподъемность бросалась в глаза сразу же.
Обкатка и осваивание новой техники заняли три дня, после чего Вяземский определился с тактикой действий на ней. «Гиенам» он отвел роль непосредственной разведки, сформировав два экипажа — сам Сергей и Эриксон в одной машине и Эмиль с Олегом в другой. «Тайфун» же старлей предполагал использовать в качестве своеобразной матки и передвижного склада, посадив в машину оставшихся бойцов в качестве экипажа.
Такой расклад, в принципе, был явно избыточным для ведения разведки, но Вяземский резонно предположил, что с учетом реалий им придется скорее не воевать, а изображать из себя военизированную экспедицию. Поэтому брать меньше двух машин в рейд было опрометчиво — одна вполне могла поломаться или прийти в негодность, после чего разведчики будут вынуждены перейти на пешее передвижение. Две машины — уже хорошо, а три — еще лучше. Так можно взять с собой больше топлива, снаряжения и оружия. На всякий случай. И так как на «подножном корму» существовать категорически не рекомендовалось, то с собой надо было везти и воду с едой.
И при всем при этом нельзя было чрезмерно перегружать машины, опять-таки во избежание возможных поломок.
В общем, подготовка к первому дальнему разведывательному рейду в новом мире велась серьезно и основательно. Большую ее часть Сергей, естественно, свалил на механиков-водителей и старшину, а сам лишь периодически контролировал процесс и вдумчиво изучал новый разговорник-допросник и краткую справочную брошюру по чужому миру, составленную со слов подвергнутых допросу пленных аборигенов.
Как выяснилось, местный язык не просто был похож на земную латынь, а действительно основывался на ней, точнее, на простонародной версии — «вульгата». Хотя и изрядно отличался — не как современный русский от древнеславянского, но все равно значительно.
Более того, аборигены считали себя римлянами и подданными некоего Нового Рима, что наводило на подозрения, что два мира явно уже когда-то соприкасались в прошлом…
Итак, Новый Рим. Точнее — Новоримская империя, или же Империя Людей. Столица — Александрополис, Город-на-Холме.
Исходя из показаний пленных, Новый Рим — мощнейшее государство этого мира, окруженное дикими варварами и злобными нелюдями. Насколько это соответствовало истине, разумеется, еще предстояло выяснить, потому что чаще всего о свободе и демократии кричат как раз таки тираны и самодуры.
Государство управлялось Его Величеством императором Клавдием при помощи Сената. Однако окраины Империи, именуемые Пределами, обладали значительной автономностью в силу неустойчивости границ. По сути, границы Нового Рима были чем-то вроде американского фронтира и русского пограничья, населенного казаками. Колонизация, экспансия и защита рубежей государства возлагались на местных аристократов, а имперские власти вступали в дело лишь в особых случаях.
Врата были как раз именно таким случаем, произошедшим в Восточном пределе.
Кстати, восток, да. Хоть какая-то определенность со сторонами света…
Больше ничего определенного, к сожалению, сказать было нельзя. Насколько именно был велик Новый Рим (большой? очень большой? охрененно большой?) и что с этим величием можно сделать — оставалось непонятным. Ну и не только это. Все-таки собранные сведения не отличались полнотой и информативностью — пленных было много, но их допрос все-таки было вести несколько проблематично в силу языкового барьера.
Для справки приводились и другие сведения — о религии, например. Господствовала в этом мире вера в некоего Единого, которая чем-то походила на христианство. Впрочем, Вяземский уже самостоятельно предположил, что если аборигены — в некотором роде потомки настоящих римлян, то Единый — это развитие популярного когда-то в Древнем Риме митраизма. Из которого христианство в свое время, собственно, и позаимствовало много чего.
Вдобавок упоминались более узкораспространенные — в основном в Пределах — культы иных богов. Некоего Крольма-громовержца, бога солнца Хелия, бога ночи Лонара, богини жизни Ашерах, богини смерти Эмрис и некоторых других.
Казалось бы — зачем военным знания о местных религиях? Однако опыт конфликтов крайних десятилетий наглядно демонстрировал — лучше действовать с толком, чтобы не нарваться на всенародный джихад. Поэтому строго-настрого предписывалось с иномировыми верованиями контактировать аккуратно и стараться не лажать, сжигая храмы или расстреливая жрецов.
Также приводилась информация о наличии в Империи различных нелюдей. Хотя пока что четко подтвердилось существование неких титанов, около десятка которых удалось захватить в плен.
Судя по мутноватым фотографиям и схемам, это были гуманоиды, внешне напоминающие неандертальцев, но ростом под два с половиной метра. По предварительным данным, они были не слишком сообразительны, но чудовищно сильны и, предположительно, благодаря своим габаритам — весьма живучи.
Титаны считались федератами, то есть союзными нелюдями. Хотя Вяземский и припомнил, что римляне как раз четко разделяли настоящих союзников и федератов, которые числятся в союзниках постольку-поскольку.
