Жажда огня

Маленький принц оживился, увидев еще двух малышей, и тут же начал сопротивляться рукам отца, крепко сжимавшего его коленки. Вскоре дети, под присмотром нянь и гувернеров, бежали впереди, о чем-то бормоча и рассказывая друг другу. Александр и Сабрина шли позади, неспешно, наслаждаясь мгновениями покоя и нежности. Они долго молчали, хотя телами ощущали близость друг друга.

— Ты совсем не изменилась,— наконец, тихо проговорил Александр, слегка касаясь ее руки. Сабрина глубоко вздохнула:

— Разве? Мне кажется, что я стала совершенно другой за эти два года...

Он покачал головой, и снова воцарилась тишина.

— Ты надолго приехала?— с надеждой спросил мужчина, поправляя ремень.

— Не знаю даже. Ведь Ричарду надо учиться, да и мне нужно следить за делами поместья.

— Никуда оно, твое поместье, не денется!— воскликнул Александр, а потом тише сказал:— Ты должна остаться хотя бы до свадьбы Анжелики и Альберта. Ты просто не можешь уехать.

— Хорошо,— легко согласилась Сабрина, улыбаясь.— Я останусь, раз ты так хочешь.

— Не только хочу, но и настаиваю,— Александр сорвал с дерева ярко-бардовый лист и подал графине. Она кивнула. Их пальцы соприкоснулись, взгляды встретились. Их глаза были полны любви и нежности, не нужно было слов.

— У вас прелестный сын,— улыбнулась Сабрина, следя за принцем.— Наверное, вы балуете его?

— Ну... Мне, если честно, совсем не до этого, а Джейн считает, что ребенок должен воспитываться хоть и в любви, но в строгости... Хотя, думаю, детство моего сына будет легче, чем было у многих наследников до него.

— Ваше детство было сложным?— скептически спросила графиня.— Во дворце, в кругу слуг, наследнику престола было плохо расти?

— Не надо иронии, ваша светлость. Детям короля порой приходилось очень несладко. Нас будили в семь утра, заставляли принимать холодную ванну. Весь день был расписан по часам. Времени на развлечения и баловство у нас почти не было. Особенно у меня... А если мы все-таки шалили, то нас нещадно секли, несмотря на то, что мы царские дети... Мы были куклами, выдрессированными зверушками. Когда нас спрашивали, кем мы хотим стать, когда вырастем, то мы обязаны были назвать род войск...— Александр грустно улыбнулся.— Однажды мой брат Николя сказал, что хочет стать поэтом. За ужином его обнесли десертом...

— Вы любили своего отца?

— Любил ли я его?— повторил Александр.— Как можно любить чужого тебе человека, по приказу которого ты находишься во дворце, как в тюрьме?! Хотя, наверное, когда-то я его любил. До того, как мой дядя умер, не оставив наследников. Мне тогда было десять, мне многое разрешалось. Когда мне сказали, что мой отец стал королем, а я наследников престола, я расплакался. С того дня счастливое детство в нашем дворце недалеко от моря закончилось. Мы переехали сюда, в этот огромный холодный дворец. Вот тогда я и понял, чего лишился, превратившись из просто принца в наследного принца...

Их отвлекли крики и смех детей. Вдвоем они подошли к малышам и полчаса весело резвились с ними, наслаждаясь теплом и счастьем. Прощаясь в коридоре дворца, Александр сказал:

— Мы с принцем гуляем здесь каждый вторник и четверг, если я во дворце. Будем рады, если вы решите составлять нам компанию,— Александр поцеловал руку графини.— И я бы хотел, чтобы ваши дети часто бывали в детских его высочества. Ему это полезно, да и маленькому Алексу очень скучно с нянями. Я бы даже настаивал на этом.

— Я думаю, что это хорошая идея. Я пришлю Питера, чтобы они с гувернером его высочества сверили режимы дня наших детей. Спасибо за приятную прогулку, ваше величество.