В целом же расовая картина в Новом Риме вырисовывалась следующая.
Существовала титульная нация — люди, что было отражено даже во втором названии государства. Также существовали союзные расы — свободные, или же либерты. К ним относились некие гномы (Вяземский с некоторым удивлением узнал, что гномус — это вообще-то латинское слово) и высшие фейри, которые до смешного напоминали по описанию традиционных фэнтезийных гномов и эльфов. Одни — низкорослые крепыши, славящиеся кузнечным делом, неспособные к традиционной магии, но владеющие слабенькой механической (что конкретно под этим подразумевалось — большой вопрос). Другие — красивые человекоподобные создания, наоборот, поголовно владеющие волшебством и живущие очень и очень долго. Еще к либертам относились так называемые пикты, которых от обычных людей отличали только лишь поголовно низкий рост и худощавое телосложение.
Следующая категория нелюдей — федераты, или условно союзные. По всей видимости, не обладающие полными гражданскими правами, но считающиеся полезными. В их число входили те самые титаны, сатиры, кояны и лесные фейри.
На самом низу этой иерархии находились однозначно враждебные расы — орки (оркус — опять-таки латинское слово), циклопы, наги и темные фейри.
По федератам и враждебным нелюдям информации было маловато. В числе отличительных признаков сатиров, например, назывались рога, крепкое телосложение и повышенная мохнатость. Коянам приписывались звериные уши, глаза и клыки, нагам — змеиный хвост, циклопам — злобный нрав, единственный глаз и телосложение даже еще более мощное, чем у титанов.
А вот с эльфами-фейри были явные непонятки. Исходя из описаний, между собой они различались слабо — никаких чернокожих дроу здесь не было. Разве что лесные фейри имели слегка зеленоватые волосы, а темные — серебристые волосы и смуглую кожу. Все они жили очень долго, имели красивую, по меркам людей, внешность и поголовно владели магическим даром, однако отчего-то одни считались друзьями, другие — союзниками или нейтралами, а третьи — врагами…
О магии, кстати, написано было до безобразного мало. Существовал некий орден колдунов — так называемый Круг магов, занимающийся обучением и подготовкой магов. Существовали, собственно, и маги — могучие и не особо, пола женского и мужского, занимающиеся сельским хозяйством и военным делом. О реальном же могуществе волшебников ничего определенного вновь сказать было нельзя — показания пленных были слишком уж путаными. По сути единственно точным, что удалось выяснить — сила местных магов была все-таки ограниченной. Обрушать и поднимать горы, вызывать цунами и землетрясения, убивать врагов сотнями и тысячами они явно не могли. По крайней мере, подавляющее большинство из них.
Судя по предварительным данным, маги могли кидаться молниями и огненными шарами, вызывать дождь, быть невидимыми и так далее, и тому подобное. Вяземский не считал себя большим знатоком фэнтези — все его знакомство с данным жанром сводилось к нескольким фильмам, книгам и играм. Впрочем, этого было вполне достаточно, чтобы хотя бы чисто примерно представить возможности противника.
По сути, апелляция к традиционной солдатской смекалке прослеживалась везде и во всем, что отлично понимал Сергей. Контингенту за вратами практически прямо указывалось действовать на свое усмотрение во всех областях, что было не слишком ожидаемо, но в целом логично. На серьезную и вдумчивую обработку другого мира времени явно не было, да и слишком уж все завертелось. А так — и все шишки, и все достижения в случае чего будут на счету первопроходцев. Но при нужде грехи можно будет оставить, а заслуги приписать кому-нибудь другому, кто сможет начать все сначала.
Впрочем, Вяземский отнюдь не горел желанием вляпаться в какую-нибудь дрянную ситуацию и стать козлом отпущения, поэтому собирался действовать в лучших традициях армейской разведки.
Ливия
Воздух над полем дрожал и колебался, будто бы над раскаленной сковородой или горящим костром. Зрелище было довольно странное, потому что погода стояла хоть и теплая, но не удушающе-жаркая. Да и какая же это должна была быть жара-то? Уж всяко тогда вместо освобожденного от свежего урожая поля была бы самая настоящая выжженная пустыня.
Однако длилось это диковинное колебание не так уж и долго и вскоре прекратилось.
Стоящая на краю поля худенькая девушка с короткими светлыми волосами перевела дыхание и утерла со лба честный трудовой пот. Вытащила воткнутый в землю деревянный посох и, опираясь на него, зашагала к стоящей на обочине телеге.
— Хорошая работа, дочка, — одобрительно произнес сидящий на месте возницы крепкий лысый старик с окладистой седой бородой. — Правильно мне тебя ольховский голова посоветовал.
— Спасибо, — кивнула девушка, забираясь на телегу и садясь рядом со стариком. — Еще раз, еще одна работа, еще одно утро, и все будет сделано.
— Держи, дочка, — возница протянул ей флягу, выдолбленную из небольшой тыквы. — Устала небось — я-то знаю, что колдовать — это хоть и не мешки ворочать, но все одно хлопотно… Да и не торопилась бы ты так — время-то не торопит.
— Надо все делать в срок, — спокойно произнесла Ливия, принимая флягу и делая небольшой глоток прохладного травяного чая. — Иначе нельзя.
— Понимаю. Раз надо, значит надо. Ну, тогда двинулись. Н-но! Пошла!..
Старая лошадь, запряженная в телегу, шевельнула ушами и начала неторопливо перебирать копытами, направляясь к виднеющейся неподалеку деревне.
Процесс улучшения земли действительно нельзя было прерывать на полпути, иначе все затраченные усилия пойдут прахом. И это мало того, что обидно, так и просто недопустимо, ибо Ливия и так занималась этим полулегально.
Официального патента Круга магов на занятие подобной волшебной деятельностью у нее не было, а первая же проверка показала бы, что уровень у нее куда выше, чем у простой деревенской знахарки, на которых настоящие маги смотрели сквозь пальцы. Так что прикинуться сельской дурочкой, разучившей пару фокусов от бабки, не получилось бы.
Однако и требовала Ливия за такую работу куда меньше, чем имперские маги, что не могло не радовать прижимистых деревенских старост.
Но такая магия девушке не нравилась. Да, волшба уже отработанная и довольно качественная, но от того не менее скучная и даже местами занудная. С другой стороны — работа несложная и всегда востребованная, но заниматься таким всю жизнь… Нет уж. Такая перспектива Ливию абсолютно не прельщала.
Собственно, и Учитель говорил ей то же самое, проча неплохую карьеру в Круге магов… Однако из него самого пример был явно неудачный. Он ведь тоже был в Круге, а теперь превратился в странствующего мага широкого профиля… Официально. Потому что неофициально Учитель по большей части занимался обучением Ливии. Или, по крайней мере, пытался этим заниматься.
Кстати, об Учителе…
— Господин, вы не знаете, где сейчас находится мой наставник? — поинтересовалась девушка у старика.
— Так знамо где! — ухмыльнулся возница. — Там же, где и все последние дни.
Выражение лица Ливии было непроницаемо, однако ее глаза нехорошо сощурились. Потому что все последние дни Учитель большую часть времени находился в деревенской таверне.
— Понятно, — ровным тоном произнесла девушка.
— Да не переживай ты, дочка, — дело-то житейское!.. — хохотнул старик. — Небось не из легких-то ремесло… Чай, знаю о чем говорю — навидался я вашего брата в легионах. И ели с одного котелка, бывало, и в одном строю стояли. Благородные-то в бой не ходят, а кто ходит, тот, как ты да я, — из простого народа…
Ливия слушала возницу вполуха, но все-таки слушала. Потому как тема-то была, в принципе, жизненная.
Простолюдинам действительно жить можно, хотя и непросто. Но благородным — намного легче. Особенно в магическом ремесле. Есть деньги и происхождение — можно заниматься редкими изысканиями или путешествовать, а магам из простого народа, хотя и с патентом — дорога только на имперскую службу. Маги всегда в цене, всегда их мало — хоть в легионах, хоть на гражданской службе…
Поэтому Учителя девушка порой откровенно не понимала. Как при его-то характере можно было разменять сытую жизнь в самом центре на бродяжничество?
Странный он все-таки. Глуповатый временами. Но добрый. И дело свое знает хорошо… Наверное. Ливия, конечно, предпочла бы кого-нибудь более могущественного, способного обучить ее чему-то более серьезному… Но жаловаться все равно было грех — раньше девушка не знала даже и такого. Обучение — важная вещь. Можно быть хоть сколько угодно сильным латентным магом, но без обучения это просто ничто. Даже самый могучий силач, но без навыков боя, гарантированно проиграет среднему по всем показателям воину.
— Слушай, дочка, тут слухи нехорошие ходят… — с хитрым прищуром произнес возница. — У нас же тут какой-то набег варваров на востоке случился, знаешь? Гильдия, вон, тоже отряд отправила — и из нашей деревни тоже. А мужики все не возвращаются. Так что, видать, война затягивается… Это я к чему клоню-то? На дорогах-то нынче опасно наверняка… Может, останетесь пока что с наставником-то, а? Переждете, а потом и двинетесь вперед…
Ливия этот разговор слышала в разных вариациях уже добрую дюжину раз. Хитрый деревенский голова все не оставлял попыток завербовать пару волшебников в личное пользование своего селения. Потому как одно дело — заезжий колдун, которого звать или ждать надо, а другое — свой местный.
— Учителя твоего не обидим — со всем почетом отнесемся. Деревня у нас крепкая — одного старика завсегда и прокормим, и все такое… — Староста явно увлекся, потому отвлекся и вместо дальнейшего развития темы временного пребывания в деревне, начал уже агитировать за постоянное проживание: — И тебе мужа найдем. Хорошего! Бить не будет. Подумаешь — приданого нет… Что мы — крохоборы какие, что ли?..