Апартаменты королевы поражали своей скромностью. Безупречный вкус их хозяйки в сочетании цветовых гамм и мебели, гобеленов на стенах и яркого света был виден с первого взгляда. Здесь было спокойно, уютно, без блеска и помпезности дворцовых залов. Чай был накрыт в маленькой гостиной с притушенным светом, пианино, который притаился в углу, и пылавшим камином, над которым висело полотно кисти Леонардо да Винчи "Мадонна Бенуа".

Сама Джейн сидела в кресле, изящно сложив свои тонкие руки. Свет играл в ее прическе и отбрасывал причудливые тени на ее кремовое платье с узким лифом.

Сабрина и Анжелика были встречены сдержано, но как только фрейлины и служанки удалились, лицо королевы осветила радостная улыбка.

— Присаживайтесь,— Джейн указала гостьям на кресла возле столика.— Графиня, как вы устроились во дворце?

— Все хорошо, ваше величество, мне очень нравится быть при дворе, особенно после столь долгого перерыва.

— Я рада. И давайте договоримся, что в приватной беседе я буду звать вас Сабриной, а вы меня Джейн. Так будет удобнее...

Сабрина удивленно поглядела на сидящую перед ней женщину. Чего королева добивалась, желая сблизиться с ней? Пытается держать при себе своих врагов? Или искренне хочет подружиться?

— О, Джейн, ты знаешь, что сегодня Альберт и его брат ездили к озеру? Говорят, там есть красивейшее место — склон холма, а внизу — поля... Как бы я хотела побывать там!— Анжелика поставила чашку на стол и мечтательно посмотрела вдаль.— Чтобы встать на край, раскинуть руки, закрыть глаза и представить, что летишь...

Сабрина и Джейн рассмеялись.

— Ох, Анжелика, тебе бы все мечтать...— вздохнула королева.— А кто же будет думать о том, как побыстрее выйти замуж?

— А куда торопиться? Вот, Сабрина, подтвердите, что Альберт любит меня и никуда от меня не денется?

Графиня задумчиво кивнула, но перед ее глазами встал образ Катерины. Бедная девочка. Где она? Что с ней? Родила ли она ребенка Альберта? Сабрина подняла глаза на принцессу: да, она наивная. Она не почувствовала, когда ее жених изменил ей, когда он пристраивал свою любовницу, носившую его ребенка. Не чувствовала она и боли Альберта о потерянном малыше, о неизвестной судьбе Катерины.

Джейн внимательно следила за поведением графини. Сабрина умела держать себя и вести разговор, ничем не выдавая своего настроения и своих чувств. Женщина, полная загадок. Как она себя поведет в отношениях с Александром? Чего от нее ожидать? Да, она танцевала с королем, сегодня гуляла с ним и с Чарли в саду. Иногда можно было перехватить ее взгляд, направленный на короля. Но останется ли она во дворце? Станет ли опорой Александра, его женщиной? Королева очень хотела быть уверенной, что когда ее не станет — а это может произойти совсем скоро — король окажется не один.

Два часа они провели в светской болтовне, обсуждая придворные сплетни, свадьбу Анжелики и детей. Потом Сабрина извинилась и направилась к себе. По дороге она встретила леди Корнуолл, знакомую ей еще по первым визитам ко двору. Женщина, до замужества находившаяся в свите королевы, теперь была в звании гофмейстерины. На груди у нее сверкал портрет королевы-матери в алмазах. Она радостно взяла графиню под руку и усадила в уголке.

— О, графиня, как вы похорошели!— улыбнулась она, всплеснув руками.— Вы приехали надолго?

— Я еще не знаю,— осторожно ответила Сабрина.— Как будут чувствовать себя мои дети...

— Ах, да, дети... Бедняжки даже не увидели своего отца... Бедный граф погиб так внезапно. Наверное, вы тяжело это пережили?

— Траур закончился несколько месяцев назад.

— Теперь вы можете снова выйти замуж, ведь поместью нужен хозяин...

Сабрина попыталась остаться спокойной, хотя в душе вся кипела от такого нахальства, скрытого под дружелюбием:

— Я еще не думала об этом. А у поместья есть хозяин — мой сын. Да и маркиз, сын покойного графа, очень помогает нам.

— Ах, да, прекрасный маркиз... Я слышала, что он несколько раз бывал в поместье. Да и здесь он, кажется, не обделяет вас вниманием...— заговорчески проговорила женщина, понижая голос.

— Да, мой пасынок очень привязан к своим братьям и сестре.

Леди Корнуолл кивнула, а потом перевела взгляд на двух женщин, что шли в дальнем конце коридора:

— О, посмотрите, это виконтесса Дерни и ее дочь... Вы знаете, что мамаша способствовала тому, чтобы ее дочь стала фавориткой короля? О, все начиналось с танцев на балу и прогулок по саду в компании его величества. Не знаю, как виконтессе это удалось...

— Простите, леди Корнуолл, но мне нужно идти. Мои дети не могут заснуть, если я не пожелаю им спокойной ночи,— Сабрина изо всех сил сдерживала свой гнев.— Доброй вам ночи!

"Сплетница! Чтоб ты язык свой прикусила!— графиня мерно ходила по спальне.— Как низко опускаются здесь женщины! Сплетни, романы на стороне, потеря чести. Стать любовницей короля стало престижно, за это сражаются".

Немного успокоившись, Сабрина приняла ванну и легла в постель. В тишине и мраке она смотрела на балдахин, волнами спадавший с кровати. В голове витали обрывки мыслей. Сабрина старалась не думать ни о чем тяжелом. Но сон не шел.

Ей показалось, что она слышит в гостиной какие-то шорохи и шаги. Решив, что это может быть кто-то из детей, она накинула пеньюар и тихо вышла из спальни. В гостиной действительно кто-то был, но одна горевшая свеча не позволяла рассмотреть фигуру, притаившуюся у стены с камином.

— Ричард, это ты?— шепотом спросила графиня.— Почему ты не спишь?

Человек пошевелился.

— Нет, это не Ричард...

Сабрина сразу узнала этот голос. По телу ее непроизвольно разлилось тепло.

— Как вы сюда попали, ваше величество?

Александр вышел из темного угла на свет. На нем были бриджи и рубашка на выпуск, аккуратно застегнутая до могучей шеи. Глаза его мерцали, губы тронула едва заметная улыбка. Он не сводил взгляда с божественного видения, представшего перед ним.

— Это мой дворец. И я знаю все его потайные ходы...— мужчина подошел ближе к Сабрине и протянул руку к ее ладони.— Идемте отсюда, пока няня ваших детей не выскочила на голоса. Я бы не хотел так испортить вашу репутацию...

Сабрина ничего не успела возразить, как они оказались в ее спальне, за плотно закрытыми дверями.

— Александр, ты считаешь, что если тебя найдут в моей спальне, то это скажется на моей репутации лучше, чем, если бы тебя застали в гостиной?— насмешливо спросила женщина, вертя в руках заколку и незаметно поглядев на себя в зеркало. Она выглядела отнюдь не целомудренно, даже, наоборот, чересчур соблазнительно. Но это проблемы его величества, ведь его никто не приглашал в ее спальню поздним вечером.

— Да-к, почему же вы здесь?

Александр облокотился о стену у дверей и внимательно наблюдал за передвижениями графини:

— Я просто поддался голосу чувств и исполнил свое желание.

— И какое, если не секрет?

— Увидеть тебя, немедленно. Ты против?

— Ну, как целомудренная и благочестивая вдова, конечно, против.

Король оторвался от стены и подошел к Сабрине вплотную, не касаясь ее.

— А как женщина, которая два года была вдали от меня?

Сабрина подняла на него глаза:

— Как женщина я тем более должна думать о своей чести... Особенно рядом с вами...

— Это не тот ответ, которого я ждал,— тихо рассмеялся Александр, заключая тело любимой женщины в кольцо своих рук.

— А как же королева, сир?— тихо спросила Сабрина, уткнувшись лицом в его грудь. Ей было тяжело сопротивляться своим чувствам.

— Королеве сейчас не до меня. Думаю, они с герцогом исполняют все свои желания,— он потерся щекой о ее душистые после ванной, еще влажные волосы.

— А ваши любовницы?— поддела она его.

— Любовницы?— бровь Александра удивленно взлетела.— Ах, ну, конечно, любовницы... ну, они стоят в очереди у дверей моей спальни.

— Вы заставите их ждать?

Он слегка сжал объятия, и она тихо вскрикнула, а потом рассмеялась.

— Неужели ты совсем не ревнуешь?— спросил Александр.

Сабрина задумалась. Она никогда и никого не ревновала. Она даже не знала, что это за чувство. Александр никогда не принадлежал ей, она не считала его своим, чтобы испытывать такое чувство, как ревность.

— Нет, не ревную.

В комнате воцарилась тишина. Они стояли, прижавшись друг к другу. Было слышно только их взволнованное дыхание.

— Почему? Ты меня не любишь?

— Ну, что ты, как ребенок. Ты же знаешь и без слов, что люблю. Люблю только тебя, и всегда любила. Наверное, всю жизнь,— прошептала Сабрина, проводя рукой по его щеке, теплой и слегка колючей. От него сильно пахло сигарами. Этот родной запах приятно щекотал ноздри.— Но ведь ты не мой. Я никогда не могла назвать тебя своим. Я не имею права на тебя, не имею права и ревновать тебя.

— Глупости!— покачал головой Александр.— Я твой уже давно — все мое сердце, вся моя душа давно отданы тебе. Ты, и только ты, имеешь на меня право. И я хочу, чтобы ты, наконец, начала пользоваться этим правом...

Сабрина опустила глаза и покачала головой.

— Алекс, я знаю, о чем ты просишь. Но я не стану твоей любовницей... Подожди!— остановила она его, когда он хотел что-то возразить.— Я не могу быть твоей любовницей. Не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем и говорили, что я фаворитка короля. Я не хочу, чтобы моим детям сказали об этом. Я не хочу, чтобы они стыдились меня. Свежа еще память об их отце. Пойми, я в первую очередь мать, и должна заботиться о своих детях. Какой пример я им подам, если буду делить с тобой постель? Пойми меня...

— Нет, я не могу тебя понять. Ты знаешь, что никогда не будешь просто любовницей.

— Я это знаю, да! Но другие этого не знают и не поймут!

Александр глубоко вздохнул:

— Они узнают и поймут со временем. Ты мне нужна, я слишком долго ждал тебя, чтобы сейчас потерять.

— Алекс, пожалуйста...

— Я не понимаю тебя, Сабрина... Ты не можешь просто так расхаживать передо мной в пеньюаре, обнимать, а потом отталкивать!

— Могу... Пойми, если бы я была просто вдовой, я бы без оглядки бросилась к тебе в объятия и плевать, что думают другие. Но мне не все равно, что скажет Ричард, что скажут малыши, когда вырастут.

Александр сверкнул взглядом:

— У тебя нет выбора. У тебя его не будет, я тебе обещаю. Ты будешь моей...

Сабрина вздернула подбородок:

— Выбор есть всегда.

— Нет. Я король, я могу все. Запомни, Сабрина, ты моя. Если я захочу, ты будешь в моей спальне, нравится тебе это или нет.

— Вот она, правда,— горько усмехнулась Сабрина.— Ты король... Конечно, ваше величество, я никуда от вас не денусь. Но и вы запомните: я не рабыня, у меня тоже есть чувства. Вы король, вы можете управлять людьми, но чувствами людей вы управлять не можете. Это вам не подвластно.

Александр смотрел на нее непроницаемым взглядом, только один мускул дергался на его щеке.

— Уходите,— тихо произнесла Сабрина, отворачиваясь.

Он хмыкнул и ушел, тихо затворив дверь. Женщина с минуту стояла, тяжело дыша, а потом бросилась на кровать и заплакала.

Александр, как тигр, ходил по своей гостиной, заложив руки за спину. На столике стоял недопитый бокал, дымилась сигара. Он видел, как взошло солнце, слышал, как начал оживать дворец. Скоро — Александр знал — он успокоится, позовет Тома и приведет себя в порядок. Но сейчас он был еще зол. Зол на нее за отказ неизбежному и на себя — за несдержанность. Он обидел ее. И она была права, прогнав его прочь. Но почему? Почему она ведет себя не так, как он ожидал? Почему сопротивляется тому, чего хотят они оба?! Глупо!!!